Ладно, сказала она, натянуто улыбнувшись. Что ж, «Тюр-Бог-Войны», я ценю то, что ты пытаешься спасти мою жизнь, даже если ты сам похитил меня. И я ценю, что ты всё объяснил мне.
Тюр смотрел на неё, и на его лице отразилось напряжение.
На секунду, на самый короткий миг, она увидела, как этот неподвижный взгляд сделался заметно резким, как будто он не купился на её попытки говорить так, будто она ему поверила.
Каким бы ни был этот взгляд, он исчез.
К сожалению, он исчез слишком быстро, чтобы она смогла опознать его.
С другой стороны, не имело значения, верил ли он ей.
Ей просто нужно дождаться своего шанса и нафиг вернуться к своему отцу.
Глава 9Обратно на землю
Самолёт садился.
По крайней мере, он очень быстро терял высоту.
Марион полагала, что если самолёт не шёл на посадку, тогда у них большие проблемы.
Она сидела на той же скамейке с тех пор, как пришла в сознание несколько часов назад. На ней всё ещё были пальто и два одеяла, и теперь сквозь овальные иллюминаторы было видно, как садится солнце, окрашивая всё в тёмно-красные и оранжевые тона, пока они удалялись от горизонта, тем самым ускоряя течение времени.
Она пыталась понять, куда они направляются, глядя сквозь облака, стараясь разглядеть местность и найти какие-нибудь ориентиры.
К сожалению, она мало что могла распознать.
Она всё ещё старалась подумать и решить, что делать, когда они вернутся на землю, потому что в конце концов им придется где-то приземлиться.
Она даже подумывала о том, чтобы выпрыгнуть из самолёта, но довольно быстро была вынуждена отказаться от этой идеи. Даже если бы у них на борту имелись парашюты, она сомневалась, что сможет скрыться от Тюра на достаточно долгое время, чтобы это осуществить. И это ещё не учитывая тот факт, что вся затея была потенциально опасной, хотя Марион и совершила изрядное количество прыжков с парашютом.
Тюр не отходил от неё на протяжении всего полёта, откинувшись на спинку скамьи и молча сидя рядом с ней, пока она продолжала просматривать видео на флэшке, которую он ей дал.
Марион всё ещё думала о разных возможных способах улизнуть, когда вытащила наушники из ушей и взглянула на Тюра, который сложил руки на коленях.
Когда мы приедем, нам надо будет достать тебе одежду, сказал он, оглядывая её. Позаботимся об этом первым делом. Или как можно скорее. А пока я сделаю всё возможное, чтобы тебе было комфортно. Мои братья сказали, что погода там, куда мы направляемся, вряд ли будет приятной.
И где это? спросила она, нахмурившись. Где мы приземляемся?
В северной части штата Нью-Йорк, сказал Тюр, повернувшись, чтобы взглянуть на неё.
Она думала об этом.
Потом она снова сдвинула брови.
Тебе необходимо пояснение твоих братьев о том, что там может быть холодно, уточнила она. В северном Нью-Йорке. В декабре, она нахмурилась ещё сильнее. Откуда ты именно? И как так вышло, что ты знаешь об Америке намного меньше, чем твой брат? Который живёт в Париже?
Тюр вздохнул, проведя рукой по тёмным волосам.
Они жили здесь, на Земле, дольше меня, смущённо произнес он, вздыхая ещё раз. Признаюсь, иногда мне приходится спрашивать их о таких вещах. Я бывал здесь по работе, поэтому мне следовало лучше знать местность но теперь это их дом. В течение следующего столетия или около того, по крайней мере или до тех пор, пока живы их человеческие жёны.
Всё ещё держа голову на спинке скамейки, он повернулся к ней с мрачным выражением лица.
Вот почему их беспокоит эта ситуация, серьёзно добавил он, снова скрещивая руки на груди. Я обсуждал варианты с обоими моими братьями и их человеческими жёнами с тех пор, как это началось, и все они обеспокоены тем, что это может быть связано с Лией, поскольку раньше она работала на Синдикат и много знает про них. Это одна из причин, почему они не хотели, чтобы я приводил тебя к ним. Мой брат Локи с особенно глубинной паранойей относится к этим событиям, но это касается и Тора, так как он лично встречался с оперативниками Синдиката. У Тора в Сан-Франциско есть жена и семья, которых нужно защищать, и он не хочет подвергать их опасности.
Сделав паузу, Тюр нахмурился, глядя в ближайшее овальное окно.
Само собой, хрипло добавил он. Они хотели бы, чтобы я как можно быстрее разобрался с этой проблемой. Моя сестра Лия беременна. Тор намекал, что тоже хотел бы оплодотворить свою жену. Никому из них не нравится мысль о том, что они могут находиться под наблюдением этой группы.
Марион слышала только половину из всего сказанного.
Одна сумасшедшая вещь шла за другой сумасшедшей вещью и нагромождалась на следующую сумасшедшую вещь.
Он только что сказал много всего безумного.
Каким-то образом её разум ухватился за наименее важную деталь.
Возможно, потому, что это было одним из самых простых способов попытаться уложить всё в голове.
Подожди, она вытащила руку из складок одеяла. Ты Тюр. Бог Войны. И твои братьяЛоки и Тор, она усмехнулась. А ваш отец, который как ты сказал, живёт в другом измерении? Полагаю, его зовут Один? И он ездит верхом на восьминогой лошади? С женой по имени Фрейя?
Эти тёмные глаза встретились с ней взглядом.
Выражение его лица не изменилось.
Марион фыркнула, закатывая глаза.
На это Тюр тоже не отреагировал.
Невероятно, сказала Марион, прислонившись к металлической спинке. Она внезапно почувствовала себя очень уставшей. Становится всё лучше и лучше.
В течение нескольких долгих секунд Тюр не двигался.
Затем он осторожно откашлялся.
Я говорил тебе, что всё весьма запутано, сказал он.
Ты не говорил мне, что это настоящая невероятная сказка, возразила она. Ты не говорил мне, что ты в край чокнутый.
Глядя на изогнутую стену салона самолёта, она покачала головой. Бормоча себе под нос, она начала тереть виски, потом вздрогнула, случайно задев порез на голове. Голова начинала болеть из-за шишки и пореза.
Когда она в следующий раз взглянула на Тюра, его губы слегка поджались.
Ему явно не понравилось, что она дотронулась до своей раненой головы.
Однако он ничего не сказал.
Ну, он ничего не сказал конкретно об этом.
Будь готова к посадке, сказал он ей, грациозно поднимаясь на ноги. Я хочу, чтобы мы поскорее отправились в путь как только опустится трап, если это вообще возможно. Нам нужно уехать до того, как нас опознают. Возможно мы не сможем связаться с твоим отцом раньше людей Синдиката, в зависимости от того, кто у них есть в округе Колумбия, но я бы хотел попробовать.
Марион не знала, что ответить на это.
В конце концов она только кивнула, прислонившись спиной к холодному металлу.
Скоро они будут на земле.
И тогда у неё будут другие варианты.
***
Марион напряглась, когда задняя дверь грузового самолёта начала медленно опускаться.
Она пристально посмотрела на открывшийся вид, ощутив, как холодный ком оседает у неё в животе, вызывая такое чувство, будто она проглотила кусок камня.
Она не знала, что именно ожидала увидеть, но хотя бы какое-то подобие аэропорта.
Возможно, Олбани. Или Рочестер.
Она ожидала по крайней мере кусочек цивилизации.
Она надеялась увидеть хотя бы один Старбакс.
Похоже, Тюр мог прочитать какую-то часть всего этого на её лице или в глазах.
Мы недалеко от города, сказал он, всматриваясь в её лицо, пока она оглядывалась.
Он перегнулся через руль новенького МакЛарен П1 оранжевого цвета, одного из люксовых автомобилей, которые были закреплены в самом конце грузового отсека возле задних дверей. Тюр снял чехол с машины примерно за пять минут до приземления, оставив закрепляющие тросы нетронутыми, пока они не оказались на земле. Теперь, когда эти тросы были отстёгнуты, Марион и Тюр сидели на передних местах спортивного автомобиля, который, вероятно, стоил два миллиона долларов, и ожидали, пока рампа опустится до самой взлётно-посадочной полосы.
Я не мой брат, добавил Тюр, взглянув на неё. Я не могу скрыть нашу внешность гламуром. Поэтому было бы неразумно приземляться в международном аэропорту, где наблюдение сразу фиксирует наш внешний вид. Опираясь на слова Лии, я вынужден предположить, что большинство систем безопасности находятся под контролем этой группировки включая и те, что находятся в ведении правительственных органов.
Марион нахмурилась.
Она хотела сказать ему, что он параноик.
Она хотела сказать ему, что он и Лия сошли с ума, что вся его семья сошла с ума, и что она хочет отправиться домой прямо сейчас.
На самом деле, ей хотелось открыть дверцу машины, как можно быстрее побежать по частной взлётно-посадочной полосе к дороге и попытаться остановить проезжающий мимо грузовик.
Учитывая их местоположение в данный момент, она не стала этого делать.
Она сомневалась, что сможет выжить здесь без него, особенно учитывая одежду, которая на ней была.
Вместо этого она обнаружила, что смотрит на него, хмурясь и изучая это угловатое лицо.
Значит, мы просто поедем в округ Колумбия? спросила она.
Он посмотрел на неё, и в его голосе и в его глазах проступила странная эмоция.
Да, сказал он как ни в чём не бывало. Так было задумано.
Сделав паузу, он добавил:
Я рад, что ты со мной, Марион. Несмотря на то, что ты сомневаешься в моём здравомыслии, я думаю, что моя миссия будет иметь больший успех, если мы будем вместе. Твой отец с гораздо большей вероятностью поверит моим предупреждениям, если я приведу тебя к нему целой и невредимой, вместе с записями Лии.
Он указал на её тело.
Свернувшаяся калачиком на сиденье МакЛарена Марион по большей части всё ещё была укутана в четыре одеяла, которые он принёс ей.
У тебя явно есть боевая подготовка, добавил Тюр. Это дополнительный плюс. Я заметил это в клубе в Сен-Бартелеми, но я также читал о тебе, когда ты снова уснула, он одобрительно кивнул. Ещё ты обучена обращению с оружием. Это может оказаться очень полезным, если на нас нападут в какой-то момент пути.
Марион уставилась на него.
Он снова посмотрел на неё, и его тёмные глаза сощурились.
Мне бы пригодилась напарница во всём этом, произнес он. Или, по крайней мере, та, кто не будет столь рьяно бороться со мной. И поскольку в твоих интересах знать, кто преследует тебя, и нейтрализовать их каким-либо образом, прежде чем они смогут навредить тебе или твоему отцу, или станут шантажировать его, то я подумал, что имеет смысл прийти к какому-то соглашению. Однако нам, наверно, потребуется установить некоторые основные правила, добавил он, глядя на заснеженную местность.
Рампа находилась всего в нескольких метрах от взлётно-посадочной полосы.
Марион моргнула, глядя на высокого красивого мужчину с чёрными волосами и пронизывающими глазами.
Затем она повернулась и посмотрела на заснеженный лес и холмы вдалеке. Пока она смотрела, снег усиливался, падало всё больше и больше крупных влажных хлопьев, которые по спирали спускались к земле.
Конечно, сказала она, пожимая плечами и плотнее закутываясь в одеяла. Ладно. Давай обговорим основные правила.
Как раз когда она произнесла эти слова, рампа с глухим стуком упала на взлётно-посадочную полосу.
Тюр завёл двигатель и включил передачу.
Передняя часть МакЛарена наклонилась вниз по спуску и они выехали на снег, Бог Войны плавно направил машину на взлётно-посадочную полосу, а затем повернул направо к единственному зданию в этом частном аэропорту.
Ещё сильнее укутавшись в одеяла, Марион задрожала.
Глава 10Рождество
Правила Тюра оказались довольно простыми.
С точки зрения Марион, это было старое доброе похищение.
Она не должна никому говорить, кто она такая.
Тюр хотел, чтобы она как можно лучше скрывала своё лицо и позволила ему разговаривать и взаимодействовать с другими, пока они не доедут до округа Колумбия. Он хотел, чтобы она по возможности избегала камер наблюдения. Он хотел, чтобы она не выходила из машины, если в этом не было крайней необходимости.
Марион кивнула, делая вид, что это самая разумная вещь в мире.
Помогло то, что всё это было вполне разумным с точки зрения Тюра.
То есть, с точки зрения человека, который не хотел, чтобы мир узнал, что он похитил дочь президента Соединённых Штатов.
Марион кивала на всё сказанное, но большую часть времени смотрела в окно, наблюдая, как мимо проносятся пейзажи, пока Тюр на скорости вел машину по межштатной автомагистрали.
В детстве она довольно много времени провела в штате Нью-Йорк.
Её мать любила Нью-Йорк, ведь она жила и училась там до самого рождения Марион и её сестры. Сестра Марион, Элизабет, которую все звали «Лиззи», тоже любила Нью-Йорк. Они с Марион даже говорили о том, чтобы в какой-то момент купить там квартиру, может быть, после того, как у отца закончится его президентский срок в Белом доме, при условии, что он победит на выборах.
Обо всём этом было больно думать сейчас.
Чёрт, было больно вернуться в Соединённые Штаты.
Марион не до конца понимала, насколько её нежелание находиться в стране было связано с тем, что она избегала своих чувств к матери и сестре.
Теперь, когда она вернулась, их призраки бросились к ней навстречу.
Каждое воспоминание, каждый задуманный ими план, который был сорван и выдран с корнем после их смерти, казалось, соперничали за внимание в сознании Марион, желая, чтобы она вспомнила всё до самой последней детали. Она вспомнила последнюю неделю перед их смертью, как они строили планы на Рождество. Она вспомнила, как разговаривала с мамой о поездке в Европу, вспомнила глупые шутки о том, как они могут изменить декор в некоторых частях Белого дома, хотя никто из них особо не верил, что папа выиграет, но в то же время, никто не мог предположить, как он может проиграть.
Пребывание здесь не должно причинять такую боль.
Её мать и сестра мертвы вне зависимости от того, где находилась Марион в этот момент.
Но это причиняло боль.
Каким-то образом, находясь здесь, она испытывала ощущение, будто они умерли только вчера.
Тюр не останавливал машину, пока они не подъехали к окраине Нью-Йорка.
К тому времени было уже около полудня.
К тому времени Марион была готова сделать что угодно, чтобы отвлечься.
Тюр притормозил в небольшом городке примерно в шестидесяти километрах к северу от Нью-Йорка и плавно заехал на парковку перед магазином одежды на углу старомодной улицы в центре города. Ярко-оранжевый спортивный автомобиль, который, вероятно, стоил в три раза больше, чем её мать и отец заплатили за их первый дом в Калифорнии, выглядел нелепо на кирпичной улице, увешанной рождественскими венками, мишурой и американскими флагами.
Это место выглядело как типичная главная улица в маленьком американском городке.
А МакЛарен был похож на причудливую, футуристическую машину времени.
Где мы? спросила Марион, взглянув на Тюра и немного потянувшись на изогнутом кожаном сиденье.
Наклонившись к рулю, он оглядел улицу. Рождественские покупатели выстроились вдоль тротуаров с обеих сторон, болтали друг с другом и пили горячий шоколад на свежем воздухе, увешанные пакетами и коробками.
Марион невольно улыбнулась, наблюдая за ним.
Ты выглядишь так, словно рассматриваешь животных в зоопарке, отметила она.
Он посмотрел на неё, и его тёмные глаза казались неподвижными как стекло.
Человеческие праздники очаровывают меня, Тюр указал на улицу рукой с длинными пальцами. Всё это.
Марион проследила за его взглядом до рождественских украшений, невольно улыбаясь и с недоумением склонив голову.
И каков вердикт? спросила она после очередной паузы.
Тюр посмотрел на неё во второй раз. Вместо ответа он окинул взглядом её тело, и его взгляд задержался на золотых туфлях на её ногах без чулок.
Наблюдая за ним, Марион пришла к выводу, что возможно, она всё делала неправильно. Может быть, иметь дело с этим парнем будет гораздо проще, чем она думала.
Наклонившись к нему со своего сиденья, она положила руку ему на бедро.
Она почувствовала, как он вздрогнул и повернулся.
Мышцы в его ноге напряглись, но он не отодвинулся.
Не глядя ему в лицо, она начала массировать его бедро, исследуя его сквозь тёмные штаны, ощупывая мышцы. Насколько она могла судить, его нога была одной большой мышцей, твёрдой как литой металл. Поизучав эти линии ещё несколько секунд, она скользнула рукой по внутренней стороне его бедра и почувствовала, как что-то в нём снова изменилось.
Его кожа ощущалась тёплой даже сквозь одежду.
На короткий миг показалось, что внутри него что-то разгоралось.
Не задумываясь, Марион подняла руку к его груди.
Рубашка, которую носил Тюр, была тонкой, несмотря на погоду, и идеально сидела на широких плечах, обтягивая плотные мускулы его груди и рук. Она провела рукой по этим мышцам, чувствуя, как они двигаются и изменяются под её ладонью, но опять же, он не пытался уклониться от неё, и она почувствовала, как жар под его кожей усиливался.
Он не изменил позы, в отличие от неё.
Он как будто вовсе не дышал.
Ещё несколько секунд она ласкала его, поглаживая голую кожу его шеи, скользя рукой по тонкому материалу рубашки, осознавая, насколько он был тёплым, несмотря на холод на улице
и наконец она подняла на него взгляд.
Его тёмные глаза посмотрели на неё.
Они не двигались, но она могла поклясться, что этот жар, который она видела в них ранееэтот угольный, чёрно-красный огоньтеперь он поглотил большую часть его радужек и зрачков.
Его взгляд скользнул по её губам.
Затем медленно поднялся обратно к её глазам.
У нас сейчас нет на это времени, произнес он.
Марион резко втянула воздух. Она выдержала его взгляд, снова чувствуя себя потерянной, затерянной в этих странных глазах, в этом нечеловечески совершенном лице. Не в силах оторвать взгляд от него, она невольно сглотнула, не обращая внимания на причины, по которым делала это. Она боролась с внезапным желанием положить руку куда-нибудь ещё, помассировать его член, посмотреть, что именно эта часть его тела думала о том, сколько времени у них было, и узнать, влияет ли она на него так же, как он влияет на него.
Казалось, он видел, как её взгляд скользнул вниз по направлению к его коленям.
У нас сейчас нет на это времени, Марион, повторил он.
На этот раз она сжала челюсти, снова подняв взгляд к нему.
Тогда почему ты остановился? спросила она, с усилием выдерживая его взгляд и изучая его глубокие чёрные глаза. Зачем мы здесь, Тюр?
Воцарилась тишина.
Потом он посмотрел вниз.
Его взгляд снова блуждал, фокусируясь на её ногах и медленно скользя вверх по телу. Она смотрела, как он задерживается там, где заканчивается золотое платье, прикрывая место соединения её ног и промежности. Его глаза вновь задержались теперь на её груди, обтянутой золотой тканью.
Тебе нужна одежда, Марион, ответил он.
Ее рука сжала внутреннюю поверхность его бедра, и она почувствовала, как жар в нём снова усиливается.
Одежда по погоде, резко добавил он.
Пару секунд она просто смотрела на него.
Какая-то часть её хотела рассмеяться.
Какая-то часть её почти смутилась.
В то же время она могла слышать, как колотится сердце в её груди, как дыхание вырывается из неё рваными вздохами. Она всё отчётливее осознавала ту часть себя, которая хотела продолжать прикасаться к нему, чтобы увидеть, сломается ли его странный контроль, если она начнет его лапать по-настоящему.
Тюр всё ещё не отодвинулся от неё.
У нас нет на это времени, Марион, повторил он.
В этот раз его голос прозвучал мягче.
Он потянулся к своему бедру. Аккуратно потянув её за запястье, он поднял её руку вверх и прочь от того места, где она массировала его мышцы. Он убрал руку на её сторону машины и осторожно положил её на колени.
Почувствовав, как её щёки потеплели, Марион кивнула.
Сделав прерывистый вдох, через мгновение она заставила себя оторвать от него взгляд, пытаясь сосредоточиться на заснеженной возле машины улице.
Её лицо горело ещё сильнее, когда она сглотнула, наблюдая за женщиной в ярко-жёлтой лыжной куртке и двумя её детьми, идущими по улице. Несколько раз они останавливались, потягивая что-то из дымящихся бумажных стаканчиков в руках и указывая на тёплые окна, заполненные рождественскими украшениями и ярко разрисованными вывесками. На несколько секунд она почти увидела всё это глазами Тюра, со всеми этими украшениями, с людьми, несущими сумки и упакованные свёртки.
Мимо них проходили и другие семьи, выглядящие такими же расслабленными и счастливыми.
Марион задумалась, поможет ли ей кто-нибудь из них, если она закричит.
Ей было интересно, прикроет ли её кто-нибудь из них, если она попытается сбежать от Тюра.
От этой мысли ей стало не по себе.
Ей пришло в голову, что она не совсем была уверена, что хочет уйти от него.
Ей казалось, что какая-то её часть всё ещё хочет ему поверить.
По крайней мере, ей хотелось верить, что он на её стороне.
Даже если он сумасшедший.
По этим причинам, как и по сотне других, было чертовски странно сидеть рядом с ним в смехотворно дорогом спортивном автомобиле и смотреть на старомодную американскую улицу во время предрождественского ажиотажа по магазинам. Наблюдение за украшенными окнами с рождественскими бантами и цветными огоньками, а также летающими оленями, натянутыми между зданиями и обвивающими деревья, посаженные вдоль тротуаров, не помогало справляться с её семейным горем.
К тому же, совсем не таким она представляла своё Рождество в этом году.
Она планировала, что её праздники будут как можно менее похожи на Рождество.
Учитывая, что Рождество было любимым праздником её мамы, Марион решила практически пропустить празднование в этом году, потусить на пляже с людьми, которых она почти не знала, и которые не стали бы спрашивать её о чём-то серьёзном или переживать из-за её ответа.
Вместо этого она вернулась в Штаты с Тюром.
Вместо этого она думала о своей маме, сестре и о том факте, что она не так уж далеко от отца в Вашингтоне, округ Колумбия.
Возможно, это знание должно было принести ей облегчение, потому что Тюр действительно вёз её туда, куда обещал. Он определенно направлялся в сторону столицы Соединённых Штатов. Мало того, если ей удастся сбежать, у неё будет куда пойти, место, куда она действительно сможет добраться самостоятельно теперь, когда оказалась на знакомой территории.
Однако ничто из этого её не успокаивало.
Вместо этого она наоборот нервничала.
Это заставило её задуматься, не подвергнет ли она опасности своего отца вместо того, чтобы помочь ему.
Как будто недостаточно того, что её фото разлетались по всем таблоидам.
Теперь, по словам Тюраопять же, это если предположить, что он не совсем сошёл с умаона могла стать причиной того, что её отец будет вынужден сделать ужасный выбор, который может привести страну, а возможно, и весь мир к разрушительной войне.
Думая о своём отце, вспоминая их последний разговор по телефону, каким он был добрым и какой она была засранкой это заставляло её почувствовать тошноту.
Почему-то когда она вернулась сюда, на американскую землю, её семья и её отец ярко высветились в её сознании, становясь реальными, чего она не позволяла себе ощущать уже несколько месяцев.
Она не должна была бросать его.
Она никогда не должна была оставлять его после смерти мамы.
Вытирая лицо рукой и пытаясь выбросить всё это из головы, Марион взглянула на Тюра.
Он наблюдал за ней. В его потрясающих, почти чёрных глазах было больше эмоций, чем она когда-либо видела раньше.
Не знай она лучше, она могла бы предположить, что он читает её мысли в данный момент.
Но это бы сделало её такой же сумасшедшей, как и он.
Идем, сказала она, стягивая одеяла с плеч и вылезая из-под них. Шерстяное пальто всё ещё было на ней, и теперь она застегнула его на пластмассовые пуговицы до самой шеи. Мы должны идти, как ты и сказал.
Не дожидаясь его ответа, она щёлкнула кнопкой двери и наблюдала, как дверь МакЛарена медленно поднимается перед ней.
Глава 11Что-то пошло не так
Сжимая ворот чёрного шерстяного пальто вокруг шеи, Марион посмотрела на вешалки с зимней одеждой, пытаясь собраться с мыслями.
Они находились внутри небольшого магазина, того самого, перед которым припарковался Тюр. Она едва могла видеть МакЛарен через запотевшие окна, несмотря на дневной свет. Она сумела разглядеть только лишь очертания машины, потому что та была цвета неоновой тыквы.
Внутри магазинчика было централизованное отопление, но ей всё ещё было холодно.
Она не могла вспомнить, когда в последний раз видела снег.
Она не могла вспомнить, когда в последний раз ей было так холодно.
Почти все её странствия в прошлом году были в тропическом климате. Она следовала за пляжными тусовщиками от одного модного места до другого, следовала за тёплым сезоном от одного бара до другого, полностью избегая смены времён года.
Она взглянула на Тюра и увидела, что он смотрит на манекен женской фигуры в золотистых лыжных штанах и вязаной шапке с кисточками. На плече манекена небрежно покоилась лыжная палка.
В этот момент к Марион подошла владелица магазина, которая на ходу пропела «Веселого Рождества!», бросила взгляд на Марион, а затем взглянула через плечо на Тюра.
Вы пришли вместе? спросила она.
Марион поколебалась, а затем кивнула.
Нам только нужна одежда для меня.
Вы ищете что-то конкретное? радостно спросила владелица магазина.
Вздохнув, Марион расстегнула перед чёрного шерстяного пальто. Несмотря на то, что она всё время стояла под тёплым кондиционером, пока оглядывалась по сторонам, она непроизвольно вздрогнула, как только обнажилось её тонкое платье и голые ноги.
Когда Тюр подошёл, настороженно оценивая продавца взглядом тёмных глаз, Марион полностью сняла пальто, а потом без единого слова протянула его Тюру.
Тюр забрал пальто из её рук и встал рядом, словно часовой.
Или, может, он больше был похоже на телохранителя.
Или похитителя.
Мне нужно практически всё, сказала Марион продавцу, окинув себя многозначительным взглядом. Ну прям всё. Носки. Нижнее бельё. Обувь. Штаны. Всё.
У владелицы магазина отвисла челюсть, пока она осматривала Марион, отмечая почти прозрачное золотое платье супер-мини размера, отсутствие чулок и бюстгальтера, лёгкие туфли. Марион увидела, как взгляд продавца остановился на пятнах крови на передней части этого кусочка ткани с глубоким вырезом, на рваных местах у швов и на подоле, на чёрных пятнах грязи и на всём остальном.
Вспомнив, что её тащили по полу клуба в Сен-Бартелеми, Марион задалась вопросом, как же выглядела задняя часть платья.
О боже, запинаясь, пробормотала женщина. Да уж. Тебе и правда необходимо всё.
Она переводила взгляд между Тюром и Марион.
Что-то в выражении её лица как будто указывало на то, что она сложила два плюс два, и теперь у неё в голове высветился мигающий неоновый знак с разноцветными рождественскими огнями.
И был он высотой примерно в восемь этажей.
Ох. Ладно. Хорошо.
Голос женщины прозвучал твёрже.
Идём со мной, дорогуша, сказала темнокожая женщина шестидесяти с чем-то лет, взяв Марион за руку. Её карие глаза резко встретились с глазами Марион, затем она быстро отвела взгляд. Нам нужно надеть на тебя что-то тёплое и быстро. Пока ты не встретилась со смертью
Марион уловила многозначительную нотку в голосе женщины, хотя продавщица в этот момент адресовала лучезарную улыбку Тюру, и теперь её глаза сделались обманчиво пустыми.
Марион в ту же секунду почувствовала, как подскочил её уровень адреналина.
Владелица магазина пыталась остаться с ней наедине.
Очевидно, она думала, что именно Тюр напал на неё, и хотела остаться с Марион наедине, вероятно, где-то в заднем помещении, чтобы расспросить её и, возможно, вызвать полицию, или направить её в местный приют для женщин.
Как и ранее в машине, Марион поймала себя на том, что колеблется.
Затем она задалась вопросом, почему она колеблется.
Какого чёрта с ней не так?
Неужели она настолько легко могла подцепить какую-то дешёвую форму Стокгольмского синдрома? Потому что ничто из того, что сказал ей этот парень, не было хоть сколько-нибудь правдоподобным. Может, он и помог ей выбраться из Сен-Бартелеми но с таким же успехом он и сам мог работать с этими парнями, а это всё могло оказаться подстроенным.
Тюр мог быть тем, кто шантажирует её отца.
Чёрт, у неё не было ни малейшего понятия, кем он являлся на самом деле.
И было ли это его настоящим именем.
Всё, что у неё естьэто безумная история, которую он рассказал ей.
И ещё тот факт, что у него заметный акцент. Конечно же, это совсем ничего не значило кроме того, что английский явно не его родной язык, и то же самое можно сказать про кучу американских граждан.
С другой стороны, тогда существовала вероятность, что он мог работать на какое-то иностранное государство, хотя бы наполовину заслуживающее доверия.