Память услужливо подкинула, передо мной магистр, преподаватель боевой магии, полу эльф Гердц из рода Маэтонов. Вообще-то полное и очень длинное имя этого младшего в семье сына и единственного человеческого полукровки Гердцэрийонион. Но он позволяет, во избежание издевательств над своим именем, сокращать. Все студентки поголовно либо прошли стадию влюбленности в этого полу эльфа, либо еще страдают. Да, что говорить, мои спутницы, Лис и Ника, стоят в сторонке чуть краснея и предано, влюбленно смотрят на моего спасителя. А посмотреть есть на что. Высокий, стройный, идеально сложенный. Платиновый блондин с яркими голубыми глазами. Сейчас с голым, чуть загорелым торсом, четко прорисованные кубики, с волос по этому самому торсу стекали капли воды. Мокрые, облепившие его ноги штаны темно синего цвета подчеркивали и оттеняли его глаза и не скрывали его привлекательный зад. Волосы забраны в растрепанный хвост и сейчас он снял ленту и туго сплетал волосы в косу. От моих мыслей и уже моих воспоминаний меня отвлекла его самоуверенная улыбка, больше похожая на ухмылку. Он прекрасно знал какое впечатление производит на противоположный пол, даже коллеги вздыхали ему в след. Вот же гад блондинистый.
Магистр Герц, мои прогулки к Темному, не дают вам права трогать мой пятый с половиной размер. И тем более пользуясь моим бессознательным состоянием лезть с поцелуями.
Эльф выпучил глаза и даже икнул.
Я ничем не пользовался! Возмутился полу эльф и с каким-то не понятным блеском в глазах и злобной улыбкой обманчиво ласково продолжил. Я не нуждаюсь в этом.
Ну то, что глупых, юных студенток вы способны лишить сна оголенным торсом, я знаю. А вот, судя по вашему семейному положению и одинокому жилью, нормальную, зрелую, умную женщину привлечь вы не способныэто факт.
Я встала без его помощи игнорируя руку. Ну как встала, пыхтя и кувыркаясь как ванька-встанька я перекатилась со спины на бок и переползла на живот, став на четвереньки, потом присела на коленках и только потом встала. Пыхтя и хромая дошла до детей забрав полотенце и не обращая внимания ни на кого. Ахая, охая и кряхтя начала вытираться. Тишина затянулась. Когда смазливый блондин заговорил, видимо начиная запоздало соображать, да, с некоторых пор я предвзята к блондинам.
Леди Хильда. Простите мне мое поведение, я не позволил себе ничего лишнего. Но если вас оскорбило что-либо, я приношу свои извинения. Я могу поинтересоваться, что вы тут делаете?
Можете. Сейчас вытираюсь, а до этого плавала.
Кхм. Простите, но вы тонули. А ваши мышцы перенапряжены и тело обезвожено. На вас лица нет от усталости, и вы испытываете боль от
Худею я! Зло перебила я блондина.
Леди Хильда. Если вы позволите, я могу вам помочь. Я подберу вам правильную и максимально эффективную нагрузку и буду корректировать ее по мере достижения эффекта. Просто ваш метод, э-э-э-э, он скорее самоубийственный, нежели худеющий. А если с вами, не дай боги, опять что-то случится, блондинистый поморщился как от лимонаректор Верджинальд изведет всех. А меня особенно, узнав, что я мог и не предотвратил катастрофы.
Я невольно улыбнулась от воспоминания о шефе, вот какая я нужная.
Позволю. Буркнула уже не злобно. Но в присутствии детей. А то вдруг опять полезете
Я, нет, мы оба понимали, что говорю я глупости. Просто я не смогла отказать себе в мелкой пакости. Матушка ведьма, наверное, ее влияние. Да и судя по расплывшимся счастьем лицам девчонок они мне спасибо скажут. Или быстрее переболеют, что в общем-то тоже не плохо.
Хорошо. Только они тоже будут заниматься, по своей программе.
И я? До этого равнодушный, даже пренебрежительный к блондину Нат, сейчас смотрел на него щенячьими глазками.
И ты. Но поблажек для вас не будет.
Нат чуть ли не прыгал от счастья. Блондин молча отошел и вернулся с моей одеждой. Свою рубашку он уже одел, синюю, светлее брюк. А через плечо свисала сумка. Он посмотрел на меня оценивающе, как доктор на больного. Достал какую-то баночку из сумки. Посмотрел еще раз и достал еще две.
Садитесь, я разотру и разомну вам мышцы, иначе вы не дойдете даже до дома, не говоря уже о работе.
И я села. Молча, понимая, иначе будет хуже. Он открыл все баночки, достал и смешал мазь в своих руках. А потом, растирая и массируя умелыми и явно опытными руками приступил к моему телу. Мазь впитывалась искря и переливаясь. Он начал с ног, с самых кончиков пальцев. В его движениях не было соблазнения, да и мое состояние к этому не располагало. Там, где он закончил, оставалось ощущение расслабленности и прохлады, боль отступала. Было так приятно, становилось так хорошо, что мне хотелось, как кошке мурлыкать от удовольствия. Живот и даже грудь я намазывала сама, пока он занимался моими плечами. А когда встала, он указал мне на зад и отвернулся. А когда процесс окончился и по телу ползла приятная нега, он улыбнулся, добро, без задних мыслей.
Ваш горошек отлично смотрится на вас, но вам надо одеться в сухое и срочно.
Я смутилась, комплимент ничего не значил, тон был дружеский и заботливый и это было приятно. Я смутилась. Сухой одежды не было. Поэтому он высушил мою и даже освежил ее.
Рабочий день прошел ровно, почти. Шеф пару раз пытался заговорить о личном, но я выкручивалась заваливая его работой над моими выкладками и расчетами. Предстоят изменения и крупные. А когда он не выдержал и схватил меня за руку привлекая к себе, устроила обычную женскую истерику.
Я ваша помощница и ничего более, ваша тень, все личное Вы, вы такой же как все, ректор Верджинальд. Все претенденты на брак со мной искали выгоду себе. Я думала вы А вы, как и все, вы тоже.
От моих слов его глаза налились кровью и полыхали огнем. Но он отпустил, молча, и больше к этому не возвращались. А вечером на пороге меня ждал полу эльф. Его наглая блондинистая и самоуверенная личность дала мне десять минут на сборы и ждала на пороге не заходя. Мы пришли на полигон. Это было огромное поле под магическим куполом и все тут подчинялось блондинистому. Блондин сделал пас и передо мной выросла лестница и широкими ступеньками, такими, что приходилось поднимая ногу помогать руками. Но спуск был не легче, приходилось спрыгивать. Вместо отдыха была ходьба с наклонами или прыжками. Мы занимались до темна. Блондин не издевался и не подгонял, даже наоборот замедлял темп. Но не разрешал останавливаться. Когда закончили, он проводил меня до дома, вручил смесь трав, пояснил, чтобы пила их после тренировки. И попрощался, предупредив об утреней встречи. Еще обязал посетить баню и дал мне чудо мазь, для устранения последствий утреннего приключения.
Утром разминка и пробежка до озера. Мне и девчонкам в медленном темпе, а он с Натом успели пробежать до озера, вернуться к нам на пол пути и скрыться в обратном направлении. Застали мы их у озера за упражнениями. Девчонкам тоже было задание, мне отдых, а Нату и блондину заплыв. А потом все в одинаково медленном темпе бежали назад. Мне даже с отдыхом было тяжело и больно, но сознание я не теряла, как и темп держала. Душ, мазь, работа. Работы было много, очень. Мы окапались в бумагах. На выходных был салон красоты с массажем, я была с Лис. Так прошел месяц. Одежда на мне висела и на работу я ходила создавая иллюзию себя былой. А с блондином мы подружились. Он оказался обычным мужиком, просто уставшим от навязчивого женского внимания. Устал, что для большинства он картинка, красивая и желанная.
Знаете, леди Хильда, со мной мало кто из дам разговаривал. Просто поедал и раздевал взглядом, дарили подарки покупая, а порой дарили себя. А когда я выставлял голых дам из своего дома вытаскивая их из своей постели, мне еще и претензии выставляли. В армии все было проще, твои навыки, твои уменияэто было важно. А тут, в миру. Я словно зверь и на меня ведут охоту. Вы знаете, сколько дам требовали брака за скомпрометированную честь, при том, что они взломали защиту и влезли в мой дом встречая меня нагими. У меня дома, словно клетка, защитная магия стоит везде, даже на окна и каминной трубе. Вот вы любите читать?
Да, честно призналась я, очень люблю.
И я. Но никому не интересно, что я люблю читать и читаю ли вообще. Я люблю зелье варенье и готовить. Люблю холодное оружие. Но интересен всем только внешне, картинка.
А я не интересна вообще, ни кому. Мои родители, перспективы быть зятем для нихэто да. А я то ли помеха, то ли средство для достижения цели.
Не говорите так, Хильда. Вы очаровательны. У вас красивые и необычные глаза, они светятся, сияют, когда вы добиваетесь своего, сверкают, когда вы идете к своей цели. Вы очень умны и по-хорошему упрямы. Вы сильны духом, и вы отличный собеседник. Вы так забавно краснеете пытаясь схалтурить на тренировках. Вы интересны. Вы интересны мне и ректору, и его детям.
В этот вечер он поцеловал мне руку и ушел до следующей тренировки, уже утром. Приходя каждое утро он приносил цветок, всего один, каждый раз новый. Это было приятно. Он не проявлял большего интереса чем дружеский, но мне и не хотелось большего. Мы много говорили после тренировок. Иногда он заходил на чай, иногда готовил нам ужин, и мы ужинали вместе за беседой. Он перестал для меня быть наглым блондином, скорее целеустремленным другом.
Чего не скажешь о ректоре. Он волновал меня. Его присутствие, случайные прикосновения, это будоражило. Но я не привлекала его. После того разговора мы общались только по работе. Его дети приходили с домашкой к нему на семейные посиделки. Но я была лишь его помощницей, тенью и это злило меня. Сорвалась я на следующий день после очередного своего дополнительного выходного. Ему пришли счета за предыдущий месяц. И мой шеф недоуменно посмотрел на меня и спросил с полным непониманием в тоне и даже возмущением:
Хильда, а зачем вам салон красоты? Я счет получил за ваш дополнительный выходной и если честно не пойму, может это ошибка?
Я шла из своего закутка с учебными планами для школы, полные руки папок с бумагами. Он сидел за своим столом. Его дети делали уроки за узким столом, напротив. Мои руки сами по себе опустились и папки с глухим стуком упали на пол в полной тишине, бумаги разлетелись по полу. По щекам сами по себе потекли слезы. Я не смогла их сдержать, одной фразой меня опустошили, лишили сил сопротивляться боли. Я конечно наводила иллюзию и выглядела, как и прежде, он не видел изменений во мне, но я Я с огромным трудом взяла себя в руки. Холодным, равнодушным тоном ровно произнесла в полной тишине:
Ректор Верджинальд, в нашем договоре был пункт об отдельном кабинете. Я приступлю к выполнению своих обязанностей, сразу же, как у меня появится кабинет. До встречи.
Стоять! Не смей! Он долго и громко кричал мне в след. А я размерено шла как можно дальше от него. Я привыкла к его манере общения. Он почти всегда и всем кричал. Часто вспыхивал огнем. Он демон и им это свойственно, страстные натуры. А вечером пришел Сердж.
Ты уходишь?
Да, у меня тренировка с магистром Гердцем.
Да, точно, близнецы рассказывали, ты худеешь.
Да. Я хочу быть такой, чтобы
Чтобы мужчины смотрели и влюблялись?
Нет Сердж. Смотря не влюбляются. Желают, но не любят. Но я хочу не этого. Я хочу быть легкой, ветреной. Хочу видеть в зеркале счастливую себя.
И тонкий стан сделает тебя счастливой?
Не знаю. Нет, наверное, нет. Но это то, что могу сделать я, изменить сама.
Хильда, мы тебя любим, всегда любили. Ты ведь для нас мать. Как в детских сказкахзаботливая, любящая, только ты настоящая.
Спасибо Сердж.
Отец не хотел тебя обидеть, он
Я знаю. Он просто привык ко мне как любимому креслу или чашке кофе с утра. Сердж, девчонкам не стоит ходить со мной на тренировки. Их увлеченность взрослым мужчиной ни к чему хорошему не приведет.
Я поговорю с младшими. Только Хильда, не увлекайся всерьез полу эльфом. Его родня не примет никого кроме эльфийки, хотя бы на половину. Даже если он влюбится и увлечется тобой.
Ты хотел сказать увлечется всерьез. Спасибо за заботу. Ты уже совсем взрослый.
Через день близнецы мне сообщили, что кабинет готов и потащили меня на работу. Близнецы оставили меня в приемной и убежали на занятия. В приемной действительно появилась вторая дверь с табличкой «заместитель ректора Брунхильда Ревер». В самой приемной стоял стол, за которым сидела хрупкая русоволосая девица с карими глазами. На столе была табличка: «секретарь приемной», а на груди бейдж «Вельямина Нектрин». Полтора дня моего отсутствия и такие изменения в рабочей жизни. Хороший намек шефанезаменимых людей нет.
На бал, как в бой.
Наши личные встречи с шефом сократились до минимума. Все документы и поручения он передавал через секретаря и так же я возвращала. Я лишь слышала его крики за стеной или в приемной, когда он злился. Я безумно скучала по его запаху, мне не хватало омутов его черных глаз, того огня, которым они наполнялись. К концу семестра расчеты и учебные планы были окончательно подготовлены к новым обстоятельствам. Перестроены лаборатории и частично учебные корпусы. Строились отдельные общежития. Оставалось за малым, набрать недостающий персонал. Ну и пережить предстоящую зимнюю сессию и бал зимнего солнца. Это аналог нашего нового года и Рождества. Бал я ждала и предвкушала. А еще, я ужасно скучала без детей. После разговора с Серджем я их не видела. Мое одиночество разбавлял только Гердц. Он приносил книги. Мы занимались, обсуждали прочитанное. Цветы от него теперь украшали не только дом, но и мой кабинет. А еще, он действительно готовит, да еще как!
Сессия. Как у нас говорят: «живут студенты весело от сессии до сессии», мир другой, а принцип тот же. Во время экзаменов звучат взрывы во всех лабораториях. Библиотека становится местом паломничества студентов. В коридорах студенты кучкуются вокруг книг и конспектов. А ректор, особенно зол. Неучи, недомаги звучит от него все чаще, а как же, эти самые неучи рушат его любимую академию. Сам ректор вел лишь один предметпрактическая магия демонов. И этот предмет обычно сдавали раз по пять, а то и больше. Предмет начинался на третьем курсе и итогом был зачет. Потом недельная практика с зачетом. И на четвертом на зимней сессии итогом был экзамен. Но пересдавали бедолаги этот предмет до конца пятого курса. На одной из таких пересдач и погибла Хильда. Студент неудачно зачитал призыв не закрепив руной удержания пентаграмму. И итог взрыв артефакта глушилки. Во взрыве пострадали другие артефакты, впитывавшие заклятия и из них вырвались все проклятия и не только. Шеф призвал весь поток на себя и перенаправил в резервный. Но рядом, как обычно, была Хильда, словно тень, за спиной ректора. Он как обычно привык к ней и забыл, она тут, рядом. Его защита позволила ему не пострадать, отзеркалить, но не ей. Студент был отчислен и еле унес свое смертное тело от ректора.
Я, посвежевшая после салона красоты, выбирала платье к балу. Гардероб я обновила и собиралась избавится от иллюзии начиная с бала.
Лисс, дочка, не думаю, что ты права. Я повысил ее до своего зама. А она даже ни разу не зашла ко мне! Сидит в своем кабинете. Вот скажи, зачем он ей? Цветочки от эльфа по углам расставлять.
Он то повышал голос, то шипел как змея.
Папа, они занимаются спортом и только.
Что-то я результата не вижу, только цветочки одни. Пробурчал шеф.
Ты обидел ее и сильно. Я бы вообще от тебя после такого сбежала, совсем.
Вот и я думаю, что сбежит. Под венец, с этим полу эльфом и его цветочками.
Папа, ты просто ревнуешь. А сам ни разу не дарил ей цветы.
А зачем ей цветы?
Она же женщина, все женщины любят цветы.
она моя помощница, при чем тут цветы и ревность? Ты просто перечитала романтических историй.
Сердж, ну хоть ты ему скажи. Лисс взвыла и тяжело, громко вздохнула.
Отец. То, что ты постоянно все разговоры сводишь к Хильде, говорит лишь об одномты скучаешь. Ты стал еще более не выносимым чем обычно. Если ты не сделаешь шаг к примирению, ты ее потеряешь, совсем.
Хватит! Взорвался шеф. Хватит отчитывать отца. Я не скучаю. Просто эта секретаршакриворукая племянница министрабездарность. А Хильда, она не женщина, она моя помощница, теперь уже зам, и точка!
Да, шеф И точка. Знакомая боль разлилась в груди. Я всхлипнула и не заметно для шефа и его детей, ушла. Сидела в кондитерской с огромным пирожным и чашкой чая. Ни пить, ни есть не хотелось. Хотелось реветь и биться в истерике, но слезы не лились, а я словно замерла.
Привет печальная, но не менее красивая.