«Знаешь, Дилли, когда вернется «Жемчужина», мы обязательно съездим в Уэбстер. И я покажу вам с Дэйвом Рисверт-парк и Королевский дворец. А еще мы сходим в Коралловый грот» Вот только «Жемчужина» так и не вернулась в порт Гринвилля. А папино сердце не выдержало груза тревог и остановилось.
Я закусила губу, снова переживая недавние события, а потом заставила себя успокоиться, и откусила пирог. Он оказался именно таким, каким и обещал. Нежное тесто таяло во рту, а сочная начинка перекатывалась на языке всеми оттенками настоящего хорошего мяса, сладкого лука, черного перца и мускатного ореха. А корочка? Глянцевая, слегка хрустящая, сохранившая тепло печи и тонкий аромат сдобы
Я заставляла себя не торопиться, но пирог исчез с тарелки слишком быстро. Как и вторая чашка чая.
Ну вот, я же говорил, эта работать не будет! послышался брюзгливый голос. Нет бы делами заниматься, а она чаи распивает. Эх, не везет лорду Хаксли. Одни неучи и безрукие лентяи к дому прибиваются.
Ну почему же сразу безрукие? Я решила опустить другие нелестные эпитеты, не собираясь принимать их на свой счет. Между прочим, после чая я как раз собиралась вернуть нескольким книгам первоначальный вид. Но раз вы мне не доверяете, так и быть, не стану включать вас в их число, уважаемый нер.
Я аккуратно поставила на поднос чашку и пустую тарелку, промокнула губы льняной салфеткой, вытерла руки и поднялась из-за стола.
Э-э, я не имел в виду ничего такого, пошел на попятный капризный фолиант. И вопрос доверия вы ставите в корне неправильно. Скажем так, я всего лишь выражаю озабоченность затянувшимся э-э перерывом.
Что ж, понимаю, кивнула в ответ.
Значит, э-э
Вам придется подождать своей очереди, произнесла непреклонным тоном, чтобы все книги поняли, что не стоит меня недооценивать.
В конце концов, это я хранительница. И не собираюсь плясать под чужую дуду, иначе в библиотеке наступит полный хаос.
Итак, план у нас такой. Каждое утро я буду начинать с разбора фондов и картотеки. После обедазаниматься починкой книг, не требующих больших расходов магии. А вечером, перед уходом, попробую работать с фолиантами из консервации.
Я специально оставила пострадавшие от времени книги на самый конец дня. Если Картер сказал, что моя основная работаразбор картотеки, то именно за нее с меня и спросят. И мне нужно было направить на это все свои силы. Но и оставить без помощи погибающие книги я не могла, поэтому и отвела для них сверхурочное время.
План-то хороший, проскрипела толстая книжка в красивой сафьяновой обложке с позолоченными застежками. Да только такими темпами ты и до Праздника Зимы не управишься. Вон нас сколько!
Я постараюсь, сказала в ответ и подошла к первому шкафу, в котором уже успела расставить книги по алфавиту. Атараменто! поднявшись на лестницу, коснулась поочередно корешков стоящих на верхней полке книг.
И те, повинуясь заклинанию, распрямились, подтянулись, сверкнули обновившимися обложками и яркой позолотой переплетов.
Сценти гобинус! закрепила результат дополнительным заклятием и перешла к следующей полке.
Спустя полчаса половина книг из первого шкафа вернула свой первоначальный облик, а оставшиеся едва не выпрыгивали с полок, пытаясь уговорить меня потратить немного силы и на них. Но я была неумолима.
Успокойтесь, уважаемые неры, очередь дойдет до каждого. Давайте придерживаться плана.
Я закрыла заклинанием дверцы шкафов, отрезая возмущенные голоса, и направилась к умирающим фолиантам.
Здесь было сложнее. И сил предстояло потратить в несколько раз больше.
Ладони легли на верхнюю обложку. Я закрыла глаза и погрузилась в круговорот букв и слов, выстраивая их в нужной последовательности. Те путались, расплывались, толкались друг за другом, сбивая меня и вынуждая начинать все сначала. Руки немели от соприкосновения с остатками охранных заклинаний, магия предыдущего хранителя не желала подчиняться. Но, в конце концов, у меня получилось ухватить первое слово и закольцевать его с последним. А дальше было проще. Текст сам стал выстраиваться в ряд и восстанавливаться на обновленных листах.
Ну вот, совсем другое дело, выдохнула еле слышно, открыв глаза и глядя на твердую деревянную обложку.
«Трактат о вечноживущих драконах» гласили выбитые на ней позолоченные буквы.
Я ласково провела пальцами по витиеватому названию и отложила книгу в сторону. Ее товарки, увидев произошедшее, еле слышно застонали-закряхтели, пытаясь привлечь мое внимание.
Не волнуйтесь, уважаемые неры, очередь дойдет до всех, успокоила я их и устало побрела к столу, только сейчас заметив, что за окнами загорелись фонари.
Да и не они одни. Круглые лампы под потолком тоже мерцали мягким магическим светом. Это сколько же я занималась восстановлением ветхого фолианта? Взгляд, брошенный на часы, заставил удивленно хмыкнуть. Почти восемь.
Вздохнув, навела на столе порядок, стянула нарукавники, убрала их в сумку и закинула на плечо ее тонкий ремешок. А потом оглядела библиотеку, попрощалась с книгами и тихо закрыла за собой дверь.
***
Стоило оказаться за пределами Ренси, как меня закружила суета вечернего города. Папа рассказывал, что раньше, во времена его молодости, в предместьях селилась настоящая голытьба. Но пятнадцать лет назад, когда король подписал указ о преобразовании столицы, именно предместья стали местом обитания знати, а округ Ренсисамым благоустроенным и передовым в городе. Правда, стоило выйти за пределы района и углубиться на запад, как вы оказывались в не слишком благополучных кварталах Пенси и Денси. Или, как называл их мэр Барни, «двух болезненных язвах на теле города».
Помня папины рассказы, я старалась держаться от них подальше, и добиралась домой через длинную Сайлент-стил. Пусть это было не так быстро, зато безопаснее.
Вот и сейчас я быстро пересекла почти безлюдный Ренси и окунулась в суету соседствующего с ним Патри. Ветер разносил по улицам обрывки газет и аромат печеных каштанов. Долговязые ардинцы, замотанные в цветастые балахоны, грели руки над плоскими жаровнями и галдели на своем гортанном языке. Раскидистые липы укрывали ветвями узкие тротуары и широкую дорогу, образуя над ними подобие шатра, а грохот конок и громкие разговоры прохожих дополняли привычную картину вечернего города.
Дождавшись подъезжающий вагон, я запрыгнула в него, заняла свободное место и сжала сумку, опасаясь за ее сохранность. Мало ли? Воришек и карманников в столице было куда как больше, чем в нашем Гринвилле, а расставаться с единственным приличным ридикюлем мне совершенно не хотелось.
Наверное, если бы так не опасалась за свое имущество, я бы его не заметила. Взгляд. Острый взгляд невзрачного господина, занявшего место чуть дальше по проходу. Не знаю, чем привлекла его внимание. Я даже незаметно оглядела костюм, опасаясь, что запачкалась, когда работала со старыми книгами. Но нет, все оказалось в порядке. А ледяные мурашки так и бежали по спине, отзываясь на недоброе внимание.
Я резко повернулась, намереваясь поймать незнакомого господина врасплох, но тот рылся в карманах и даже не поднял головы. Ну вот, а я чего только не напридумывала!
Конка, конка, обгони цыпленка! Крик бегущих за вагоном мальчишек отвлек меня от тревожных мыслей.
Новый транспорт, завоевавший столицу, не отличался большой скоростью. Лошади медленно тащили вагон, на подъемах форейторы подпрягали еще парочку, а потом распрягали, и это тормозило и без того неторопливую конку. Зато стоила такая поездка недорого.
Оплачиваем проезд! прозвучало над ухом, и я полезла в карман. Оплачиваем, неры, забрав мои три пена, заунывно протянул кондуктор и двинулся по проходу.
Конка, конка, обгони цыпленка! Не унималась детвора.
Мальчишки в коротких штанишках и смешных объемных кепках так и неслись рядом с вагоном, а я смотрела на их румяные лица и думала о Дэйве. Представляла, как он будет бегать и играть со сверстниками. Как пойдет в гимназию. Как повзрослеет и станет похожим на папу.
Я часто предавалась таким мечтам. Мне нужно было верить, что Дейв поправится. Тем более сейчас, когда у меня появилась надежда заработать хорошие деньги.
Мимо проплыли яркие витрины универмага, и я очнулась. Поднявшись с деревянного сиденья, спрыгнула на дорогу и припустила к Башмачному переулку. Но не успела сделать и несколько шагов, как меня кто-то толкнул, и я упала на мостовую, больно ударившись локтем.
Да куда ж ты несешься, оглашенный? Крикнула остановившаяся рядом со мной дородная дама. Разве ж можно людей с ног сбивать?
Ушиблись, нера? спросил невзрачный господин из конки, помогая мне подняться.
И как я не заметила, что он сошел вместе со мной?
Благодарю, все хорошо, пробормотала в ответ и отряхнула юбку от пыли.
Сами дойдете? Не отставал незнакомец. Или вас проводить?
Нет, не стоит. Мне недалеко.
Ну, как знаете, кивнул мужчина и пошел в сторону сверкающего огнями универмага.
А я вздохнула и, прихрамывая, поплелась домой. Но когда свернула на Эрвинер-роу, забыла об ушибленной ноге и бегом припустила к виднеющемуся впереди особнячку, перед которым собралась небольшая толпа.
Пропустите!
Я пробиралась к дверям, расталкивая соседей и с тревогой разглядывая знакомые синие мундиры.
Что случилось? Оказавшись у входа, обратилась к одному из полицейских.
А вы кто такая?
Я хозяйка этого дома.
Хозяйка, значит, посуровел мужчина. Ну что ж, вы-то нам и нужны. Пройдемте.
Он распахнул дверь, пропуская меня внутрь, и вошел следом.
Гарри, тут хозяйка пришла! Пояснил появившемуся на пороге гостиной мужчине.
Дилли! Ты вернулась! Услышала я взволнованный голос, и Дэйв выглянул из-за крупной фигуры полицейского. Дилли, они хотят забрать наш дом!
В глазах брата плескалось отчаяние.
Тихо, Дэйви. Я старалась говорить ровно, не выдавая собственного страха. Это какое-то недоразумение. Уверена, мы с господами полицейскими пообщаемся, и все решим.
Что ж, если у вас есть пятьсот гиров, то мы можем решить все прямо сейчас, хмыкнул Гарри.
Похоже, он был тут старшим.
Пятьсот гиров?
Господин Эрик Траут-Портер подал иск о взыскании с Аделины Георгины Грей суммы, покрывающей расходы по долгам Уолтера Освальда Грея.
Но это какая-то ошибка.
Я растерянно посмотрела на полицейского.
Мы выплатили все папины долги.
Вот постановление, протянув мне бумагу, сказал Гарри.
А я смотрела на расплывающиеся перед глазами цифры и пыталась понять, что делать.
Если в течение двух недель вы не внесете означенную сумму, включая судебные издержки, принадлежащий вам дом будет продан с молотка, заявил полицейский и мазнул по мне равнодушным взглядом.
А я посмотрела на испуганного Дэйва и прикусила губу, чтобы не расплакаться. Мне нужно было оставаться сильной и найти какой-то выход. Мы не можем лишиться дома. Это единственное, что у нас осталось
Я достану деньги, твердо сказала полицейским.
Распишитесь, что ознакомились с постановлением, сунув мне очередную бумажку, велел страж порядка, и я поставила свою подпись.
Хорошего дня, нера Грей, козырнув, попрощался Гарри, и они с напарником вышли из дома.
Дилли, они ведь не выкинут нас на улицу?
Дэйв обнял меня и, подняв лицо, уставился в глаза.
Нет, Дэйви. Никто нас не выкинет. Я найду деньги и заплачу долг.
И откуда только взялся этот Траут-Портер?! А главное, где взять пятьсот гиров? Я старалась не поддаваться отчаянию, но оно поднималось со дна души и сжимало горло холодными костлявыми руками.
Ох, Дилли, вторя моим мыслям, тихо сказал брат. Откуда они только взялись, эти долги?
Ты же знаешь, папа брал кредит, чтобы снарядить «Жемчужину», вздохнула в ответ и тут же постаралась отвлечь брата: Дэйв, а смотри, что я тебе принесла!
Пирог? Глядя, как я разворачиваю платок, удивился Дэйв.
Самый настоящий! С мясом.
Это тебе лорд Хаксли дал?
Да.
Дилли, а может, ты попросишь у него денег? Ты же сама сказала, что он добрый.
Дэйв посмотрел на меня с такой надеждой, что я не удержалась и снова вздохнула.
Попробую, Дэйви.
Я заставила себя улыбнуться.
Вот увидишь, он тебе не откажет, возбужденно сверкая глазами, частил брат. Разве стал бы жадный человек давать еду? И ты же у него работаешь, значит, он должен тебе помочь. Помнишь, папа всегда говорил, что он отвечает за тех, кто от него зависит?
Еще бы я не помнила! Даже когда стало понятно, что «Жемчужина» не вернется, отец поступил по справедливости и выдал жалование рабочим. Хотя его компаньоны предпочли сбежать, но сохранить свои денежки.
Дилли, я воду согрел. Ты будешь пить чай? Спросил Дэйв.
Он успокоился и повеселел, решив, что лорд Хаксли даст нам ссуду. Хотела бы и я так легко в это поверить. Вот только вряд ли начальнику могут быть интересны наши проблемы. И вряд ли он согласится мне помочь.
Рональд Хаксли
Утро вползло в комнату хмурым рассветом. Таким же отвратительным, как и мое настроение. Приоткрытая створка уныло скрипела, хлопая по раме с обреченностью висельной петли, промозглая сырость просачивалась в комнату и оседала на стеклах мелкими каплями. Старый клен за окном уныло шумел листвой. Похоже, осень все-таки решила показать свое истинное лицо.
За дверью послышались шаги камердинера. Джон подошел к комнате и остановился. Мне даже почудилось, что я слышу неуверенный вздох, и настроение упало еще ниже. Вот чтоб мне было сдержаться и не срываться на старике? Ну принес он очередное письмо от неизвестного, так ведь не знал же, что в нем? Да и с самим «подарочком» в виде нового проклятия удалось разобраться. Жаль только, улики найти не получилось. Тот, кто стоял за этими преступлениями, не оставил ни одной зацепки. А против такого, как Прэскотт, без увесистых доказательств не пойдешь. Настоящий политикцепкий, беспринципный, ловкий. От всего откажется. Еще и обвинит в ответ. В неуважении к власти.
Джон! Позвал негромко, стараясь, чтобы получилось не слишком хрипло, но голос, осипший от магических отваров Джеймса, казался чужим.
Доброе утро, милорд.
Дверь медленно открылась, и в сером полумраке спальни появилась худая ссутуленная фигура. Джон был бледен и больше обычного походил на тень.
Ваша сорочка, милорд, остановившись рядом с кроватью, прошелестел камердинер.
На длинном лице застыла траурная мина.
Я вчера немного погорячился, Джон.
Я посмотрел на старика, служившего еще отцу. Обиделся. Вон, губы дрожат. И в глаза не смотрит. И руки трясутся.
Джон помог надеть сорочку, застегнул последнюю пуговицу, подал мне сюртук и только тогда, не поднимая взгляда, ответил:
Что вы, милорд. Я понимаю, милорд.
Понимаешь?
Проклятие, милорд. Нер Картер предупредил, чтобы слуги вели себя осмотрительно.
И о чем еще предупредил Картер?
Мне даже интересно стало, как много понял Джеймс.
Чтобы горничные не попадались вам на глаза.
Значит, много. Это плохо. Так ведь и те, кому не следует ничего знать, догадаются.
Понятно. Что ж, ступай, Джон.
Велите подать завтрак, милорд?
Я спущусь в столовую.
Милорд, я вчера не успел доложить.
Да?
Поздно вечером принесли еще одно письмо. Посыльный из дворца.
И где оно?
Нер Картер велел вас не беспокоить, сказал, утром сам передаст.
Хорошо. Скажи Картеру, чтобы зашел.
Камердинер неслышно выскользнул за дверь, а я задумался. С чего бы дворецкому сортировать мою почту?
Милорд?
А вот и он. И лицо такое бесстрастное, словно и не отпаивал меня вчера полынником.
Письмо, Джеймс.
Пожалуйста, милорд.
Эрх достал из-за спины украшенный знакомыми вензелями конверт и протянул его мне.
Почему сразу не отдал? Сломав печати и разрезая плотную бумагу, спросил дворецкого.
Магия, милорд. Вчера вы не совсем ее контролировали.
Темные глаза смотрели мягко и понимающе. Совсем как тогда, в Батре. Какого уровня заклятие я там отхватил? Восьмого, кажется? И Джеймс точно так же выхаживал меня своими травами, возвращая к жизни.
В памяти мелькнуло смазанное видение: тростниковая крыша, круглые каменные стены, набитый соломой тюфяк и огромная жестяная кружка, над которой поднимался пар. Я провел в бетакле Джеймса без малого неделю, и все это время эрх не отходил от меня ни на шаг. А потом, словно так и надо, прикрывал мою спину, когда я разбирался с врагами.
Что ж, ты все правильно сделал, дружище.
Принести еще отвара, милорд?
Пока не нужно. Что там нера Грей? Во сколько она вчера ушла?
В восемь, милорд.
Почему задержалась?
Не могу знать, милорд.
Проследи, чтобы сегодня она ушла раньше.