Валерий СтрокинЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ
Повесть
1. Эмиграция
Весь покрытый зеленью, абсолютно весь,
остров Невезения в океане есть.
Обычный августовский вечер. Необычным было только то, что наше семейство Журбиных в кои-то веки встретилось за столом, на ужине. В наш суматошный и сумасбродный век все не в меру загружены заботами и делами, чтобы встретиться на ужине, в чисто семейном кругу. Тем более неожиданным прозвучало заявление главы семейства.
Мой отец, Петр Львович Журба, младший брат изобретателя переходов в пространстве и времени Артура Львовича (сказки не врут, когда говорят о наследственности старших и младших братьев)
Итак, батя, вяло ковыряя вилкой жареную картошку, вдруг произнес, ни к кому конкретно не обращаясь:
А я уволился.
Что ты сказал? настороженно переспросила мама. У нее красивое имяКапитолина. Семья её ласково зовет Капа.
Я с сегодняшнего дня не работаю на заводе, повторил отец.
Как, уволился?
Мы переглянулись с Анжелоймоя младшая сестра, ну вот я всех и представил. Она сделала большие и удивленные глаза, прыснула в ладошку, глядя на растерянный вид мамы.
Надоело, отец оторвался от созерцания картофеля и посмотрел на нас. Уже два года ничего не делаю. Конструкторское бюро полностью развалилось. Последнее время работал впустую.
Ты не заболел? спросила Капа.
Нет. Производство стоит, зарплату не платят. Отец пожал плечами. Пришел к выводу, что на заводе я больше не нужен.
Тебя сократили?
Нет, сам ушел. Лучше самому, усмехнулся отец.
И чем думаешь заняться? расспрашивала мама.
Не знаю. В бизнесе я слабоват.
Это точно, поддержала Анжела. На рынке стоять с семечками не будешь.
Мама вопрошающе посмотрела на меня.
Все правильно, с этого завода не уходить, а бежать надо было. Его и так скоро закроют.
Но и другие не лучше, возразила мама.
Папа сделал правильно, Анжела захлопала в ладоши.
Хорошо, все будем жить на мою большую зарплату учителя.
Тебе тоже пора уходить из школы. Работаешь за копейки среди дегенератов, Анжела улыбнулась, в этом году она получила диплом о среднем образовании. Как все девушки, мечтала стать моделью или, на худой конец, киноактрисой. Какие-то данные у нее бесспорно есть, но все понимали, что это детские амбициозные и неосуществимые мечты. Ни на что серьезное она не тянула. Отказываясь продолжать образование в университете, с юношеской самоуверенностью заявляла, что для неё достаточно школы.
Мыновое поколение, говорила Анжела с апломбом. У нас другие цели и задачи.
Да, покорно соглашался отец. У каждого generation свои правила игры и своя кока-кола.
Хорошо, чем нам с отцом заниматься? Идти в метро цветами торговать или исполнять народные песни и танцы? перекинулась Капа на Анжелу.
Это было бы лучше и интереснее для вас обоих, парировала дочь.
Жизнь подскажет, философски заметил папа, вид у него был измученный, видно, решение далось нелегко. На заводе, в конструкторском бюро, он проработал большую часть жизни, попав на него сразу после окончания политехнического института.
Анжела выдвинула идею фикс, заинтересовавшую меня.
Уезжать надо, как говорится, рвать когти. У нас еще лет десять, если не больше, продлится бардак, пока правительство не определится, что в конце концов будем строить, в какое светлое будущее вести народ. Ведь наши привычкинаши гены: до основания разрушить, чтоб из обломков построить новые имения
Имена, возразил папа.
Вот только не надо говорить про заграницу, заявила категорично мама.
Заграница нам поможет! воскликнула Анжела.
Это идея, подхватил я. Точноэмиграция.
Все посмотрели в мою сторону.
Сереженька, и ты туда же? вздохнула Капа. Тебе-то что здесь не нравится?
Все не нравится. Я говорю про другую эмиграцию, про эмиграцию в иномирье.
Мама покачала головой, и все дружно улыбнулисьмол, совсем больной ребенок.
Вы не поняли меня.
Зря я не привил тебе любовь к классической литературе, сказал отец.
Мой дядя, твой брат Артур, может нам в этом помочь. Вернее, вам, поправился я.
Отец сурово посмотрел и ответил:
Что он, что тыягоды с одного поля. Я практик, а не теоретик, считаю и считал, что машину времени, как и вечный двигатель, невозможно построить, этому противоречат все законы природы.
Ну, в законах природы я не силен
Это было бы здорово, мечтательно протянула Анжела.
Я не говорю про машину времени, есть старая уэллсовская версиямашина пространства. Дядя изобрел именно такую машину. Мы испытывали, я зашептал, это большая тайна. Машина отыскивает иномирья. Что-то вроде параллельных миров, не связанных с нашим прошлым и будущим. Вот туда, в иномирья, я и предлагаю вам эмигрировать.
Все дружно расхохотались.
Но ведь я рассказывал вам
Про Минотавра, вспомнила мама.
И про Елену Прекрасную, ввернула, смеясь, Анжела.
Чистая правда, я посмотрел на отца. Все так и было. Дядиному изобретению около двух лет, просто он не спешит его обнародовать. Говорит: «Если народ не дорос, то правительство тем более», и считает, что изобретение преждевременно.
Преждевременно, повторил отец. Он посмотрел в черный квадрат окна, в котором торчал, вытянув длинную шею, фонарь, рассеивая тусклый желтый свет. Но если Если только предположить Батя повел крупными широкими плечами, наработанными в юношеской школе бокса. Если только предположить, что Улыбаясь, обвел всех рассеянным взглядом, это было бы здорово. Взгляд задержался на Капе. Ты как считаешь?
Мама улыбнулась.
Все это мечты, вздохнула она. Но на такую эмиграцию я бы согласилась.
Точно, мы бы нашли свободное королевство, завелась Анжела, подмигнула отцу, с незанятым престолом, а потом нашли бы мне жениха: принца или королевича.
На белом «мерседесе» или коне? фыркнул я.
Можно и на длинношерстом суппорте, Анжела показала язык.
Это откуда? Не помню.
Из повести одного из новых, то ли Строкина, то ли Сорокина.
У него есть что-нибудь для дяди, про машины пространства? Дядя, Артур Львович Журба, коллекционировал книги, в которых были даже самые незначительные описания машин пространства и путешествий во времени.
Анжела наморщила чистенький белый лобик.
Нет.
Жаль.
Хорошо иногда помечтать, сказала мама. Даже грустно.
Отец положил на её плечо руку.
Ничего, мать, что-нибудь придумаем.
С чего начнем? спросила мама.
С того, что встретимся с дядей, вы же знаете, какой у него характер?
Ты ж его любимчик, напомнила Анжела.
Причуды старого холостяка, возразил я.
В это невозможно поверить, отец покачал головой. Из нашего мира невозможно удрать, если костлявая с косой не проводит Сегодня шел домой и смотрел на лица прохожих. У всех одни и те же лицапустые, без выражений. Шевелящиеся губы. Каждый разговаривает сам с собой. Не людиманекены, а под ногами собачьи экскременты, на стенах скатологические надписи
Это какой-то ужастик, какие надписи? спросила Анжела.
Имеющие отношения к испражнениям, проявил я эрудицию.
Давайте пить чай, объявила мама.
Вовремя, захохотала Анжела.
Мама не поняла, поднялась и поставила на плиту чайник.
В детстве я прочитала рассказ Уэллса «Зеленая дверь». Не читали? Мне рассказ очень понравился.
Чудесный рассказ, согласился папа. Не помню, ушел ли его герой А, что, Артур в городе? он посмотрел на меня.
Ага, в университете. Его вызвали для какого-то отчета. Кругом сплошная секретность, в коридорах полно зеленых мундиров и черных костюмов. Я привез его с дачи, пояснил я.
Даже не позвонил, проворчал папа.
Ему некогда, он там как под арестом, я стал защищать дядю.
Доиграется, что точно упрячут в какую-нибудь секретную лабораторию.
Не доиграется, он умный.
Гений, хмыкнул отец. Если встретишься с ним, пригласи на чай. Я получил хороший расчет, хватит и на коньяк.
Будет вам коньяк, шутливо нахмурилась Капа.
Завтра доставлю, сказал я.
* * *
Когда я хотел пройти в лабораторный корпус, из стеклянной будки вахтера неожиданно выпорхнул молодой лейтенант при портупее.
Вы кто? Сюда нельзя! Ваши документы?! было видно, что он выпускник военного училища текущего года.
Приняв задумчиво невозмутимый вид, я полез в карман пиджака.
Э-э-э-э-э А вы собственно кто, молодой человек? Мы были примерно одного возраста. Где Пахомыч? Почему такой маскарад? я перешел на интонацию лейтенанта, в то время как пальцы отчитывали в кармане нужную пластиковую карточку. В этом году я заканчивал журфак, и у меня было все, что должен иметь преуспевающий, умный и талантливый, как я, журналист: наглые данные актера с амплуа романтического герояи наполовину липовые документы различных организаций. Почему наполовину? Потому что до оригинала им чего-то не хватало.
Проходящий научный семинар охраняется государством, выпалил лейтенант.
В таком случае вы меня должны знать, посмотрите в регистрационном журнале, я извлек из кармана дядину пластиковую карточку-пропуск, помахал перед носом лейтенанта. Моя фамилия Журба.
Глаза лейтенанта приняли задумчивое выражение, пытаясь сфокусироваться на маячившем перед глазами кусочке пластика.
Правильно, подсказал я, эту фамилию можно увидеть на черной с золотым табличке, привинченной к кабинету, обитому зеленым дерматином, на втором этаже, прямо и направо по коридору. Вспомнили? Я отстранил лейтенанта, медленно скачивающего предложенную его файлам информацию, и быстренько, разболтанной походкой университетских профессоров, прошел к лестнице.
Если дядины работы начали интересовать военных, плохо. Есть все шансы остаток жизни провести в золотой клетке на одном из засекреченных подземных, или подводных, или не знаю каких объектах. Объявят, что его унесло НЛО или баба-яга, как раньше Я бежал, перепрыгивая через ступеньки. В другое время проход к лабораториям был почти свободен, его охранял старый и всегда полусонный Церберстарик Пахомыч, пенсионер в отставке. По статистике, военные пенсионеры любят работать в охране, ночными сторожами, если работа не связана с опасностью для жизни.
На втором этаже был еще один лейтенант, при портупее. Правда он не обратил на меня внимания. На нем был белый халат, который еще больше подчеркивал военную стать, которой никогда не будет у сутулых лаборантов с белым билетом и мэнэсков (младших научных сотрудников) с впалой грудью.
Прямо и направо Рабочий день близился к концу, но не в таких учреждениях. Опять-таки по статистике, особенно в наше время, больше всего разведенных и холостякующих наблюдается в среде очкастых и редковолосых (мягко сказано!) ученых.
Я замер, подняв ногу, как гончая, почуявшая добычу, впереди стояли Артур Львович Журба и его оппонент: невысокий, маленький, обладающий отличительной и личностной чертойлысым конусообразным черепом. Оппонент подпрыгивал вокруг дяди, тряс сжатым кулачком и почти срывался на крик:
Ложь! Ложь! Ложь! Не верю! Не верю! И еще раз не верю! Ваша теория абсурдна! Это приманка, чтобы продлить свое сибаритствование на госдаче. Хочу заметить, что вы почти не появляетесь на кафедре.
У меня спецзаказ, по лицу дяди блуждала злорадная улыбка. Очень жаль, Любомудров, что мой опыт тебя не убедил.
Мои часы! взвыл Любомудров. Ты купишь новые! Профессор перешел на «ты».
Ты сам предложил их для эксперимента. Я предупреждал, что мою идею надо доработать.
Фокус! Фокус! Жалкий фокус. Не верю.
Во время шума двери многих лабораторий приоткрылись Ученыелюди чуткие, в скандалы не вмешиваются, их интеллигентность позволяет им только прислушиваться.
Обещаю, что придет время, когда ты ответишь за свои авантюрные фокусы перед кафедрой! Я берусь развенчать твои антинаучные домыслы.
Любомудров, как бы тебе объяснить, чтоб даже ты понял, дядя терпеливо вздохнул. Чтобы, как ты говоришь, развенчать любую мысль, надо использовать серое вещество, которым наградила нас природа. Артур Львович постучал для наглядности по звонкому конусу оппонента. В соседних лабораториях послышался смех.
Любомудров покраснел и отступил на шаг
Время! Я вышел вперед и быстро заговорил:
Здравствуйте, представляю пятый телеканал, мне необходимо увидеть академика Журбу Артура Львовича, мы договорились на интервью. Я доброжелательно смотрел на Любомудрова. Вы и есть, очевидно, уважаемый академик?
Любомудров медленно, сквозь сжатые зубы, выпустил воздух.
Нет! рявкнул он, круто развернулся и почти побежал вглубь корпуса. При приближении его шагов двери лабораторий захлопывались.
Причем здесь телевидение, я ничего никому не обещал, Сергей?
Такие типы, как Любомудров, не любят скандалов при телевизионщиках.
Что тебя привело ко мне?
Мой папа и твой брат приглашает тебя на чай с тортом.
Дядя раздраженно фыркнул:
Вы прекрасно знаете, у меня нет времени, особенно сейчас.
Времени ни у кого нет.
Я так загружен этими глупыми мероприятиями, может быть, завтра?
Папа уволился с работы, и вчера, на семейном совете, мы решили эмигрировать, глядя в сторону, объявил я.
Что? Что ты хочешь этим сказать?
Уже сказал, я развернулся и стал медленно спускаться по лестнице.
Сергей, стой. Дядя, как рыба заглотнувшая наживку, потащился за мной.
Что случилось с часами Любомудрова?
Ничего. Я проводил опыты с темпоральным полем и отправил их в другое пространство. Сам не знаю куда. Здесь, в лаборатории, совсем расстроены приборы, надо все заново отлаживать. Вот что значит не появляться долгое время. Так что с братом?
А, почему так много военных?
Из-за меня, вздохнул за моей спиной дядя. Как выбрали нового президента, так стали и мной интересоваться.
У него большие амбиции.
У брата?
У президента.
Не знал. У кого их только нет
* * *
Спустя неделю ставка главнокомандующего переместилась в дядюшкин особнякдачу. Наконец-то святая святых открылась для публичного посещения. Раньше дядя терпел лишь мое присутствие. Подразумевается, что ему нужен был подопытный глупый кролик.
Теперь вся семья Журбиных могла наслаждаться запретными плодами немногих избранныхжить в доме с теннисным кортом, бассейном, спортивным залом. В доме, где из холодильника вываливаются спецпайки, хоть и говорят, что они исчезли вместе со строителями коммунизма. Дядя щедро поделился годовой нормой: паштетами, балыками, черной и красной зернистой, севрюгой и прочее и прочее. Анжела призналась, что раньше такие продукты считала чем-то вроде древнегреческих мифов Куна: вроде были, а вроде и нет.
Слуг-соглядатаевповар-садовник и уборщицавыставили в двухнедельный отпуск. По особому, черно-красному телефону без цифр дядя сообщил, что будет проводить крайне опасную серию опытов.
Семейная проблема младшего брата увлекла, и первая попытка, как водится, была неудачной.
Поставим вопрос иначе, Артур Львович ерошил на голове ёжик светлых волос, возбужденно шагая по столовой. Петя, определись с местом, куда бы вы хотели дядя запнулся, оглянулся на меня.
Эмигрировать, подсказал я из-за стола.
Эмигрировать. Дядя посмотрел на брата, тот задумчиво жевал тонкий белый ломтик хлеба, густо вымазанный красной икрой.
Поедая твои заморскости, никуда не хочется эмигрировать, усмехнулся папа, проглатывая бутерброд. Капа протянула ему новый, с черной икрой. Лет пятьсот не ел. Знаешь анекдот? Один американец говорит русскому: «Вы знаете, у нас даже икра есть». «Ну, наконец-то, усмехается русский. У вас она появилась, а у нас давно была».
Я серьезно спрашиваю?
Это её идея, папа кивнул на Анжелу, уписывающую мороженое. Не хочет учиться
Угу, отозвалась сестренка. Предлагаю отказаться от будущего и отправиться в прошлое, там и моих и ваших знаний будет достаточно.
Жениха-принца ей подавай, вздохнула Капа.
Угу.
От будущего нельзя отказываться, пробормотал дядя, но и попасть в него невозможно, оно зависит от прошлого и настоящего. Если прошлое стабильно, он сделал паузу, то и настоящее меняется с постоянной скоростью, посему я могу вычислить координаты параллельных вселенных, если их время течет параллельно нашему