Практикант Шевченко, я не знаю, как вы накачали своих поклонников, но никто не ожидал, что эти двое покончат с собой, лишь бы не попасть к нам. В общем-то вина за это лежит тоже исключительно на васи вы за это тоже ответите. За этим я и здесь, собственно. Чтобы вас немедленно забрать на Базу.
Девушка помолчала несколько секунд.
Отправите на Землю, а там Суд по этике, потом изгнание на Темную Сторону Луныи все такое?
Лоренц пожал плечами.
А вы как думали? Это что вамшутки? Вы нарушили Кодекс Контакта, практически все его пункты. Вмешательство в независимое развитие целой цивилизациис непредсказуемыми последствиями. Историкам тут после вас придется годам восстанавливать естественный исторический ходи все из-за того, что какая-то девчонка-практикант, видите ли, решила исправить местные несправедливости.
Местные несправедливости, Лоренц? Я с короткоухими почти полгодаи видела тут всякое. Как их убивают, как на них охотятся, как на животных, как сжигают их деревни вместе с жителями, как их детей отправляют в шахты работать до конца их недолгой жизни Это не несправедливости, Лоренц. Это адна который мы, земляне, смотрим со стороны и не предпринимаем ничего, чтобы это остановить.
Практикант Шевченко! Лоренц повысил голос. Вы знали все это, когда отправились на Базу Мнесис. И вы прекрасно знаете, что в нашей, земной истории, творились вещи не лучше, а то и хуже того, что происходит здесь. Плюс здесь дело осложняется тем, что имеются два вида гоминидов, при этом один потенциально прогрессивный, а другойрегрессивный и вымирающий. И мы не можем тут ничего поделать.
Это кто решает, кто прогрессивный, а кто регрессивный? Что, ваши историки вычислили, что длинноухие через триста лет построят паровую машину и начнут промышленную революцию? А короткоухиэто навоз истории, который должен исчезнуть, чтобы прогресс начал набирать обороты?
Да, жестко сказал Лоренц. Именно так. Именно длинноухие имеют какие-то шансы на развитиеу них уже есть элементы культуры, искусства, науки. При эволюционном развитии и без вмешательства извне здесь возникнет своя цивилизация, которая, кстати, как полагают историки, где-то через 400500 лет пройдет через фазу раскаяния за то, что они сделали с короткоухими, и это послужит их прочной и, заметьте, естественной гуманизации. У короткоухих же шансов нет, ониэто цивилизационный тупик. Нам это крайне горько видеть, но это так. В лучшем случаеперед их окончательным исчезновением, на Земле будет создан ареал, куда поместят несколько тысяч короткоухих, сейчас этот вопрос обсуждается.
Зоопарк для них, бедненьких, создадите. Понятно.
Повисла тишина.
У короткоухих тоже есть искусство, вдруг сказала Шевченко. И запела что-то низким и хриплым голосом на местном языке. Сидящие около нее одновременно встали и снова застыли.
Закончив, она сказала:
Это прощальная песня короткоухого. У них вообще других песен нет, у них нет песен про любовь или дружбу, уж извините, нет, потому что их убивают, как животных, и у них нет слов для описания других чувств, кроме чувства скорби и страха.
Историяжесткая вещь, практикант Шевченко, сказал Лоренц. Вам явно следовало более хорошо подумать, когда вы выбирали свою профессию. Заметьте, что Старые тоже не вмешивались в ход человеческой истории, как мы сейчас это понимаем.
Мы слишком мало знаем о Старых, чтобы судить о них и об их поступках, сказала Шевченко. Мы даже не знаем, были ли они гуманоидами. Но мы, включая меня и васмы-то гуманоиды, с планеты, на которой построен коммунизм, и у нас есть чувство справедливости. И я не могу просто так смотреть, вы понимаете это, Лоренц?
Лоренц помолчал. Вздохнул. Попробовал другую интонацию.
Неужели вы не понимаете, практикант, что вы собиралисьи чуть было не сделали этоисказить историю целой цивилизации. Потому что вот этоон показал рукой на пистолеты, лежавшие на столеэто уничтожает их будущую нормальную историю. Историки пришли в ужас, когда узнали, что вы уже наделали тут. И это они не знают про пушки, ружья и пистолеты. Ну, вот дали вы шанс этой тупиковой ветви эволюции победить более прогрессивнуювы же, говорят, научили их уже прививкам и основам антисептики, жалостливая вы нашаи что? Вы только усилите взаимное кровопролитие сейчас, а в итоге взаимоуничтожения вообще никакой цивилизации на Мнесисе не будет, остатки обоих видов регрессируют до первобытного состояния. Если не до животного. И все это благодаря одной глупой и взбалмошной девице с Земли!
Лоренц, сказала Шевченко. Мне плевать на ваших историков, на ваши модели, на то, что вы считаете прогрессивным, а что тупиковым. Я вижу тут страшные и омерзительные вещи, и я не могу оставаться в стороне. Раз мы вышли в космос, мы стали фактором эволюции в том числе и для других цивилизаций. Наш долг теперьперед Вселеннойнести гуманизм другим мирам.
Нет, Шевченко, все, что вы говоритеэто экспорт наших земных представлений в совершенно чужие миры. И именно потому Кодекс Контакта и говорит: только наблюдение и, при этом в лучшем случае, точечные воздействия, например, для развития научного прогресса. И ничего более. А то, что вы тут наворотилиэто преступление. И вы за это ответите.
Я не собираюсь торчать до конца жизни на темной стороне Луны, сказала девушка.
А это не вам решать, сказал Лоренц. И не пытайтесь удрать снова: регион оцеплен, сейчас в небе целая армия Защитников. Не пойдете по доброй волепойдете под конвоем. И именно для этого я тут.
Он посмотрел вверх:
Кстати, Шевченко, а куда делся ваш Защитник?
Я его перепрограммировала, сказала девушка. На Севере есть один короткоухон настоящий философ. Открыл законы диалектикисам, самостоятельно. Чтобы его не убили слишком раноя подвесила над ним Защитника. В том числе, чтобы защитить и от нас, от таких, как вы. Чтобы успел хотя бы подготовить учеников.
Лоренц пожал плечами.
В хаосе, который тут чуть было не возник из-за вас, придется явно разбираться не одному поколению историков. Однако пора заканчивать. Я вызываю корабль, который нас заберет.
Он достал из кармана коммуникатор.
Шевченко взяла с деревянного стола свой пистолет.
Нет, не получится у вас, сказала она.
Стрельните, стрельните, иронично пробормотал Лоренц, не отрываясь от коммуникатора. Порадуйте моего Защитника.
Знаете, Лоренц, а ведь и на Земле, в нашей истории, тоже был случай, когда один человек принес себя в жертву и это крайне изменило все наше развитие.
Она вложила дуло пистолета в рот и нажала курок. Раздался выстрел и голова практикантки Шевченко практически разлетелась на кусочки.
Лоренц выронил коммуникатор и в ужасе смотрел, как тело девушки падает на землю.
А потом он закричал:
Зачем ты! Ну зачем же ты, дура!!!
Короткоухие все так же неподвижно и без всяких эмоций смотрели на него, на то, как он упал на колени перед мертвой земной девушкой и на то, как он плакал навзрыд, прижимая к себе ее изуродованное смертью тело.
* * *
Борх снова собрал свой огнестрел, протер еще раз зачем-то тряпочкой стальной ствол.
Ну вот, сказал он довольно. Все готово. Теперь будем ждать Голос.
Михт потрогал топорик, висевший на боку, словно проверяя, на месте ли он. Огнестрел-то ему был не положеногнестрелов было мало, только лучшим и самым опытным бойцам.
Сегодня был самый важный день. По всем лесам и по всем деревням сегодня все люди сидели и ждали Голос. Чтобы раз и навсегда покончить с врагом, столетиями мучавшим людей. День расплаты, о котором все столько лет мечтали, наконец пришел.
Дядя Борх, а это правда, что твой отец видел Сестру своими глазами?
Да, сказал Борх. Вот как я тебя. Он был на Поляне Ухода. Когда Сестра-богиня стала Сестрой-человеком.
Дядя Борх, а правда, что Сестра оставила еще тайное знание, которое знают только избранные?
Никаких избранных, Михт. Как сказала сестра: запомните люди, что нет и не может быть никаких избранных, а кто говорит, что он избранто он хуже, чем длинноухие враги рода человеческого. Книга Сестры, слово шестнадцатое.
Ну, Михт заколебался, Говорят, что некоторые знания, оставленные Сестрой, люди узнают только когда достигают половины жизни. Чтобы они не смущали неокрепшие умы.
Ерунда, сказал Борх. Сказки. Сестра оставила только одну заповедь
Да, да, перебил Михт. «Есть только три вещи: свобода, равенство и знания. А никаких богов нет».
Ага, сказал Борх. Именно так. А Книгу Сестры написали люди, и в ней нет никакой магиипросто рассказ о боге, ставшем человеком. После чего богов больше нет. Впрочем, Михт, я не очень силен в таких вопросах. Мне вот интереснее, как сделать из железа сталь.
Он ласково погладил огнестрел.
Ну, Михт снова сказал неуверенно, Говорили, что у Книги Сестры есть тайное продолжение
А, так ты про формулу! рассмеялся Борх. Это никакая не тайна, это просто то, что мы не понимаем, но когда-нибудь поймем.
Он взял палочку и написал несколько закорючек на полу.
Вот она, эта Формула.
Михт с уважением посмотрел на значки на полу.
И что, с этим заклинанием можно двигать горы и летать к звездам?
Это никакое не заклинание, сказал Борх. Это просто то, чего мы еще не знаем. Даже сам великий Шем, Которого никто не мог убить, потому что его защищала Тень Сестры, не знал, что это означает.
Тут где-то вдали, а потом все громче и громче, раздались удары. Это били Барабаны Судьбы.
Ну вот и все, сказал Борх. Пошли. Время пришло.
Они встали, Михт напоследок посмотрел на странные закорючки на полу.
«Я обязательно должен понять, что же это такое», подумал он, но Борху говорить этого не сталчтобы тот не высмеял еще.
Они вышли из хижины. На улице собирался народкто с ружьями, кто с топорами. Голос прозвучал. Расплата началась.
А на полу хижины осталось формула, которую эти люди не понимали, но которую они когда-нибудь поймут:
E = MC2
Маленький рассказ о большой дружбе
Двое не очень молодых мужчин сидели в подвале и ели из солдатских котелков суп, который они только что разогрели на небольшом костре, разведенном прямо на бетонном полу.
Один из них ел молча и не торопясь, второй же, по своей неискоренимой привычке говорить все время, этим и занимался. Даже во время еды.
Вот еще страшно раздражала в Совкетак это навязываемая дружба народов. Какой-нибудь месячник каракалпакской культуры. С концертами по телевизору. Как их тогда называли: «Обезъяна на лопате играет». То есть весь мир зависал от Битлов и Роллингов, а у нас по телику какой-то дикий человек из аула на загадочном инструменте с непроизносимым названием играет. «Одна палка, два струна, я хозяин вся страна».
Он вычерпал куском хлеба гущу со дна.
А сколько всяких книг издавали ненужных! Какие-то Кайсыны Кулиевы, Павло Загребальные, Вилли, прости, Господи, Лацисы. Народ стоял в очередях за Дюма, а в магазинах эти самые лацисы никому не нужные. Ну вот на фига?
Он с сожалением отставил котелок.
Вот у кого-то читалвсю эту национальную поэзию, которую издавали немеряно, писали несколько московских евреев. Они же придумывали эпосы народов СССРот якутов до разных кавказских горцев
Он хотел что-то еще сказать, но за окном раздался ужасный грохот.
Они вскочили, пригнувшись, подобрались к окну.
По разрушенной улице шагал треножник украинской Национальной Гвардии, время от времени разнося остатки домов тепловым лучом.
Пришел, гад! сказал молчавший до этого человек в камуфляже. Повернулся к напарнику.
Значит, как договорилисьты ему из РПГ по ноге, он наклоняется, я всаживаю ракету в брюхо. Там у него самое слабое место. Понял?
Понял.
Они взяли свое оружие и пошли наружу из разрушенного несколькими прямыми попаданиями дома.
Знаешь, сказал второй. А по мне так лучше Кайсын Кулиев и обезьяна на лопате, чем вся вот эта хуйня.
Вдруг вдали у реки
В рации захрипело.
«Нестор», иди сюда, тут такое.
Человек, в рации которого прохрипело, огляделся.
Он стоял посередине дворав странах Латинской Америки это назвали бы patio, покрутил головой.
«Бакунин», а ты где вообще?
Где-то с треском разбилось стекло.
Я там, сказал «Бакунин».
Человек поправил свой автомат и пошел в сторону, где звякнуло стекло.
Он, «Нестор», как и «Бакунин», как и другие: «Монсон», «Задов», и даже девушка из Харькова с позывным «Гольдман» (хотя реально ее называли «Голда») были членами разведывательно-диверсионной группы «Кропоткин», формально входившей в состав армии Донецкой Народной Республики. Формально, потому что данная группа на практике никому не подчинялась в силу очень сложных своих взаимоотношений с руководством армии ДНР.
Дело в том, что, как можно догадаться и из названия группы и из позывных ее бойцов, костяк группы составляли идейные украинские и сибирские анархисты, которые на православно-великорусские особенности некоторых деятелей и командиров республики смотрели косо, а уж еще более косо на группу и ее бойцов смотрели в Донецке. В дополнение к этому к группе примкнули несколько местных зэков, освобожденных из какой-то местной колонии, которые, правда, поклялись, что никаких правонарушений в отношении мирных граждан совершать не будут.
Поэтому фактически никакой централизованной помощи группа не получала, а занималась тем, что в предыдущую Гражданскую, которая, по странному стечению обстоятельств, почти век назад очень сильно проходила в этих же самых местах, называлось самоснабжением, то есть грабила тылы правительственных войск, получая таким образом оружие, боеприпасы, медикаменты и продовольствие. Немного «Кропоткину» помогали немецкие анархисты из «Черного блока»по длинной цепочке, проходившей через Румынию, Одессу и Мариуполь. Эта, помощь, однако, была очень незначительной. Поэтому группа занималась еще временами и реквизициями. Что тоже не способствовало популярности кропоткинцев в Донецке, и сам Стрелков, говорят, обещал их поставить к стенке при первой возможности.
Возможности этой, однако, у него пока не выпало, так что в данный момент группа находилась на территории поместья, принадлежавшего какому-то украинскому олигарху, внезапно оказавшемуся в эпицентре так называемой антитеррористической операции, как в Киеве называли усмирение взбунтовавшихся провинций.
На практике поместье было довольно безжалостно обстреляно из «Градов», потому что накануне ополченцы там устроили точку, с которой сбили два самолета. Естественно, к тому моменту, как поместье обрабатывали залповым огнем, в нем уже никого не было, а персоналот сторожей до поваров и уборщицразбежался еще раньше. Так что группа «Кропоткин» пришла сюда чисто в поисках чего полезного или на предмет еды.
Боец с позывным «Нестор» спустился по лестнице в полуподвалчерез странно широкие двери, напоминавшие скорее воротаи ахнул.
Полуподвал представлял собой небольшой зал, в центре которого был бассейн, обнесенный решеткой. А в бассейне лежал настоящий бегемот. Или гиппопотам, если это слово вам нравится больше.
Ну и ни хрена же себе! сказал «Нестор».
Красиво олигархи живут, сказал «Бакунин» (это был он). А у нас в России еще круче.
Ничего, сказал «Нестор». И до них доберемся.
К сожалению, бойцу с позывным «Нестор» не доведется добраться до родных русских олигархов. Через два дня его разорвет на куски взрывом снаряда.
Но сейчас он был жив и смотрел на бегемота, лежавшего на дне пересохшего бассейна.
Мать честная, самый настоящий зоопарк на дому.
Они позвали других.
Первая пришла «Гольдман». И тоже разинула рот от удивления.
Помер? спросила она.
Похоже, сказал «Нестор». Он сбил прикладом замок, вошел внутрь клетки.
Бросили, суки, зверуху помирать. Вот ведь нелюди.
Он ткнул тушу армейским ботинком производством стран НАТО. Туша вдруг фыркнула и встала.
«Нестор» от неожиданности чуть было не разрядил в нее свой автомат, но «Гольдман» заорала истошно: «Ванька, не стреляй!!!» Из чего, кроме всего прочего, можно догадаться, что «Нестора» в другой жизни звали Иваном.
Бегемот действительно был жив. Он явно себя плохо чувствовал, его качало, но он смотрел на людей, а по его коже текла какая-то жидкость.
Подошли остальные. «Задов» предложил зверюгу расстрелять, вырезать из туши мясо и закрыть таким образом продовольственный вопрос на пару дней. На что «Гольдман» сказала, что тогда она лично «Задова» пристрелит и будет питаться исключительно им.