Товарищи, запинаясь, бормотал Хряков, отступая к своей машине. Я лишь хотел представить вам нового председателя. Если у кого-то есть другие кандидатуры
Есть! гаркнул Гриня. Как не бывать? На хрена нам этот гусь лапчатый? Мишку на царство! Правильно я базарю, братва?
Все дальнейшее Чубей-Оторвин видел как тумане. Улыбающиеся лица нижнечмыринцев, крепкие рукопожатия и поцелуи слились в разноцветный хоровод. Нового председателя под руки вели в контору, давали подписывать какие-то бумаги, а затем уже под куполом звездного неба качали всем миром.
Так в Нижних Чмырях наступила славная эра Чубей-Оторвина. Когда Мишка пришел в себя, он показал сподвижникам, что терпеть панибратства не намерен. На требование Кулачкова незамедлительно пропить премию, председатель сунул ему под нос кукиш.
Деньги будут храниться в партийной кассе.
Это как?
Каком кверху. Мы останавливаться на достигнутом не собираемся. Гриня, метнись к продавщице и скажи, чтоб сельмаг открыла. Мне срочно обувка нужна. А вы что стоите? Быстро по домам!
Глава шестая,
в которой Мишка, подобно Соломону вершит суд и находит оптимальный выход из весьма щекотливой ситуации.
Первый трудовой день в новой должности Мишка начал с осмотра доставшегося от Льняного кабинета. Он расхаживал по мягкому ковру, поскрипывая новыми, купленными на деньги из партийной кассы ботинками. Сегодня Чубей встал в четыре утра и довел мамашу до слез своим требованием выгладить ему китель и штаны. В конце концов, мадам Оторвиной пришлось разбудить соседку и выпросить у нее утюг. Ровно в пять выглаженный и выбритый Мишка шел по безлюдной деревне к конторе. Нижние Чмыри еще отдыхали после вчерашних треволнений, поэтому на дороге Чубея приветствовали только куры, возившиеся у коровьих лепешек. Оторвин смотрел на знакомый пейзаж взглядом хозяина и мысленно отмечал все недостатки, которые собирался исправить в ближайшее время. Дремавший у конторы Феоктистыч, остававшийся по совместительству и сторожем, подобострастно отдал ключи новому председателю и хотел выдать, приличествующее случаю напутствие, но Чубей захлопнул перед носом старика дверь.
В кабинете Мишку радовала любая мелочь. Он ласково поглаживал кнопочный телефон, нежно касался письменного прибора, состоявшего из трех шариковых ручек, проводил ладонью по корешкам запылившихся от бездействия книг по агрономии. Сделав по кабинету не меньше десяти кругов, Оторвин уселся за стол, взял в руки печать и ударил ею по чистому листу бумаги.
Вот так!
Через час к конторе начал стекаться народ. Первой появилась Нюрка. Делая вид, что не замечает нового председателя, она, покачивая пышными бедрами, прошлась у окна, вернулась и прошлась вновь. Странно, но эта демонстрация прелестей не произвела на Мишку никакого впечатления. Еще вчера он был готов отдать полжизни за возможность потрогать нюркину грудь, а сегодня Сегодня Михаил Фомич Чубей-Оторвин был холоден, решителен и готов к борьбе.
Перво-наперво он вызвал к себе Сеньку. Главный инженер по своей давней традиции заявился с большого помелья и наполнил кабинет густым запахом перегара. Он не знал чего ждать от нового председателя, поэтому молчал и робко комкал в руках свою и без того, мятую кепку.
Ты у нас главный инженер или хрен с бугра, который только и умеет, что в складах ночевать?! рявкнул Оторвин так, что Безшапко от испуга бросило в пот.
Гла Главный инженер. Я Ага
Раз ты главный инженер. Пока, по крайней мере. То знаешь ли о том, что такое линейка готовности? Оторвин считал себя руководителем новой формации и подчеркивая это, взгромоздил ноги в блестящих ботинках на стол. В глаза смотреть, инженерская твоя морда!
Не знаю, Михал Фомич, набравшись духа, признался Безшапко. Не имею ни малейшего понятия!
То-то и оно, что не имеешь, смягчился Чубей, понижая голос. А надо бы иметь. Техника на линейке готовности должна стоять так, чтобы было видноона готова выехать в поле и пахать, пахать, пахать! До полного посинения! Сечешь, Сеня?
Ага. Только комбайн ремонтировать надо, а у самосвала рессора полетела. Какая уж там готовность
Ты Сенька специально под дурачка косишь или напрашиваешься, чтоб я эту рессору тебе в задний проход запихал?
Безшапко, как видно представил себя с рессорой в заднице и побледнел.
Значит все, что есть на линейку?
И даже то, чего нет! подчеркнул Мишка. Мы в передовые пахари выходить не через поле собираемся. Хлопотное это делочерез поле. Гораздо проще убедить народ и начальство в том, что у нас все тип-топ. А уж, что там на самом деле Короче, Сеня, чтоб сегодня к обеду вся техника стояла на линейке готовности и блестела, как у кота яйца. Если, не приведи Господь, найду там хоть соломинку, считай себя коммунистом. Будешь расстрелян на мехдворе при большом скоплении народа. Вон из кабинета и Феоктистыча позови.
Сенька растворился в воздухе, а в кабинет, грохоча костылями по доскам пола, влетел Феоктистыч.
Какие будут указания, Михаил Фомич? Может от Леокадии первачка притаранить? Знатный первачок, скажу я вам. Чистый, как слезинка. Уже пробовал! бодро отрапортовал старик.
Мишка помолчал, наблюдая в окно за тем, как группа мужиков, кряхтя от натуги, толкает наполовину разукомлектованный комбайн к линейке готовности. Потом перевел взгляд на Феоктистыча.
Я тебя, старый перец, вместе с Леокадией заставлю вместо сивухи дерьмо лаптем хлебать! Устроили мне тут бардак! Народ на прием есть?
Бабка одна, трясясь от ужаса, промямлил Феоктистыч. Так она уже вторую неделю ходит. Со своей ерундой
Чубей встал, застегнул верхнюю пуговицу кителя и вперился в деда горящим взором.
Запомни, придуроку народа ерунды не бывает! Любое обращение должно быть рассмотрено в сроки, установленные законом. Люди к нам, власти, со своими бедами и чаяниями идут, а вы, говнюки Эх! Чтобы сейчас же на доске объявлений повесил: завтра руководство хозяйства проводит прямую телефонную линию. Послезавтрагорячую! И смотри, не спутай. Прямаязавтра, горячаяпослезавтра! Зови бабку, идиот!
Вошедшая в кабинет старушка смотрела на Чубея с благоговением, с которым обычно глядят на своих деревянных идолов дикари племени Мумба-Юмба. Она прекрасно знала послужной список бывшего пастуха, но будучи забитой, как все сельчанки, свято верила в то, что облеченный властью человек, каким бы придурком он не был раньше, приобретает новые, не свойственные простым смертным способности.
Спасай, председатель. Была у меня коза
В течение получаса бабка, рыдая и воздевая сухонькие ручонки к небесам, рассказывала о горькой участи своей козы. Главную роль в этой истории играл хорошо знакомый Мишке Мамед Култуяров. То ли узбек, о ли таджик, в общем, лицо кавказской национальности, он попал в Нижние Чмыри после очередной отсидки. Поразмыслив, Мамед решил, что останется жить и воровать в умеренном климате. Переселенцу-урке предоставили жилье, а «Быкохвостовский вестник», пользуясь случаем, придал факту эмиграции Мамеда политическую окраску. В длинной статье обличалась неправильная политика руководителей соседних стран, приведшая к резкому падению уровня жизни населения. Суть публикации сводилась к тому, что обездоленные народы, почти в чем мать родила, бегут в процветающую Белибердусь в поисках лучшей доли. Сам Култуяров даже не подозревал о том, что стал фигурой в политической игре. Горький пьяница, он зарабатывал на жизнь тем, что воровал все, что плохо лежит. Поскольку трезвым Мамед на дело не ходил, то всегда попадался. Сидел и возвращался в ставшие родными Нижнее Чмыри. Оторвину не раз доводилось выпивать с Култуяровым бутылочку на двоих. Однако из бабкиного рассказа он узнал Мамеда с совершенно новой стороны.
Меня дома не было, захлебываясь от слез, говорила старушка. А этот ирод из сарая козу вывел и
Дело, которое пришлось рассматривать Чубею, было более чем странным. То ли по национальной традиции, то ли просто в белой горячке Мамед изнасиловал козу и теперь хозяйка искала у нового председателя защиты поруганной чести своей рогатой питомицы.
Разберемся! заверил Чубей. Эй, Феоктистыч, Мамеда ко мне!
Было, сходу признался Култуяров. Шайтан попутал!
Тебя шайтан попутал, а у меня теперь молоко никто покупать не хочет! завопила бабка, пытаясь вцепиться козьему насильнику в волосы.
Цыц! рявкнул Оторвин, перехватывая инициативу. Ты, Мамед, эту самую козу выкупить должен.
Выкупить? усмехнулся Култуяров. Значит, выкупить. За деньги?
Конечно!
А ничего более умного ты не придумал? Мамед с хохотом вывернул карманы штанов наизнанку. Не было у меня денег в этой жизни, да и, наверное, уже не будет! Хрен тебе на воротник, старая дура! Нет у меня бабла!
В нашем кооперативе заработаешь, спокойно объявил Чубей. Дел, у нас Мамед, выше крыши. Найду тебе занятие по душе!
Это как?
А так! для пущей важности Оторвин взял ручку и начертил на листе бумаги извилистую линию. Мое место освободилось. Его и займешь. Что нос повесил? Целое стадо или как там у вас? Гарем в твоем распоряжении будет. Дерине хочу! Ни один бык-сементал о таком счастье и не мечтал!
Неожиданно ставший падишахом Мамед поплелся к своему гарему, а бабка бухнулась на колени.
Ой, Мишенька! Родненький ты мой! Да как же тебя благодарить-то?!
Вставай, бабка! Не в церкви! Чубей попытался отыскать нужную фразу и вспомнил незабвенного Афоню. Лучшая благодарность, стараяотсутствия жалоб от населения.
Следующим вопросом, который Мишка решил в свойственной ему радикальной манере, была проблема средств массовой информации. Началось все с того, что Оторвин потребовал свежую газету, а Феоктистыч, бледнея от ужаса сообщил:
Егор Никанорыч. Ну, бывший наш. Пройдоха этот. Велел почтальонке все газеты к нему прямо в домашний туалет сносить.
Если через пять минут прессы у меня на столе не будет, прошипел председатель. Душу выну! Костылем так отхожу, что больше не встанешь! Время пошло!
Заместитель-сторож явился с ворохом газет меньше чем через пять минут. Чубей углубился в чтение и вскоре нашел то, что не шло ни в какое сравнение с конкурсом «Властелин села». «Быкохвостовский вестник» оповещал народ о том, что через три дня начинается кампания по выборам депутатов парламента. Мишка закрыл глаза и отчетливо увидел себя с депутатским значком на лацкане пиджака стоящим на трибуне. Внизу, раскрыв от изумления и умиления рты, речь нового лидера слушали коллеги-парламентарии. Горели юпитеры, сверкали вспышки фотокамер, а Мишка все говорил. О коррупции и взяточничестве, о страданиях честных тружеников, о назревшей необходимости все взять и поделить. Чубей так замечтался, что не заметил, как в кабинет вошел посетитель. Фима Циркулев с удивлением смотрел на председателя, который блаженно улыбался и шептал что-то о подлецах, строивших дачи за народные денежки.
Миша! тихо позвал Циркулев. Мишаня!
Чубей открыл глаза.
А, Фимка Ты-то мне и нужон.
Ты мне тоже. Деньги бы получить. За кодирование.
Говно вопрос. Зови сюда главную бухгалтершу.
Финансовая богиня «Красного пахаря» вошла в кабинет, прижимая к своей монументальной груди калькулятор. Она явно собиралась доложить новому председателю о последних экономических выкладках, но Чубей не собирался выслушивать побасенки о дебетах и кредитах, в которых, к слову сказать, ни шиша не смыслил. Он ткнул пальцем в сторону Фимы.
Выдать Циркулеву двести А, чего там мелочиться! Пятьсот тысяч!
Михаил Фомич, но
Никаких «но»!
Колхозная касса пуста!
Это головушка у тебя пуста, инфузория! Надоело быть главным бухгалтером?
Что вы, Михаил Фомич! Это я так. Чисто гипотетически. А если очень нужно, то можно, к примеру, кредит банку не выплачивать. У нас долгов столько, что миллионом больше, миллионом меньше
Вот это другой разговор! улыбнулся Чубей. Значит, Фимке пятьсот, а остальнымпо сто тысяч. В качестве премии.
Когда требуемая сумма была получена, Циркулев собирался откланяться, но Оторвин тормознул его повелительным жестом.
Куда намылился?
Мужики ждут. Я налить обещал.
Перебьются. Есть дела поважнее. У тебя, помнится, много проектов было.
Есть проекты. Только меня с ними все к чертовой бабушке посылают. Не верят гады-консерваторы, что мои изобретения в жизнь воплотить можно.
Я не консерватор. Тащи все, что есть. Будем лучший из лучших выбирать.
Чубей решил выставиться в депутаты, но прекрасно понимал, что соваться со свиным рылом в калашный ряд не стоит. Сначала Мишке требовалось заявить о себе, как о личности, а уж потом претендовать на место в парламенте. Фимка в этом смысле был незаменим, как генератор идей. Дожидаясь его, Оторвин видел в своих фантазиях пирамиду, подавляющую Нижние Чмыри своими размерами, огромного сфинкса с собственной рожей, стальные фермы близнеца Эйфелевой башни, которую будет видно даже из райцентра и еще черт знает что.
Фима ввалился в кабинет с огромным ворохом чертежей, выполненных, ввиду отсутствия спонсорской поддержки на обычных обоях.
Вот, Мишка, труды последних двадцати лет.
Оторвин развернул первый чертеж и увидел множество сосудов, соединенных трубами разных диаметров. По центру чертежа проходила витая лента змеевика.
Что это?
Все просто! Циркулев ткнул пальцем в чертеж. В эту воронку заливаем брагу. Процесс испарения проходит туточки. Дальшерециркуляция, охлаждение, а отсюдаготовый продукт. Подставляй стакан и получай удовольствие. Разве не лихо? Официальная наука пока до такого не додумалась.
Я спрашиваю, Чубей грозно сдвинул брови. Что это за херня?
Самогонный аппаратик. Самое востребованное в нашей местности изобретение.
Чубей испытал сильнейшее желание скрутить чертеж в трубочку и отхлестать ею Фиму по сияющей роже.
Показывай следующий чертеж!
Через полчаса Мишка убедился в том, что все изобретения Циркулева были вариациями на самогоноваренную тему.
Фима, а хоть что-нибудь кроме этих долбаных аппаратов у тебя есть?
Циркулев думал не меньше пяти минут и, наконец, воскликнул:
Есть! Падлой буду! Есть!
Он начал копаться в чертежах, а Чубей скептически следил за изобретателем, уже не надеясь добиться от него чего-то путного. Фима торжественно разложил перед Мишкой последний чертеж.
Вот. Гидроэлектростанция. Я назвал ее Нижнечмыринской ГЭС. Если перегородить Чмыревку плотиной в самом широком месте, то сконструированный мной генератор сможет обеспечить дешевой электроэнергией Верхние и Нижние Чмыри. Только представь себе, Миша! Это ж
Я понял! Чубею стало трудно дышать от распиравшего его счастья и он расстегнул верхнюю пуговицу кителя. Я все понял, Фима! Тыгений!
Глава седьмая,
в которой Чубей-Оторвин разворачивает строительство нижнечмыринской ГЭС, обзаводится карманной прессой и рвется в депутаты парламента.
На следующее утро все трудоспособное население Нижних Чмырей собралось у доски объявлений. Особо тупым его содержание толковал Гриня.
Приказ номер один, Бурый обводил толпу победным взглядом. В виду производственной необходимости всем членам сельскохозяйственного сельхозкооператива «Красный пахарь» свернуть работы на фермах и в поле. К девяти ноль-ноль всем собраться на берегу реки Чмыревки. Явка строго обязательна. Председатель Эм. Фэ. Чубей-Оторвин. Всем все ясно? Или еще раз повторить?
Гринь, а что за производственная необходимость? поинтересовался Кулачков. Может, еще одну премию выдадут?
Выдадут, Никитка, столько, что не унесешь! Оборзел в корень! отвечал Бурый. Тебе еще эту премию отработать надо!
К девяти, галдящая толпа нижнечмыринцев двинулась к реке. Там односельчан уже поджидали Чубей с Циркулевым. Фима был на седьмом небе от счастья: впервые в жизни на его прожект обратили внимание. Он не спал всю ночь и к рассвету успел вкопать на берегу Чмыревки два столба, приколотить к ним лист фанеры и повесить на нем чертеж будущей гидроэлектростанции. Циркулев долго совещался с Чубеем. В итоге было выработано совместное решение: использовать за основу ГЭС старый деревянный мост через Чмыревку. По глубокому убеждению Фимки, такой план позволял сэкономить много средств, стройматериалов и времени.