Грязь? Да эти орки в сотню раз благороднее, чем он! Я почувствовала, как во мне нарастает возмущенная обида.
Забыл, где находишься?и папаша закатил сыну такую затрещину, что он свалился с кресла.Мы не дома, сынок, не в Благословенном краю! Это там можно было запороть крепостную, и никто бы тебе слова не сказал! А здесь мы все равны, и надо держать язык и руки при себе.
Я не могла с этим не согласиться. Когда эльфы изгнали орков и гномов, то люди приняли ихи быстро объяснили, что если гости хотят жить спокойно, то им нужно вести себя, как полагается гостям. Может быть, именно поэтому здесь все жили относительно спокойно.
Мне кажется, я уже видел эту эльфийку,сказал эльф, со стоном поднимаясь с ковра. Он хотел, чтобы отец жалел его, но тот и не собирался этого делать.Ты же знаешь, что жена принца Эленвера сбежала от него?
Я даже дышать перестала. Глория еще сильнее сжала мою руку, и я почувствовала, как девочка дрожит.
Ну и что? Дура, которая не ценила своего счастья,фыркнул папаша.Принц уже ищет новую невесту.
Я понимающе усмехнулась. Должно быть, Эленвер использовал мой побег себе во благо. Представляется несчастным брошенным мужем, чья жена не ценила его доброты, и теперь ему необходимо утешение.
Мне сделалось противно.
Мне кажется, это принцесса Азора. Как думаешь, это чем-то может нам пригодиться?
МамочкаГлория всхлипнула, и в ее глазах проплыл настоящий ужас.Мамочка, а если они нас вернут?
Мы не вернемся,твердо сказала я, и эльф ответил:
Посмотрим. В любом случае, больше не лезь к ним.
В дверь нашей комнаты осторожно постучали. Я закрыла глаза и отправила в водное зеркало уничтожающий импульс. Вскоре в ванне была обычная вода, которая быстро убегала в сток.
Глория плакалакак в первые дни нашей жизни в этом мире. Тогда она просыпалась по ночам, рыдала и радовалась, что проснулась здесь, а не дома. Я обняла ее и решительно сказала:
Все будет хорошо, милая. Никто нас не обидит. Я не позволю.
Стук повторился. Мы с Глорией вышли из уборной, и я открыла дверь.
Фьярви
Это был лучший букет, который можно было приобрести в Келлемане в это время года, и я даже думать не хотел о том, сколько за него пришлось заплатить. Белые розы, нарциссы, жасмин и ирисыгоспожа Марта, цветочница, передала его мне и сказала:
Ни одна девушка не останется равнодушной, господин Фьярви, уж поверьте моему слову!
Я кивнул, не желая вступать в беседу, и лишь подумал: «Девушка не останется, а эльфийка?» С Азоры сталось бы прогнать меня, отхлестав этим букетом по спине.
Впрочем, с чего бы? Я не собирался делать ничего дурного. Просто поблагодарил бы ее за петрушку вместо хмель-травы, ничего особенного. Дружеский знак внимания.
«Какой она тебе друг, ты на себя-то посмотри»,тотчас же посоветовал внутренний голос. Я отмахнулся от него и постучал в дверь.
Азора открыла, и я увидел, что она взволнована. Из-за маминой спины с любопытством выглянула Глория, увидела мой букет и ахнула. А я смутилсякажется, впервые со студенческих лет, когда пытался за кем-то ухаживать.
Нет, я не ухаживаю. Я хочу сказать спасибо, и ничего, кроме этого. Впрочем, я прекрасно понимал, как мой приход мог выглядеть со стороныхозяин заведения оказывает знак внимания подчиненной и намекает на продолжение банкета уже в другой плоскости.
Добрый вечер, Азора,я улыбнулся, протянул эльфийке букет. Она машинально взяла егокажется, Азора ожидала чего угодно, но не цветов.Вот, хотел вас поблагодарить. Вы сегодня спасли «Вилку и единорога». И меня.
Азора кивнула, и я увидел, что она смутиласьи это смущение было ей к лицу.
Отец всегда говорил, что магия для простолюдинов,негромко ответила она.А я все равно ей занималась и рада, что она вам пригодилась. Спасибо за цветы, господин Эрикссон.
Я не ожидал, что она предложит войтино Азора сделала шаг в сторону, пропуская меня в комнату, и передала букет Глории. Девочка восторженно ахнула и, схватив цветы, осторожно поставила их в вазу на окне. Комната сразу же обрела изящный вид.
Как ты себя чувствуешь, Глория?спросил я. Девочка машинально дотронулась до одного из зеленых пятнышек на лице и ответила:
Хорошо. Не волнуйтесь, этим болеют только эльфийские дети.
Я знаю, кто натравил на вас агентов малой безопасности,сказала Азора, и я почувствовал, как волоски на моих руках поднимаются дыбом.Один из тех эльфов, которых сегодня разогнала Орочья Десятка.
Откуда вы знаете?я присел на край кресла, сделав очередную заметку: прямо завтра принести сюда новые покрывала, заменить ковер и повесить другие шторы. Если Азора здесь живет, а я думаю про гастрономический туризм, то ей надо устроить такие условия, чтобы она хотела остаться.
Сделала водное зеркало,призналась Азора, и на ее бледных щеках проступил румянец, словно она говорила о чем-то постыдном. Так, в общем-то, и было: эльфы из благородных не занимаются магией.Двое эльфов, отец и сын. Сын хотел вас проучить, отец говорил, что он неправ. Даже дал ему оплеуху.
Да, так все и было,подтвердила Глория. Она стояла у окна, рассматривая цветы в букете, и привычное серьезное выражение ушло с ее личика: теперь это была обычная девочка, которую я сумел обрадовать.
Нет. Не обычная девочка, ни в коем случае. Передо мной была могущественная волшебница, которая оживила куклу господина Иканори. И я был рад, что мы подружились.
Это Алаин Веренвельд-младший,сообщил я. По повадкам это была именно семья Веренвельдов: у них было достаточно денег для того, чтобы натравить на меня агентов малой безопасности.Сын одного из банкиров, папаша пробует приладить его к семейному делу, но получается плохо.
Он на вашей стороне. Он не одобряет поведения сына.
Разумеется! Ему не нужны проблемы,ответил я.Но его задело то, что здесь его сыну задали трепку. Еще раз спасибо, что вы оказались рядом, Азора.
Азора улыбнулась. Взгляд сделался мягче. Та ледышка, которая сегодня вошла в «Вилку и единорога», исчезла.
И вам спасибо, господин Эрикссон,сказала она, и я сразу же произнес:
У меня есть кое-какой план, Азора. Скажите, умеете ли вы готовить какие-нибудь особенные блюда?
Азора вопросительно подняла бровь.
Особенные? Какие именно?
Такие, каких больше ни у кого нет,объяснил я.Такие, какие можно будет попробовать только в «Вилке и единороге». Вот, что я придумал: люди станут приезжать в Келлеман для того, чтобы попробовать то, что вы готовите.
Бровь Азоры поднялась еще выше.
Просто чтобы поесть?уточнила она, и в ее голосе снова зазвенели льдинки. Я почувствовал себя глупцом и торопливо добавил:
Вы прекрасно готовите, Азора. И я хочу, чтобы мы оба смогли заработать на этом побольше. Едаэто ведь не просто топливо для брюха. Еда тоже может быть предметом искусства. Сокровищем.
Господин Морави и его повара этому явно не обрадуютсяно сейчас я смотрел на Азору, и мне было плевать на конкурентов. Пусть себе плюются ядом, а люди будут приезжать в «Вилку и единорога», чтобы поесть таких блюд, которые им нигде больше не предложат.
А ведь несколько часов назад я ни с кем не хотел делиться тем, что готовит прекрасная повариха! Но такова натура гнома: мы всегда ищем, как и где можно заработать и преумножить наши денежки.
Сюда не поедут ради еды,нахмурилась Азора.Нужно что-то еще. Что вы хотели, заказать статьи в журналах?
Я кивнул.
Да. Видели такие? Якобы путешественники пишут о местах, в которых побывали, но большая часть таких статейэто описание магазинов, гостиниц и новых мобилей. Впрочем, публика это любит.
Азора отрицательно качнула головой.
Келлеман маленький городок, все туристические места далеко отсюда Что, если объявить кулинарный конкурс?
Я пожал плечами. Мне нравилось, что Азора начала обсуждать мой план и не отвергла его с ходу.
Неплохая мысль,согласился я.Если намекнуть бургомистру, что его дорогой Морави может победить, то он поддержит нас. Но Морави, конечно, не победит, рядом с вашей его стряпня просто дрянь.
Азора улыбнулась, и ее лицо будто бы озарило светом. Я подумал, что мы сейчас сидим совсем как друзьяулыбаемся, говорим о важном и нужном, и все у нас хорошо.
Мне нравится ваш план, господин Эрикссон,призналась Азора.И у меня есть пара интересных рецептов в запасе. Давайте попробуем вдруг все получится?
Кажется, я засиял, как масленый блин.
Обязательно получится!воскликнул я.Тут не может быть вариантов!
Фьярви
Морави был похож на моржа: сонный, с длинными висящими до груди усами, он еле двигался, но я прекрасно знал, что если его разозлить, то клочки полетят по закоулочкам.
Кулинарный конкурс?повторил он.Только попробуй, Фьярви. Зажарю твою печень на вертеле и скормлю тебе.
Я не сомневался, что он ответит именно так. Отодвинул блюдо с телячьими рулетиками в ветчинетуда наверняка плюнули при готовке для дорогого гостяи ответил:
Но ты же победишь.
Морави удивленно приподнял кустистую левую бровь. Он был хорошим поваром, несомненно, но я с определенной гордостью отмечал, что до Азоры ему далеко.
Взять хоть бутерброды. Кусок хлеба, кусок начинкида как бы не так! Сегодня на завтрак подали яичницу с беконом и помидорами, а компанию им как раз и составляли бутерброды. Ломтик зернового, чуть подсушенного хлеба, паста из авокадо, кусочки форели и россыпь зелениэто была не еда, а произведение искусства, и Морави до такого никогда бы не додумался.
Можно быть хорошим мастером, а можно гением, и я отлично знал, где мастер, а где гений.
Ни за что не поверю, что ты позволишь обойти свою эльфийку,фыркнул Морави.О ней весь Келлеман говорит. В «Вилке и единороге» наконец-то стали подавать не хрючило, а еду.
Я снисходительно улыбнулся. Гости рассказали о драке с эльфами, а офицеры из Орочьей Десятки добавили детали и сделали моей гостинице замечательную рекламу. Сегодня утром к моей стойке подошла компания горожан и спросила, можно ли снять номера на несколько часов, чтобы отведать обеда, который подают только для постояльцев.
Я не отказал. И взял с них двойную цену.
Ты знаешь, я собственник,признался я.И очень ревнивый собственник. Моя повариха готовит только для моих гостей. А что сделать, чтобы сюда приехало как можно больше народу?
Кулинарный конкурс,нехотя кивнул Морави.Народ покушать любит. Будут останавливаться у тебя и есть, между прочим, в твоей гостинице!
Ладно,улыбнулся я и отодвинул тарелку.Не хочешь, как хочешь.
Иди уже,посоветовал Морави.
Я вышел из ресторана и неспешным шагом двинулся по улице в сторону «Вилки и единорога». Похоже, идею кулинарного конкурса придется отменить. Бургомистр ее не поддержитчто ж, придумаю что-то еще. Гномы всегда были мастерами зарабатывать деньги на сокровищах. А Азора и ее стряпня как раз и были настоящим сокровищем, которое могло бы и не приплыть ко мне в руки, если бы не увольнение Пекки
Подойдя к гостинице, я услышал ревтакой отчаянный и несчастный, что сердце сжалось. Взбежав по ступенькам и войдя в холл, я увидел прекрасную картину: Глория сидела на диване, захлебываясь слезами, Азора, которая примчалась из кухни, обнимала ее и утешала, а шлюшки госпожи Бьянки, всегда считавшие, что Бог подает тем, кто рано встает, и работавшие с самого утра, столпились и пытались успокоить девочку, протягивая ей то конфету, то браслетик, то еще какую-то блестящую бижутерную ерунду, которой у них было в избытке.
Милая, ты все равно красоточка, каких поискать!хором утешали они.
Убью,твердо обещал Дархан, который стоял рядом с видом кота, который подложил мину на белый ковер и был застукан за этим черным делом.Найду и убью.
Глория заревела еще горше. Я подошел, посмотрел на нее и спросил:
А что у нее с волосами?
У девочки была лишь одна коса, заплетенная справа. С левой стороны головы топорщились и завивались неровно обрезанные волосы. Глория заморгала, словно несчастная рыбка, и ответила:
Мы мы решили играть в прятки
И больше она ничего не смогла сказать, лишь снова расплакалась. Азора устало посмотрела на меня и объяснила:
Она пошла играть в прятки с мальчиками Дархана. И они убедили ее отрезать одну косу и положить вам на стойку. Это как бы знак того, что там никого нет, и искать надо в другом месте.
Я слышал, что в случае опасности или беды орки срезают косыно не думал, что они делают это с другими.
Убью,снова пообещал Дархан. Я присел рядом с Глорией и спросил, прекрасно понимая, каким будет ответ:
И где ты спряталась, детка?
Под стойкой!прорыдала Глория и уткнулась лицом в ладони. Оставшаяся коса сиротливо свесилась на ее плечо. Я дотронулся до ее локтя и спросил:
Хочешь, я тоже срежу косы?
Для гнома срезание кос на голове и в бороде было невероятным позором, но я решил, что это не самая большая цена, чтобы успокоить ребенка. Мой дед однажды обрился наголо, когда мой отец был при смерти и облысел от лекарств.
Господа, что за шум?услышал я голос госпожи Бьянки: она вплыла в холл и удивленно уставилась на своих девиц, которые вместо работы причитали и вздыхали. Дархан вздохнул и признался:
Мои оторвы отрезали девочке косу.
Охвесь вид госпожи Бьянки выражал крайнее сожаление. Она подошла к Глории, оценила ущерб и улыбнулась той улыбкой, которую, должно быть, считала обаятельной.
Милая, это волосы, а не ноги и не зубы. Они отрастут,сказала госпожа Бьянка с несокрушимой твердостью.А пока пойдем со мной. Я тебе помогу.
Азора кивнула, и Глория, трясясь от всхлипываний, поднялась с дивана: госпожа Бьянка взяла ее за руку, и они пошли в сторону малой подсобки, где я разрешал хранить всякие мелочи. Проводив их настороженным взглядом, Азора вздохнула, и Дархан тотчас же произнес с несокрушимой решительностью:
Они свое получат. Так выпорю, что спать и сидеть будут стоя.
Азора едва заметно улыбнулась. Взяла неровно откромсанную косу дочери и ответила:
Эта леди права, волосы отрастут. Зато мы всегда будем помнить это приключение.
Глава 3
Азора
Госпожа Бьянка аккуратно подстригла и завила Глорию: выйдя из подсобки, девочка смущенно улыбнулась и заметила:
Кажется, я похожа на овечку.
Да, до длинных волос тебе пока далеко,согласилась я.Но впереди лето, а здесь жарко, и с короткой стрижкой будет легче.
Госпожа Бьянка снисходительно улыбнулась. Она была похожа на огромного кита, двигалась величаво и спокойно, и я обрадовалась тому, что она вовремя оказалась здесь, с нами.
Спасибо вам,сказала я.Если чем-то когда-то смогу помочь, то я к вашим услугам.
Пустяки, забудьте,произнесла госпожа Бьянка с видом императрицы и пошла проверять доходы своих подопечных. Я со вздохом посмотрела ей вслед: нет, такие люди никогда ничего не забывают, даже того, что делают по доброте душевной.
Здесь есть магазин игрушек на соседней улице. Хочешь сходить?предложила я. Блестки слез в глазах Глории окончательно высохли, и моя девочка наконец-то улыбнулась.
Хочу! Спасибо, мамочка! Я посмотрю платье для Мамзель Тутту! Оно совсем-совсем недорогое!
Мамзель Тутту была ее куклойединственной игрушкой, которую мы захватили из дома. Старая, вытертая, с растрепанными волосами, она была памятью о доме, в который мы никогда не вернемся.
Если хочешь, то купи конфет на обратном пути,улыбнулась я. Мы обнялись, я поцеловала Глорию в завитки волос на макушке, и девочка убежала. А мне надо было не тратить времени даром, а идти на кухню. Обед следовало подавать вовремя.
Домовые сегодня выглядели по-настоящему удивленными. В Благословенном краю не было таких существ, я впервые увидела домовых в приюте святой Марфы и до сих пор смотрела на них с интересомони были похожи на серых пушистых котов, которые передвигались на задних лапах.
Что случилось?спросила я. Один из домовых заглянул в ту плиту, в которой готовился обед для помощников, и удивленно спросил:
Простите, госпожа Азора, а это для кого?
Картофель с маслом авокадо, сельдереем и укропом, куриная грудка с фасолью и перцембольшой горшок супа с фрикадельками и кабачковой лапшой уже был отправлен на тихий огонь. Домовые столпились пушистой стайкой и смотрели на меня так, словно я невзначай чем-то обидела их.
Мне стало не по себе.
Еда для помощников,ответила я.Для вас.