Грозного раввина это не смутило. Он поразглядывал Алису минуты тривидимо, рылся у неё в головепосле чего молча повёл к будке с косо висящей на одной петле дверью. Внутри была каменная лестница, ведущая в обширный подвал, освещённый слабенькой лампочкой. Там лиса, к удивлению своему, увидела знакомые предметы: автоклавы, микроманипуляторы, части разных устройств и прочую институтскую технику. Среди которой она увидала молекулярный щуп-датчик SNN199-3судя по всему, тот самый, который она украла давным-давно, когда только начала работать на Джузеппе.
Свежие впечатления и старые воспоминания повымели хмель из головы. Морщась от недостатка света, она осторожно осмотрела автоклавы.
Первые два были ей хорошо знакомы. Это были те самые кастрюли с кроликом и цыплем. Кто их сюда притащил и зачем, Алиса не знала. Но, очевидно, без злодейского таракана-мучителя тут не обошлось. Сами автоклавы были в порядке, а вот существа в них давно не получали питательной смеси, отощали и заросли клетчаткой. Что творилось в их мозгах, лучше было даже и не думать.
Третий автоклав оказался биореактором-дебилдером для разборки тел на клеточные препараты. Он был в полном порядке, заряжен химикатами и готов к работе.
Вернувшись, лиса сказала Карабасу, что кролика и цыпля давно пора извлекать наружу и что она может этим заняться хоть сейчас. Карабас на это сказал, что по договорённости с владельцем автоклавов они будут переданы покупателям, причём важно, чтобы обрабатываемые существа продолжали находиться в автоклавах. После чего предложил Алисе присмотреть за ними пару дней. Потом, подумав, добавил«заодно и за ребятами присмотришь». И в простых выражениях объяснил, что именно он имеет в виду.
Лисе очень не хотелось заниматься шпионством и стукачествома назвать по-другому предложение раввина честная Алиса не могла при всём желании. Но деваться было некуда. Да ей и не хотелось никуда деваться. Хотелось хоть немного пожить, ни от кого не бегая и ничего не опасаясь. Поэтому она, скрепя сердце согласиласьискренне надеясь, что всё как-нибудь обойдётся.
В общем, пока всё как-то и обходилось. Правда, Базилио целыми днями где-то пропадал, а на лисьи расспросы бурчал что-то вроде «да так, дела всякие». Это было жаль. Зато в обществе тораборцев ей было легко и приятно. Арлекин, правда, несколько раздражал своей ориентацией и соответствующими разговорами. Но в остальном он был здравосмыслен и прост как правда. Пьеро всё больше мрачился, туманился: то под айсом, то страдая Мальвиною. Зато он всегда был готов помочь с уколами и другими медицинскими процедурамипричём всё делал настолько умело и деликатно, что лиса практически не смущалась. И даже Напси, вредный и выебонистый, au fond был добрым малым. В общем, Алисе мечталось, чтобы «пара дней» затянулась на подольше. Если бы не слово, данное Карабасу, и не ещё одно обстоятельство
Мммммммм! Хрпррр! Бууууу! донеслось из балагана на краю площадки.
Может, всё-таки не будем его мучить? в который раз предложила лиса. Вы же видите, у него дефолт мозга.
Оклемается, упрямо сказал Арлекин.
В балагане виселна вбитом в стену крюкеБуратина. Крюк пробивал складку на шее сзадитак что деревяшкин держался на нём, свесив голову на грудь и хрипя от стеснённости дыхания. Увы, это было единственное положение, в котором бамбук не буянил. Лежачий, он корчился и грыз доски, при попытке усадить его на попупадал, после чего см. выше. Зато на стене он висел ровно, не дёргался, вот только орал время от времени.
Что с ним стряслось, никто так и не понял. Карабас, после представления лично осмотревший бедолагу, сказал коротко«мозги заклинило», и пристроил на стену со словами «может, очухается». Но покамест бамбук на поправку не шёл. Лиса надеялась, что и не пойдёт.
Ну конечно, она его узнала. И, конечно же, по носу. Этот проклятый нос частенько являлся ей в ночных кошмарах, вместе с жутким чувством, что она не может его из себя вытащить. При этом Алиса сразу же начала бояться, что, придя в себя, бамбук её тоже вспомнит. Умом-то она понимала, что вероятность этого крайне мала: деревяшкин тогда был пьян в дрова. Но даже ничтожная вероятность, что этот позорный эпизод станет известен коту, приводила её в ужас. Ей казалось, что лучше отгрызть себе руку, только чтобы Базилио никогда-никогда не узнал, как онапо принуждению, но всё-такипыталась совокупиться с наебенившейся деревяшкой, а потом металась с отломанным отростком в самом интимном месте. Да и само присутствие рядом с ней свидетеля и причины её позора очень нервировало. Она бы втихую умертвила Буратину, но опасалась Карабаса, который мог что-нибудь заподозрить, прочесть её мысли и выгнать с позором.
Тем временем к кострищу подгрёб Пьеро. Вид у него был загадочный и неотмирный.
Я сделал важное открытие в области фундаментальной онтологии, сказал он, присаживаясь на какой-то битый волнами плавник. Я познал природу реальности. Она выщщекруклюмиста.
Чё? без особого интереса спросил Арлекин, снимая с вертела сосиску.
Природа реальности, идиот. Она выщщекруклюмиста! по слогам повторил Пьеро, нажимая на «ю».
А выще это самоеона какова? подал голос Напси.
А вот онареальна! победно заявил Пьеро. Это и есть разгадка всего! Реальность выщщекруклюмиста, а выщщекруклюмистость реальна! Что кольцеобразно доказует!
Нет такого словадоказует. Надо говоритьдоказывает, заявил пёсик.
Кто тебе айс дал? задал более толковый вопрос Арлекин.
Со вчера остался, признался Пьеро. Как тебе, кстати, вчерашнее? Збс?
Збс, признал Арлекин. Жаль, тебя не было, сказал он лисе.
Алиса только развела руками. С её-то половыми проблемами присутствовать на представлениях театра было противопоказано категорически. Так что вчерашний вечер она провела в городе, в обществе Базилио.
Баз повёл себя галантно, но эксцентрично. Вообще-то он старался в городе лишний раз не появляться, особенно в центре, чтобы не нарваться на полицаев. Но тут он вдруг осмелел и затащил Алису в дорогущий ресторан «Пятьдесят оттенков серого» на бульваре Сен-Сансто есть в самом центре и чуть ли не напротив полицейского участка. Ресторан, правда, был и в самом деле крутой. Рассчитанный на лисьих и кошачьих, он специализировался на мышатине и крысятине. Лиса охотно удовлетворилась бы стейком из основного меню. Но кот раздухарился и заказал официантку, миленькую мышку-трёхлетку. Заказ влетел в заоблачную сумму. Однако платить не пришлось. Баз, посмотрев сквозь стенку в микроволновом диапазоне, засёк, что мышку не забили, а тихонько увели на задний двор, мясо же достали из холодильника. Кот устроил скандал, дошёл до владельца заведенияпожилого почтенного крысакаи сжёг ему усы. Перепуганный ресторатор всё свалил на администраторшу, чью вырезку через полчаса подали гостям под фирменным соусом, в качестве извинения. Администраторша оказалась весьма аппетитной дамой, так что лиса объелась и потом всю ночь промаялась животом. Впрочем, на фоне утренней боли в тазобедренных суставахбешеные вектора опять что-то поналомали и понаворотилиэто были мелочи жизни.
Не, ну а чо, вчера правда круто было. Мы всех порвали, заявил Напси таким тоном, будто всё это он совершил лично сам, а остальные так, присутствовали.
Писториус хорошо поёт, вспомнил Пьеро. У неё есть талант.
Няш у неё самый обычный, а не талант, не согласился Напси. Он был слегка обижен на рыжую, от которой никак не мог допроситься даже паршивого минетика, не говоря о чём-то большем. Впрочем, тут он был не одинок: Ева отказывала всемвежливо, но недвусмысленно. Увы, поняша считала себя принадлежащей Карабасудушой и телом.
Да похуй, как это называется, поморщился Арлекин. Няш, хуяш Главное результат.
Результат командный, упёрся пёсик. Мы все вносим вклад.
Ага, особенно ты, ухмыльнулся Арлекин.
Я что, плохо конферанс веду? пёсик сердито взрыкнул, как бы напоминая, что он всё-таки пёс, хищник, а не хуйня беззубая.
Нормально ты ведёшь, пожал плечами Арле. Просто шоу держится на Еве и Пьеро. В основном на Пьеро.
Не, ну зачем же так? упёрся Напси. Вот смотри. Без тебя Пьеро смог бы выступать? Нет. Потому что ты единственный, кто его поле выдерживает. Верно я говорю?
Типа того, согласился Арлекин.
Ну вот. Дальше: без Карабаса мы бы где были?
Где-где Без Карабаса вообще ничего бы не было, признал Арлекин.
Ага, видишь? Ну и так далее. Все участвуют. Колбаску передай, пожалуйста.
Арлекин открыл было рот, чтобы сказать, что он думает об этом «и так далее», но вместо этого просто протянул пёсику кончик прута с благоухающей сарделиной. Тот занюхнул её обоими рыльцами, сладострастно заскулили и, сорвав с прута лакомство, смачно уел его, брызгая во все стороны соком и слюнями.
Дела у карабасовой труппы и впрямь шли превосходно. Да чего уж тамзыкенски.
На второе представление публики привалило втрое больше прежнего, в основном пожилых домохозяек, а также томных молодых существ условно-мужского пола. Билеты разлетелись мгновенно, хотя Карабас поднял цену до пятидесяти сольдо, а потом вздул до соверена. И всё равно не угадал: самые последние билетики уходили с рук за двадцать золотых, а то и выше. Что касается самого представления, оно прошло на ура, за исключением мелкого эпизодаво время исполнения «Маленькой лошадки» пожилая слониха от восторга обкакалась на землеройку. Та, впрочем, выбралась из-под глыб самостоятельно и отнеслась к происшествию с юмором. Чтобы сгладить впечатление, Писториус исполнила «Wild Horses», а потом набралась смелости и задвинула «Ночную Кобылу». Мрачная песня пробрала зрителей аж до печёнок, так что выступление Пьеро легло на подготовленную, благодатно взрыхлённую почву.
Результаты не заставили себя ждать. После выступления к Еве подвалил койот-импрессарио из «Мулен Руж» и предложили полугодовой ангажемент. Писториус сразу соглашаться не стала, взяв время на подумать. И не прогадала: следующее предложение было от престижнейшего Олимпия-холла Что касается Пьеро, то к нему повалили представители всяких закрытых клубов. Их взял на себя Карабас, который отшил всех, кроме одногостранного малоформатного существа, напоминающего смесь долгоносика с гладиолусом. Держалось существо, однако ж, чрезвычайно уверенно и хозяевато, а на вопрос «кто таков» отвечало«я просто старый театрал ах, это всё так неважно». Тем не менее, Карабасом он был принят, удостоен десятиминутной беседы, после чего старый театрал забрал с собой Пьеро и куда-то увёз. Маленький шахид вернулся только под утротихий, задумчивый. Уклонившись от расспросов, он пошёл к берегу моря. Там он и встретил снежный рассвет, размышляя и сочинительствуя, пока голод не вернул его в общество.
Извините, сказала Алиса. А мне кусочек можно?
Всегда пожалуйста! ухмыльнулся Арле, снимая с веточки очередную шпикачку и протягивая лисе. Это тебе не пенис канина!
Я попросил бы, возбух было Напсибыпытретень. Но возбух как-то вяло, лениво. Покосившись на него, Алиса увидела, что Напси лежит на боку, вяло пошевеливая задними лапами. Весь его вид говорил, что пёсик борется с дремотой и борьбу проигрывает. Видать, последняя сарделька перегрузила его пищеварительные возможности.
Лиса принялась за свою порцию, аккуратно откусывая маленькие кусочки.
Хорошо сидим, констатировал Арлекин.
Не очень, неожиданно не согласился Пьеро. Нет динамики.
Чего-чего нет? не понял маленький педрилка.
Динамики нет, пояснил поэт. Действия. Мы ничего не делаем. Жрём, болтаем.
И чего? искренне удивился Арлекин.
Вот представь, что про тебя пишут роман, принялся объяснять Пьеро. А ты в нём ничего не делаешь, только сардельки жаришь. На шести страницах подряд жрёшь сардельки. Стал бы ты такое читать?
Знаешь, мне пох, искренне сказал Арлекин.
У тебя обывательский взгляд на реальность, печально сказал Пьеро. Ты не хочешь выходить из зоны комфорта. А именно за её пределами и случаются чудеса.
Чудеса? Которые пиздюлями называются? уточнил Арле. Спасидо, не надо.
Ну вот я и говорюобывательский у тебя подход. Пиздюлиэто поцелуи мироздания, которые твоё тело не готово принять Да и вообще, что хорошего в том, чтобы жрать сардельки? Нужно носить в себе ещё хаос, чтобы родить танцующую звезду! Нужно иметь лёгкие ноги, чтобы бежать по голубым тропам! Нужно жить так, чтобы было мучительно сладко! последние слова он проорал в голос.
Чтоб мучительно сладко, деньги нужны, рассудил Арлекин. Без бабла какая динамика? Даже нажратьсяи то бабосов требует. Напси, у тебя граппа осталась?
Задремавший было пёсик приподнял одно рыльце.
Есть бутылочка, признал он. Но с утра как-то Вот бы винца красненького лакнуть. И косточек бараньих.
Хорош жрать-то, сказал Арлекин. Ты уже брюхо по земле волочёшь. Сам не видишь?
Да ну тебя, лениво сказал Напси, перевернулся на другой бок и сладостно всхрапнул, окончательно погрузившись в наилучшее состояние, в котором только и может пребывать подлинно разумное существов сытый сон.
Арлекин тяжко вздохнул. Карабас не давал труппе на руки ни сольдо. Не из жадности, а по дисциплинарным соображениям. Он опасался, что его подчинённые вполне могут пренебречь своим долгом ради загула, запоя или чего похуже. Базилио, правда, регулярно подбрасывал коллегам небольшие презентыв основном алкогольные. Бутылочка граппы была как раз из котовых подгонов.
Не могу забыть твоих бёдер широких лиру снова застихарил Пьеро. Мирумирумиру Поведаю миру Городу и миру Нет, хуйня какая-то Ты прекрасна вся, но твои бёдра слаще всего Слаще В чаще Олени в чаще Как же меня подзаебали эти олени, преследует меня их образ И ещё какой-то недопёсок всё время лезет, как его там
Не хочу показаться грубой, осторожно сказала Алиса, но, может быть, вам лучше туда? она показала мордочкой на морской берег. А то мы вам, наверное, мешаем?
Не хочу показаться грубой механически повторил Пьеро, закатив глаза. Не хочу показаться грубой губой губа не дура натура такая натура кубатура ебантура внезапно в бессмысленных глазах его блеснула молния. Не хочу показаться грубым, но я б вас выеб!
Лиса посмотрела на Пьеро испуганно и на всякий случай отодвинулась.
И прекрасно! И прекрасно! закричал поэт. Да! Вот оно! Вот! Алисонька, ты меня вдохновила, дай я тебя поцелую он внезапно придвинулся и чмокнул Алису куда-то пониже уха.
Что такое? не понял Арлекин.
Кристаллизация смыслов, объяснил Пьеро. Явление сущности. Сотворение мира. Я только что закончил новое стихотворение.
Арлекин разочарованно зевнул, издав тоскливый долгий звук.
Ну конечно, обывателям это чуждо, голос маленького шахида зазвенел презрительным негодованием. Поэтому я прочту свои стихи морю и небу. Вы их не заслужили.
Он встал, демонстративно отвернулся от присутствующих и простёр руки ввысь, к скептически-хмурым небесам.
Как любила меня Мальвина ночью на чёрном море, продекламировал он, помавая рукавами. Золотая её промежность
Голубая, наверное? не понял Арлекин.
Дурак! Я не в смысле цвета волос, я в высшем смысле, снизошёл до ответа Пьеро и начал заново:
Как любила меня Мальвина ночью на чёрном море!
Золотая её промежность тёрлась о мою душу.
Мы гламурно танцеловались вечером у прибоя,
А потом тонули друг в друге, не выходя на сушу.
Никогда уже не забуду бёдер душистых выгиб,
Грудь твою и животик сладкийты вся прекрасна!
Не хочу показаться грубым, но я б вас выеб!
Не хочу показаться блядью, но я согласна!
Последние слова он пропел голосом искусственно-женским, пронзительным и фальшивым.
Ты того потише, серьёзно сказал Арле. А то эти самые вылезут.
Пьеро выдохнул, почесал репу и сел.
Кстати. А кто-нибудь их видел? В натуре? спросил он.
Все замолчали.
Я видела, сказала Алиса. Давно ещё. В Институт их привозили. Для опытов.
И как они? заинтересовался Арлекин.
Странные, признала Алиса. В них человеческих генов нет совсем.
Быть того не может, искренне изумился Напси. Они даже во мне есть.
Вот так вот. Нету, сказала лиса.
Тогда понятно, задумчиво сказал Пьеро.
Что именно стало понятно маленькому шахиду, осталось неизвестным, ибо Напси пробудился, приподнял левое ухо и уверенно заявил: