Пошевелила рукой, и нащупала пуль с кнопочкой. Нажала на нее.
Тут же послышался цокот каблучков. Открылась дверь.
Очнулась, девочка! Только прошу, спокойно. Не истери. Или снова захлебнешься в панической атаке. Я сейчас позову врача, хорошо? Затараторила девушка. Знаю, ты пока не можешь говорить. Меня зовут Вика, я медсестра. Ты находишься в хосписе. В Москве. Поступила к нам два с половиной месяца назад. В состоянии комы. Вспомнила что-нибудь? С надеждой, и с каким-то подозрительным(?) поинтересовалась медсестричка.
Я покачала головой. Ее откровения ситуацию не прояснили. Наоборот, вопросов появилось еще больше.
Это что же, я тут лежу уже почти три месяца?
За это время тобой никто не интересовался, милая. Мы даже давали объявление на телевиденье. Неделю назад вот додумались. Но до сих пор никто не отозвался. Тараторила девушка.
Стукнула дверь. И я напряглась. Опять почувствовала мужскую энергетику. Хотя, на этот раз не забилась в панике. Возможно, потому что мужчина не подошел ближе.
Ну, очнулась красавица. Напугала же ты нас. Не против что на ты? Считай, почти три месяца тебя веду. Уже как родная мне. Усмехнулся голос. Итак, давай знакомится. Я Демидов Николай Петрович. Врач-реаниматолог. Работаю тут в хосписе. Наблюдаю тебя с момента поступления. Мне нужно подойти, провести осмотр. Не будешь психовать? спросил врач.
Я покачала головой.
По-прежнему, настороженно прислушиваясь к окружающему миру, который для слепой меня оставался тайной. Мрачной. Опасной. Но такой манящей. Все же, я очень хотела жить.
Доктор нарочисто громко топая, подошел к моей кровати. И продолжил:
Итак, все показатели в норме. Сердце только колотится как бешеное. Не бойся. Я не причиню тебе вреда, девочка. Понятия не имею, что с тобой произошло, но тут ты в безопасности. Если понятно, кивни.
И я послушно кивнула, ни на йоту не доверяя доброму доктору.
Сейчас, я вообще никому не доверяла. А вот почему, не помнила. В сознании билось лишь одно.
Скрываться. Бежать. Прятаться. Выжить. Вспомнить.
Действовала на чистых инстинктах.
А я лежала на кровати, потому что понимала, немой и слепой мне далеко не убежать.
И если это правда больница, то нужно вылечиться, а уж потом решать, что делать.
К тебе приставили одних медсестер. Медбратьям сюда запрещено входить. Так что не бойся. Девочка, ты хоть что-нибудь вспомнила?
Я снова покачала головой.
Вздрогнула, почувствовав прикосновение доктора к руке. Попыталась сдержать нахлынувшее отвращение и панику.
Док словно почувствовав, успокаивающе пробормотал:
Не бойся, девочка. Я только осмотрю тебя. По-быстрому провел осмотр. И отошел. Ну вот и все. Я назначил тебе консультацию психолога. Она придет после обеда. До завтра.
Хлопнула дверь. Врач, судя по всему, ушел.
Психолог? Серьезно? И как я буду с ним общаться? Немая и слепая.
Мда.
Абсурд.
Попыталась вспомнить хоть что-то.
Кто я? Как здесь оказалась? Док сказал, что я три месяца пролежала в каком-то хосписе, в коме. Но почему? И кто я вообще такая?
От усилий вернуть память лишь разболелась голова.
Устало откинулась на подушку.
А затем, меня осенило.
Все это время, что-то не давало покоя. Нечто странное. Не возможное.
А сейчас осенило.
Откуда в государственном хосписе психолог?
А если это не государственный хоспис? Или вовсе не хоспис? И доктор вовсе не доктор? Где же я тогда оказалась?
«А если снова у него? подумала я. А у кого у него?»
От нахлынувшего ужаса снова стала задыхаться и хрипеть. Горло сдавило настолько сильным спазмом, что даже сглотнуть вязкую слюну не получалось. Я забилась на кровати в конвульсиях. Охваченная желанием сбежать, спрятаться, скрыться. Подорвалась, и тут же не устояв на ослабевших ногах рухнула на пол. Все еще задыхаясь, и всхлипывая стала отползать назад, пока не уперлась спиной в стену. Не забилась в угол. Зажмурившись, и скрючившись. Завывая от страха словно безумная баньши.
Послышался топот ног. Чьи-то крики. Кто-то ворвался в палату. Подбежал ко мне. Мужчина. Ощутила это на подсознательном уровне. Вдохнула его запах. И в голове словно вспышки, промелькнули образы
Столь мимолетные
Быстрые, что я даже разглядеть толком ничего не успеваю
Словно кадры испорченной киноленты
И среди них голос. Его голос. Низкий насыщенный сексуальный тембр. От которого мурашки разбегаются по всему телу.
Хриплый. Урчащий. Доводящий до восхитительного трепета. С шипящими нотками. От чего все волоски на теле встают дыбом. По венам растекается лава. Концентрируясь в нежном местечке между бедер. В сосках. Ощущая как запульсировал клитор. Как напряглись соски.
Почему-то сразу опознала сексуальное возбуждение. Думала, что уже никогда не смогу захотеть мужчину. Возбудиться. И не какого-то неизвестного. А именно того, кому принадлежит этот сводящий с ума волшебный голос.
Даже не смотря на то, что его обладатель для меня по-прежнему оставался загадкой. Почему-то, я без колебаний поняла, что могу доверять этому мужчине. Как никому во всех мирах. Он не обидит. Защитит от всех невзгод. Укутает в собственных объятиях.
Что с ним я как за каменной стеной.
Странные ощущения.
Непередаваемые.
И желанные.
Когда ничего о себе не помнишь. Понятия не имеешь кто ты. Нужна стабильность. Надежность.
Именно это я почувствовала сейчас.
Слепая. Беспомощная. Уязвимая.
Обладатель этого голоса стал для меня безопасной гаванью. Светом во мраке.
И я потянулась к нему. Словно едва распустившийся цветок к солнышку.
Жадно впитывала столь желанные воспоминания.
«Сладкая, какая же ты невозможно сладкая, Есенька. Хриплый баритон окутывал восхитительной пеленой. Туманил сознание. А его скрытый тьмой обладатель коснулся чувственным ртом моих губ. Сначала легко. Проведя языком по верхней чуть припухшей губе. Застонал от наслаждения. И накинулся с рыком голодного зверя.
Ворвался языком в чуть приоткрывшийся ротик. Впитывая сладкую влажность. Завоевывая и покоряя. Урча от наслаждения словно, кот, добравшийся до сливок.
Облизывая и посасывая мой язык. Чуть прикусывая верхнюю, а потом и нижнюю губку. И снова врываясь в рот. Напористо. Властно. Дерзко. Покоряя. Завоевывая.
Сразу же давая понять, кто тут главный. Требуя подчиниться, сдаться на волю победителя.
И я покоряюсь.
Растворяюсь в охватившем всю мою сущность диком необузданном желании.
Возвращаю поцелуй с не меньшей страстью. С упоением зарываюсь пальчиками в коротко стриженные черные волосы. Оцарапываю ноготками кожу головы. Оставляя в беспорядке идеально уложенные волосы.
И незнакомец, зарычав, слетает с тормозов. Буквально, трахает мой рот языком. Глубоко. Влажно. Причмокивая. Урча. Одновременно, вжимаясь в меня всем телом, ясно давая почувствовать весьма твердые и очевидные намерения. Заставляя таять и задыхаться. Сгорать в безумном обжигающем пламени
Есенька!»
Еся! Вырывает из воспоминаний все тот же голос. И я почему-то съеживаюсь в постели. Замираю. Окаменев от ужаса!? Или от радости!?
И тут же понимаю
Меня зовут Есения.
И не успев толком, прийти в себя от внезапно всплывших воспоминаний, по мощной подавляющей ауре ощущая, что в палату ворвался тот самый мужчина.
Моя каменная стена.
Жуткий. Пугающий до дрожи. От которого хотелось бежать без оглядки, и в тоже время, кинуться навстречу.
Я замираю, растерявшись от собственных противоречивых эмоций.
Так вот ты какой, незнакомец из моих влажных воспоминаний!
Но почему, там я плавилась в его руках от страсти. А сейчас, окаменела, и задыхаюсь от нахлынувшего ужаса, и удушающей паники?
Почему, мне охота сбежать от него, и одновременно, кинуться в его объятия?
Глава 5
Замерла, и захрипела от приступа панической атаки.
Мужчина остановился. Недоверчиво буравя меня пронзительным взглядом. Обернулся к подошедшему врачу.
Она, что правда ничего не помнит? И почему так себя ведет?
Врач терпеливо вздохнул, поясняя важному клиенту словно маленькому ребенку:
Руслан Тимурович, Есения не только ничего не помнит из прошедшего года. Она ослепла и онемела. Но не переживайте. Мы провели обследование. Это скорее психомоторные последствия от пережитой в прошлом травмы. Здесь нужен только хороший уход и ваша любовь. Ну и консультация квалифицированного психолога. Специалиста, работающего с жертвами ПТСР.
Я жадно прислушивалась к излияниям доктора.
Ибо меня саму просветить о моем же здоровье врач почему-то не спешил.
Жертвами ПТСР?
Да. Посттравматическое стрессовое расстройство. Обычно возникает у людей, перенесших ужасные психологические травмы. Доктор опасливо покосился в мою сторону. Пойдемте, я вас все подробно расскажу. В том числе и о состоянии здоровья вашей жены. Продолжал заливаться соловьем чертов эскулап.
А я зависла, позабыв даже о панической атаке.
Жены?
Этот незнакомец мой муж? Потрогала безымянный палец на левой руке. И кольца не обнаружила. Какой нафиг муж, если нет кольца?
Попыталась окликнуть врача, но из травмированного горла вырвались лишь бессвязные хрипы.
Рядом тут же раздался успокаивающий голос медсестры.
Тише, моя хорошая, тише. Вам нельзя волноваться. Доктор придет позже, и все все расскажет. Меня заставили улечься на постель. Я раздраженно стукнула по ней кулаками. Почувствовала, как по щекам покатились слезы.
До чего же ужасно неприятно ощущать себя настолько беспомощной.
Закрыла бесполезные глаза. Постаралась успокоиться. Только истерики сейчас не хватало. Чтобы меня снова накачали успокоительными и снотворным.
Ну уж нет!
Я дождусь врача. Понятия не имею как, но потребую рассказать все о моем состоянии. О том как я докатилась до такой жизни.
Одно радовало, я все же правда оказалась в больнице, а там, где мне кололи какую-то дрянь. Вдруг замерла, осознавая, что вспомнила. Пусть не многое, но хоть что-то.
Меня удерживали где-то какие-то люди, и пичкали какими-то препаратами. И сильно сомневаюсь, что простыми безобидными витаминками.
* * * * *
Руслан
Оказавшись в кабинете, вольготно утроился в кресле главврача за его столом, и одарил последнего мрачным взглядом. Бегло осмотрелся. А не хило так устроился доктор. Современный ремонт, офисная техника, миникофеварка, холодильник, стол стеклянный. Комфортабельное кресло. На какие шиши интересно, все это добро приобрел главврач обычного государственного хосписа. С их то обеспечением.
Окинул пристальным взглядом пристроившегося на стуле для посетителей доктора.
Итак, сразу приступил к делу, может вы объясните мне, как черт возьми, моя жена оказалась у вас? Да еще в таком хреновом состоянии?
Бедный доктор побледнел, судорожно сглотнул, оттянул видневшийся из под белого халата, воротник голубой рубашки.
Господин Арбамов, мы понятия не имели что это ваша жена. Девушка поступила к нам месяц назад, в состоянии комы. Из Института Склифосовского. Из отделения скорой помощи. Насколько мне известно, к ним ее привезли сотрудники ФСБ. Вроде бы нашли в одном из притонов во время рейда. В крайне тяжелом состоянии. Еле живую. Со множественными следами насилия и избиения. В том числе со следами сексуального насилия. С тяжелой черепно-мозговой травмой. Отсюда потеря памяти и зрения, потеря голоса. Скорее всего, это последствия ПТСР. Посттравматического стрессового расстройства. Она перенесла тяжелую психологическую травму, из-за насилия. Продолжал тараторить доктор, испуганно наблюдая как с каждым его словом я мрачнею все больше и больше.
От откровений этого эскулапа становилось все хреновей и хреновей. Закралось даже некое подобие жалости к мерзавке.
То в каком состоянии я ее тут нашел
Ужасало.
Вызывало множество вопросов.
Наша любимая девочка. Боже, от жизнерадостной счастливой девушки осталась лишь бледная зашуганная тень. Что с ней произошло?
Вспомнил, когда в последний раз говорил с ней.
И побледнел. С ужасом осознавая, что возможно тогда она правда нуждалась в нашей помощи. Но мы все трое отвернулись. Оставив ее на произвол судьбы.
Мы тогда очень сильно на нее обозлились. И этот звонок Прямо как спичка в пороховую бочку.
Вот нас и рвануло.
А отвечать пришлось ей.
Если раньше не сомневался в ее виновности, то сейчас Что-то не сходилось. Пазлы не вставали на место. Очень много пазлов. Кусочки разрозненных событий трехмесячной давности не срастались. Что-то не давало покоя. Сомнения. Коих раньше не возникало.
Сомнения в ее виновности.
То каком состоянии я ее тут обнаружил Так не сыграть ни одной даже самой бездарной актрисе.
Девочка не притворялась. Невозможно настолько вжиться в роль. Так правдоподобно сыграть.
Или так себя подставить. Позволить совершить над собой такое!
Ни одна женщина на подобное не решиться. Не согласиться добровольно подставиться под такое зверское сексуальное насилие.
Судя по словам дока, последние три месяца Есения пережила столько
Побледнел. Стиснул кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Очень хотелось ком-нибудь оторваться. Да хоть обрушить собственный гнев и бессилие на ближайшую стену. Стесать кулаки в кровь. До костей. До кровавых брызг.
От нахлынувшей ярости хотелось все крушить и ломать. С трудом сдерживался, чтобы не пуститься в разнос.
Обвел ледяным взглядом кабинет эскулапа. На мгновение, задержав пристальное внимание на покрывшемся потом доке. Переживает. Вон как его трусит. Аж испариной весь покрылся. Скривился от исходившей от него вони. Так пах тот, кому есть что скрывать. Ужасом. Страхом. Док что-то скрывал.
Продолжал сверлить его тяжелым взглядом. Выжидал. Когда подлец сломается. И выложит все как на духу.
Почему держал нашу девочку тут три месяца? Почему сразу не дал объявление в СМИ? Кто ему заплатил?
Не сомневался, что почти докопался до правды.
Еще чуть-чуть, и док расколется.
И не таких колол.
Против можной альфа-ауры никому не выстоять. А уж обычному человеку и подавно.
Хорошо иногда иметь нечеловеческие способности. Многое упрощают. Например, получение нужной информации.
С тяжелой усмешкой наблюдал за жалкими потугами человеческого докторишки противостоять моему влиянию. Кто-то ему помог. Кто-то сильный. Ведьма. Мощная. Древняя. Защиту ментальную поставила грамотно. Но до меня ей далеко.
Насильственный взлом ментальных щитов малоприятная процедура. Не для меня, конечно. Для того, кому эти щиты взламывают. Например, для доктора, что сидел в кресле напротив меня уже еле живой. А ведь я едва поверхностно коснулся его сознания. Изучая плетение нитей. Считывая лишь поверхностную информацию. То, что словно легкий флер витало вокруг него. Окрашивая ауру в серо-чернильный цвет.
Док, советую выложить все, не сопротивляться. От моего мрачного ледяного тона, док едва не покрылся инеем. Поверьте, вам не понравятся мои методы. Врятли, вы переживете тогда допрос.
Допрос? Проблеял док. Не понимаю Растерянный, полный боли и ненависти взгляд. Понял тварь. Все понял. Но продолжает отнекиваться. Значит, он не невинная жертва. Которую использовали втемную. Насильно взломав сознание. Внушив нужные установки.
Док замешан во всем намного больше.
Ну ладно, док. Я предупредил.
Тонкие красные ниточки потянулись из моих пальцев, окружая голову дока синеватым обручем. Он затрясся еще сильней. Выпучил глаза. С изумлением уставившись на магическую сеть. О да, я постарался оплести его накрепко. Чтоб не вырвался. Показал на что способен. Наивно надеясь на его разумность. Но док по-прежнему молчал. Морщился. Сопротивлялся. Наивный. Думает, меня остановят его жалкие потуги.
Чуть усилил нажим. Стянул посиневший обруч сильней. Сдавил его голову. Не давал отвернуться. Заставил смотреть мне в потемневшие до адской черноты с фиолетовыми всполохами глаза. Через мгновение, взгляд дока стал стеклянным. Открыв рот, эскулап восторженно уставился в пустоту. Впал в нужный мне транс. Теперь можно заняться делом. Уже не стесняясь, вломился в его сознание. Скривился от отвращения. И словно погрузив пальцы в липкую мерзкую субстанцию, стал перебирать одно воспоминание за другим. Старался абстрагироваться. Не вникать в грязь зполонивную мозг этой жалкой особи. А док оказывается тот еще извращенец. Любитель трахать тела в коме. И не важно, мужчину или женщину. Даже детьми не брезговал. Едва не блеванул от отвращения. Подобной гнили не место среди людей. Теперь уже не сдерживался. Беспощадно рылся в сознании и подсознании, в поисках нужной мне информации. И наконец, нашел. Вот она. Сияющая красным запечатанная дверь парила среди тьмы. Почему-то не сомневался, то, что ищу, находится по ту сторону.