Тогда сам решай проблему. Раз сам любишь, сам и влюби, юная Тиниоак была строга в своих суждениях о мужчинах и отношениях. Строга и непреклонна. Иначе так и будешь то бегать до кустов, то натирать пятки маслом, чтоб не так болели после танцев.
А масло зачем? заворожено поинтересовался Тимми и убрал последнюю грушу в миску.
Тебе не надо, Шарлота притянула к себе кружку с очистками, помяла их ложкой, а после залила кипятком из чайника и накрыла освободившейся доской. Лучше реши, нужна ли тебе такая обманная любовь. За которую ты не боролся, а купил.
А что же мне теперь делать, раз настой карги не помог?
Сидеть и ждать пока заварится, молодая ведьма на руках дорезала последнюю грушу, убрала кубики в миску и отправилась обратно на кухню.
И все?
Ведьма остановилась в проеме и усмехнулась:
Ну, можешь еще подумать, что в мужчинах ценит такая девушка, как глупышка Миллс, кроме красоты и роста. Вдруг на ум что получше придет, чем висеть на ветках старого клена позади своего дома.
Вы и это знаете, Тимми округлил глаза от удивления.
Тиниоаки знают все, что творится в деревне, грозно заметила Шарлотта и скрылась в кухне.
Пока заваривались очистки она успела выложить кубики в плоскую кастрюлю, поставить ее на едва теплую плиту, а рядом высыпала семечки на плотную ткань из тех, в которые вплетают пеньку или коноплю.
Немного подумав, она добавила в кастрюлю две ладошки воды и вернулась к запутавшемуся Фэтни.
Парень старался не глядеть в угол, где развалился ведьмовской кот, пристально наблюдавший за всеми посетителями во время отсутствия хозяйки. Этот не был сплошного черного окраса. Природа наградила его пепельными прожилками, подранным ухом и пугающе желтыми глазами, которые горели, как две свечки в темноте. Отчего вид кота порой ужасал сильнее, чем раздраженная хозяйка дома или ее колкие замечания, которые чаще воспринимали, как проклятия или заговоры на неудачу.
Шарлотта сняла доску с кружки, высыпала туда какой-то душистый порошок и придвинула ее Тимми:
Пей.
А хуже не будет?
А может быть хуже? молодая ведьма усмехнулась тому, как осторожно взял в руки кружку парень и добавила. У хитрой Линден тоже спрашивал про последствия?
Нет, горе-обольститель смутился и, сделав глубокий вдох, принялся пить настой из очистков.
Ведьма одобрительно кивнула и вернулась к грушам, томящимся на печи. Она ловко перемешала семечки, чтобы они просохли со всех сторон. Еще раз проверила, не пригорают ли ко дну аккуратно нарезанные кубики фруктов и вернулась к Тимми, который не только выпил все содержимое кружки, но и принялся жевать шкурки, прикрыв глаза от наслаждения.
Я сказала пить, а не есть, строго заметила Щарлотта и придвинула кружку к себе.
Ох, простите мисси Лотта, но я со вчерашнего дня ничего не ел, вот и не удержался.
И уже не боишься, что станет хуже?
Вам я доверяю больше, чем себе. И если вы сказали, что все пройдет, то значит, так и будет.
Умом ты, юный Фэтни, не блещешь, ведьма покачала головой и усмехнулась. Вот над ним и поработай. Умный порой лучше и дороже красивого.
Это как?
У старших спроси. Зачем тебе советы ведьмы?
Что вы, мисси! Ваши советы дороже всех!
А раз дороже, то не расплатишься.
Нет-нет, я за все расплачусь! он лишь на мгновение примолк, прислушался к чему-то и засиял. Уже отпускает! Ох, как же хорошо-то становится! Ох, как же есть захотелось.
Иди уже, любовничек, мать покормит, Тиниоак вздохнула и указала на дверь. День только начался, таких, как ты еще много будет.
Да-да, спасибо, Тимми быстро и уже уверено зашагал к двери, но возле нее остановился и напоследок проговорил. И за совет спасибо, больше к карге не пойду.
В комнате снова воцарилась тишина. А в ней отлично слышались и шкворчание груш, пускающих сок в кастрюлю, и скучающее зевание кота, который сегодня не собирался покидать свой обзорный пункт.
День закружил Шарлоту с новой силой. Сначала пришли девочки Стилс, которые не могли разрешить спор. Вслед за ними ее посетил Мейсон Мит, смущенно жалующийся на проблемы с женой и просящий какой-нибудь настой, чтоб та вела себя скромнее. После же прибежала склочная старуха Аргис. Эта не обращала внимания на день недели. И едва у нее появлялось правильное настроение, тащилась через всю деревню на окраину, чтобы высказать молодой Тиниоак свое мнение о ее семье, а в частности в очередной раз проявить неуважение к бабке, которая спасла в свое время Аргис от деревенского старосты, порочившего ее честь.
Юная ведьма только вздыхала, вытаскивала из своей тесной кладовой мешочки с порошками, заваривала ромашковый чай, чтобы успокоить самых буйных гостей, и откупалась засахаренными сливами от склочной старухи, уже по третьему кругу (и это только за сегодня) ругающей мать Шарлотты, умершей, когда той было три года. Вот уж и правда, как посмела?
Каждый понедельник происходило почти одно и то жешли с просьбами, с замечаниями, за советом, лекарством или приворотом. Будто своими силами справиться с обычными и скучными проблемами (например, с маковыми мушками, сожравшими половину огородной капусты за три дня) жители деревни не могли. Или не хотели прикладывать хоть какие-то усилия (что лучше объясняло серьезный поток просителей, идущих к дому ведьмы).
Тиниоак не понимала, почему от нее требовали решения простейших задач. И каждый раз раздражалась на разбор последствий от лекарств хитрой Линден, участие в любовных спорах молодых людей, приготовление ненужных ей смесей и пояснение, кто и что делает не так, отчего не получаются браки, дети, внуки, добрые торговые отношения (будто сама Шарлотта повидала мир и все испытала на себе, а не вычитала из родовой книги, а то и просто услышала от старших на праздновании Грибного четверга). Впрочем, в подобные моменты она безумно радовалась тому, что ковен назначил ей день дежурствав другое время люди шли с меньшей охотой, а то и вовсе не шли, чтобы не попасть под горячую руку молодой, но весьма обозленной на народ ведьмы.
К вечеру, когда солнце скрылось за макушками деревьев и еле светило в окна дома через густые ветви, Шарлотта устало села на стул перед книгой и, отстраненно глядя в пустоту, принялась пить совершенно холодный чай, заваренный еще в полдень. У нее не осталось сил ни на уборку после визита Чилти Киндс со всей ее детской ватагой, в которой порой невозможно было определить мальчик перед тобой или девочка (с возрастом было еще сложнее из-за неумелых стрижек, одежды, передаваемой от старших к младшим, и чумазых мосек), ни на приготовление ужина, ни даже на чтение, чтобы узнать что-то новое из книги Тиниоаков.
На ее колени запрыгнул кот, не выходивший из своего угла на протяжении всего дня, и свернулся клубочком, будто крошечный котенок, ищущий теплое и укромное место. Шарлотта погрузила пальцы в длинную жесткую шерсть, прикрыла глаза и откинулась на спинку стула, давая отдых телу.
Наконец, в доме можно было услышать, как сохнут грушевые семечки на едва теплой плите, как шелестит листва под прощальными лучами солнца, как последний шум покидает ее дом, предоставляя отдых ушам. Понедельник закончится через несколько часов, но сил, чтобы встать и встретить кого-то еще, выслушать, помочь, выпроводить, у ведьмы не осталось. Сейчас она могла только сидеть на стуле и гладить старого кота, повидавшего больше, чем обычные представители его рода.
Скоро наступит завтра, успокаивающе произнесла юная Тиниоак. Скоро можно будет заняться своими делами, а не чужими.
Кот приподнял голову, внимательно поглядел на уставшую ведьму и спрыгнул с ее колен, направляясь на кухню, где для него всегда был приготовлен какой-никакой обед.
Вот бы и мне так, вставая со стула, усмехнулась Шарлотта. Кто б и меня покормил.
Но ей ли ни знать, что в одинокой жизни на краю деревни присутствуют не только сплошные плюсы, но и парочка минусов. Например, отсутствие ужина, если ты не приготовил его себе сам. Или бардак, оставленный посетителями и гостями, который сам себя (почему-то) не уберет.
Юная ведьма немного постояла посреди комнаты, прислушиваясь к шумам на улице, и облегченно выдохнула. На сегодня ее дежурство окончено. Пусть солнце еще и не зашло за горизонт.
Вторник, которому тоже не бывают рады
С чего начинается вторник обычного деревенского жителя? С завтрака, с дойки, с подъема и умывания детей, которых нужно отправить вместе с отцом в поле, церковь или город на ярмарку. Женщины начинают вторник с готовки, стирки и привычных, совершенно обычных для них дел. Мужчины со скота, крепкого чая, ухода в лавку, кузницу или любое другое место, где они бывают от рассвета и до заката. Дети с привычных им капризов, потирания глаз, попыток улизнуть из-за стола обратно в постель и перебранки между братьями и сестрами в надежде победить в споре или просто перекричать остальных, чтобы мама услышала.
С чего начинается вторник обычной ведьмы? С чтения книг, на которых и уснули в понедельник, с приготовления снадобий, требующих первых солнечных лучей, с обычного и скучного завтрака (но оттого не менее вкусного, чем в любой другой день). У них вторник начинается по-разному. У кого-то в полночь, у кого-то в полдень, у кого-то в среду. Кто поймет этих ведьм, живущих особняком от деревенских?
С чего начинается вторник Шарлотты Тиниоак, потомственной ведьмы в десятом поколении? С уборки. Всегда и безоговорочно.
Сегодня она могла позволить себе темно-серое платье выше щиколоток и крепкий узел из волос, который можно быстро спрятать под остроконечной шляпой, если у кого-то хватит ума прийти во вторник по срочному делу. Сегодня же она позволяла себе читать в постели до самого рассвета, пока солнечные лучи не спустятся на первый этаж и не озарят кухню.
Кажется, что вторник для нее был лучшим днем, чем понедельник. Но если вдуматься, последствия понедельника никогда не оставались в нем. Время всегда переносило их на следующий день. И оттого Шарлотта редко действительно могла лежать в постели до рассвета, читать что-нибудь приятное и увлекательное, а не заумное, оставленное ей в качестве наследия от прежних ведьм, и придаваться мечтам, как изменится ее жизнь после получения высшей степени мастерства.
По вторникам юная Тиниоак убиралась, ликвидируя последствия споров и ссор, приносимых просителями, вымывая склянки, кружки и прочую посуду, расставляя по местам мелкие предметы интерьера, до которых дотянулись дети и любопытные старики. А ведь казалось, что в день после дежурства можно отдохнуть и набраться сил перед остальной неделей. Но не ей. Молодой ведьме всегда приходилось заниматься домашними хлопотами, чтобы не хмуриться в собственном доме от беспорядка.
А сегодня даже после уборки не удастся просто засесть за книги или заготовить те самые груши, что томились на плите вчера с самого утра. Потому что этот вторник был особенным, случавшимся один раз в три месяца. Потому что именно на этой неделе бабушка Грейтпайн объявила пришествие Грибного четверга. И к нему недостаточно вытащить из кладовки прошлогодние запасы. К нему нужно хорошенько подготовиться. Чтобы не ударить в грязь лицом и еще на шаг приблизить получение высшего порядка (пусть бабушка Грейтпайн и считала, что мечтать об этом Шарлотте до тридцати просто бесполезно).
Немного подумав над тем, что вторник снова приносит ей сплошные хлопоты, порой превосходящие дежурный день, юная Тиниоак все же выдохнула свое раздражение и встала по середине комнаты, чтобы насладиться наведенным порядком и чистотой. Раздражение покинуло ее уста нехотя, лениво сформировалось в плотный клубок, но не упало на пол под собственной тяжестью, а взвилось к потолку, чтобы остаться там до момента, когда снова понадобится своей хозяйке. К тому же оно не желало быть выметенным из дома или стать временной игрушкой хоть и жутко старого, но все еще весьма энергичного кота (когда дело касалось вопросов что-нибудь сломать, порвать или довести кого-нибудь до белых щек).
А ведьма в это время стряхнула видимую только ей пыль с платья и отправилась на кухню за завтраком и мелкими делами, которые стоило сделать прежде, чем выйти из дому до самого обеда, а то и вечера.
Сторонний наблюдатель (который вполне мог оказаться невидимым гостем или проверяющей ведьмой из ковена) решил бы, что даже в таких повседневных вещах, как готовка, чистка или растопка Шарлотта использует волшебство или хотя бы прибегает к силам природы, давая мелкие поручения. Так ловко и быстро начинал разгораться огонь в печи, сковорода и чайник вставали на плиту, а в них заливались разбитые яйца, вода и чайные сборы, подобранные под настроение и ситуацию. Казалось, что ведьма ни к чему не прикасается, а просто водит руками из стороны в сторону, приказывая ножу разбить яйца в миску, вилке их хорошенько взболтать, а соли, петрушке, тимьяну и чабрецу мелкими щепотками присоединиться к смеси, чтобы придать ей идеальный вкус сытного завтрака. И тут же грязная посуда сама собой складывалась в раковину, начинала литься вода из трубы, которую юная Тиниоак прозвала краном, едва получила ее в качестве уплаты за свои услуги от одного странного путешественника, назвавшегося «водопроводчиком».
И все же, если бы у того самого стороннего наблюдателя была сила замораживать время, замедлять его и растягивать отдельные моменты, то ему бы удалось увидеть, что в процессе готовки ведьма использовала только руки. Но они были настолько быстры и ловки, что ощущение самостоятельной жизни предметов не покидало зрителя до того момента, пока еда не была приготовлена, выложена на красивое деревянное блюдо и выставлена на большой стол в комнате.
Шарлотта завтракала в полном одиночестве уже семь лет. Но до сих пор несла тарелку, блюдо, а порой даже целую кастрюльку в большую комнату, где устраивалась за столом, служившим в ее семье и обеденным, и приемным, и столом для чтения родовой книги. Ей нравилось есть именно здесьсреди книг, старых вещей с историей длиною в пять жизней обычного человека, в легком сумраке (благодаря тому, что сюда солнце попадало в последнюю очередь) и в компании старого кота, гордо выказывающего отсутствие интереса к ее трапезе.
Казалось, что в этой комнате всегда есть кто-то еще, что бабушка все еще сидит на лавке напротив маленькой, неумелой Лотты и читает ей выдержку из книги, чтобы та запомнила самое простое заклинание, примету или правило, без которого нельзя жить ни одной ведьме. А порой чувствовалось присутствие матери, ушедшей из рода так рано и так печально.
Но несмотря на воспоминания, заполнявшие комнату, ей не было здесь грустно. Ей было интересно и казалось, что за едой у нее всегда есть отличная компания.
Утро вошло уже в полную силу, когда Шарлотта прибралась в доме до той степени, чтобы получить удовлетворение от вида вещей, занявших свои привычные места. Радуясь своей очередной победе, она повязала поверх платья фартук цвета оникса с уймой карманов, достала из кладовки большую корзину и натянула на растрепавшийся пучок волос шляпу. Сегодня ей не стоило засиживаться или отвлекаться на пустякиработы впереди еще слишком много, а времени наоборот.
Юная Тиниоак на мгновение остановилась у задней двери, ведущей к огородику и лесу, бросила вопросительный взгляд на кота и, понимающе кивнув на его чих, вышла.
На улице стоял чудесный денек позднего лета. Воздух нагрелся от взошедшего солнца и приятно обнимал все, до чего дотягивался. Все вокруг играло сочными красками и ароматами. Зеленая морковная ботва потянулась к Шарлотте, едва та сошла с низкого крыльца на землю, ветви старой смородины покачались в радостном приветствии, и даже уставшая калитка решила не скрипеть при открывании.
Молодая ведьма легко подернула губы в почти неуловимой улыбке и, перебросив корзину на локоть левой руки, уверено отправилась в лес.
Литлиривер считалась одной из лучших деревушек в округе. Ее окружал густой, но дружелюбный лес, через который проходило пять дорог, ведущих во все стороны света. А по середине ее разрезала река, которая в самые засушливые годы превращалась в скромный ручеек. Но стоило ей покинуть границы деревни, как она тут же набиралась мощи и превращалась в необузданный водяной поток, бегущий к скале, с которой ей так нравилось падать внизна камни и головы глупых медведей.
В детстве Шарлотта обожала ходить в лес, не дожидаясь бабушки. Ей казалось, что кусты приветствуют малышку бойким шелестом в безветрие. Что из норок и с ветвей на нее глядят десятки глаз, принадлежащих сорокам, мелким грызунам и (в особенности) духам природы. А еще девочка всегда верила в то, что пока она идет по незаметным тропкам, обгоняя свою бабку не менее, чем на пятнадцать шагов, за руку ее держит мама. Хоть она ее совершенно и не помнила.