Он снова терял её. Теперь уже во сне. И эта потеря была не менее болезненной, чем в жизни.
~*~
Утренний свет едва пробивался через узкие окна, прорубленные под потолком конюшни. Обычно Сэм приветствовал его, как только Эдвин входил внутрь, но сегодня его встретила тишина.
Эдвин тихонечко свистнул. Ничего.
Стараясь не шуметь, чтобы не потревожить спящих лошадей, он медленно двинулся вперёд. Стойло Сэма находилось недалеко от второго выхода, и было самым большим в этой конюшне. Отчего-то стало тревожно. Рука в перчатке непроизвольно сжалась на рукоятке меча.
Подходя к стойлу, Эдвин различил едва уловимый звук. Кто-то был с Сэмом, говорил с ним. Знакомым тихим голосом ласково звал его по имени
В сумраке он едва различил стоящую возле коня маленькую фигурку. Сэм одобрительно фыркнул, когда тонкая белая рука погладила по его склонённой голове.
Для Эдвина эта картина оказалась сродни откровению.
Она.
Здесь.
Рядом с его конём.
Живая или видение?
На всякий случай он два раза сморгнул: видение не исчезло.
Ноги внезапно приросли к земле. Каменным идолом стоял он в тени у входа и во все глаза глядел на Эсти, ласкающую его коня.
Тоненький голосок прорвался сквозь гул в его ушах.
- Твой хозяин должен гордиться тобой.
- Он и гордится.
Девушка вздрогнула и резко обернулась на его голос.
Эдвин впервые видел её без платка. Светлые пряди свободно лежали на груди, обтянутой тем же знакомым стареньким платьем, и в сумрачном утреннем свете отливали серебром.
«Ангелы небесные, до чего же хороша!»
Он что-то сказал про Сэма. Что-то вроде того, что и в этот раз конь первым нашёл её.
- Сэм позвал меня, и я зашла поздороваться, - ответила она с лёгкой улыбкой.
«Как просто: Сэм позвал меня и я пришла! А он, Эдвин, разве не звал её? В своих снахеженощно, в своих мечтах - ежечасно. Неужели она этого не чувствовала? Он искал её, жаждал встречи, надеялся увидеть хоть издали. А она просто зашла поздороваться с его конём, потому что, видите ли, Сэм её позвал».
Эдвин не знал, что сделать первым: накричать на Эсти или же стиснуть её в объятиях. А лучшезакинуть девушку на Сэма, взлететь в седло и умчаться с ней куда глаза глядят.
Всего несколько шагови вот она, совсем рядом. Можно коснуться и прижать к себе. Эдвин хорошо помнил, как она ощущалась в его объятиях.
Слишком хорошо помнил.
- Молодец, Сэм. Ты снова всё сделал правильно.Он погладил коня, тем самым давая себе время подумать, что же делать дальше. Главная задачане дать ей снова уйти. - А со мной ты поздороваться не хочешь?
Последние слова нарочно были произнесены насмешливо. Иначе бы она поняла, что он буквально молил её об этом: «Поздоровайся со мной, Эсти. Скажи, что помнишь, что не забыла. Скажи, что думала обо мне. Скажи, что так же, как и я, втайне надеялась на встречу».
- Доброго вам утра, милорд.
От сухости, с которой Эсти произнесла эти слова, Эдвин впервые в жизни запаниковал. Ужасное состояние, неведомое ему ранее.
«Не тосковала. Не думала»
Никогда ещё земля так внезапно не уходила из-под ног, и чтобы не упасть, он со всей силы вцепился в гриву Сэма. Почувствовав неладное, конь неодобрительно боднул его головой. Стремительно поднырнув под ней, Эдвин оказался перед девушкой.
Близость Эсти подействовала на него опьяняюще. У него закружилась голова от её запаха, от огромных золотистых глаз, сиявших на её лице. Он не увидел в них равнодушия. Ожидание и немая мольбавот что было там. Сердце Эдвина снова понеслось вскачь.
- Я искал тебя, моя маленькая колдунья.
Вздёрнув голову, она впилась в него своими необычными глазами.
- Зачем?
Из него будто вытягивали душу. Эдвин чувствовал, что с каждым мигом нахождения с девушкой он пропадает, теряет самое себя. Долг, честь, собственное имявсе эти понятия разом перестали для него существовать.
- Хотел ещё раз увидеть. И сказать спасибо за последнее лекарство.
- Не понимаю, о чём вы.
У неё вспыхнули щёки. Эдвин про себя улыбнулся: плутовка.
- Понимаешь. Всё ты понимаешь.
Он сделал последний шаг и навис над девушкой. Её глаза были обращены к нему, но он не смог удержаться, желая увидеть полностью её лицо. Хорошо, что рука, которой Эдвин дотронулся до маленького подбородка, была в перчаткеиначе он наверняка бы обжёгся.
- А я вот не понимаю. И от этого совершенно сбит с толку.
- Вы не должны
- Не должен, - согласился он, шаря глазами по милому лицу. - Но готов бросить всё ради маленькой дикарки из леса, которая оплакивает старика, отказывается от золота и тайком присылает мне чудодейственные бальзамы.
- Милорд
Произнесённое на выдохе, это слово оказало на Эдвина разрушительное воздействие. Он едва не зарычал, когда, отпустив себя, схватил Эсти и с силой притянул её к себе.
«О, Матерь Божия, вот они - небеса!»
Как же это было правильнодержать её в своих объятиях. Как славно она ощущалась у его груди. Тёплая, живая, родная
Он укрывал её собой, защищая от всех невзгод этого мира. И не было ничего, что могло бы разрушить сладость этого мгновения. К чёрту войны, к чёрту правителей и королей: что они по сравнению с настоящим чудомего любовью к маленькой девушке, что однажды спасла его от смерти.
Губы Эдвина благоговейно прошлись по светловолосой макушке. Он тяжело задышал, втягивая в себя её запах. Больше почувствовав, нежели услышав её сдавленный стон, Эдвин испугался, что своей страстью навредил Эсти. Обхватив её голову рукой, он заставил её посмотреть на себя.
Её глаза уже не были золотистыми. Они потемнели и стали похожи на тёмный янтарь, что щедро выбрасывало море во время зимних штормов. Под магией её взгляда Эдвин окончательно потерял разум. Он изголодался по ней, как зверь. Он иссох по ней, как пустыня. Он хотел еёздесь и сейчас: эти влажные губы, эти горящие глаза, это хрупкое тело. Он будет поклоняться ему, любить его. Он зароется в эти чудесные волосы, накроет ею себя, и не важно, что
Когда она выдохнула его имябез страха, но с доверием, Эдвин будто увидел себя со стороны. Словно обезумевший захватчик, он властно заявлял права на свою смиренную и робкую добычу. У неё не было ни единого шанса воспротивиться его натиску.
- Нет!рыкнул он с отчаянием в голосе и выпустил девушку из рук.
Эдвин был готов к тому, что она немедленно убежит от него, и очень удивился, когда Эсти не сдвинулась с места. Пылающие янтарные глаза смотрели на него без тени упрёка. Понимала ли она, что остановила его в шаге от необратимого: ещё мгновение, и он взял бы её прямо здесьна полу в замковой конюшне.
Эдвина затрясло. Его лёгкие отказывались сделать вдох под этим пытливым взглядом, и чтобы снова начать дышать ему пришлось сделать шаг назад. Потом другой. Третий. Его сердце издало последний стук, когда он отвернулся к Сэму.
Это была ошибка. Все его поступки были одной большой ошибкой, едва не приведшей к катастрофе. Разве этого он хотел: захватить и уничтожить? Довольствовался бы такой победой над той, кого любит всем сердцем. Разум Эдвина вопил, но тело его не слушалось. Оно тянулось к Эсти, требовало её
На этот раз он прогнал её сам.
Прошла целая вечность, прежде чем Эдвин вывел Сэма из конюшни, вскочил в седло и выехал через главные ворота.
Ему определённо было о чём подумать.
Часть 4
Вернувшись, Эдвин дал распоряжение своим воинам собираться: сразу после венчания он намеревался покинуть Дуаер.
После этого он немедленно попросил встречи с графом.
Шарль принял его в своём кабинете. Он выслушал Эдвина, и какое-то время пребывал в задумчивости.
- Я правильно понял: вы просите меня дать согласие на фиктивный барк?
- Да, - кивнул Эдвин. - Как законный радетель интересов вашей дочери, вы вправе принять подобное решение.
- Вы понимаете, каковы будут последствия этого шага?
- Вполне.
- Вы лишаете себя не только наследника, но и всех предоставленных вам милостей. От меня только что вышел посланник короля Ролло: своим указом он делает вас лордом Дуаера. Покидая эти земли, вы лишаете себя титула.
Эдвин не сдержал усмешки: можно подумать, это имело для него какое-либо значение! Всё, что ему сейчас нужно - как можно скорее оказаться подальше от этого места.
Жить здесь и в любую минуту иметь возможность оказаться лицом к лицу с Эстио, теперь эта пытка казалась похлеще адовой! Эдвин понимал, что не сможет держаться от неё на расстоянии. Произошедшее в конюшне было хорошим тому подтверждением. Пройдёт немного времени, и он сделает её своей любовницей. Он погубит Эсти, лишив возможности выйти замуж, завести семью. Она будет принадлежать только ему, а он всю жизнь будет разрываться между долгом и любовью. Незавидная судьба ждёт обеих его женщинжену и любовницу.
Но может статься, он всё-таки найдёт в себе силы отказаться от Эсти. В таком случае, может случиться кое-что и похуже: однажды к нему явится человек и испросит его разрешение на брак с ней. У него не найдётся ни одной объективной причины отказать ему. А дальше потянутся долгие годы мучений, когда он будет представлять Эсти с другим. Не его руки буду касаться её. Не его губы целовать. Не от него она однажды округлится в талии. Не на него будут похожи её дети. Впрочем, и ни у одного из его детей не будет того же золотистого цвета глаз, что у девушки, которую он любит.
Представляя всё это, Эдвин ещё раз убедился в правильности своего решения. Он должен уехать сразу после венчания.
Рыцарь твёрдо посмотрел на графа.
- Это геральдический брак и он обязан состояться. Я так же знаю, что вы изначально были против него. Именно поэтому я и пришёл к вам, милорд. Думаю, вы поддержите меня в желании не осуществлять его полностью.
Дуаер молчал. Ещё до того, как он узнал, что именно Эдвин должен стать мужем его дочери, Шарль проникся симпатией к этому рыцарю. Он производил впечатление человека благородного, ответственного, уверенного в своих словах и поступках. Именно такого мужчину он хотел видеть с каждой из своих девочек. Принадлежи он знатному вольтурингскому роду, Шарль, не задумываясь, сосватал бы ему Бланш.
Но жребий выпал на Эстель. И сейчас, по сути, сэр Эдвин отказывается от неё.
К своему удивлению, Шарль почувствовал себя задетым.
- Я не - Он смущённо откашлялся.Я должен подумать...
Эдвин покорно склонил голову:
- Я в вашей власти, милорд.
Поднявшись из-за стола, Шарль заложил руки за спину и медленно прошёлся по кабинету. Подойдя к окну, он долго смотрел на далёкие заснеженные вершины, опоясывающие долину, где лежало затянутое льдом Дуаерское озеро. Отсюда с высоты холма, на котором стоял замок, оно было как на ладони. По его берегам росли гигантские кедры, считавшиеся главным богатством этих земель. Он знал, что всё этоего наследие. Всё, что есть у него, он передаст своим детямБланш и малышу Кристофу. А тесвоим детям, его внукам, и так до скончания времён. К сожалению, у его первенца - Эстель - не было права ни на одну из этих красот.
Шарль повернулся к Эдвину:
- Вы знали, что Эстельобещанный ребёнок?
Тот нахмурился:
- Что это значит?
- Это значит, что моя старшая дочь принадлежит короне, - произнёс граф тихо. - Она не вправе распоряжаться собственной жизнью. Впрочем, как и я. Моя девочка с самого рождения лишена возможности выбора своей судьбы. Это привилегия короля.
Эдвин опешил:
- Разве такое возможно?
- К сожалению, да. Ролло желал забрать её сразу, как только она родилась. Война помешала. Вы, наверное, сочтете меня сумасшедшим, но я был рад её началу. Наши страны воевали, но моя старшая дочь росла в собственном доме, рядом со своей матерью. Да, Эстель не принадлежит Дуаеру, но она и есть Дуаер. Онаего душа.
Эдвин и не догадывался, насколько граф привязан к своей дочери. Обычно отцы с подобной любовью отзываются о сыновьях, выступающих продолжателями их рода.
- Я всего лишь её отец, сэр Эдвин, но законным опекуном Эстель является король. Со своей просьбой вы должны обратиться к нему.
Эдвин выглядел ошеломленным. Его план летел в тартарары. Превратив свой брак в фиктивный, он выкажет неуважение самому королю Вольтурингии. Что до Корсии, он мог бы переговорить с Рэймондомзаконным представителем герцога. Вот только Эдвин не был уверен, что брат захочет его слушать. Он и сам понимал, что подобный поворот событий может считаться прямым неповиновением. Проще говоря - изменой. Как оба правителя поступят, узнав, что его брак с Эстель Левон фикция? Скорее всего, Ролло сочтёт это за оскорбление. Мирные договорённости могут оказаться под угрозой.
- Я прошу вас ещё раз подумать, сэр Эдвин, - продолжил граф. - Это решение коснётся не только нас с вами. Я действительно был против этого брака, но сейчас мне кажется, что у него есть шанс оказаться счастливым. Моя Эсти заслуживает счастья. Она добрая, славная девочка. Прошу вас, прежде чем принять окончательное решение, поговорите с ней.
- Мне очень жаль, милорд, но
Едва начав говорить, Эдвин остановился. Ему показалось, или он услышал
Шарль немедленно воспользовался его заминкой.
- Я не знаю, в чём причина вашего отказа, но последствия могут быть катастрофическими. Моя обязанность предупредить вас, что однажды имя Дуаера уже было связано со скандалом. Боюсь, второго наши земли не выдержат.
Шарль отошёл от окна и встал напротив Эдвина. Он был ниже своего собеседника на пол локтя, но по твёрдости взгляда они были на равных.
- Не мне говорить вам о долге, сэр Эдвин, - продолжил Дуаер. - В своё время я тоже нарушил королевскую волю, а после в полной мере ощутил силу монаршего гнева. Если бы дело касалось только меня, уверяю вас, я сделал бы это снова. Но, к сожалению, наши слабости делают уязвимыми не только нас. За них мы расплачиваемся судьбами любимых.
Слова графа потрясли Эдвина. Он озвучил его самые худшие страхи. При любом раскладе Эдвин оказывался в проигрыше. Оставшись, он будет вынужден отказаться от своей любви. Уехав - гнев обоих монархов обрушится не только на него, но и на Дуаер. А значит, на всех его обитателей.
Когда-то он обещал себе проследить, чтобы судьба маленькой целительницы была счастливой. Но с чего он решил, что её счастьерядом с ним?
Шарль отметил тот момент, когда Эдвин принял для себя решение. Он гордо вздёрнул подбородок и в привычном жесте обхватил рукоятку своего меча.
- Я женюсь на вашей дочери, Дуаер. И да поможет мне Бог.
Шарль ещё долго смотрел на дверь, за которой скрылся рыцарь. В глубине души он знал, что разум воина возобладает над чувствами мужчины. Он не верил, что младший сын герцога Корсийского пал жертвой предсвадебного мандража. Возможно ли, чтобы дело было в другой женщине? Может, когда-нибудь его зять расскажет ему об этом. В любом случае, состоявшийся между ними разговор граф намеревался сохранить в тайне.
~*~
Эдвин будто очнулся ото сна. Долгого, беспокойного, чуточку волшебного. В нём он встретил и полюбил прекрасную девушку, на мгновение поверив, что этот сон может стать явью. Но пришла пора проснуться, и вот онстоит у алтаря и наблюдает, как Шарль Дуаер ведёт к нему свою дочь. Он ободряюще сжимает её за ладонь, лежащую на его согнутой руке, и лицо его озаряется счастливой улыбкой.
Как он может улыбаться после того, что Эдвин ему наговорил? Неужели, он ошибся, и граф вовсе не испытывает любви к своей дочери? Ведь Эдвин фактически признал, что желает этого брака едва ли меньше самого Дуаера. Ах, это всё выказанная им надежда на счастливый исход. Впрочем, блаженны верующие. Сам Эдвин больше не мог позволить себе надеяться. Надежда, любовь, страстьэти чувства он навсегда запер в глубине своей души вместе с образом белокурой красавицы, что однажды их оттуда высвободила.
Он будет добрым мужем леди Эстель и хорошим хозяином Дуаера. Он позаботится о людях, здесь живущих, и будет верно служить обоим правителям. Он станет лордом Дуаера и будет стоять за мир между двумя государствами, тем самым выполняя миссию, что была возложена на него отцом.
Эдвин склонил голову, приветствуя свою невесту. Остановившись в нескольких шагах от него, Дуаер приподнял вуаль, закрывающую лицо его дочери, и запечатлел на её челе отеческий поцелуй.
Они обменялись короткими фразами. При звуках девичьего голоса Эдвин насторожился: ему показалось, что он где-то его слышал. Впрочем, сказанные им слова прозвучал настолько тихо, что он мог и ошибиться. Тем не менее, обернувшись, Эдвин внимательно посмотрел на свою невесту.
Что-то неуловимо знакомое было в невысокой фигурке, накрытой плотной вуалью. Нахмурившись, он неотрывно следил, как она делает свои последние шаги к ступеням алтаря и становится рядом с ним. И снова Эдвин вынужден был отметить, что где-то уже видел эту плавную походку. Эту гордую посадку головы, благочестиво сложенные руки