Перед столом стояли все те же лицабородатый и Ярославна. Физиономия бородатого была расписана красиво и талантливо, он болезненно морщился и охал.
Григорий Грязин, заговорил он, вы ведете себя неразумно. Я же уже сказал вам, что мы очень влиятельная организация....
Гриша дернулсятак и подмывало навалять бородатому повторно, но ремни, стянувшие его руки и ноги, держали крепко. Мужик, впрочем, все равно в страхе шарахнулся от стола. Гриша самодовольно улыбнулсяточно уважают.
У вас нет выбора, трусливо проблеял бородатый. Или вы будете с нами сотрудничать, или вас ждет смерть.
Прозвучали конкретные угрозы, и Гриша призадумался. Умирать ему не хотелось, но и впутываться невесть во что тоже. Он уже догадался, что все эти людинаркомафия, а ему хотят навязать роль наркокурьера. Это чтобы он в своей прямой кишке двадцать килограмм героина перевез через границу. Гриша для себя решил так: надо притвориться, что согласен, но при первом же удобном случае набить бородатому морду и дать деру в ближайшее отделение полиции, а там уже сдать всю преступную группировку. Всю, кроме Ярославны. На нее у Гриши имелись другие планы.
Согласен, проворчал он. Что надо делать?
Вот видите, самодовольно произнес бородатый, обращаясь к Ярославне. Контакт налаживается. Главное сразу обрисовать человеку его перспективы.
«Отлупить бы тебя, падлу, бейсбольной битой» страстно возмечтал Гриша.
Бородатый, между тем, вновь обратился к Грише.
Скажите, произнес он, вы что-нибудь когда-нибудь слышали о параллельных мирах?
Гриша уставился на бородатого с лютой злобой. Он терпеть не мог, когда какой-нибудь перезрелый ботаник начинал умничать в его благородном присутствии. Грише сразу начинало казаться, что его пытаются обидеть, нарочно произнося слова, значения которых он не знает. А обид Гриша не прощал. Никому и никогда.
Для вас это будет новостью, продолжил бородатый, но на определенном историческом отрезке линия пространственно-временного континуума распалась на две ветви, которые ныне существуют параллельно. Одна из ветвейнаш мир, тот, в котором вы родились и живете. Но есть и другая реальность. Параллельная.
Внимательно присмотревшись к бородатому типу, Гриша наконец-то вспомнил, где он уже видел эту рожу. Похожий портрет висел в его школе, в классе русского языка и литературы.
Лев Толстой? пробормотал Гриша.
Его реплику никто не расслышал. Толстой продолжал умничать:
Раскол исторической линии на две параллельные ветви произошел в тысяча восемьсот двенадцатом году, из-за кометы, что пролетела в опасной близости от Земли. По всей видимости, комета оказала какое-то необычное влияние на структуру пространства-времени, но так или иначе, с момента ее пролета в одной точке пространства и в одно время существует два разных мира, чье развитие тоже шло по-разному. Истрию нашего мира вы, разумеется, знаете....
Тут Толстой дал промашкуГриша не знал истории никакого мира, ни своего, ни чужого. Гриша вообще не любил читать, его буквально ломало от этого занятия. Он считал, что чтение, это хобби лохов, и конкретному нормальному пацану заниматься этим просто стыдно.
Ну а что касается параллельной ветви реальности, то там все совсем иначе, продолжил Толстой. Вместо двух мировых войн там была одна, никакой октябрьской революции не было, а в России до сих пор правят представители дома Романовых. В России монархия, понимаете?
До жопы мне! огрызнулся Гриша.
Развитие той, параллельной, России двигалось в совершенно ином направлении. Там до сих пор существует крепостное право, до сих пор всем владеют помещики, а новейшие достижения науки направлены лишь на то, чтобы еще больше подчинить себе крепостных, окончательно сломив их волю, подавив в зародыше даже мысли о непокорности. Но, возможно, именно благодаря этим суровым мерам в отношении холопов, параллельная Россия выстояла во все шторма двадцатого века, а там, поверьте мне, тоже изрядно штормило.
Гриша понял только одноТолстой слишком долго задержался на этом свете. Пора мочить умника.
Профессор, переходите ближе к делу, попросила Ярославна.
Да, разумеется, спохватился Толстой. Так вот, Григорий, мы принадлежим к древней тайной организации опричников. И нам нужен один древний артефактжезл Перуна.
Я его не брал! тут же открестился от обвинений Гриша, и следом поспешил подставить друга. У Скунса в кладовке какая-то палка стоит. Не ваш жезл случайно?
Жезл был утрачен много веков назад, раздраженно пояснил Толстой. Нам известно, что его последним владельцем был жрец Перуна по имени Круча.
Вот у него и спрашивайте, куда он вашу палку дел, предложил Гриша. А меня отпустите. Я вообще чужого не беру.
Вы не понимаете, покачал головой Толстой. За минувшие столетия многое произошло, и очень многие знания, до того бережно хранившиеся в тайных местах, были утрачены. Всех людей, которые могли хоть что-то знать о жезле, расстреляли чекисты, документы пожгли или растащили, на месте древних капищ, отмеченных для верности православными храмами, устроили или бассейны, или казармы, или овощные базы. После столетнего хаоса искать что-то, особенно предмет такой важности и ценности, просто бесполезно. Но, к счастью, существует другая реальность, где никаких революций, гражданских войн, коллективизаций, индустриализаций и прочих непопулярных реформ не было. И в той ветви пространственно-временного континуума гораздо легче обнаружить следы жезла. Вы понимаете?
Руки развяжите, мне в толчок надо, прорычал Гриша. Сейчас вам весь стол оболью, вы понимаете?
Потерпите, попросил Толстой. Скоро вы сможете посетить комнату для мальчиков.
Мне не надо никакой комнаты для мальчиков! обиделся Гриша. Мне надо комнату для крутых перцев.
А про себя подумал: «Я не я буду, если мимо унитаза не навалю и все стены им не орошу».
Гриша решил совершить в уборной подвиг в честь новой возлюбленнойнаписать струей на стене ее имя, или, в крайнем случае, нарисовать сердечко с подтеками.
В общем, вам придется отправиться в параллельную реальность, и всеми правдами и неправдами отыскать следы жезла в прошлом. Только так мы сможем обнаружить его в этом мире.
Это куда ехать-то? не понял Гриша.
Никуда, утешил его Толстой. Телесный переход из одной ветви реальности в другую невозможен. Но мы в силах переслать туда ваше сознание, и внедрить его в тело вашего зеркального двойника. Зеркальный двойник, это ваша точная копия, обитающая в параллельном мире. Лишь у немногих есть такие двойники, так что нам повезло, что мы нашли вас.
Погоди с согласием, осадил Толстого Гриша. Ты скажи по-русски: куда ехать?
Я же вам уже объяснил, теряя терпение, проворчал Толстой. Мы перенесем ваше сознание в тело вашего двойника, живущего в параллельной ветви реальности.
Гриша понял, что Толстой над ним издевается. Точно так же один ботаник в школе долго мучил Гришу, произнося при нем непонятные слова. Дорого поплатился ботаник за свою подлость. Жестоко наказал его Гриша. И вот, кажется, на его жизненном пути возник еще один умник, срочно нуждающийся в перевоспитании.
Я базарюпо-людски можно, бля, разговаривать, или чего? возмущенно прокричал Гриша. Типа нормально скажи, как пацан пацанукуда ехать, сколько денег заплатите, все такое. Хватит про этот параллельный отстой гнать.
Толстой, судя по всему, собрался подписать себе смертный приговор, опять начав говорить непонятные слова, но тут в дело вмешалась Ярославна.
Профессор, сказал она, позвольте я сама ему все объясню.
Как угодно, поднял руки Толстой. Объясняйте ему, как хотите и что хотите, но завтра утром он должен быть готов к работе.
Будет готов, пообещала Ярославна.
Едва Толстой вышел из комнаты, как Гриша спешно озвучил заранее заготовленный ультиматум.
Или страстный секс прямо сейчас, или я завтра готов не буду! заявил он решительно и твердо.
Ярославна пристально поглядела на него, затем кивнула головой и пробормотала:
Хорошо. Будет тебе секс.
Гриша весь аж расцвел от счастья, предвкушая скорый оргазм.
Сейчас вернусь, пообещала Ярославна, и тоже вышла. Гриша понял, что девушка отправилась принять душ и раздеться подобающим образом. Весь в предвкушении грядущего счастья он пролежал минут пять. Затем дверь опять открылась. В помещение вошла Ярославна, а вместе с ней какая-то жирная баба лет сорока.
Это наша кухарка Галина, представила бабу Ярославна. Она глухонемая.
Тут Ярославна повернулась к Галине и что-то сказала ей языком жестов. Галина покосилась на привязанного к столу Гришу и плотоядно оскалилась. Гришу взяло беспокойство.
Типа в чем дело-то? с тревогой спросил он. Зачем тут эта жирная?
Ты же хотел секса, пожала плечами Ярославна. Вот и будет тебе секс.
С ней? ужаснулся Гриша, уставившись на кошмарную Галину.
Да, с ней, подтвердила Ярославна. Других женщин на базе все равно нет.
А ты как же? заорал Гриша, но дверь за Ярославной уже закрылась. А Галина уже надвигалась на него, стаскивая через голову белый поварской халат. Из-под халата вывалился огромный дряблый живот, похожий на мешок с жиром, и Гриша, отчаянно боясь поседеть, закричал, что совсем расхотел любовных утех.
Но напрасно он рвал глотку и дергался, привязанный к столу. Галина была глухонемой и уже три года как разведенной.
Глава 3
Следующим утром Гриша был мрачен и угрюм. Ночь прошла ужасно, такой психологической травмы ему давно уже не наносили. Кошмарная Галина удалилась ближе к полуночи, и Гриша, морально страдая от пережитого полового столкновения с этим чудовищем, попытался уснуть. Однако ремни, стягивающие его конечности, мешали устроиться поудобнее, а затылок упирался в твердую поверхность стола (подушку ему никто не предложил). Промучившись до самого утра, Гриша задремал только перед рассветом, и почти сразу же был разбужен появившейся Ярославной.
Доброе утро, поприветствовала его девушка. Как спалось?
Гриша на одном дыхании выдал все матерные слова, какие знал.
Вы сами виноваты, покачала головой Ярославна. Зачем было кидаться на профессора? Теперь вас считают опасным. А вели бы себя хорошо, спали бы в постели.
С кем? тут же поставил вопрос ребром Гриша.
С Галиной, если хотите. Вы ей очень понравились.
Гриша в ярости заскрежетал зубами. Все происходящее ему решительно не нравилось. Его украли из дома, пытаются заставить работать, обращаются плохо, пытают Галиной, не кормят, и, что самое главное, он ни от кого еще не услышал ни одной конкретной суммы. Что ему причитается за все эти муки? Гриша хотел бы знать это заранее.
Жрать хочу! потребовал он, лютым взглядом следя за Ярославной.
Сейчас придет Галина....
Не надо Галины! истошно закричал Гриша, силясь разорвать удерживающие его ремни. Хватит Галины! Фашисты!
Да успокойтесь, поспешила объяснить Ярославна. Галина вам завтрак принесет.
А кто-нибудь другой мне не может завтрак принести? заливаясь слезами, взмолился Гриша.
Тут как раз вошла Галина, несущая накрытый большой салфеткой поднос. На неохватной физиономии поварихи застыло выражение неземного счастья. Грише стало дурно.
Я развяжу вам руки, сказала Ярославна. Ведите себя адекватно. Если начнете буянить, то вас будут кормить с ложечки.
Кто будет кормить?
Галина.
Не стану буянить! поклялся Гриша. Слово пацана даю.
Ярославна прищурилась, косо поглядывая на пленника. Похоже, у нее имелись определенные сомнения в нерушимости пацанского слова.
Пацан сказалпацан сделал! заверил ее Гриша.
Ярославна тяжело вздохнула, и решила поверить. Как только Гришины руки оказались свободны, его первым порывом было схватить Галину за толстую шею и удушить, дабы кошмарная ночка не повторилась никогда в будущем. Но Гриша сдержался. Он решил вести себя хорошо, тем самым усыпляя бдительность своих тюремщиков, а вот когда те расслабятся и окончательно уверятся в его безобидности, он им покажет! Всем покажет! И Толстому, и Галине, и двум гоблинам, что его шприцами тыкали.
Галина, загадочно улыбаясь, поставила поднос ему на колени и сняла салфетку. Увидав свой завтрак, Гриша едва не расплакался. Перед ним стояла полная тарелка манной каши, над поверхностью которой, словно айсберг над водами океана, возвышался утопленный в ней кусок маргарина.
А гамбургеров у вас нет? жалобным голоском обратился он к Ярославне.
Гамбургеры, это внедряемая западом отрава, пояснила Ярославна. Регулярное употребление в пищу этого продукта может вызвать необратимые генетические изменения.
И добавила:
Приятного аппетита.
Дайте хоть бутер с колбасятиной! заныл Гриша, с детства ненавидящий манную кашу. Не могу я эту парашу лопать.
Бутербродэто не еда, покачала головой Ярославна. Люди, питающиеся всухомятку одними бутербродами, рискуют своим здоровьем. Но если вам так не нравится каша, можем предложить на завтрак четыре сырых яйца.
Гриша схватил ложку и, боря рвотные спазмы, стал самозабвенно уплетать кашу. Манная каша всегда ассоциировалась у него с тем, что он неоднократно наблюдал в глубинах унитаза, когда отрывал зад от стульчака, и, обернувшись, изучал результаты своих усилий. Трижды каша лезла обратно, выплескивалась через нос, пыталась залиться в дыхательные пути. Но Гриша не останавливался. Он одной мысли, что его могут попотчевать сырыми яйцами, он готов был сожрать что угодно.
Измучившись, Гриша выскреб тарелку и тяжело повалился на стол. Ему было плохо. Он чувствовал, что каша не прижилась в организме.
А теперь сок, сказала Ярославна, протягивая ему прозрачный стакан с мутной светло-зеленой жидкостью. Натуральный продукт. Укрепляет иммунную систему и очищает организм от токсинов.
Гриша с радостью схватил стакан, ибо чувствовал, что мерзкую кашу необходимо чем-то запить. Но едва он успел сделать пару глотков, как глаза его полезли из орбит, а содержимое желудка наружу. Забрызгав кашей и себя, и стол и Галину, Гриша, хрипя и сквернословя, попытался выяснить, что за отвратительную дрянь ему подсунули.
Оздоровительный коктейль, пояснила Ярославна. Сок полыни, сок чертополоха, лопуховый нектар....
Чтоб тебя дети на старости лет так кормили и поили! пожелал Гриша Ярославне.
Это вы с непривычки, пояснила девушка. Ваш организм отравлен химией, ему необходимо очиститься, прежде чем он сможет усваивать натуральные продукты.
Не хочу очищаться! заплакал Гриша, представив себе, что отныне его будут кормить только натуральными продуктами. Дайте мне химии. Дайте мне гамбургер. Полцарства за беляш!
Голодный и злой Гриша, под конвоем уже знакомых ему мордоворотов, проследовал за Ярославной в другое помещение. Это место оказалось интереснее его предыдущей камеры. Повсюду громоздилась непонятная аппаратура, мерцали мониторы, мигали лампочки, а в центре, на небольшом возвышении, стоял деревянный гроб, обитый красной материей. От гроба к приборам тянулись пучки проводов. Гриша, испытывая страх, попятился обратно в коридор, но нежные руки костоломов помогли ему одолеть робость.
Лев Толстой тоже был здесь, и в нетерпении прохаживался от стены к стене. Заметив вошедшего Гришу, он как-то недобро заулыбался.
Ну, он готов? спросил Толстой у Ярославны. Сделаем пробный запуск, проверим психическую совместимость и устойчивость канала.
Нужно хотя бы объяснить ему, что его ждет в той ветви реальности, в негодовании произнесла Ярославна. Он же окажется в совершенно ином мире, о котором ничего не знает.
Да он вообще ни о чем ничего не знает, проворчал Толстой. Его учить, что мертвому пятки щекотать. Сам разберется, на месте. Жить захочетразберется.
Повернувшись к Грише, Толстой указал рукой на гроб, и предложил:
Ложитесь.
Гриша опешил.
Чего? пробормотал он. Куда ложиться?
В гроб.
В дубовину? Да вы что, вообще охренели? Я туда не лягу!
Крепкие руки гоблинов упали на Гришины плечи, и парень понял, что погорячился с категоричными заявлениями.
Ляжешь, сказал ему на ухо один из гоблинов, тот самый, что на своем новом костюме изведал убойную силу фекальной гранаты. Как миленький ляжешь. А не ляжешь, мы тебе ноги переломаем.