Я подула на вязкую густую жидкость с маслянистой плёнкой, зачерпнула указательным и средним пальцами приличную порцию, перекинула косу вперёд и чуть не застонала от удовольствия. О-о-о-о, как же приятно! Отвратительный келоидный рубец практически сразу же перестал чесаться и зудеть. Несмотря на то, что мазь только что кипела, на шее она ощущалась спасительной прохладой.
Дверь хлопнула, и я еле-еле успела спрятать котелок за спину. Угрожающего вида громила с крупной квадратной челюстью и бицепсами с мою ляжку ввалился в каюту. Потрёпанные штаны, рваная тельняшка с закатанными до локтей рукавами, частично лысый череп.
Морской дьявол тебя подери и сожри кальмары! Плешь, ну и напугал же ты меня! Сколько раз я просила стучаться?
Ой!Огромный детина, что почти подпирал головой потолок в моей каюте, резко смутился.Шеф, простите. Я не знал, что вы здесь ну этим самым занимаетесь
Я фыркнула. У каждого матроса, который хоть раз выходил в открытое море, были свои понятия о личном. Сложно держать дистанцию с двумя десятками людей, когда каждый божий день в течение нескольких месяцев живёшь на крошечной палубе, ешь в одном и том же камбузе и даже на редких остановках в портах трахаешь одних и тех же ночных фей. Чтобы не чокнуться во всей этой круговерти, однотонности и серости, моряки всегда держат при себе что-то сугубо личное. Какую-то вещь, иногда хобби, а может, и просто воспоминание, но чем бы это «нечто» ни было, оно всегда остаётся святым. Так, я знала, что Плешь хранит под подушкой куклу дочери, которая умерла несколько лет назад из-за стремительно прокатившейся по стране заразы. Морок в любое плавание брал с собой шоколадные конфеты и заедал ими стресс. Молодой и молчаливый юнга, что чистит борт «Ласточки», в свободное время ловит крабов и с настоящим садизмом отрывает им клешни. Поначалу его кровожадный вид нервировал основной костяк команды, но лишь тогда, когда юнга снял носки при поваре, все вопросы к нему отпали. У мальчишки не было пальцев ног.
Моим личным и «этим самым», как выразился Плешь, был, разумеется, шрам. О его наличии мало кто подозревал, но все знали, что шефу преступного мира время от времени надо побыть в каюте в одиночестве и сварить что-то страшно вонючее. Что за зелье, разумеется, никто не спрашивал и даже не пытался узнать.
Незваный гость, шумно сопя, отвернулся.
Да смотри, чего уж там.Махнула рукой и вновь взялась за котелок с мазью.Что ты ко мне рвался-то? Случилось чего? Комиссар жандармерии нагрянул али пожар на корабле?
Нет.Громила застеснялся ещё сильнее и уткнулся взглядом в стоптанные башмаки.Ужин стынет.
Тьфу! Конечно, для всех Плешь выглядел как очень неприятный тип, с которым лучше не связываться, но лично для меня, когда мы оставались наедине, он превращался чуть ли не в курицу-наседку.
Даже если он остынет до состояния Студёного моря, мне всё равно,ответила раздражённо, вновь зачерпывая целебную мазь. Каким бы хорошим ни было одолженное у Кая кольцо, оно всё равно не справлялось с этой напастью полностью.
Тогда съедят же его. УжинПосле разрешения смотреть Плешь вновь повернулся ко мне своей неприглядной уголовной мордой.Сегодня щупальца осьминога в кисло-сладком кляре и корне-клубни. Очень вкусно!
Закатила глаза.
Да, и пожалуйста
Шеф-шеф, а можно спросить?Плешь продолжил топтаться на месте.А зачем вы себя уродуете?
Чего-о?Я даже перестала втирать мазь в шрам, настолько меня удивили слова подчинённого.Вообще-то я готовлю средство, чтобы предотвратить разрастание рубца. Он нанесён магическим оружием и, если не ухаживать за ним, разрастётся до размеров кита.
Это-то понятно,понятливо закивал Плешь,но я о другом спрашиваю. Мазючка-то явно волшебная, раз помогает вам, но варите её вы нечасто. Судя по запаху на «Ласточке», раз в три-пять месяцев, не чаще. Я спрашиваю, почему вы не пытались, например, ежедневно мазать? Ведь можно же наверняка свести уродство. И денег у нас, как вы с жандармерией сотрудничать стали, поприбавилось. Вы ж у нас такая красивая, словно русалка, о которой слагают легенды.
Громила выглядел настолько искренним в своих изречениях, что у меня даже не нашлось злости поставить его на место. Я просто жестом показала, что он свободен. Так и не дождавшись от меня ответа, мужчина, тяжело вздохнув, вышел из каюты и аккуратно прикрыл за собой дверь. Взметнувшееся раздражение осело внутри плотной серой пылью. Вопрос подчинённого был, что называется, не в бровь, а в глаз.
Много ты понимаешь,тихо ответила в наступившей тишине.Это не просто шрам. Это напоминание о том, что никому в этой жизни нельзя доверять. Никому, Плешь. Даже тебе.
8
Дни сменялись один за другим. Я крутилась в делах, отдавала приказы, встречалась с теми, кто только-только надумывал вступить в нашу банду, общалась с простыми рыбаками, наводила порядок в Рыбацком Квартале, искала мастера для ремонта кормы «Ласточки». С тех пор как главные судоверфи Лорнака сгорели, найти хорошего плотника стало практически невыполнимой задачей. Строительство городского объекта затянулось на неопределённый срок из-за отстранения от службы Гарета Флетчера, мастера взвинтили цены на свои услуги до немыслимых высот. Я разгребала одно дело, а на меня наваливалось ещё два сверху.
Один раз моя команда практически в полном составе устроила драку в «Старом Лосе». Всё бы ничего, но имел место запрещённый тотализатор на бои, а сухощавый парень, на которого ставили мои, оказался огненным магом. Разумеется, на вспышку магии тут же прибежали жандармы и забрали в каменные мешки всех без разбору. Пришлось встречаться с Маркусом Лейком и договариваться об освобождении взамен на услугу в будущем. Как назло, услуг я должна была ему уже три, и это меня не радовало совершенно. С другой стороны, после событий в Малом Дворце я стала лучше понимать шефа полиции и его мотивы. Порой мне даже не надо было гадать, когда комиссар пришлёт мальчишку с запиской с датой и временем встречи.
К сожалению, многие в банде узнали о том, что их главарь стал «якшаться с синемундирыми». Большинство подчинённых на эту тему молчало, понимая, что взаимодействие с жандармамине всегда зло. Служители закона стали чаще закрывать глаза на корабли Проклятого Кинжала, если последние перевозили груз без документов. Конечно, это касалось только безопасного товара, ввоз которого в принципе разрешён в государство. Но были также и те, кто поднимал бучу, впервые прознав, что я тайно встречаюсь с комиссаром Лейком. Главари соседних банд отчаянно завидовали моему успеху и засылали своих головорезов, чтобы те грамотно подогревали недовольства уже внутри моей многочисленной группировки. Они считали, что я нашла способ подкупить Маркуса, и теперь всячески пытались дискредитировать меня в глазах моих же людей, а параллельно самостоятельно выйти на комиссара и предложить ему откаты со своей стороны. К сожалению, одним из условий нашего с Лейком сотрудничества как раз был пункт о том, что я не должна сильно препятствовать распускаемым слухам конкурентов, ведь именно благодаря им он выходил на след более кровожадных и менее чистоплотных главарей.
«Титан» пришвартовался вчера поздно вечером. Капитан Гейб Везунчик запрашивает аудиенцию,вырвал меня из размышлений монотонный бас Грома.
Зачем?Я устало потёрла шею. Конечно, после сваренной мази, да ещё и на настойке мёртвого медведя, она не зудела, но привычка потирать шею, когда голова лопается от срочных дел, была неискоренима.
Там у них закупка была во Франконии. Дымчатый жемчуг.
Я кивнула, давая понять, что объяснения мне не нужны. Если на таможне попадётся не совсем идиот, то он начнёт задавать вопросы, откуда столь редкий вид жемчуга взялся во Франконии, ведь его там испокон веков не водилось.
Фальшивый?уточнила просто, чтобы понимать ситуацию.
Удивительно, но вроде настоящий,пожал плечами громила.
М-да загадка,хмыкнула я.Что сам Гейб говорит? Обокрал судно аристократа голубых кровей?
Нет,внезапно мотнул головой доселе молчавший Плешь.Утверждает, что напоролся на останки судна, разбитого щупальцами морского беса. Они с командой подплыли ближе, обыскали и выловили сундук с жемчугом. Я аккуратно расспросил всех участников истории, и все хором твердят одно и то же.
Да уж, не зря Гейба прозвали Везунчиком, но поверить в то, что среди океана он нашёл не до конца потопленный корабль Гм-м-м-м, звучит, мягко говоря, фантастически. С другой стороны, если никто из Франконии не заявлял о нападении пиратов, то логично предположить, что Гейб заполучил добро более или менее честным путём. Разумеется, по воровским меркам.
Ну, хоть жемчуг не волшебный?вздохнула я и поморщилась, принимая решение в этот раз помочь капитану «Титана». Как-никак мне это почти ничего не стоит, а с Везунчика можно будет содрать неустойку.
Нет, обычный,успокоил Гром.
Ладно, тогда аудиенцию одобряю. Пускай приходит, но завтра днём.
А куда? На «Ласточку» или в «офис»?уточнил Плешь.
Я поморщилась при воспоминании об офисе. Огромный ржавый морской контейнер на территории пакгауза считался официальным местом приёма заявок Проклятого Кинжала. Голые металлические стены и пол, зачарованный на впитывание крови. Если кто-то не нравился мне, то оттуда уже не выходил. Матросы и капитаны команд до одури боялись этого места, что всегда играло мне на руку. Вот только там всегда было очень душно и неудобно в плане отсутствия мебели. То ли дело моя «Ласточка» с любовно обустроенной личной каютой и достаточно большими для шхуны окнами.
Офис,ответила после минутного колебания.Можете быть свободны.
Гром кивнул и практически сразу же ретировался, а вот Плешь застыл в проходе, словно замороженный. Я вопросительно изогнула бровь.
Вы куда-то собираетесь, шеф?прогудел мой не в меру внимательный телохранитель.Я понимаю, что уже ночь, но хочу вас проводить. Без обиняков.
Удивлённо вскинула глаза на собеседника.
И с чего это ты решил, что я куда-то собираюсь?
Так ваша жилетка, шеф. Вы всегда её надеваете, когда куда-то собираетесь,невозмутимо пожал плечами Плешь.
Вот же наблюдательный!
Смотрю, ты переобщался с Ксавье,произнесла ровным тоном, не подтверждая и не опровергая догадку здоровяка.Ну, а если я вдруг по амурным делам собралась? Тоже пристроишься в хвост? Подглядывать будешь?
Если по амурным, то я бы отпустил вас с лёгким сердцем, босс, но вы же к себе никого не подпускаете. Я имею в виду к вам настоящей, а не к образу грозного Проклятого Кинжала. У него-то как раз баб навалом.
Я махнула рукой, чувствуя взметнувшуюся волну раздражения на телохранителя.
Ладно, всё уже, иди, Плешь, а то все мозги мне проел.
Но шеф
Иди, я сказала! Никуда я не собираюсь, тебе показалось.
Мужчина хмыкнул, провёлся огромной ладонью по жидким волосам на черепе и всё же ушёл из каюты. Я на несколько секунд прикрыла веки, восстанавливая внутреннее равновесие, затем застегнула жилетку, накинула невзрачное пальто, надела гловелетты и цилиндр, замотала шарфом шею и нижнюю часть лица. Маркус Лейкодин из сильнейших магов Лорнака, возможно, он даже сильнее самого короля. В его обществе мне вряд ли что-то будет угрожать, а до «Хромого пони» уж как-нибудь доберусь, чай не маленькая.
Скинула канат и бесшумно соскользнула, правда не со стороны фок мачты, а с кормы.
Да-а, знатно ты докатилась, Грейс, раз уже от Плеши бегаешь,пробормотала в плотный льняной шарф и ускорила шаг.
9
Одинокие фонари разбрасывали красновато-оранжевые пятна света на тротуар и кирпичные стены домов, парадоксально не столько освещая дорогу, сколько делая её темнее. Я привычно шла по знакомым улицам и переулкам, сворачивала, местами, где чистильщики появляются слишком редко, предусмотрительно задерживала дыхание. Конечно, Рыбацкий Квартал вонял, но Лорнакэто далеко не только лишь морской порт. Рыжие круги света сменялись практически чёрными провалами, которые ночью казались зияющими дырами в саму бездну. Стелящийся по брусчатке туман лишь добавлял достоверности.
Я пробежала Рыбацкий Квартал насквозь и свернула на Сырую улицу. Длинная тонкая табличка с узкими буквами на золотом фоне не раз и не два была предметом жарких споров выпивших матросов. Многие пытались её украсть, наивно полагая, что раз блестит, то значит сделано из драгоценного металла. Однако шильдик на самом деле был отлит из качественной латуни и зачарован против вандализма. Пьянчужки неоднократно устраивали шумные драки из-за желанного приза, жители соседних домов вызывали жандармов, и те под белы рученьки уводили всех участников ссоры в каменные мешки. Я много раз недоумевала, почему эту проблему не решить на корню, заменив латунную табличку, скажем, на медную или железную, но лишь познакомившись с Маркусом Лейком поближе, поняла, что комиссар слишком хитёр. У любого его действия или бездействия всегда было обоснование. В частности, с помощью какой-то несчастной таблички его люди регулярно забирали в вытрезвители самых буйных и способных на нарушение горожан, вместо того чтобы отлавливать их на подпольных кулачных боях.
Тяжёлые каблуки сапог застучали о просевшую брусчатку. Камень. Лужи. Лужи. Камень. Брызги с характерным чавкающим звуком вырывались из-под рифлёной подошвы. На то улицу и назвали Сырой, ведь она не просыхала даже в знойные месяцы короткого лета.
Я свернула на Газетный переулок, прошмыгнула мимо магазинчика с макулатурой, обогнула лавку фруктовщика и выскочила на Звёздную площадь. Не площадь Лурье, конечно, но тоже весьма знаменита, так как тут рукой подать до центрального вокзала и монорельса. Днём она кипит автомёбиусами и повозками, торговцами и студентами, что шумными и быстрыми потоками вливаются из соцветия окружающих улиц. Выхлопные газы смешаются с запахами лошадиного пота, жареных каштанов и свежей выпечки; гвалт стоит такой, что не слышно даже колокола Собора Богоматери.
На миг я даже замерла, позволяя себе насладиться ночным Лорнаком. Немного мрачным, влажным, пахнущим морской солью и мхом, будоражащим кровь и совершенно точно никогда не скучающим. Даже сейчас, казалось бы, среди ночи, когда сизые тучи тяжёлым одеялом укутали город, а на небе не видно ни звезды, Лорнак не спал. Из соседнего двора донёсся требовательный гудок автомёбиуса, середину площади с тихим металлическим лязгом убирал чистильщик, и из соседнего дома долетали обрывки ссоры влюблённых.
Я вдохнула полные лёгкие воздуха и продолжила дорогу, свернув на улицу Часовщиков. На лицо упали первые холодные капли начинающегося дождя. Я подняла ворот пальто и вновь сосредоточила внимание на фонарях. Крохотных огоньках, что тускло мерцают, отгоняя угрюмые призраки прошлого.
Свет. Тьма. Свет. Тьма.
Тени набегают как взмахи крыльев мотылька. Свет. Тьма. Монотонный стук усилившегося дождя убаюкивает сознание. Барабанная дробь заглушает шаги.
Свет. Непривычно яркий фонарьбунтарь среди бесконечной ленты газовых близнецовослепляет. Я не могу прочесть таблицу с названием моста, но помню, что искомая таверна где-то рядом. Вода уже громко стучит о крыши экипажей, водосточные трубы, каменные парапеты и черепицу домов.
Тьма...
Крупная фигура сплетается из теней покосившегося дома. А за ней ещё одна и ещё. За несколько ударов сердца передо мной вырастает восемь грузных противников. По идентичным, еле заметным грязно-серым нашивкам на рукавах я понимаю, что это люди Тикуана Короткорукого. Морские бесы побрали бы этого противного плюгавого старикашку и его двух сыновей, что мнут себя королями пристани. Кстати, один из восьмёрки судя по отблеску фонаря как раз и являлся старшим сыном Тикуана. Я быстро переключилась на магическое зрение. К счастью, ни один из этой чудесной компании не являлся магом.
Так-так-так, кто это у нас тут? Легендарный Проклятый Кинжал гуляет по улице в одиночестве?Вуди оскалился широкой, но неприятной улыбкой.
Я громко фыркнула, нащупывая левой рукой кинжал в кармане, а правой стягивая силы для мощного огненного шара. Подряд много зарядов я сделать не успею, так как меня будут отвлекать боем, поэтому лучше всего сформировать первый сгусток магии настолько большим, насколько это получится.
Мог бы что-то и поинтереснее придумать. Последний раз, когда твой папаша посылал своих головорезов на «Ласточку», от них даже трупов не нашли. Неужели ты думаешь, что меня вот так просто взять ввосьмером?
Это потому что тебе шкафы помогли!тут же запальчиво возмутился Вуди.Чуть чтои ты со скулежом прячешься за спину помощничков! Я уверен, что после того, как мы натянем знаменитого Проклятого Кинжала по кругу, вся твоя команда на коленях приползёт проситься в наш клан!