Эвелин, Эверест и я отправились наверх, после чего вернулись с такос. Пока Эвелин разогревала еду в моей микроволновке, я собрала вещи. Мне понадобилось пятнадцать минут и две голубые сумки из "ИКЕИ", чтобы сложить все свои пожитки.
И это всё?
Джеб взял одну из сумок и попытался забрать у меня вторую, но я крепко вцепилась в неё.
Всё.
По пути к чёрному фургону с логотипом Боулдеровской гостиницы, мы обсудили мою последнюю плату за квартиру и стоимость нового окна. Затем он спросил, есть ли у меня машина, и я покачала головой. У меня даже прав не было.
Парень или друзья, с которыми ты хотела бы попрощаться?
Я на секунду задумалась о своих поклонниках драг-диллерах и милых проститутках.
Нет.
Серьёзно? Никого?
Его озабоченность удивила меня. Я считала, что его более чем устроило бы, если бы у меня не было здесь никакой жизни.
У меня есть Эвелин, сказала я наконец, чтобы он не испытывал ко мне жалости.
Люси и Эверест уже начали пробовать такос, когда мы вернулись. Эвелин протянула тарелку моему дяде и понаблюдала за тем, как острый деликатес исчез у него во рту.
Если вся твоя еда такая же классная, тебе можно не беспокоиться о работе, сказал он в итоге.
Эвелин улыбнулась мне и, глядя на её выражение лица, я почувствовала как часть напряжения, которое застыло в моих венах с той самой минуты, как я открыла свою входную дверь и взглянула в глаза своему прошлому, развеялось.
А я очень боялась возвращаться в это прошлое.
ГЛАВА 1
МЕСЯЦ СПУСТЯ
Гостиница была забита.
Мускулистые мужчины всех возрастов приехали ещё до обеда, кто сам по себе, а кто в сопровождении жён, подружек и сыновей.
Я узнала многих из них, а вот они не узнавали меня. В серой униформе горничной я сливалась с остальными сотрудниками. Каждый раз, когда кто-то смотрел в мою сторону, я исчезала на кухне, где Эвелин готовила еду, или заходила в одну из свободных комнат, которые я помогала убирать перед мероприятием.
Энергия трещала в покрытых коврами коридорах, в гостиной с высокими потолками и стеклянными панелями высотой в два этажа, а также в смежных помещениях, украшенных клетчатой тканью. Каждое из деревянных кресел на крыльце было занято. Стоял гул голосов. Звенел смех. Создавалось ощущение, что Боулдеровская стая не собиралась вместе уже несколько лет. Но я точно знала, что они собирались раз в неделю. По крайней мере, мужчины. Женщин и детей не приглашали на эти регулярные встречи.
Если продолжишь в том же духе, металл начнет слезать.
Я застыла, и метёлка из перьев, которой я смахивала пыль с канделябра рядом с лифтом, упала на бордовую ковровую дорожку.
Этот голос
Он стал ниже, но я всё-таки узнала его.
Я медленно повернулась и встретилась лицом к лицу с Лиамом Колейном. Он был одним из тех мужчин, кто отказал в просьбе принять меня в стаю в тот день, когда застрелили моего отца. Я не была коротышкоймой рост был метр семьдесят, как у мамыно мне все равно пришлось запрокинуть голову назад.
Я скрыла свою неприязнь за улыбкой.
Иногда грязь не видно невооруженным взглядом, но это не значит, что её здесь нет.
Между его черными бровями, оттеняющими карие глаза с красноватым оттенком, появилась складочка.
Я подняла метелку и пошла по коридору, продолжая водить длинными серыми перьями по другим канделябрам.
Он не сдвинулся с места.
Мы встречались?
Я посмотрела на него через плечо, сохранив на лице фальшивую улыбку.
Не в этой жизни.
Теперь он нахмурился. Я подмигнула ему и завернула за угол.
Как только я пропала из виду, я перестала улыбаться и поспешила в комнату, которую сдавали мне дядя с тётей. Я захлопнула дверь и прислонилась к ней. Моё сердце так сильно стучало, что готово было остановиться. Лиам не узнал меня. Я была в безопасности.
По крайней мере, я верила своему заблуждению первые несколько минут.
Кто-то два раза постучал в дверь, и я резко отскочила от неё.
Открывай.
Я понюхала воздух. Хвоя. Не Лиам. Я повернула ручку и впустила внутрь своего кузена.
Только из-за того, что его девушка чуть не умерла, я простила ему то, что в Лос-Анджелесе он повёл себя со мной как задница. Хотя его родителей я не простила. Они слишком часто выдёргивали меня из моей жизни, чтобы прощать их.
Я только что услышал, как Лиам рассказывает своим дружкам, как он наткнулся на горяченькую горничную со светлыми волосами.
Эверест плюхнулся в кресло, стоящее в углу моей комнаты и накрытое фланелевой накидкой.
Это была ты?
Я скрестила руки на груди.
И ты ещё спрашиваешь? Я оскорблена.
Я спросил только потому, что думал, что ты планировала прятаться в своей комнате, пока стая не уедет.
Разве девушка не может передумать?
Ты, конечно, можешь передумать, но на твоём месте, я бы держался от греха подальше.
Принято к сведению.
Я серьёзно, Несс. Особенно от Лиама Колейна. Он слеплен из того же теста, что и его отец.
У меня похолодело в груди.
Он тоже насиловал женщин?
Это только слухи Эверест запустил длинные пальцы в свои рыжие волосы.
Я начала ругать себя за то, что напомнила ему о судьбе его девушкиона была изнасилована отцом Лиама, Хитом просто ужас.
Я подогнула под себя ногу и села на край одеяла, которое взбила сразу же после пробуждения.
Брось вызов Лиаму.
Что?
Чтобы стать Альфой. Брось ему вызов.
Эверест сделал неровный вдох.
Я не хочу быть во главе стаи.
Лучше, если Лиам будет руководить тобой?
Нет.
Я потеплела к Эвересту после того, как его девушка попыталась совершить самоубийство в ту неделю, когда я приехала в Боулдер. Его боль, хотя она и была другого толка, очень сильно напоминала мне мою собственную. Может быть, поэтому я смогла простить ему Лос-Анджелес. От его наглости не осталось и следа, её сменило глубокое уныние, которое превратило его в затворника.
Не могу перестать думать о том, что Хит сделал с Беккой, прошептал он, и его глаза заблестели.
Мало что могло заставить меня расчувствоваться, но плачущий мужчина да, на меня это действовало.
Я подалась вперёд, сократив небольшое пространство между нами, и сжала его руки.
Хит мёртв, Эверест. Он получил по заслугам.
И хотя Хит умер неделю назад, Эверест всё никак не мог привыкнуть к этому. Вероятно, это было связано с тем, что Лиам решил организовать для своего отца частную похоронную церемонию, на которую позвали только нескольких членов стаи. Как бы горько мне ни было наблюдать за тем, как тело моей матери опускали в землю, это дало мне ощущение завершения.
Может, он и умер, но Бекка тоже умерла, пробормотал он.
Она не совсем умерла-умерла.
Он приподнял одну бровь.
Шанс, что она очнется, практически равен нулю, чёрт побери.
"Практически" всё же лучше, чем ничего.
Он фыркнул.
Я удивлён, что ты такая оптимистка.
Он был прав. Я сама была наполовину пуста.
Он вздохнул и встал.
Мне надо идти. Собрание скоро начнется.
Подумай о том, что я сказала. О том, чтобы бросить своё имя в шляпу.
Не будет никакой шляпы. Никто не бросит Лиаму вызов.
Ты этого не знаешь.
Он посмотрел на меня так, словно я вообще ничего не понимала.
А я-то думала, что в стае у кого-то были яйца. Неужели никто не мог бросить вызов Колейну?
ГЛАВА 2
Как только Эверест ушёл, я переоделась из серой униформы горничной в джинсы-скинни и белый топ. Обручальное кольцо моей матери билось о грудь, пока я шла к гостиной. Из-за закрытых дверей раздавались разговоры и смех, наполняя коридор звуками. Успокоив свои нервы, я нажала на медную фигурную ручку и распахнула дверь.
Просторное помещение было заполнено квадратными пятнами солнечного света. Люди собрались в большие группы и либо развалились на диванах, либо стояли у стойки со сладостями и напитками, располагавшейся рядом с огромным камином. И хотя в почерневшем очаге не было огня, в комнате пахло тёплым дымом, словно запах зимних костров проник сквозь стены, покрытые светло-желтой штукатуркой, и заполнил помещение, украшенное коврами в национальном стиле.
Оглядев толпу, я увидела, что Люси заметила меня. У неё был такой взгляд, от которого завяли бы даже её драгоценные саженцы роз. Но она была не единственная, кто уставился на меня. Я привлекла взгляды многих. В том числе Лиама и двух парней, стоявших по бокам от него, которые одарили меня презрительным взглядом.
Я опять была новенькой. Хорошо, что это уже не пугало меня.
Люси начала пробираться ко мне сквозь толпу по залитому солнечным светом помещению, затем схватила меня за руку и оттащила в сторону.
Что ты здесь делаешь?
Я высвободилась из её хватки.
Я решила, что ты права. Мне надо выходить и общаться с людьми.
Люси опустила подбородок, и тот коснулся её мясистой шеи.
Несс
Да?
Но ей пришлось проглотить своё предупреждение. Моя тетя не посмела бы устроить сцену и, учитывая то, как резко она замолчала, было понятно, что она предпочла молчание неприятной ссоре.
Один из парней отошёл от небольшой группы Лиама и направился ко мне. Его чёрные брови вздёрнулись над его пронзительными зелёными глазами. Он остановился в нескольких сантиметрах от меня и наклонил голову. Я скрестила руки на груди, ожидая, что он попросит меня выйти вон.
Ямочки? Это ты?
Если бы я была из тех девушек, кто легко краснеет, я бы зарделась, услышав это прозвище. Не потому, что это было неправдой Ямочки на моих щеках, и в самом деле, были глубокимипохожими на кратерыно это прозвище было произнесено очень громко.
Теперь меня зовут Несс. А ты кто?
Он улыбнулся.
Чёрт. Несс. А ты выросла.
Так бывает, когда проходит шесть лет.
Я вскинула бровь и изучила его лицо: слегка загорелая кожа, усыпанная веснушками, выдающийся вперёд прямой нос, тёмная щетина, коротко стриженые чёрные волосы и светло-карие глаза.
Август? неуверенно спросила я. Август Ватт?
Его улыбка стала шире.
И тогда я тоже улыбнулась, потому что Август был моим самым любимым человеком в Колорадо после родителей. Когда я просила стаю принять меня в свои ряды, он и его отец поддержали меня, присоединив свои голоса к голосу Эвереста. Но их мнение утонуло в хоре голосов, которые были категорически против.
Девушка в стае, состоящей из одних мужчин? Что за возмутительная идея?
Я не была виновата в том, что родилась девочкой. И не могла попроситься в соседнюю стаю, потому что оборотни не могли менять стаю. Единственное что разрешалось оборотням, это либо быть частью собственной стаи, либо уехатьдалекочтобы их тело не могло перевоплощаться. Те, кто оставалисьволки-одиночкисчитались непредсказуемыми и преследовались.
Август покачал головой.
Не думал, что ты вообще вернёшься.
Я и не планировала, но дерьмо случается.
На его лице отразилась эмоция, которая всегда сводила меня с ума. Жалость. Вероятно, мне не следовало упоминать про дерьмо в своей жизни.
Ты в порядке?
Бывало и лучше, но бывало и хуже.
Он нахмурился ещё больше.
Я провела рукой по своим длинным волосам, потому что прямо сейчас почувствовала себя неловко, чёрт побери.
Очень медленно его напряженное лицо начало смягчаться.
Ты планируешь остаться?
Ещё не решила.
Моя кожа покрылась мурашками, когда над моей головой пронесся порыв холодного воздуха из вентиляции. Я прижала руки к груди.
Не хочешь поговорить снаружи?
Мне было холодно, но мне жутко хотелось спрятаться от сердитого взгляда своей тёти.
Конечно.
Сквозь раздвижные стеклянные двери мы вышли на крыльцо, которое было таким же просторным, как и гостиная.
Кстати, тебе необязательно со мной разговаривать, сказала я.
Он обнял меня рукой за плечи и прижал к себе. Всё моё тело напряглось.
Заткнись. Моя любимая девочка только что вернулась. Дай мне насладиться.
Я тихонько фыркнула.
Любимая девочка?
Он поправился:
Женщина.
Я вгляделась в его лицо. Его веснушки, казалось, стали темнее.
Я думала, у тебя теперь полно любимых девочек. Я хочу сказать, ты только посмотри на себя. Ты теперь настоящий мужчина.
Настоящий мужчина? он усмехнулся. Если бы все сейчас не пялились на нас, я бы зажал тебя у себя под мышкой и взлохматил бы твои чудесные волосы.
Только посмей.
Ладно, он посмотрел на меня, всё ещё улыбаясь. А если серьёзно, я рад тебя видеть.
А я тебя.
Когда мы дошли до ограждения, сделанного из переплетённых шлифованных веток, я высвободилась из-под его тяжелой руки.
Как дела?
Довольно неплохо. Я пошёл служить через год после твоего отъезда. Чтобы заплатить за колледж.
Военно-морской флот или сухопутные войска?
Морпехи.
Я провела пальцами по сучкам на золотистых ветках ограждения, которое мой папа и отец Августа поставили тут, когда Джеб купил гостиницу. Папа был талантливым плотником. Он научил своему ремеслу отца Августа, а тот в свою очередь купил компанию отца после его смерти.
Я оперлась локтями о толстую балюстраду и, сощурившись, посмотрела на густые заросли сосен, которые росли на острых хребтах Флашеронских скал. Вид из гостиницы определенно превосходил вид из окна того жилища, которое я называла домом. Не то, чтобы я собиралась признаться кому-нибудь в этом.
Слышала, ты сейчас работаешь со своим папой, сказала я.
Ага.
Август провёл рукой по дереву, осторожно пройдясь пальцами по сучкам, после чего развернулся и облокотился на ограждение.
И как идут дела?
Бизнес процветает. Нужна работа?
Работа?
Помню, тебе нравилось строгать дерево.
Это было, в моей голове возник образ отца, давно. К тому же, у меня есть работа. Я работаю здесь.
Я хотела, чтобы мой дядя платил Эвелин в полном объёме, поэтому предложила помочь с уборкой. Моя чопорная тётушка сначала воспротивилась, но она довольно быстро поняла, насколько я эффективна, и передумала. Когда Эвелин пронюхала про нашу сделку, на меня вылился целый поток испанской брани. Каждый раз, когда она становилась эмоциональной, её родной язык вырывался из неё точно гейзер.
Вначале я, и правда, помогала убираться, но через неделю мое обоняние стало таким острым, что мне пришлось держаться подальше от чистящих средств. Я переключилась на бельё и глажку, а иногда помогала пылесосить или работала с Эвелин на кухне.
Август свёл свои густые черные брови, едва ли не в сплошную линию.
До меня только что дошло.
Что?
Ты же уже виделась с Лиамом?
А что?
Его взгляд упал куда-то у меня за спиной, и на его виске запульсировала вена.
Я так понимаю, мы уже встречались в этой жизни, Несс Кларк.
Помяни чёрта. Я медленно развернулась.
Лиам прожигал меня взглядом. И я клянусь в этот момент из его глаз даже начали вылетать маленькие молнии.
Где твоя метёлка?
Я наклонила голову.
Хочешь одолжить?
Молнии тут же превратились в электрические разряды.
Раздались хлопки в ладоши, которые прервали наше напряженное молчание, после чего Люси воскликнула:
Всех членов стаи просят пройти в конференц-зал.
Август неохотно выпрямился.
Увидимся за ужином?
Я кивнула. Он явно увидел бы меня ещё раньше.
Челюсти Лиама начали двигаться, словно он собирался сказать что-то. Но в итоге он ушел, так и не проронив ни слова.
Я понаблюдала за тем, как мужчины удалились, позволив им заняться важными делами. Нравилось им это или нет, но я происходила из этой же стаи, и их решения влияли на мою жизнь. Мне не предоставили выбора, вернув меня в Боулдер, но я хотела выбирать то, что происходило сейчас, когда я вернулась и перестала прятаться.
ГЛАВА 3
Я пробиралась сквозь группки женщин, которые пили свои напитки из медных кубков. От опьяняющей смеси запахов духов и алкоголя у меня защипало нос.
Несс? кто-то похлопал меня по плечу.
Я развернулась.
Это я. Аманда.
Я оглядела брюнетку с асимметрично постриженными волнистыми волосами, золотистыми глазами, обрамлёнными длинными ресницами и лицом в форме сердца.
Аманда Фредерик, продолжила она.
Наконец, я её вспомнила. Мисс Популярность в начальной и средней школе. Она не была злюкой. Просто её интересовало всё то, что не интересовало меня.
Её губы изогнулись в удовлетворённой улыбке, как только она поняла, что я узнала её.
Ты приехала на лето или на более долгий период?
Пока не уверена.
Две девушки протиснулись сквозь толпу и встали рядом с ней, а потом назвали мне свои имена. Тарин и Сиенна. Сиенна напомнила мне кусок ткани из светлого шелка: у неё были тонкие светлые волосы, глаза цвета латте и безупречная фигура. Тарин же, напротив, была угловатой и состояла из сплошных контрастов. У неё было узкое лицо, похожее на лезвие топора, чёрные как смоль волосы и глаза бледно-голубого цвета.