Со мной всё нормально Шамид, зашипела, забыв о своём звании. Не кажется ли тебе, что ты слишком много на себя берёшь?
Я не забываю про субординации на мостике, но здесь я прежде всего твой друг, который вытаскивал тебя депрессии, заставлял жить, помогал справляться с горем, схватил за запястье, притягивая к себе ближе. И не позволю сползти в тоже болото. Надо будет, свяжу и отправлю на Ганзалеон. Пускай твои родители находят смысл жизни и учат заново жить.
Ты не сделаешь этого, уставилась на него, прожигая взглядом.
Сделаю. Ещё как, получаю в ответ грозное рычание. Когда ты последний раз сияла, Акмаль?
Когда сияла? Последний раз семнадцать лет назад, когда моя волна света соединилась с уничтожающим синим пламенем, выпущенным из нового оружия с корабля дамиртальцев, усилив его и расплавив всё вокруг.
Акмаль! Уходи! кричит Лахтур, прикрывая меня от смертельной вспышки. Если бы я знала
Влажная дорожка очертила контор шрама на щеке. Смахнула, отворачиваясь от Шамида, восстанавливая ледяную суровость на лице.
Ты перестала контролировать эмоции, Акмаль, прошептал Шамид, погладив по руке. Столько лет, а ты всё никак не справишься. Надо жить дальше, искать новый смысл, новое счастье. Уходи с флота. Возвращайся домой. Найди в конце концов себя. Ты молодая, Акмаль, красивая. Ты ещё можешь выйти замуж, нарожать детей.
Мне захотелось ударить Шамида за предательские слова, но я сдержалась, встала и пошла на рабочий пост. Прятаться в каюте, жалеть себя и рыдать, не могла позволить. Надо выстоять шесть дней, продержаться до возвращения на станцию, а там можно зарыться в кровать и предаться воспоминаниям на пару дней.
Корабль режет черноту с россыпью далёких звёзд, проходя как нож сквозь масло в пространстве. Где-то там в трёх неделях лёту дом, где я росла, купалась в родительской любви, мечтала о нескончаемом счастье, где меня до сих пор ждут и любят.
А жене капитана можно постоять на мостике? пристаю к Лахтуру, раскладывая вещи по выделенным полкам в шкафу.
А жена капитана не слишком наглеет? смеётся он, подходя сзади и беря руками в плен. Команда ещё не в курсе, а она на мостик просится.
Почему ты избегал меня целый год? задаю вопрос, который мучает меня со вчерашнего вечера.
Ждал приписки ребят к моему кораблю, целует в макушку, зарывшись лицом в волосы. Каждую ночь хотелось ворваться и забрать тебя, не дожидаясь братьев. Только долбанная бюрократия затянула перевод. Пришлось держаться от тебя подальше.
Зачем держался? Мог соблазнить меня раньше.
Не мог. Я хотел взять тебя в жёны, а не пользоваться втихаря по ночам, разворачивает к себе. Чуть с ума не сошёл от ожидания. Всей команде пришлось терпеть мой буйный нрав.
Мне тоже пришлось не легко держаться, шепчу, прижимаясь к груди.
Знаю, гладит по спине. Следил за тобой. Видел, мне как вспыхиваешь при и хмуришь брови, думая, что я на тебя не смотрю. Как только понял, что нравлюсь тебе, сразу вызвал парней.
Когда признаемся команде? млею от нежных касаний, готовая заурчать.
Ларит с Литамом как раз занимаются подготовкой, хитро улыбается. Тебе надо надеть платье.
Из простыни сделать? свожу недовольно брови, выпячивая нижнюю губу.
В шкафу висит, подталкивает к нужной двери. Специально для тебя с Ганзалеона привезли.
Оно шикарно. Сочного зелёного цвета с чёрными кристаллами по лифу и низу рукавов. Длинная юбка с запахом, оголяющая ногу при ходьбе, и неглубокий вырез лодочкой, открывающий небольшую часть плеч.
Оно прекрасно, восторженно шепчу, приглаживая вдоль линии бёдер. Спасибо Лахтур.
Это ты прекрасна, а платье всего лишь дополняет твою красоту, он выходит из ванной комнаты, застёгивая рубашку такого же цвета, что и платье. Мои глаза выпрыгивают из орбит от его красоты, подчёркнутой мерцающей зеленью.
Ты как на свадьбу оделся, справляюсь с заторможенностью.
У нас и есть свадьба в походных условиях, чмокает в лоб. Вернёмся на Ганзалеон, и сразу в храм.
Родители обрадуются, слежу в отражении зеркала за своим мужчиной. Особенно мама. Право на самореализацию конечно мне дали, но идея выдать замуж всё равно сидит.
Ну что готовы? просовывает голову в дверь Литам. Охренеть яблочко! Ты необыкновенно красива! Мужики от зависти умрут!
Подхватывает на руки и кружит, а я заливисто смеюсь, цепляясь за шею. Счастье бьёт через край. Хочется делиться им и заражать окружающих эмоциями. Хочется, чтобы чёрная бесконечность озарялась цветными вспышками. Жаль, что в основу моего дара заложены защита и нападение. Жаль, что моё сияние играет только зелёным спектром разных оттенков. Жаль, что я не могу добавит в него красок и устроить для всех световое шоу.
Команда оказывается в шоке. Кто-то от души нас поздравляет, кто-то смотрит с обидой и завистью, не сумев ранее добиться моего расположения. Конечно. Ганзалеонки всё ещё являются диковинками, поэтому в основном выбирают партию получше. А кто здесь самый лучший? Конечно же капитан корабля. Но такие взгляды единичны, и в большинстве мне открыто улыбаются, радуясь, что появился повод накрыть столы и выпить сатаял.
От поздравлений и градусов кружится голова, а может моя нетрезвость связанна с безграничным счастьем. Лахтур вводит всех в замешательство своей улыбкой. Команда первый раз видит улыбающегося капитана. Обычно его брови сходятся на переносице, глаза гневно горят, а мои любимые губы сжаты в тонкую полоску, скрывающую их потрясающий контур. При всех старший муж надевает мне на шею брачный кристалл, а потом втихаря вдавливает его в расщелинку между грудью.
Хочу увидеть тебя одетой только в этот кристалл, шепчет, рассматривая с пошлостью процесс погружения камня между холмиками.
Щёки заливает румянец, сто́ит только представить себя обнажённую перед ними. Ночью и утром всё прошло в угаре, на кровати и в темноте. А вот при свете и с кристаллом на вздымающейся от возбуждения груди
Я стою посреди комнаты под голодными взглядами своих мужей, окруживших меня, гордо красующихся своими совершенными телами, покрытыми татуировками. Смущение заставляет шевельнуть рукам в попытке прикрыться.
Не смей, рычит Лахтур, пожирая меня от макушки до кончиков пальцев на ногах.
Заламываю руки за спиной, покрываясь очередной порцией румянца, расползающегося огнём по щекам, шеи и груди.
Ты совершенна Акмаль, сбивается на хрип Ларит.
Дальше всё смешивается во что-то острое, горячее, страстное, нежное. Три пары рук гладят, мнут, ласкают, языки сводят с ума, оказываясь везде, ноги отказываются держать, как только Лахтур с Ларитом опускаются на колени и начинают вытворять нечто своими языками. Пока Литам играется с сосками, Лахтур присасывается к клитору, выписывая восьмёрки по пульсирующей точке. Ларит не оставляет обделёнными попку, выцеловывая каждый сантиметр, каждую складочку. Давление на тугое колечко поначалу напрягает, но лёгкий укус клитора приводит к оргазму, расслабляя и концентрируя ощущения только на взрывах внутри, вымещающих мою сущность.
Лахтур подхватывает на руки, утягивая с собой на кровать, усаживая сверху на бёдра. Одно движение и член оказывается внутри, сладко наполняя собой. Пригибает, впиваясь в губы и слабо поддаёт бёдрами, задевая нервные окончания. Я плавлюсь от неспешных движений, позволяя Лариту растягивать себя пальцами сзади, насаживаясь на них, подводя к очередному пику удовольствия. Пальцы сменяются членом, медленно заполняющим не пользованную дырочку.
Расслабься малышка, шепчет Лахтур, полизывая губы. Тебе понравится.
Скулю от распирающего ощущения, сбиваясь с дыхания, замираю, не в силах шевельнуться. Слишком много, слишком остро, слишком страшно. Ларит останавливается, давая привыкнуть, просовывает под живот руку и находит клитор. Настойчивые поглаживания разжигают стихнувшее возбуждение, посылая разряды удовольствия. Литам подходит сбоку, разворачивает голову и упирается креско в губы, требуя повиновения. Открываю рот и прохожусь по кончику языком, вызывая сиплый выдох, продираемый сквозь зубы. Они начинают двигаться, поймав общий ритм тараня меня во все дырочки, накаляя до состояния жидкого металла. Я больше не держусь, отдав себя полностью в руки мужей. Толчки становятся резче, быстрее, меня разрывает на части от бурных накатов волн, внутри всё натягивается, цепляя и выворачивая душу.
Пара движений и я разлетаюсь, слепя искрящими вспышками, сбивая предметы световой волной. Без сил лежу на кровати в коконе крепких рук. Под мерное поглаживание засыпаю с глупой улыбкой на лице.
Глава 4
Приборы уловили движение впереди и опознали Асалар в трёх часах лёту. Вернулась в каюту привести свою форму в подобающий встречи вид. Парадный мундир с приколотыми регалиями одевало редко, только в такие моменты. На корабле мы предпочитали одежду попроще, майки, брюки и куртки. Поправив чёрную форму с кричащими, золотыми нашивками, стянув волосы в тугой пучок, возвратилась на командный мостик и вышла на связь.
Капитан Дор, приветствую, на экране высветился Толар, капитан Асалара. По сравнению с ним все мы были детьми. Толар за четыреста восемьдесят лет сменил девять кораблей, и всю жизнь провёл на флоте. Единственный сын, которому была закрыта дорога в семейные дебри, отдал себя космосу и служению Ганзалеону.
Рада видеть Толар, кивнула головой, касаясь кулаком груди в знак уважения. Жду на Замилаке.
С Асалара направился в нашу строну челнок, и скоро капитан Толар сидел со мной в переговорной, переваривая мой отчёт по патрулированию точки выброса с Дамиртала.
Дамирталцы стали проявлять активность? спросил Толар после моего рассказа.
Не сказала бы. Они не появляются чаще, озвучила беспокойства. Просто последние полгода активизировались именно мелкие корабли разведчики. Не одного пассажирского или грузового транспортника. Толи они нашли новую точку выброса, толи что-то планируют.
Данные на станцию передавала? Толар протянул руку к кофейнику, замерев в подвешенном состоянии.
Передаю. Каждый раз, после стычки передаю, но на меня не обращают внимания, тяжело вздохнула, забрав кофейник и налив капитану кофе. Ты же знаешь их отношение ко мне. Я корабль-то получила благодаря положению моей семьи. А так для них я зажравшаяся девчонка, которую мало лупили в детстве, с неустойчивой психикой после смерти мужей.
Понял тебя, посмотрел на меня поверх чашки. Я прощупаю квадрат и попытаюсь надавить, со своей стороны.
Будьте осторожны. Всё слишком похоже на ситуацию семнадцать лет назад, закрыла на несколько секунд глаза чтобы скрыть эмоции и восстановить холодность на лице.
Не переживай Акмаль, ухмыльнулся кончиком губ. У меня достаточно опыта
У Лахтура тоже было достаточно опыта! перебила, огрызнувшись. Огромный корабль сплавился и рассыпался на куски за пять минут!
Я услышал тебя, девочка, ткнул меня мордой в разницу возраста и опыта, встал и направился на выход.
Поднялась и двинулась за ним следом, ругая себя за несдержанность. Теперь Толар считает меня психичкой, не умеющей держать себя в руках.
Акмаль, повернулся в проёме ко мне. Послушай совет умудрённого годами и одиночеством солдата. Не держись за прошлое. В прошлом счастья не найти. Возвращайся к семье, научись жить, найди себя.
Я услышала тебя, Толар, попыталась произнести ровнее, без колючек. Береги себя.
И ты себя, кивнул и покинул Замиилак, а я прокручивала его слова, один, два, три раза, пока не заложило от шума в голове уши.
Ларит, прекрати! кричу, смеясь и отбиваясь мокрым полотенцем. Дай одеться! У меня дежурство через час!
Я успею, малыш, обходит со стороны стола, ловя меня в броске. Всего пол часа, Акмаль.
Он шепчет, как змей искуситель, приподнимая за ягодицы и вынуждая обхватить его ногами. Его поцелуи жалят, а руки заставляют стонать, впиваясь ногтями в плечи. Одним движением он входит в меня, кусая губы и массируя попку пальцем, сначала одним, потом двумя. От головокружения теряюсь во времени и прострации, не услышав открывающуюся дверь.
Как вы здорово готовитесь к дежурству, весёлый тон Литама раздаётся сзади.
Присоединяйся, а не трепись, рычит Ларит, сбавляя темп и замирая в ожидании Литама.
С удовольствием подготовлю тебя к дежурству, яблочко, сипло произносит, проходясь языком по шее. Заставлю тренировать голосовые связки, крича наши имена.
Сменяет пальцы Ларита на свой член, нетерпеливо растягивая тугие стенки. Ларит шипит на каждое движение Литам, сдерживаясь из последних сил.
Поехали, рявкнул, как только Литам довольно выдохнул.
Я выкрикиваю их имена на каждом движение, вбивающимся в меня жёстко, быстро, глубоко. Горячее дыхание разрывает лёгкие, также как резко скручивающаяся спираль разрывает всё внизу от оглушающего удовольствия. Кажется, проходит значительно больше получаса, когда замученную меня опускают на кровать, укрывая одеялом.
Отдыхай малыш, Ларит оставляет смазанный поцелуй на губах. Подежурю за тебя.
Обед принесу через пару часов, Литам жадно впивается в губы. Восстанавливай силы яблочко.
Я засыпаю и просыпаюсь от влажного томления внизу, и требовательного языка, скользящего по розовым складочкам. Отрываю голову от подушки и встречаюсь с хитрым взглядом Литама.
Расслабься яблочко, отрывается от посасывания клитора. Я собираюсь сполна воспользоваться единоличным владением, и насытиться твоими вкусом. Так что ложись и считай оргазмы.
Что он вытворяет своим волшебным языком и пальцами. Я сокращаюсь от одного его дыхания, касающегося разгорячённой плоти, пульсирую, взрываясь раз за разом.
Четыревыдыхаю, укладываясь на мокрую от пота грудь Литама.
Что четыре? тихо урчит от полученного удовольствия.
Четыре оргазма, устало глажу его грудь, покручивая сосок.
Он молчит, но я чувствую, как расползается в улыбке и подтягивает мою ногу повыше, вырисовывая пальцами узоры на бедре.
Я люблю тебя, Литам, шепчу, не дожидаясь от него звуковой реакции.
Я люблю тебя, Акмаль, шепчет в ответ. Больше жизни.
Капитан. Асалар направился в сторону приграничной зоны, произнёс Шамид, дотронувшись до плеча. Какие будут распоряжения?
Домой Шамид, устало потёрла виски́. Мы возвращаемся домой.
Меня беспокоили неконтролируемые воспоминания, врывающиеся в сознание, как смерч, закручивающий в свою воронку мою жизнь. Слабость, слезливость, головная боль, преследующие после лавинных наплывов прошлого, стирали все мои старания по поддержанию самоконтроля последние семнадцать лет. Слишком мягкотелой я становилась, что было неприемлемо и опасно для команды и корабля. Я стала чаще возвращаться к советам Шамида и Толара, пыталась разобраться в себе, в причинах, держащих меня здесь. И чем дольше я думала, тем тоскливее становилось в области груди. Там скручивало, раздирало, сплющивало и распирало от сгустка боли, увеличивающегося с каждым прожитым днём, с каждым нахлынувшим воспоминанием.
Глава 5
Акмаль. Сиди здесь, молчи и ничего не трогай, распоряжается Лахтур, усаживая меня рядом с главным креслом на корабле.
Меня распирает от счастья и гордости, что мне доверили место помощника на Мирто, самом большом военном корабле, бороздящем просторы безграничного космоса. Мои руки подрагивают от желания поуправлять этим монстром, но суровый взгляд капитана прижимает к сиденью, обрывая все восторженные мечты. Это он в нашей каюте милый, нежный, любящий муж, здесь он жёсткий, местами жестокий воин, не подпускающий к командной панели никого, кроме своего помощника, доказывающего на протяжении тридцати с лишним лет своё звание лучшего.
Я понимаю, что это моя последняя вылазка в пограничный район, так как утром услышала внутри перезвон новой жизни, зародившейся в чёрной вселенной. Через пять, шесть дней для мужей это не будет секретом, но пока я молчу, боясь нарушить планы по патрулированию. Через три недели мы вернёмся на станцию, и мужьям придётся брать длительный отпуск для возвращения на Ганзалеон. Радость беременности омрачает тот факт, что после родов звёздного флота мне не видать, как и мужчинам, выбравшим меня в жёны. Привязка не даст им оставить меня на долго, а страх не позволит отпустить на службу. Поэтому я жадно глотаю последние дни свободы и стараюсь влезть везде, где раньше не была. А где я раньше не была? Правильно. На капитанском мостике, куда меня раньше не пускали даже вытереть пыль.