Наши нездоровые отношения крепли с каждым днем.
Это было странно и необъяснимо. Словно в постели мы были созданы друг для друга. А в обычной жизни становились сообщающимися сосудамиот его эмоций зависели мои, и наоборот.
Я больше не боялась ни капли во время сексаа он так ловко научился проявлять нежность, что отказывать ему, точнее пытаться отказать, было всё сложнее. И вроде понимала, что мое физическое влечениеэто не совсем правильно, но если разум ещё пытался сопротивляться, то тело сдавалось после первых же ласк.
Мы подолгу смотрели друг другу в глаза, естественно, молча. И в такие моменты я как никогда начинала чувствовать разницу в своем отношении к нему в первые дни и сейчас. Представить, что нужно бояться его или испытывать ужас при его появлении было сложнее и сложнеевсё чаще я улыбалась, если он подкрадывался незаметно.
Да и что говорить, мне льстила его такая немного сумасшедшая привязанность ко мне. Будто являешься для кого-то смыслом жизни, будто близость с тобойэто самая дорогая награда.
Кажется, я начала понимать, что значит известная поговорка «стерпится, слюбится».
Глава 22
Хотя скорее всего это действительно мне только казалось.
Противоречия буквально разрывали изнутри, чувства (ещё не известно, чем вызванные, то ли жалостью, то ли защитной реакцией на стресс, то ли одиночеством на протяжении нескольких недель)против разума (который кричал, что нужно бежать, спасать себя и выстраивать свою жизнь, а не прятаться за спиной личного чудовища).
Но как же иногда приятно было за ней прятаться
На моего похитителя и по совместительствусожителя легли все обязанности по обеспечению меня пищей, кровом, обогреву и прочим бытовым моментам. Только объясни, чего хочешь (из реального, разумеется)и тот в лепешку был готов расшибиться, но сделать, как я просила.
В какой-то момент даже поймала себя на мысли, что он словно в древние времена несет добычу в дом, ищет дрова для костра, который я поддерживаю, водит меня за руку на озеро и в принципе ведет себя так, как я думала, вели себя некогда неандертальцы со своими женщинами.
Быть женщиной первобытного мужчины мне даже отчасти нравилосьты ничего не решаешь, за тебя всё делают, а в ответ требуют («просят» здесь совсем не уместно) лишь ласку и послушание. Никогда не думала, что во мне имеется столько инфантилизма, чтобы размышлять подобным образом.
Но только в отличие от тогдашних женщин я-то обладала хотя бы зачатками интеллекта, раз уж разумной себя в полной мере теперь назвать не могу. И мне, конечно, хотелось большего, чем удовлетворение своих физиологических потребностей.
Нет, дело не в том, что я не получала подтверждение его ко мне привязанности. Напротив. Порой он вел себя словно верный и ласковый щеночек (когда не просыпался в нем ненасытный сумасшедший зверь).
Скорее, мучили мысли о невозможности такого долгого существования. О наличии где-то там другой, нормальной жизни.
Очевидно же, что рано или поздно, произойдет ситуация, когда мне понадобится медицинская помощь, или теплая одежда, или ещё что-то. Мои потребности явно отличаются от его довольно примитивного мышления. И что будет тогда?
Да только он и не думал о будущем, если вообще думал. Чувствовалда. А вот размышления в его глазах я так, кажется, и не наблюдала.
От этого иногда мурашки бежали по телу.
Ведь по сути я жила с оболочкой взрослого, физически сильного мужчины, который имел исключительно звериные повадки и хорошо хотя бы понимал часть моей речи (это давало мне право считать его человеком и надеяться, что этот человек внутри него ещё имеется, несмотря на длительное одиночество или что там с ним приключилось). И это было тоже странно.
А ещё меня мучили сны.
С тех пор, как мы стали засыпать вместе, под аккомпанемент моих противоречивых мыслей о том, «а стоит ли», всё чаще мне виделся снежный барс, зовущий, толкающий меня куда-то прочь от землянки. Он рычал, покусывал, очевидно, злился, не находил себе места, но я не понимала, что нужно сделать.
Просыпалась с колотящимся сердцем, прижимаясь крепче к своему реальному зверю и желая снова забыться беспокойным сном, о котором никогда ему не рассказывала.
Как-то так вышло, что я говорила почти обо всём, кроме своих снов. Сначала не придавала им значения, потом видела в них подтверждение своему сумасшествию, а сейчас боялась, что произнеси я это вслух, что-то может измениться.
Глупо, наивно, по-дурацки, но уж как есть.
И в лесу я иногда встречала следы от лап словно большой кошки, от чего тревога только увеличивалась. Но и это было не всё.
Иногда особенно настойчиво думалосьпочему же меня не искали. Мы гуляли по тропкам в лесу, ходили на озерои нигде ни человека, ни поисковой группы, ни намека на присутствие цивилизации.
Родителей уже давно не было, близких подруг особо тоже, но ведь на работе должны были забить тревогу Хотя как узнать, где искать, если я никому ничего не сказала? Какая же глупость с моей стороны.
Но например можно было по поиску телефона Или как ещё там ищут людей? Билеты на автобус, опять же, по паспорту покупала.
Неужели никому на свете я больше не нужна, и единственное существо, которое во мне нуждаетсямерно и глубоко дышит рядом, в полной уверенности, что я с ним надолго?
А ведь этого всего могло и не быть Если бы я включила голову, а не действовала импульсивно. Если бы проверила маршрут заранее, если бы предупредила хоть кого-то о том, куда, зачем иду и когда планирую вернуться.
Если бы не поехала в конце концов.
Теперь же я расплачивалась за собственную ошибку. Точнее, вроде бы уже расплатиласьнашу первую встречу забыть сложно, до сих пор озноб пробегает, стоит вспомнить. Но ведь не сказать, что конкретно сейчас мне жилось плохо
Да уж. Лучше некуда. Ирония, конечно.
Знать бы ещё, что ждет дальше. И как надолго я укротила этого зверя.
И укротила ли.
Глава 23
Раз в пару дней мы ходили к озеру.
Я расчесывала сначала свои, а потом его мокрые волосы, заплетала косы. Хотя его сразу почти расплеталась от неаккуратных движений, рассыпаясь по могучим плечам легкой волной.
В один из таких «банных» дней, я как всегда оказалась в воде раньше него. Мужчина стоял на берегу, опустив руки вдоль туловища, и смотрел вдаль, над моей головой. Будто был не со мной.
В такие моменты я как никогда ощущала разницу между нашими мирами. Он словно отключался. Я же чувствовала и дуновение легкого ветерка, и прикосновение прохладной воды к коже, и запах леса. Я была здесь и сейчас.
Мы настолько разные, но как же мне хотелось вытащить его из этого состояния. Встряхнуть. Вернуть. Самой себе доказать, что внутри него есть человек, а не только внешняя оболочка.
Понаблюдав за ним немного, я протянула руку и позвала:
Иди ко мне?
Он медленно перевел взгляд на меня и вздрогнул.
Затем, заметив мою руку, как завороженный, не отрывая глаз, вошел в воду и встал напротив, всего в метре от меня. Несмотря на то, что всё чаще я добровольно прикасалась, иногда в порыве чувств даже могла чмокнуть в нос, он не привык и всё ещё реагировал кратковременным «зависанием», если проявляла какую-то инициативу.
Давай наперегонки, игриво предложила, плеснув в него водой, и начала отплывать все дальше,догоняй, ну же.
Силы свои не рассчитала, хотя казалось, я плаваю быстрее, ведь он редко заходил глубоко, окунался обычно пару раз и всё. Сейчас же, буквально в пару гребков оказался совсем близко, и на середине озера уже схватил меня своими каменными руками и прижимал к себе.
Я смотрела в его ледяные голубые глаза, кошачьи зрачки, что всё реже становились огромными круглыми, в которых отражалось небо, лес, озеро, я сама и, казалось, теряла чувство реальности.
Это просто сказка. И вот мой заколдованный принц.
Убрала с его лица намокшую прядь волос и погладила по щеке, провела пальчиком по четко очерченным губамони тут же раскрылись, ловя неожиданную ласку.
Ты мог бы мне понравиться,прошептала я.
Да что там, я бы в тебя влюбилась. Правда. Ты очень красивый. И думаю, голос у тебя потрясающий. Жаль, что ты не говоришь,а сама продолжала гладить.
Слегка приподняв над водой, он поцеловал меня, и сделал это так нежно, успокаивающе, что я даже не пыталась остановить его дальнейшие действия.
Жаркий секс в озере посреди леса с полузверем никогда не был моей эротической фантазией, но сейчас эта мысль возбуждала. Даже не мешало то, что по идее это не совсем гигиенично, мало ли что в этой воде вообще обитает.
Но блин, после всего, что я пережила, подхватить болячкусамое меньшее из страхов.
Он вбивался в меня довольно резко и глубоко, насколько позволяла не совсем удобная поза. Одной рукой крепко держал за талию и прижимал к себе, насаживая на член, другой удерживал за ягодицы, сминая их при каждом глубоком движении. Целовал мои плечи и грудь. С его волос стекали капельки на мои руки, которыми я держалась за его могучую шею.
Зверь. Огромный. Сильный. Жесткий. Мой.
Ощущения захлестнули, я уже не понимала, где я, с кем. Стонала, впиваясь в его кожу ногтями, прикусывала губы.
Когда с разницей в пару секунд, мы финишировали, мужчина зарычал мне в макушку. Но это было похоже не на звериные звуки, а скорее на сдерживаемый человеческий стон.
Затем легко поставил меня рядом с собой, позволяя омыться, а потом аккуратно вынес и посадил на берег. Забрав из рук только взятый гребень-вилку, развернул к себе спиной.
Я тихо вскрикивала от боли, когда он выдирал мне несколько волосинок, но терпела, позволяя «заботиться» обо мне. Зверь же очень быстро учился. И совсем скоро расчесывание стало проходить без моих болезненных криков.
Косу, конечно, заплетала сама, и хорошо. Раннее облысение не входило в мои планы.
Также на руках зверь отнес меня «домой». Хотя наверное эта землянка и была уже моим, а точнеенашим домом.
Почти каждый следующий день был похож на предыдущий. Мне даже начинало нравиться засыпать с ним рядом, когда он научился целовать меня на ночь и осторожно обнимать. Даже если до или после не было близости.
Несмотря на физическое удовольствие, которое раньше никогда не удавалось достичь даже наедине с собой, разумом я всё ещё старалась оградить себя от этого, понимая, что соглашаюсь больше скорее от безысходности, чем от желания.
Или мне хотелось так думать.
Глава 24
В один из вполне обычных дней он как всегда утром ушел на охоту.
Сначала я занималась делами, которые придумывала себе сама ежедневно, чтобы не сойти с ума от безделья. Просушивала подстилку, подметала, выносила на солнце покрывало, готовила чай и запасы сухих ягод.
Прибрав припасы и разложив на еще горячем солнце новые, заметила, что уже явно послеобеденное время, а моего сожителя все нет.
Походила тудасюда, доела орехи от скуки, собрала развешенные вещи, позагорала.
Вот так странно исполнилось моё желание побыть вдали от городской суеты, отвлечься от бытовых проблем и сделать выходной от гаджетов. Видимо, действительно следовало формулировать свои желания более чётко.
Как вернусь, непременно запишусь на всеми известный марафон. Глядишь, в следующий раз не попаду впросак. Ели конечно, вернусь. И этот следующий раз мне представится.
Пока надежда была очень слабой
Странно, солнце уже наполовину скрывалось за макушками деревьев, а значит, явно вечерело. Он никогда меня так надолго не оставлял.
К счастью, я заранее озаботилась запасами еды и воды, поэтому пока проблем не было. Но нехорошее предчувствие скребло изнутри.
Мысль о том, что если зверь не вернетсято я, по сути, свободна. Промелькнула и исчезла. В осознании того, что без него я и пары дней не протяну в лесу, уж тем более, не найду выход к людям.
Если дорогу до озера я и выучила, то вряд ли мне это особо поможет. Ведь пока это единственный водоем, который здесь мне известен, но поблизости ни разу не встретила ни единой человеческой души или хотя бы намека на её тут существование.
К тому же, даже если он вернется, к примеру, утром и не обнаружит меня, то всё равно догонит. И как бы не догадался на цепь посадить.
Ну хорошо, цепи тут не было. Но моей такой размеренной в последнюю неделю жизни пришёл бы конец. Возвращать же отношения на прежний уровень не хотелось категорически.
А значит говорить о свободе пока ещё рано.
Оглядываясь вокруг, я не замечала ни единого признака, что он может быть где-то рядом. И тут впервые задумалась, как его можно позвать.
Имя он, естественно, не говорил, а придумывать самой, как кличку для собакибыло как-то неправильно.
Разговор всегда начинала с сути, старалась быть менее многословной, если что-то было нужно, чтобы он понял. Вообще, он почти всегда был рядом, и как-то обращаться к нему попросту не было необходимости.
Поэтому отойдя недалеко от землянки, я кричала просто «эй», «ау», «ты где?». Конечно, ответа не было. На него я не рассчитывала. Но и зверь не появлялся.
Из-за страха призвать какого-то другого зверя или заблудиться, дальше от землянки не отходила.
Глупость ситуации нельзя было описать здраво. Я жила, как с мужчиной, со зверем в человеческом обличье, даже не зная его имени или что там у них, никак к нему не обращаясь всё это время.
Не знала, и куда именно он уходит.
Да и не скажу, что особо ждала с таких походовпривыкла, что возвращался примерно в одно время. Что почти всегда он рядом и мне не нужно переживать за пропитание и свою безопасность. А тут
Человек слишком быстро ко всему привыкает. Ещё недавно меня в дрожь бросало от его нахождения рядом, а вот сейчас уже думаю о плюсах совместного проживания. Верно говорят, что сущность проявляет себя именно в стрессовой ситуации.
Вот и я проявила. И то, что видела, не сказать, что особо нравилось. Сама себе казалась мелочной и трусливой, не способной на важные решения и серьезные поступки. Почувствовав небольшое послабление, сразу же успокоилась.
Но ведь передышка мне нужна была на самом деле
Когда стало уже темнеть, а летом это значило, что время близится минимум к полуночи, мне стало по-настоящему страшно.
Решившись и взяв волю в кулак, я пошла на разведку, пообещав, что после этого, даже если не найду, закроюсь дома и буду сидеть тихо, как мышка.
Сделала небольшой круг у землянки, тихонько звала.
И вдруг в полной тишине, перебиваемой лишь далеким треском сверчков и ночных птиц, чуть поодаль услышала громкий хруст ломающихся веток и звук падения чего-то тяжелого на землю.
Замерла, не зная, что делать.
Если это онто почему не появляется? Может, нужна помощь? А если это какой-то дикий зверь, а я подойду ближе и стану чьим-то ужином?
Перспективка вырисовывалась не очень.
Тишина сквозь лесные звуки резала уши. В какой-то момент я настолько напряженно прислушивалась, что показалосьдаже ночные птицы и сверчки замолчали.
Это ты?Молчание.
Не пугай меня. Мне и так страшно Ты?
В ответснова ни единого знакомого звука. И большени шороха.
Преодолевая желание спрятаться в землянке, крепко сжимая в руках наспех подобранную палку, хотя сама понимаю же, что будет бесполезна в борьбе с любым зверем.
Чисто на одном упрямстве и интуиции, зовущей именно туда, шла, все больше отдаляясь от дома.
Глава 25
Заметив в кустах огромную фигуру, лежащую на земле, сначала остановилась, разглядывая. Мало ли что там может быть такое.
Вроде человеческая.
Надеюсь, моего чудища, а не непонятно кого. Он был очень смуглым, хотя наверное всё жезагорелым из-за длительного пребывания на солнце, волосытоже ближе к русым или каштановым, поэтому и в темноте так сложно было его различить.
Однако меня тянуло именно туда словно магнитом. Внутри крепла уверенностьнадо идти. И приблизившись, поняла, что была праваон.
Лежал на боку в страной позе, словно упал с высоты своего роста и пытался ползти, но не вышло. Лицо закрыто прилипшими прядями волос. Пальцы впиваются в землю.
Что с тобой произошло? Как ты?
Я оказалась рядом с ним в мгновение и опустилась на землю. Сначала чуть перевернула на спину, кончиками пальцев убрала влажные от пота и крови волосы с лица, что-то ещё спрашивала, говорила.
Только на мои слова он не реагировал, глаза прикрыты, грудь приподнимается и опускается тяжело и очень редко, из губ изредка раздается хрип, а тело
Оно было изодрано, все в крови. В некоторых местах кожа разорвана до мяса. Бриджи явно придется переименовывать в шорты.
Попыталась приподнять, что получилось крайне скверно, только голову смогла положить себе на колени.