Согласна, послала ему улыбку Оля, сгорая от любопытства и от желания увидеть напоследок обнажённых мужчин, коснуться случайно горячей кожи, провести рядом хоть ещё чуть, чуть. Пойду купальник надену.
У Ольги было два купальника с собой. Закрытый, предназначенный для тренировок в военном городке, и купленный перед полётом красного цвета, открывающий на обозрения все стратегические формы тела. Поразмыслив немного расслабленной вином головой, выбор пал на сексуальные верёвочки с небольшими треугольниками. Верх купальника держался на одной верёвке вокруг шеи, и перетянутой несколько раз вокруг тела тонкой тесёмке, завязывающейся на талии бантиком. В стринги поместилось ещё меньше, а теряющаяся между ягодицами полоска, соблазнительно поблёскивала от нашитых страз. Кажется, это эротическое безобразие Оля купила после распития с подругами коктейлей в баре. Поверх был надет скромный, чёрный сарафан длиной до колен и полупрозрачная шляпа с широкими полями.
Мужчины ждали под дверью, прислушиваясь к шелесту одежды, и представляя девушку обнажённой. Они и представить не могли, что за штучка надета у неё под сарафаном.
Прогулка по саду сопровождалась непринуждённой беседой, описанием встречающихся растений, и смешными воспоминаниями из детства, когда не проходило и дня, чтобы кто-нибудь из близнецов не сломал себе какую-нибудь конечность. Оля смеялась от души, забыв про улёт и болезненное расставание. Сейчас её мир сузился до неё и трёх потрясающих мужчин, притягивающих к себе со страшной силой.
На подходе к бассейну воздух наполнили нотки лимона и мандарина. Маниланы оказались неприметными, бледно-голубыми цветами с пятью лепестками и жёлтой серединкой. Ничего особенного, в отличии от пышного цветения в саду, но источаемый ими аромат, пропитавший каждый миллиметр окружающего пространства, был поистине великолепен. Хотелось вдохнуть полной грудью, и дышать, дышать, дышать
А близнецы, напротив, не могли сделать и глотка воздуха, как только Оля стянула сарафан, развернулась вокруг оси и направилась в сторону нагревшейся на солнце водички. Это страшное состояние, когда спирает в груди, схлопываются лёгкие, сердце пытается пробить рёбра, а яйца наливаются болезненной тяжестью, синея от нехватки пропускной силы вен. Глаза отметили всё. Высокую, мягкую грудь с выпирающими сквозь ткань сосками, тонкую талию с рельефным, подтянутым прессом, и блестящей капелькой в пупке, округлые бёдра, плавно покачивающиеся при ходьбе, упругие ягодицы с провокационными ямочками над ними, и татуировку в виде бабочки на левой лопатке. Оля неспеша погружалась в бассейн, как богиня, омывающая своё прекрасное тело святой водой.
Она опрокинулась на спину, оттолкнулась от бортика, и с удовольствием впитывала напряжение мужчин, вызванное её внешним видом. Голод. Бешенный голод, пожирающий её целиком. Всё, что было в их глазах.
Вы так и будете печься на солнце? крикнула Оля. Или мне надо начать тонуть, чтобы вы пошевелились?
Откуда в ней взялось столько смелости? Раньше она ни за что не позволила так себе вести. Сейчас она, практически, вешалась на мужчин, ведя себя отвязно и вульгарно. Зардо младшим очень нравилась такая Оля. Открытая, расслабленная, флиртующая. Ох. Как они мечтали её натянуть. Как они горели от желания погрузится в неё, прощупать членом бархатную ребристость плоти, испить сладость соков. Как их сворачивало изнутри и плющило снаружи. Пришлось очень быстро скидывать одежду и нырять охлаждаться. Охлаждаться? Вода кипела вокруг, испаряясь от жара, сжигаемого кожу, клубя на поверхности пар.
Оля увлажнилась между ног, от бронзовых пластин чистого тестостерона. Она могла поспорить, что трусики намокли не от воды. Во рту скопилась слюна, и в тоже время горло зацепило от сухости. Нужно было срочно что-то делать. Скрыться, отдалиться, зашторить глаза.
Твёрдость в трусах стала каменной, стоило Ольге нырнуть, выставить наружу задницу, разрезать ей водную гладь, и погрузиться на дно. Близнецы пережили весь спектр возбуждения, от слабого покалывания в копчике, до раздирающего распирания в яйцах. Потемнение в глазах, сдавливающая глухота, онемение конечностей. Полный набор побочки от невменяемого состояния, усиливающегося рядом с этой женщиной.
Спасли положение младшие сёстры, запрыгнувшие с визгами в воду, поднявшие россыпь брызг, окативших застывших мужиков. Это было отрезвляющее спасение для всех, подбирающее слюни, смягчающее стояк, просушающее влажность и вставляющее наместо расплавленные мозги.
Глава 8
Ледяной душ оказался лекарством для всех. Рукоблудство тоже никто не отменял. Сложно нормально ходить, когда ощущение, что яйца больше головы. До церемонии оставалось несколько часов, а до прощания с миратель считанные мгновения. Сдаваться ребята не собирались. Впереди целая ночь, чтобы вкусить, попробовать, приручить.
Оля надела своё лучшее платье благородного, винного цвета на тонких бретелях, собрала волосы в сложный пучок, украсила шею цепочкой с бабочкой, оставшейся от любимой бабушки, надела босоножки на высоком каблуке и подкрасила губы в цвет платья. Сейчас она была похожа на женщину из высшего общества, а не на личного помощника Григория Торан. Сейчас она была искушённой, сексуальной леди, в противовес своей обычной жизни скромницы.
Брачная церемония была закрытой, так что все приглашённые ждали в банкетном зале. Алина Зардо очень нервничала, что не могло укрыться от посторонних взглядов, Григорий побелел от злости, в бессилии что-либо сделать, а Оля наблюдала за отношениями семейных родов, и всё больше убеждалась, что это именно то, что хочет её сердце и душа. Для кого-то на Земле три мужа являлось извращением, для Оли это оказалось самой заветной мечтой. Она не видела себя в руках других мужчин, более того, от этой мысли подступала тошнота. Младшие Зардо. Только они нужны были Ольге. Только их руки хотела ощущать на себе девушка. Только от них она вдруг захотела родить ребёнка. Странно. Раньше её никогда не посещала мысль о материнстве. Сейчас, глядя на беременных женщин, или держащих маленькие кулёчки мам, ей до боли захотелось ощутить в себе новую жизнь. От них. От единственных для неё мужчин во всей вселенной.
О чём мечтает самая красивая девушка на свете? Раст приблизился, слегка касаясь руками спины, вызывая рой мурашек, бешено прыгающих по заливающейся румянцем коже.
Никогда не видела брачную церемонию на Ганзалеоне, глаза горели от близости желанных мужчин. Говорят, она очень красива, не оставляя никого равнодушными.
Для ганзалеонцев, вступающих в брак, церемония открытая. Танец страсти подтверждает желание соединиться навечно, и род получает благословение, просветил Дарк, переходя на трепещущий шёпот. Если род образуется с землянами, церемония проходит более интимно. Для благословения мало танца. Богам нужно отдать всего себя.
Расскажешь? Ольга проглотила учащённое дыхание, пряча руки от назойливого зуда, прикоснуться к груди, задеть плоский сосок.
ПокажуДарка потрясывало от желания дотронуться, провести рукой по позвонкам, распустить волосы, запустив туда пятерню. Пойдём
Тугой узел сладостной болью сворачивался в животе от рычащих ноток в голосе Дарка, чёрный ободок поглотил радужку, рассеивая голодный, хищный взгляд. Очнулась Оля в тёмной спальне, дрожащая от возбуждения, горящая от ожидания прикосновений. Медленные движения близнецов, расстёгивающих рубашки, выжидательно смотрящих на сносящую с катушек женщину.
Всю ночь они двигались в танце любви, сближаясь, соединяясь, срастаясь. Полноценного слияния не произошло, но Оля не раз билась в оргазме, выкрикивая имена мужчин, они не единожды кончали, шепча самое сладкое имяОля.
У тебя божественный вкус, оторвался от складочек Раст, глядя почерневшими глазами. Медовый с ванилью, незабываемый.
Дай свой язычок, опалило губы дыхание Дарка. Умираю без твоей сладости.
Ты такая тугая, любимая, довольное рычание Трэйка, врезающееся в шею и проходящее дрожью по позвонкам. Мечтаю оказаться там весь.
Очередной взрыв. Непрекращающиеся волны, сотрясающие тело от губ, языков, пальцев. Оля потерялась в ласках, объятиях. Не понимала кто где. Везде руки, гладящие, тянущие, растягивающие. Тройное удовольствие, тройная сила оргазма, тройная доза страсти.
Раннее утро, проникающее в открытое окно первыми лучами солнца, выхватило последнюю судорогу Олиного тела, блестящего от пота и излитой спермы, жадные руки, растирающие по коже густое семя, голодные взгляды, восхищённо следящие за эмоциями любимой, и незатихающий шёпот:
Моя Наша Миратель Навсегда
Потом, раздирающее душу прощание, тесное до боли в рёбрах, жаркое до ожогов в душе. Пока никто не видит, пока никто не слышит. Оля душила слёзы, натянуто улыбаясь. Только не сейчас, пока у них осталось несколько минут наедине, несколько мгновений вместе. Последний поцелуй, разделённый на троих, последние касания, умноженные на три. Больше нельзя
Мы прилетим, дождись, шептал Раст, провожая любимую женщину на звездолёт. Он хотел её обнять, зарыться в распущенные волосы, всасать стоны от поцелуя, но слишком много народу вокруг. Он не имеет право трогать её. На Ганзалеоне он не имеет право назвать её женой.
Дождусь, потерянный взгляд, полный раздрай с собой. Где та уверенная женщина, прибывшая на Ганзалеон? Сейчас, здесь несчастная девочка, страдающая от расставания.
Мы постараемся всё сделать быстро, голос Дарка ломался от кома в горле, не свойственного воину Ганзалеона. Но слишком больно в груди, слишком рвёт.
Я люблю тебя, Оля, Трэйк слегка коснулся руки, не желая отказывать себе хотя бы в этом. Неизвестно, когда он почувствует бархатное тепло её кожи. Такая малость, но она выворачивала наизнанку.
Я люблю вас, предательские слёзы потекли по щекам, а так хотелось донести их до корабля, зарыть в подушку, оставить в память о себе только улыбку.
Они ещё долго смотрели на удаляющуюся судьбу. Она на терминал, скрывший от неё ставших важными мужчин, они на исчезающий свет, уносящий в бездну звёзд ту, без которой невозможно дышать.
Оля оказалась неспособна быть сильной, отряхнуться, загнать тоску и вести привычный образ жизни. Извинившись перед Григорием, она покинула общую столовую и закрылась в своей маленькой каюте. Единственная подружка, которой она могла доверить свои страдания, промокла насквозь и распушилась в сгрызенном угле, пострадавшем от сдерживания крика. Сколько она продержится, лишившись своего наркотика? На сколько у неё хватит сил?
Близнецы вернулись домой, придавленные расставанием и пожираемые тоской. Заливать горе спиртным им было некогда. Слишком много предстояло сделать для побега на Землю. Срочно вникнуть в торговые дела компании, которыми они не занимались в силу возраста, изучить земные законы и порядки, встать на учёт в дипкорпус к Дарту для получения разрешения на длительный вылет. А самое главное смягчить своё исчезновение для матери.
Они рассчитывали покинуть Ганзалеон через десять дней, но потребовался месяц на уговоры мамы, на осознание, что возможно это последние дни на родной планете, и больше обратной дороги нет, на изучение основ бизнеса и вводных по открытию представительства. Только близнецов ничего не могло остановить. Сердца бились через раз, тоска сжирала души, а тела стремились на Землю.
Ещё две недели ушли на подготовку бегства с Ганзалеона, приправленную дипломатической миссией для расширения торговых отношений. Дарт старался ускорить процесс, борясь с бюрократией и противоречащими возрасту законами. Проще было заставить вернуться Алекса и перевернуть его мировоззрение, чем отправить на Землю для последующего проживания, несовершеннолетних юнцов.
Алина не скрывала слёз, прощаясь со своими мальчишками. Мужья успокаивали, как могли, но разве можно успокоить раздираемую от горя мать.
Почему они не могли подождать восемь лет? Почему не пошли обычным путём, оставаясь на родной планете? Это ведь так мало по меркам Ганзалеона, эгоистично думала Алина, страшась потерять своих детей.
Наконец они улетали, кинув последний взгляд на удаляющийся дом, и устремив его в черноту вселенной, сдобренной горстями звёзд. Там, далеко, их новая жизнь, их будущее, их вечность.
Мы летим к тебе, миратель Мы скоро будем с тобой Навсегда
Глава 9
Для Оли три недели перелёта показались вечностью. Занять голову на корабле было абсолютно нечем. Вся дипмиссия развлекалась в столовой, устраивая танцы, песенные конкурсы, игры в карты и древнюю игру в бутылочку. Бабы визжали, хлопали в ладоши и с охоткой раздевались, проиграв в очередной игре на раздевание. Тьфу! Бляди! Мужики, залив глаза горячительным, вели себя, как свиньи, лапая девок, сдирая зубами лифчики и трусики. И это не последние люди в правительстве.
Команда транспортника перебралась на кухню, принимая пищу по очереди и по распределённому расписанию. Оле в столовой то же делать было нечего. Её тошнило от вида раскрасневшихся рож и групповухи, устраиваемой начальством. Пришлось просить капитана корабля вписать её в список обедающей команды. Правда есть совсем не хотелось, и Оля часто пропускала обеды и ужины, отсиживаясь в своей каюте.
За неделю до подлёта к земле Григорий стал проявлять нездоровый интерес к помощнице. Вылавливал её в коридоре, заходил по пустякам в комнату, дёргал в спортивном зале, а самое главное бросал сальные взгляды. Не к добру были его взгляды. Ох, не к добру.
Ольге и так хватало переживаний из-за расставания с близнецами, а тут ещё приходилось прятаться, заинтересовавшись внезапно устройством корабля. Капитан, мужчина лет сорока, оказался очень приятным собеседником, стараясь развлечь девушку смешными рассказами, случавшимися с командой в разных концах вселенной.
Дмитрий решил разнообразить военные будни и приударить за симпатичным лейтенантом, тем более служба службой, а женитьбу никто не отменял. Оля стала бы примерной женой. Спокойная, молчаливая, уравновешенная, умеющая держать себя в руках и преподнести правильно в обществе. Он ненавязчиво заполнял собой её досуг, занимая всё свободное время. Толи Дмитрий не давил, плавно просачиваясь в личное пространство, толи все мысли девушки были на Ганзалене, но она даже не догадывалась о намерениях мужчины. Зато догадывался Григорий, зло поглядывая за беседующей парочкой.
Капитан! рявкнул Григорий, поймав Дмитрия у командного мостика. Я запрещаю тебе общаться со своей помощницей!
И в чём причина, командующий? Дмитрий догадался об интересе Григория к Ольге, но решил сыграть под дурака.
По возвращении на Землю Ольга станет моей пятой женой, козырнул Григорий. Твоё излишнее внимание к моей будущей супруге неуместно.
А Ольга знает о Ваших планах? не сдержал возмущение капитан.
Тебе надоело служить в звёздном флоте?! взорвался командующий. Решил отправиться в пустыни, колонии охранять?!
Никак нет, командующий, отрапортовал капитан, решив не влезать в словесные баталии, а прощупать ситуацию у девушки.
Свободен! закончил беседу Григорий, развернулся и направился в столовую, где его уже ждали развязные барышни и подвыпившие сослуживцы.
Бедная Оля не представляла, что вокруг неё наметилась бойня, которая подомнёт несколько судеб, и одна из них принадлежала Дмитрию. Капитан не догадывался, что это его последний полёт, вмешавшись в планы мстительного командующего, привыкшего ходить по трупам ради своих целей. Уже потом, спустя пару месяцев Дмитрий поймёт, что разжалование из капитанов и перевод с корабля на землю, самое малое, случившееся в его жизни.
До поездки на Ганзалеон Григорий не рассматривал Ольгу в качестве жены. Симпатичная девчонка, но слишком серьёзная, чопорная, холодная. Всё изменилось после банкета, когда он увидел её в золотом платье. Оля вошла в зал, как королева. Высокая, стройная, неимоверно красивая. Блеск в глазах растопил всю холодность, придав нужную сексуальность молодой девушке. Кровь взыграла в мужчине, прилила к паху, скрутив тяжестью и желанием чресла. Давно он так не возбуждался, желая юного тела. Григорий не даст ей права выбора. У него достаточно рычагов, чтобы сломать девчонку и прогнуть под себя. Ни одна женщина не могла ему отказать, если он обратил на неё внимание. С Ольгой будет также. Григорий подумывал пойти в наступление сразу, но злость на ублюдка, его мать и ганзалеонскую подстилку затянула рассудок, уничтожая здравые мысли. Разве можно в таком состоянии подкатывать к женщине? Он отложил наступление до возвращения домой. Там будет проще донести свои требования. Там у девушки не останется выхода.