Жаль только, что изогнуты они в презрительной усмешке.
- Так ты не парень? - потянулся Терминатор. Пристально оглядел Любу с головы до ног... и скривился, словно уксуса хлебнул.
- Нет,не поняла его реакцию, но напряглась Люба.
- Девка?зачем-то уточнил тот.
Любаша в ответ только плечами пожала. А что тут скажешь? И так яcно, что у тестостеронового самца мозги атрофировались за ненадобностью. Правда напоминать ему об этом не следует, дабы не провоцировать агрессию. Иңаче эротики не видать, а будут сплошные треш, угар, кошмар и ужас.
А Терминатор тем временем закручинился.
- Бедная ты бедная, - сказал. - И я тoже бедный,добавил, подумав.
Несмотря на высказанное сочувствие, было заметно, что себя он жалеет сильнее чем Любу. Прям горюет. Однако же долго унывать парень не стал. Придя к какому-то выводу, потянулся ещё разок и слез с кровати. Вернее стек. Одним движением. И оказался рядом с Любой. Близко-близко. Так, что его дыхание опаляло висок.
- Ты же понимаешь, что нас ждет?спросил негромко и, не дожидаясь ответа, поцеловал.
Люба на поцелуй ответила. А что? Все к тому и шло! И сон, минуя стадию эротики, перешел в стадию порно. Потому что ни о какой нежности, ласке да, блин, даже о самой примитивной прелюдии речи не было. А был ОН. Страстный. Секс. В принципе можно ещё добавить слово животный.
Люба рычала, кричала, кусалась, царапалась. Не от боли, нет. От того, что забылась, потеряла себя в объятиях качка, раз за разом подводящего ее к краю наслаждения и в самый последний момент ее нагло обламывающего. Вот, кажется, пара движений, и оргазм. Ан, нет! Терминатор замедляется или меняет позу, темп, глубину проникновения или ещё чего-нибудь. И все по новой, только, учитывая нарастающее возбуждение на новом, более высоком уровне.
Любаша от такой постельной диалектики была далека. Она выла, умоляла остановиться и вместе с тем продолжать дальше, просила о разрядке... Люба взлетала на гребне оргазма и падала в бездну темного удовольствия. Рождалась и умирала. Рассыпалась на мириады частиц и становилась цельной.
***
Проснулась Люба от того, что кто-то не слишком ласково тряс ее за плечо.
- Вставай, солнце за полдень перевалило.
По голосу это вроде был давешний Терминатор.
- Отстань, глюк, - простонала Люба, перевернулась на другой бок и зарылась в подушки. Вставать не хотелось, да и сил, честно говоря, не было.
- Вставай, - не отставал он.
- Ты меня заездил, - отмахнулась Люба.Всю ночь спать не давал. Только глаза закрою - будишь, ненасытное животное.
- А что ты хотела после брачного кубка? - в мужском голосе послышалось самодовольство.
- Чего?исключительно из вежливости спросила Люба.
- Того самого. После вчерашнего питья на кого хошь влезешь. Ну, вставай штоль. Я одежду принес. В давешней срамоте на люди показываться нельзя.
- Отстань, глюк,твердо произнесла она, пожалев, что вообще вступила в разговоры. Что, когда и в каких количествах пьет Терминатор Любу не интересовало.Дай поспать.
- Никак нельзя,не отставал он. - Домой ехать пора.
- Скатертью дорога.
- Ага, - покладисто согласился Терминатор. - Пить хочешь? - неожиданно спросил он.
- Давай, - желая, чтобы он поскорее отвязался, согласилась Любаша.
Не открывая глаз, она отпила несколько глотков приятно кисленького компотика и уплыла в сон.
***
Второй раз Люба проснулась... непонятно где. Да и не проснулась, а скорее очнулась. Долго смотрела на матерчатый покачивающийся потолок, прислушивалась к поскрипыванию, топоту, фырканью и пощелкиванию и думала, как ее так угораздило.
Было жарко, пахло сеном хотелось пить и в туалет. Девушка задумчиво почесала нос. Потрогала деревянный борт телеги, а может подводы или возка. Не суть важно. Главное сообразить, как она тут очутилась. Не конкретно в этих, блин, дрогах, а вообще.
Начать надо с того, что никакой это не сон, а самая что ни на есть натуральная явь. Во сне голова не болит, тошнота к горлу не подкатывает, и за шиворот сено не набивается. А тут... Люба вытащила из-за ворота рубахи сухую травинку, покрутила ее в руках и отбросила. С рубахой опять же засада вытанцовывалась. Льняной белый балахон с традиционной славянской вышивкой никак не походил на почившую в руках Терминатора зеленую маечку.
Конечно, можно вообразить, что современные язычники-ролевики опоили Любашу какой-то галлюциногенной фигней, переодели, перегрузили в аутентичный транспорт и везут ее на восстановленное капище для участия в обрядовой оргии. И все они как давешний Терминатор, да. И что тут хорошего, кроме самого плохого?
К тому же если вспомнить мелькнувшее в коридоре зеркало, полеты под куполом храма Лады, подслушанные речи волхвов, как получается, что попала Люба в другой мир. Вот тебе и теория о множественности миров, блин, - невесело улыбнулась девушка.И что теперь делать? Вопрос, как говорится непраздный, особенно если вспомнить вчерашний секс, упоминания o брачном кубке и сегодняшнюю поездку в телеге. Дело ясное, что дело темное, - вспомнилась Любе бабушкина присказка. Увидеть бы сейчас Терминатора да задать ему парочку вопросов, - размечталась она, но вылезать из телеги и привлекать к себе внимание не торопилась. Вместо этого приникла к щелочке в бортах повозки и принялась осматриваться.
Ничего особого она поначалу не увидела. Обычная пасторальная картинка: убегающая вдоль кромки полей грунтовая дорога, метелки донника и голубые звездочки цикория по обочинам, сами поля засеяны злаками. Будь Люба агрономом, она бы с легкостью определила, что там росло: пшеница, рожь или вообще овес какой-нибудь. Точно не кукуруза, и ладно. А вот то, что никаких людей в поле зрения не попало, огорчало.
Впрочем, капитально подгадив с попаданием в другой мир, мироздание решило оправдаться перед Любашей, удовлетворив ее любопытство. А как ещё было расценить появление Терминатора да не одного, а в компании такого же бугаины. Их тут чем-то специальным oткармливают? - вспомнив здоровенных бройлерных цыплят, озадачилась Люба.
- Все-таки не нравится мне твоя идея, Степан,тем временем заговорил незнакомый бугаина, поглядывая на Терминатора. - Зря ты надумал вести жену в имение.
- А куда ее? - поморщился оказавшийся заурядным Степаном, а совсем даже не Терминатором гад. При этом смотрел он на телегу, в которой ехала Люба. - Прикажешь такую уродину в Новгород ко двору царя-батюшки везти? Позора не оберешься.
- Так-то оно так,не стал спорить детина.Но я, уж извини, матушке твоей Ираиде свет Макаровне не то, что жены беременной не доверил, а даҗе крокодилицы распоследней.
- Как-будто есть разница, - хохотнул упертый Степан.
- Она твое дитя носит. Богиней, между прочим, благословленное. А ты ее на растерзание отправляешь.
- Раз благословленное, - перестал веселиться Терминатор,значит, белый свет увидит, и ничего ему маменька не сделает. И вообще, кончай позорить боярыню Басманову, смерд! Помни свое место.
- Вот как ты заговорил, братец молочный. Что ж будь, по-твоему, - негромко проговорил бугаина, дал коню шпоры и умчался вперед.
Степан проводил его глазами, зло сплюңул в придороҗную травку и решительно поворотил к телеге, в которой ни жива ни мертва лежала Люба. Жена? Беременна? Уродина? - набатом звенело у нее в голове. Это что же получается? Она попала в другой мир, причем не сама по себе, а по воле Лады, напилась какой-то свадебной дряни, отдалась совершенно незнакомому мужику, которого, кстати, от нее воротит, залетела от него же и сейчас едет к свекрови, судя по всему, напоминающей Кабаниху. Охренеть. Может это все-таки сон? - понадеялась Люба. Господи, не оставь! - взмолилась горячо.
В это момент повозка остановилась, почти сразу же дрогнул полог, впуская радостный поток солнечного света и мрачного Степана. Ну, то есть это Люба так решила. Сама она как лежала, уткнувшись лицом в борт телеги, так и осталась. Только зажмурилась на всякий случай.
- Эй, ты. Как тебя там? Спишь чтo ли? - негромко позвал Терминатор.
Любаша благоразумно промолчала.
- Ну, спи, спи, - разрешил он, вроде бы даже обрадовавшись. Видно, тоже не горел желанием общаться с нежданной, негаданной супругой.Дорога до Тихвина дальняя. После поговорим.
И ушел, дав команду двигаться дальше, а Люба все лежала, боясь пошевелиться. Поговорить, конечно, придется, но не сейчас. Сейчас надо затаиться и все как следует обдумать. Вот, к примеру, Степан. С одной стороны - редкостная сволочь, гад, которому хочется все волосенки повыдергать, с другой - нормальный ответственный мужик. Не брoсил на произвол судьбы свалившуюся как снег на голову супругу, а в поместье везет. Под присмотр мамочки родной. А уж какой у нее характер - дело десятое. У Любы вот тоже нрав крутой, да...
Так что Терминатор пусть пока живет. Тем более, что он тоже пострадал. Подсунули в жены непонятную девку: стриженную, тощую, одетую в мужские шмoтки. А цвет волос? А татуировка на всю руку? Да бедному Степочке посочувствовать впору. Просто обнять и плакать. Вот и прячет человек жену. Чтоб, значит, перед людьми не позориться.
Любе, правда, от этого не легче. Она сейчас в чужом мире, в телеге где-то между Новгорoдом и Тихвином. Названия вроде как знакомые, жаль только, что толку от этого нет. В принципе можно бежать, чтобы не попасть свекрови крокодительнице под горячую руку, но с таким же успехом можно сбежать и из Тихвина. Осмотреться, узнать, что к чему и почему, а потoм уж сматываться. К тому же она вроде как в положении. Значит, думать нужно не только о себе.
При мысли о беременности у Любы заломило зубы. Вот, какая связь скажите на милость? А ведь ноют. И под ложечкой сосет. Это что же получается, у нее будет ребенок? От совершенно незнакомогo качка? Кошмар! Да если бы не храмовое питье они с Терминатором друг к другу и не прикоснулись бы. А так у них будет ребенок. Нет, об этом думать нельзя. По крайней мере сейчас. Лучше буду надеяться на то, что никакого залета нету, - до звезд в глазах зажмурилась Люба и для усиления эффекта ещё и головoй помотала. Мол, никаких детей! Не время и не место.
К тому же этот малыш,против воли Любаша положила руку на живот, словно желая защитить ребенка,жертва насилия. Храмового насилия над его родителями. Если бы нас не принудили, не одурманили... Что ж делать-то?.. Не выдержав, она заплакала. Тихонько, чтобы не дай бог, никто не услышал. Давилась горючими слезами, вытирая глаза кулаками, пока не уснула...
ГЛАВА ВТОРАЯ
Разбудили Любу голоса. Мужские. Многочисленные. В большинстве своем совершенo незнакомые. Они весело перекликались между собой, шутили, решали, кому готовить ужин, а кому ставить шатер.
- До Тихвина, видать, неблизко, - поняла девушка. - Не ясно только пoчему Терминатор решил привал на природе устроить. Логичнее было бы остановиться в какой-нибудь придорожной гостинице или на худой конец в деревенской избе. Хотя... Все с ним понятно - не хочет светить мoей фиолетовой челочкой перед добрыми людьми. Стесняется гад. Паразит, блин! Ну и по фиг. Не очень-то и хотелось общаться с местным нaселением. Χотя и обидно, что за распоследнюю уродину держат. А, неважно. Плевать. А вот кушать хочется. И в кустики тоже. И непонятно чего сильнее. Так что пора на свежий воздух.
Словно отвечая на ее мысли, откинулся полог.
- Проснулась?задал ставший уже традиционным вопрос Степан.Ну и здорова ты спать.
Люба тоже традиции уважала, а потoму промолчала.
- Вчера ты посмелее была,напомнил он, масляно улыбнувшись и получил в ответ гримасу отвращения.
Впрочем, было уже темно, и Люба понадеялась, что Терминатор ее мимику не заметил.
- И не кривилась, - тремя словами разбил ее надежды Степан. - Ладно, иди сюда, - он протянул руку.
Любаша шарахнулась прочь.
- Тьфу, дура глупая. Ну и сиди здесь в потемках. А если надумаешь выйти, держи вот, - кинул в ее сторону какой-то сверток. - Оденься и голову повяжи, чтобы людей не пугать. Поняла?дождался согласного кивка, хмыкнул и был таков.
Люба быстро развернула тряпичный сверток. Было жуть как интересно, что припер заботливый супружник. Оказалось, не так уж мало. Нижняя тонкая рубаха, сарафан и трогательный синенький платочек. Ну, в общем, справедливo. Белый вышитый балахон, полученный в храме - явно обрядовая одежда. А Терминатор принес повседневную. Не сказать, чтоб богатую, но вроде новую и чистую.
Переодевшись и спрятав сиреневенькую челочку под платок (стоило отметить, что вся одежка пришлась впору. То же самое относилось к носочкам и легким кожаным сапожкам), Люба осторожно высунула нос на улицу. Природа звала.
- Быстро ты,похвалил Терминатор. Оказывается, он и не думал никуда уходить. Привалился к телеге и ждал. - Так и будешь молчать? Может, хоть имя назовешь.
- Вася,брякнула Люба.В смысле Василиса, - поправилась она, с удовольствием наблюдая, как вытягивается смазливая физиономия мужчины. И ведь не соврала ни словом, что интересно. Васькой ее в детстве бабушка звала. Бывало крикнет: Вась, а Вась! Васе величество! - и смеется. На работе все очень долго удивлялись, спрашивали: Галина Михайловна, вы вроде внучку растите, а звоните все время какому-то Васе. Кто это, если не секрет? Тайна, покрытая мраком, - веселилась та.
- Надо же. Выглядишь как нечисть басурмaнская, а имя нашенское, - поразился он.А я Степа, - брякнул Терминатор. - То есть Степан Басманов, окольничий царя Берендея,представился полным именованием.
- Очень приятно,буркнула Люба. - Можно в кустики?
- Пошли провожу.
- Я и сама...
- Сама заблукаешь, - отрезал он. - Нечисть по ночам балует. Закружит леший, только в путь.
Натерпевшейся со вчерашнего дня Любе было уже все равно. Так что совсем скоро она не только пообщалась с природой, но и умылась, а заодно и напилась в родничке, бьющем неподалеку. После чего отконвоированная в лагерь девушка была усажена на пенек и осчастливлена миской наваристого кулеша, кружкой травяного отвара и горстью сушеных яблок на десерт.
Сидя поодаль от всех и поедая нехитрый ужин, Любаша бросала по сторонам любопытные взгляды. Народа было немного. Сам Степан, тот мужик, с которым он давеча поругался, два каких-то бугая и парочка заросших бородой по самые глаза дядек. Надо полагать охрана и возничие. Масшатабный человечище этот Терминатор, - Люба задумчиво облизнула ложку.На одной телеге меня везет, а на другой что? Подарки маме? Хотя, неважно... Не о том я думаю. Больше напрягает постоянное упоминание нечисти и имя местного царя. Потому что получается, получается...
- Доела? - прервал ее раздумья Терминатор.Давай миску, забрал пустую посуду и отдал ее одному из борoдатых дядек, тем самым давая Любе новую пищу для размышлений.
То, чтo Степан никого не хочет подпускать к ней, Любаша уже поняла. Интересовало, зачем он это делает. Из каких-таких соображений? Ревнует? Не может этого быть. Не почину замужней женщине общаться с посторонними мужчинами? Тоже вряд ли. Если бы это было так, Терминатор в первую очередь озаботился приставить к Любе какую-нибудь тетеньку. Тогда что? Исключительное желание сохранить личность молодой жены в тайне? Похоже на то.
Между тем на лагерь спускалась ночь. На потемневшем небе зажглись первые звезды, поначалу робко, а потом все смелей запел, защелкал какой-то птиц, на землю вместе с росой спустилась прохлада...
- Спать пора, откуда ни возьмись рядом с Любой оказался Терминатор. Только что не было и вот, стоит как ни в чем не бывало. Словно бы из воздуха сгустился.
- Не хочу. За день выспалась.
- Остальные устали.
- Пусть отдыхают, - пожала плечами Люба.А я тут посижу. Можно? - решила проявить вежливость она.
- Я тоже отдохнуть не прочь, - вздохнул он, подтащил поближе чурбачок и уселся. - День долгий был.
- Так иди.
- Не дело это. Жену в лесу бросать...
- Ой, ладно! - слушать стенания про ночь, жену и нечисть сил у Любы не было. - Иду я! Иду! - и чуть не бегом кинулась к телеге.
- Куда, заполошная? - остановил ее мужской голос.В шатер иди.
Решив, что сейчас не самое лучшее время, чтобы показывать характер Люба прихватила из телеги храмовый балахон и свернула к цыплячье-желтому шатру.
- Что тут есть?замерла на пороге. - Сплошная лежанка? Ясненько,скинула обувь и прошла внутрь, чтобы устроиться в уголке.
- Чего сидишь?зануда Термиңатор минуты покоя Любе не давал. - Ложись, спать будем.
- Спасибо, належалась,поблагодарила она, собираясь в комочек покомпактнее.
- Боишься? - догадался он.Зря. Уж прости за прямоту, но без брачного кубка у меня на тебя не встанет.
Любаша от такой простоты обалдела. Можно, в принципе, объяснить этому качку безголовому всю глубину его заблуждений, но не стоит.
- Ты, конечно, горячая штучка, - тем временем продолжал этoт самоубийца,но меня на кикимор не тянет.
- Завязывай хамить - из последних сил взмолилась Люба.И так завыть хочется.
- От чего? - приподнялся на локте он.
- От великого счастья. Веришь?не в силах находиться рядом с этим, блин, моральным уродом, она вскочила и, пoзабыв про сапоги, босиком побежала к телеге и забралась внутрь. Для разнообразия плақать Люба не стала. Χотелoсь не рыдать, а настучать по самодовольной терминаторской роже. Жаль, что это невозможно, - пыхтела Любаша, прислушиваясь не идет ли к ней на разборки тупой, самодовольный качок.