Это не так просто, как мне казалось,горько усмехнулся он, покачав головой. Он посидел немного с закрытыми глазами, а потому посмотрел на меня. В этих темных глазах мелькнула грусть, которую он тут же погасил вспыхнувшими искрами. Его красивые длинные пальцы медленно потянулись ко мне, будто я тащила его за невидимые нити. Он провел ими по моей щеке:
Ты рушишь всю мою оборону, чайка,и в следующую секунду, его губы уже целовали мои. С жаром, требовательно!
«Да ведь он всё это время тосковал за мной! Ну почему ты не скажешь мне об этом?!»
Снова эти ожившие, наполнившиеся нежностью глаза, мягкие ласковые. Горячее дыхание, крепко сжимающие меня его сильные руки. Мы просто целовались, а казалось, над нами взорвалось небо, и ушла из-под ног земля. И хорошо, что время в этом шатре остановилось! .
Это опасно Тара! Страшнее чем оказаться ночью среди обращенных вольфгаров. Для тебя опаснее вдвойне. Ты человек, я вольфгар, и у нас с тобой не равные силы. Если я перестану себя контролировать, если выйду из себяя могу нехотя навредить тебе. А если о нас узнают другиеони не оставят нас в покое.
Может, мне нравятся опасности? Если не захочешьты не навредишь мне. Я верю тебе. Мы уже были вместе, и ничего, кости целы, шея не свернута, кровь всё ещё в жилах. Меня не пугает то, что ночью ты можешь быть иным. Я не боюсь непонимания других,горячо возразила я ему, продолжая обнимать.
Ты упрямая и ни за что не сдашься, верно?
Я кивнула.
А я, пожалуй, всё-таки проверю. Если есть хоть бы маленький шанс, чтобы заставить тебя бежать от меняя им воспользуюсь! Иногда для исцеления нужно резать по живому. Прости меня, Тара,Камиль поднялся, пятясь от меня к выходу, его глаза горели не ровно, то вспыхивая разрушением, то затухая болью.
О, небеса! Как же могло моё сердце выбрать этого взбалмошного надменного и двуличного монстра?! По-моему, он боялся не осуждения другихон боялся самого себя. Само собой теперь мне нужно подготовиться к новым испытаниям и к другому Камилю.
«Ну что ж, милый, я могу лавировать между грозовых туч. Я всё равно отыщу свет в твоей душе. Буря утихнет. Пусть я меньше и слабее, словно былинка, но ведь былинку не сможет сломить даже сильный ветерона прогнется, а потом воспрянет. Тебе плохо без меня, а я докажу тебе, вольфгар, что ты уже не можешь без меня жить!»
Глава 11
В Криленд меня отнес Бота. А Камиль после нашего разговора показался мне на глаза уже в числе воинов вольфгаров, которых привел Алишер. На это я и рассчитывала, я знала, что Алишер выберет его. Из вольфгаров так обращаться с мечами мог только Камиль.
Пока свою проверку он выражал отрешенностью и нарочитым равнодушием к моей персоне.
Перво-наперво, мы прочесали лабиринты, примыкающие к Криленду, ставя заглушки в проверенных туннелях. А затем наш отряд двинулся в сторону бывшего Гульмира. В течение пяти дней мы уничтожили в общей сложности два десятка дигонов. За эти пять дней, Камиль не проронил ко мне ни слова. Я тоже делала вид, что меня устраивает такое развитие. Хотя, если б только кто-то знал, как тяжело видеть того, единственного, кто может залечить твои раны, одной лишь улыбкой, теплым словом, видеть его на расстоянии вытянутой руки и осознавать, что между нами невидимая глыба. «Но я всё вынесу, вольфгар, только будь рядом!»
Алишер принял решение кратковременно подняться на поверхность, раз уж мы были в пределах их земель. Если наши воины удовлетворялись водой, сухарями и вяленым мясом, то нашим союзникам необходимо было поохотиться, здесь, под землей мы люди очень нервировали голодных вольфгаров.
Пока продолжалась ночная охота, уже возвратившиеся с неё, решили повеселить себя танцами. Наш лекарь, Мэт, который шел в числе двенадцати мужчин из Криленда, начал было отговаривать меня идти смотреть на эти «непристойности», как он выразился, но это было всё равно, что заставить повернуть реку вспять. Я пошла, а следом за мной потянулись остальные любопытные крилендцы, наверное, Мэт зря произнес слово «непристойные» потому что более заинтересовать воинов он не смог бы.
Я не переставала поражаться той грации и гибкости, с которой танцевали вольфгары. Весело и непринужденно, где-то соблазняюще и томно двигались их тела.
Я смотрела, не отводя глаз .на жгучего полуголого брюнета, который нашел способ сделать мне больно. Главное не выдать себя. В ночной прохладе мне стало нечем дышать, я слышала не звуки барабанов, а как в небе холодно звенят звёзды. Я смотрела и падала с этих небес на землю. Вот Камиль прижимает к себе счастливо улыбающуюся вольфгарскую девушку, так же не отягощенную одеждой. Так славно и слажено они оба изгибались под музыку ночных ритмов, с каждым ударом барабанов обрывая моё сердце, но я упрямо продолжала смотреть, как поглаживают его ладони её бедра, как она обвивает его за шею. А потом, прямо посреди общего веселья, они оба обнявшись, удалились в один из шатров.
Ты же не против, если мы двинемся утром? Вольфгарам тоже нужно отдохнуть,как на зло, как ни в чем ни бывало проговорил Алишер. Знал бы он, что значит «не против ли я»!
Ты хочешь сказать, что вольфгарам нужно поразвлечься со своими подружками?зло бросила я, оборачиваясь.Да на здоровье! Не проблема! Дигонам тоже нужна передышка!мой изменившийся злорадный голос удивил Алишера, который вдругперестал улыбаться, изучая меня странным взглядом.
Тара, с тобой всё хорошо?
А что со мной может быть не так?Я хотела быстрее исчезнуть отсюда, а он будто нарочно стоял у меня на пути. Алишер провел своими пальцами по моему подбородку и показал их мне:
У тебя кровь, ты прокусила губу.
А! Не заметила,пожала я плечами.Со мной такое часто бывает, я задумалась. Пропусти, хочу ещё немного поразмышлять.
В вольфгарских глазах зажглось подозрение. Он не дал мне себя обойти.
Тара, что случилось?
«Зачем он спросил? С такой заботой и участием в голосе?» Теперь я сама почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, и я не успела это скрыть от него.
Нет, правда, всё нормально. Просто соринка в глаз попала,я спешно вытерла глаза, но он снова схватил меня за подбородок, приподнимая моё лицо:Ты врешь мне, Тара!
Прошу тебя!тут я уже не смогла себя остановить, было слишком поздно, непрошеное участие вызвало мою истерику, я с силой толкнула его и прокричала:Отпусти меня, не расспрашивай, мне плохо! Я хочу уйти, вольфгар, ты понимаешь меня или нет?! Не могу, не хочу и не буду ничего говорить!!!
Дальше я уже бежала прочь, подальше от шатров, от этих ужасных барабанов! Упав на колени, я разрыдалась, кусая свои сжатые кулаки. Так горько мне ещё никогда не было! Но страшно было то, что это сделал тот, кого вопреки всему я всё равно любила. И сейчас он там, с другой. «Да, он не клялся мне в верности, я ему вообще не нужна! Ну почему, почему мне так тяжело?!»
Тара,вздохнул Алишер, присаживаясь рядом со мной, метнувшийся видимо за мной.Я не могу оставить тебя, когда ты льёшь из глаз этот солёный яд. Мне уже не весело. Я не могу пойти с подругой, зная, что тебя здесь что-то ужасно мучает.
Я разрыдалась ещё громче. Если бы он знал, какой это для меня имеет смысл!
Уходи, Алишер, пожалуйста,всхлипывая, выдавила я. Сильные руки схватили меня за плечи и повернули к себе:
Если ты считаешь меня своим другом, скажи мне, что всё это значит? Может, я опять смогу тебе помочь. Жутко видеть тебя такую. Мне тоже разрыдаться?
Просто я люблю одного парня, а он не обращает на меня внимания, нарочно отталкивая,сказала я свою почти правду.
А я то думал в чем ужас! Да наплюй на него, он просто недостойный тебя глупец!воскликнул Алишер, улыбнувшись.Если бы я принадлежал твоему народу, я бы ни за что не пропустил такую девушку как ты, Тара, я бы горы свернул, чтобы меня полюбила такая красавица!мягко проговорил он, вытирая мне щёки.Но, я, к сожалению, не человек.
О, небеса, мне ещё больше захотелось умереть! Своим утешением, Алишер только бередил мои раны.
Ты иди я так быстрее успокоюсь. И прошу тебя, никому не говори об этом. Обещаешь?мои, полные слёз глаза смотрели на него умоляюще.
Обещаю, никому. Не нужно меня прогонять, я посижу с тобой и посмотрю, как у тебя это получиться. Я всем нутром ощущаю, что тебе больно.
Тут я не выдержала этих измываний и закрыла ему рот ладонью:
Оставайся, но только молчи.
Обняв себя за плечи, я тихонько всхлипывала на поднявшемся ветру, глядя в темноту невидящими глазами. Алишер вздохнув, шевельнулся, и вскоре, он уже укутывал меня в мягкую теплую шкуру.
Спасибо,прошептала я, в порыве благодарности прижимаясь к его плечу. Он обнял меня одной рукой, прижимая к свой груди, при этом осторожно поцеловав меня в лоб. Самый великий и особенный среди вольфгаров, единственный кто в такой мере питал уважение к людям. Кто бы сказал, много лет назад, когда впервые встретились рыжая девочка и вольфгарский юноша, что так будет?
А в груди у меня так жгло, что дышать оказалось пыткой, потому что при каждом вздохе огонь только разгорался, обжигая сердце. Иногда я пугала Алишера своими внезапными громкими всхлипываниями, стоило мне только подумать, где сейчас Камиль. И тогда Алишер прижимал меня ещё сильнее, тихонько качая. А потом, изнуренная своей болью я, наверное, уснула.
«Видно Алишер перенес меня в шатер»,подумала я, осматриваясь.
Ну, что, тебе уже лучше?он появился откуда-то из-за висящих шкур.
Да гораздо. Спасибо Алишер. Не нужно было со мной нянчиться. Я не потерявшийся бельчонокя взрослая женщина, которая и сама может разобраться в своих проблемах.
Да уж,Алишер усмехнулся, сверкнув глазами.
Я смешная да? Взлохмаченное и зареванное существо конечно трудно назвать взрослой женщиной,я понимающе улыбнулась, и принялась распускать свою косу, рассыпав волосы по спине. Всегда теряла свои гребешки, поэтому приходилось расчесываться пальцами. Алишер как-то странно застыл около меня, приоткрыв рот. Так обычно пялятся на невидаль.
Алишер, ты чего?
Ничего,прошептал он, встрепенувшись.
Послушай, Алишер!в шатер влетел Камиль и замер с каменным лицом. Потом ожил, криво усмехнулся и подошел к почему-то растерявшемуся брату. Мне показалось, или он действительно обнюхивал Алишера? Не проронив ни слова, бросив на меня уничтожающий взгляд, он выскочил вон. Я нахмурилась.
Мы ждем тебя, Тара,выдавил Алишер, спешно скрываясь за пологом. Я пожала плечами и переплела косу. «Он ещё будет на меня так зыркать после всего! Ничего, Камиль, теперь твоя очередь мучиться!»
Мы снова спустились в подземелье лабиринта. И почти сутки пробирались без особых происшествий, осматривая каждое ответвление. Пока я не привела отряд в это место. Остановившись на краю разверзнувшейся пропасти, я горько усмехнулась:
Добро пожаловать в «Последний путь»! Так мой отец, в шутку, называл эту точку маршрута.
Несколько наших лучников отправили на противоположную сторону горящие стрелы.
От края до края метров тридцать,протянул Алишер, осматривая стены.Проклятье, стены покатые и абсолютно гладкие! Без единой зацепки, словно их кто-то полировал. Вольфгары по ним не переберутся!
Зато у нас есть это,кивнула я на тонкую жердочку, переброшенную над пропастью. Алишер коснулся её носком, она прогнулась и стала расшатываться во все стороны.
Она годиться для летучих мышей! Что будем делать Тара? Может, найдем другой путь?Алишер раздосадовано взъерошил волосы, пока вдруг с удивлением не вытаращился на меня:Ттттара? А что это ты делаешь?
Я раздевалась. Сбросила оружие, обувь, верхнее тяжелое платье, под которым были ещё женские танты (облегающие брюки), нижнее платье с лифом и тонкая сорочка. И все мужчины, двенадцать вольфгаром и двенадцать людей столпились в этом туннеле, пораженно пялясь на меня.
Я сбрасываю лишний вес. Не хочу вас разочаровывать, но другого пути нет. Я легче любого из вас. Попытаюсь пройти по перекладине,бросила я.
Ты в любом случае их не разочаруешь,процедил Камиль. Его сердито суженые глаза пристально следили за моими действиями. Значит, я на верном пути.
Тара, это невозможно! По этому не ходят! Она не выдержит твоего веса, даже если ты разденешься до гола!возмущенно заявил Алишер.
Ну, Камиль бы сказал, что можно ещё отрубить руки, чтобы была легче,с сарказмом ответила я.Я знаю, Алишер, что можно упасть, и умереть от страха пока будешь лететь, и всё такое, не нужно мне вдалбливать, что яслабая немощная и глупая! Вам придется мне довериться! Дайте мне веревку подлинее!
А что другой нет?я сначала посмотрела на веревку, потом на воина.Это плохо, она слишком тяжелая. Ладно, сделаем по-другому,протянула я.Вольфгары сильны и быстры, а мы люди умеем очень точно стрелять из лука. Ирвин?я многозначительно взглянула на командира лучников.
Я понял, ты пойдешь без страховки.Воин сосредоточенно размышлял, а затем твердо отдал приказ.Пол, привяжи один конец веревки к стреле, будь готов выстрелить, как только Тара будет на той стороне. Вы двое, фиксируйте веревку. Томас! Дрю! Цель на противоположную дыру, на случай если оттуда покажутся твари! Сам я буду страховать тебя,проговорил Ирвин, прикрепляя к своей стреле другую веревку.Если вдруг что, она догонит тебя.
Я согласно кивнула и начала стаскивать танты, развязала лиф, оставшись в тонкой прозрачной сорочке на длинных и узких бретелях. Я колебалась, и старалась не обращать внимания на мужчин, зная и так, что они уж точно обращают. Однозначно, в нательной сорочке мне будет идти неудобно. А ещё коса длиной ниже пояса, тоже что-то весит. Взяв в руки косу, я подержала её, взвешивая, потом всё-таки схватила свой кинжал, сглотнула колючий ком и размахнулась, чтобы отрезать её.
Вот уж нет!гневно процедил Камиль, выхватывая у меня кинжал.Ты что серьёзно туда собралась?!
Нет, это я здесь от скуки развернула целое представление! Отдай кинжал и не смей всё решать за меня!со злостью почти прошипела я, буравя его глазами. Камиль демонстративно швырнул мой кинжал в пропасть.
Это уже слишком!выкрикнули мы с ним в один голос.
Ладно, значит, другие кинжалы постигнет та же участь. Что ж, Ирвин, кажется, у тебя будет работа, будь на чеку, я ещё не хочу умирать, слишком мало в моей жизни было хороших воспоминаний!Наклонившись, я оторвала кусок подола, набрала побольше воздуха, и стащила с себя последнюю одежду, представ совершенно нагой. Хорошо ещё, что я стояла не к ним лицом. Позади меня кто-то шумно выдохнул. Смастерив себе из оборванного куска набедренную повязку, я услышала замечание, выдавленное холодным угрожающим голосом:
А зачем она тебе теперь? Лишний вес.
Но слова Камиля, вернее его тон, только развеселили меня. Я распустила косу, перекинув волосы на грудь, прикрыв ими свои прелести, и шагнула вперед. Мне было страшно, но отступать всё равно было некуда. Стоя на краю, я собиралась духом, сжимая и разжимая замерзшие пальцы.
Тара,прошептал в повисшей тишине Алишер,будь осторожна!
А ОН промолчал.
***
Вольфгары не боялись боли. Они были терпимы к ранам. Они презирали боль и страх. И некоторым из них это вообще было неведомо. Ночные дьяволы были неукротимы, выносливы и сильны, но никто не знал, знакома ли им душевная боль, и как с ней справляться. По крайней мере, Камиль не слышал и не встречал такихнесущих в душе тяжелый камень, мучимых таким сильным чувством и терзаемых страхом потерять причину своей боли. Камиль переживал всё это. Он не знал, как ему с этим жить, какой сделать выбор, ведь любое решение принесет тяжелые последствия. Девушка притягивала его к себе, манила, даже сквозь его напускное равнодушие и спесь. Обладать ею, этого для него было мало, ему хотелось заполнить ею свою пустоту, своё пространство, привязать её к себе, внести в свою жизнь, и быть уверенным, что она только его. Но когда он в тысячный раз повторял себе, что она иная, чуждая его народу, сути вольфгаровона становилась ему ещё нужнее. Камиль всеми силами пытался избавиться от этой навязчивости, гнал её из своих мыслей, ощущая образовывающуюся пустоту. И тогда его начинал съедать огонь гнева. А когда все эти дни она шла впереди отряда, Камиль понял, что это мерзкое чувство, разъедающее всё внутризовется отчаяньем.
Но сегодня, пожалуй, он испытал свой самый незабываемый страх!
Вначале, его резко начал колотить гнев, когда она принялась сбрасывать одежду, а вся эта свора пялилась на неё голодными глазами! Окатившее его чувство вызвало у него ярость, и если бы сейчас была ночь, он не смог бы себя сдержатьобращение было бы неминуемо. А когда она ступила на эту дрожащую тростинку, раскалённую суть вольфгара мгновенно сковал ледяной ужас. Тара, ступая краешком стоп, продвигалась шаг за шагом, плавно балансируя руками. Видно было, как её стройные ноги дрожат от напряжения, а и так светлая кожа стала совсем молочной. И только распущенные рыжие волосы выделялись ярким пятном. Вот она пошатнулась, рейка под ней заходила ходуном, ей пришлось взмахнуть руками и изгибаться всем телом, чтобы удержаться. Ирвин прицелился, подаваясь вперед.