Ох, хорош! восхитился он. И тут заметили Фому Ильича. Тот уже изрядно выбился из сил, потому кряхтел в сторонке. Ну даёшь, сосед! Расскажи, где достал? Да не здесь, проходи, проходи Да не тащи ты его, оставь, говорю! Да понятно, что магии хватит и не такое пропихнуть. Объяснять Алёне как будем? Что ж я ей скажу? Приходили, мол, вежливые воры, ничего не взяли, подарили цветы? Как она поймет, откуда взялся?
Пока Фома Ильич отдыхал, а Семён Степаныч наливал ему вчерашний борщ, густой и настоявшийся, на этаже открылись двери лифта и послышались лёгкие шаги. Домовые разом повернулись к двери
Апчхи! это был не просто чих, а целый громовой раскат. Алёнка аж ножкой топнула, когда чихала. Домовые ринулись подслушивать.
Вот сейчас она ее возьмёт, и пойдет Федора моего благодарить замечтался Ильич.
Апчихи! опять проревели за дверью, и на весь этаж полетела отборная брань.
Это ктоАпчхи! сюда лилии приволок! Да ещёАпчхи! мне подбросил! Убить хотите? Пчх Пч Ааапчхи! Вот гады, а?
Семён Степаныч, родненький, да что ж это? взволновался добытчик. Степаныч к тому моменту уже давно добрался до дверного глазка и наблюдал, как Алёнка брезгливо, двумя пальцами, подхватила цветок и побежала к мусоропроводу. Щёлкнула ковшом, и героизм Ильича белым колокольчиком рухнул вниз и полетел в контейнер.
Разъярённая Алёнка вернулась к квартире и загремела ключами.
Надо же, и как узнали только? Пчхи Пока теперь выветрится
Фома Ильич, а вы не расслышали, как она цветок-то назвала?
Лилия
Вспомнил, я ж его на картинке видел. Ох и дали мы с тобой маху. У Алёнки на них аллергия, да ещё какая! Она как-то по телефону болтала с подружкой, разговор и зашёл
И как же теперь..
Радоваться, вот как.
Чему же?
Тому, что мы с тобой записку оставить не догадались. Ни в жизнь она не узнает и не подумает на твоего Фёдора Подписи-то нет!
4
Как-то днём Степаныч протирал пыль с посудного шкафа. Алёнка туда редко залезала, уж больно высоко. Так что он сам. Как вдруг увидел, что у самого стыка потолка и стены пятно появилось мокрое. Тряпку быстро под ним пристроил и бегом наверх разбираться!
Стучаться не стал. Так ворвался.
Фома Ильич грустно сидел на раковине.
Ты чего, Фома? Течет же у вас!
Знаю, что течет! Это я
Что ты?
Что-что? Напортачил!
Починить что ль не смог?
Да куда там Фома Ильич махнул рукой и рассказал.
Он уже давно выучил Алёнкино расписание. Знал, что по четвергам она дома. Значит, надо что-то такое придумать, чтоб они увиделись, раз и его Фёдор тоже дома засел. Думал-думал и придумал. Взял инструменты и пошел на этаж выше, в другой соседской квартире черные дела проворачивать. Тайком пробрался к ним на кухню и ну в канализации ковыряться! Чем уж тамошний домовой занимался, он не ведает, да только тот его не застукал. Крутил, Фома, крутил, а оно как польется! Он решил, что раз начал наглеть, так уж совсем надо. Пробежал по всем квартирам, убедился, что нигде никого, одна Алёнка дома. И скорей к себе. Раз, и спер у Фёдора телефон
Я как думал, пояснил он. Вот он сейчас поймет, что потоп. Решит мастера вызывать, а телефона нет! Ну он и побежит по соседям. А тут Алёна твоя, уже сама идёт, ругаться. Пока разберутся, кто виноват, пока вместе сантехника вызовут А там и чай пить сядут
Фома, да что ж ты натворил?! взревел Степаныч. Он только сейчас заметил, что и в этой квартире все стены насквозь и ручьи по ним разливаются. Вода пока до нас добралась, Алёнка из дома убежать успела! Нет никого! А у вас смотри, как хлещет! Возвращай телефон немедленно! Пусть вызывает!
Не могу пробормотал домовой и отодвинул в сторону разделочную доску, стоящую у стены. Заботливо прислоненный к ней телефон был мокрым и уже не работал.
Ох, Фома!
Да сам знаю, не пили! огрызнулся домовой.
Так, а твой-то в курсе?
Фома вместо ответа тоскливо мотнул головой в сторону комнаты. Степаныч шмелем метнулся туда. Фёдор в наушниках сидел у монитора, оттуда на него глядели три разновозрастных лица, и хозяин квартиры им что-то усердно доказывал
Беда, пробормотал домовой и бегом назад на кухню. Фома Ильич заботливо подпихивал под воду, текущую с потолка, полотенце.
Ещё тащи! заорал Степаныч. Не слышит твой ничего!
А как я ему потом
Вот потом и решишь!
Стой, а ты куда?
Куда, куда Инструменты давай! Схватив чемодан, Семён рванул на другой этаж, мириться с верхним домовым и чинить канализацию. Фома притащил ещё два полотенца. Больше не решился, как потом хозяину объяснить? И тут Федор с шумным вздохом грохнул наушниками об стол. Заскрипело компьютерное кресло. Фома Ильич огляделся и, не придумав ничего лучше, залез в кружку.
Сладко потягиваясь и разминая затекшее тело, Фёдор зашёл на кухню и протяжно выругался. Схватил полотенце не глядя, начал вытирать. Бросил, захлопал по карманам, умчался в комнату. "Телефон ищет!", понял Фома Фёдор прибежал назад, наконец заметил утонувшую трубку, застонал, рванул к входной двери. Уже схватившись за ручку, хлопнул себя по лбу и метнулся назад к компьютеру. Застучали клавиши.
Витька, у меня потоп! заорал он, и тут Фома понял, что просчитался совсем. Зачем ему нужна была Алёнка и ее телефон, когда у него любая связь через компьютер Кому хочешь может позвонить! Ох, ну и отстал он, Ильич, от века, ох и отстал
Да ты мне зачем! Ну, то есть, нужен, да! Вызвать сантехника надо, есть у тебя телефон? Дай, а? Сам? Ох, спасибо, давай, я пойду все, что найду, подставлю
Секунда, и Федор заметался по кухне. Пихнул одну кастрюлю, другую Не то, прямоугольное надо. На пусть стоят! И ее туда же Фома Ильич и сообразить ничего не успел, как ему за шиворот потекла холодная вода. А нечего было в кружке сидеть горевать! Пулей вынырнул он из убежища и бегом наверх, Степаныча искать
Навыков трем домовым не хватило. Только приехавший на вызов слесарь смог починить поломку, да и тот целый час возился Соседу сверху о первопричинах решили не говорить, зачем отношения портить. Тем более, что сантехник потом долго рассказывал что-то об испорченных трубах
Вечером Алёнка всё-таки поднялась к Федору наверх. Он в двух словах объяснил, что и ему досталось. Повздыхали. Но говорить что-то там об ущербе старушке, в чьем водопроводе пошуровал Ильич, не стали. Куда там, ее и так скорая откачивала, когда она узнала, что два этажа затопила. Фёдор ей даже лекарства какие-то приносил
Семён Степаныч тоже после этого слёг с простудой и неделю провалялся в постели. Тогда-то он и решил, как надо, чтобы было хорошо. Правда, в этот раз им потребуется помощник
5
Пуфик, толстый рыжий Алёнкин кот, очень любил колбасу. Только чуял, что кто-то где-то отпилил ароматный кусочек, тут же бросал все дела и бежал попрошайничать. Даже спать, и то переставал. И все бы ничего, но звериный доктор строго-настрого запретил ему даже думать о колбасе, а уж тем более есть ее. Мол, это вредно для Пуфикова здоровья. А Алёнка зачем-то ему поверила. Если раньше нет-нет, но подпихивала коту угощение, то теперь совсем перестала.
Пуфик доктору не верил. В его кошачьем мире были другие авторитеты. Сперва желудок, потом он, Пуфик, весь целиком, потом Алёнка. Так что кот считал, что звериный врач ничего про устройство котов не знает, а может только иголкой раз в год в шкуру тыкать.
Поэтому, когда больной простудой Степаныч уютно усевшись на диване закусывал сладкий чай бутербродом из черного хлеба с колбасой, Пуфик пошел к нему жаловаться на судьбу. С громким мрявом он залез на диван, где устроился домовой, и принялся сверлить его взглядом.
Чего, опять Алёнка тебе шиш с маслом показала, да?
Кот согласно муркнул.
Ну нельзя тебе, понимаешь? Ты вон уже здоровый какой! Я на тебе верхом ездить могу! Сяду, за загривок возьмусь, будешь меня в гости к Фоме возить.
Кот зевнул.
Не, а как ты хотел? Задарма колбаску получать?
Пуфик потянулся и хотел было лапой стянуть себе запрещенку, но Степаныч мигом пресек его попытки.
Ты чего это удумал, клубок ходячий? Моё!
Степаныч переставил тарелку с бутербродами. Пуфик перелег к ней поближе. Домовой опять убрал еду. Кот снова обошел Семена и улёгся возле гостинцев. Озарённый внезапной идеей, Степаныч схватил тарелку и отошёл к окну, держа ее перед собой. Кот отправился следом. Так и прошагали до самой батареи. Домовой критическим взглядом осмотрел кота, поднял глаза на окно, что-то прикинул. А затем бросил попрошайке один ароматный кружок, быстро дожевал бутерброд и вернулся на диван.
И на следующий день Степаныч в обход всех правил пихнул коту колбасу. Пуфик довольно заурчал, слизнул лакомство и благосклонно посмотрел на домового. Семён только усмехнулся.
К концу недели Пуфик окончательно уверился, что друга лучше Степаныча ему во всем мире не сыскать. А то, что когда-то случилось Кто кактус помянет, тому и ус вон. Да и вообще.
А Степаныч времени даром не терял. Как только почувствовал себя лучше, мигом помчался наверх, с Фомой Ильичом свою идею обсуждать. Сосед сперва пришел в ужас. Оглядел квартиру, вздрогнул, ещё раз оглядел. И отказался. Но Степаныч с таким жаром рассказывал, так агитировал, что друг в конце концов уверовал если не в победу, то в победителя.
Только колбасу возьми, моя закончилась, нетерпеливо притоптывал на месте Семён. Фома достал батон сырокопченой, сам нюхнул и облизнулся, напилил кружочков с запасом и пошел вниз, творить добро по методу Степаныча.
Пуфик гостям был рад. А особенно тому, что щедрость их велика. Фома с порога подлизался, так что Пуфик признал другом и его тоже.
Семён вскочил на окно, поднялся и распахнул форточку.
Зови! скомандовал он.
Фома достал ещё один кусочек колбасы. Пуфик оживился. Пятясь, домовой подманивал кота за собой и отступал туда, где занял боевую позицию Семён. Пуфик пока ничего не понял, но ситуация ему нравилась. А тут ещё и колбаса шлёпнулась прямо у самого носа. Кот съел, А Фома уже новым кусочком машет. Но с подоконника.
Пуфик был Как бы это помягче Грузным мужчиной. И это не шерсть была шикарная. Она-то как раз росла обыкновенная, гладкая. Это Алёнкина любовь была огромна. Так огромна, что звериный доктор каждый раз в ужасе закатывал глаза, когда из переноски выкатывался Пуфик. Но он все ещё оставался котом. Подкрутив хвостом траекторию, Пуфик пузатым снарядом взвился в воздух и плюхнулся рядом с домовым. Впрочем, Фомы на подоконнике уже не было. Он мёрз наверху, на открытой форточке, вместе со Степанычем.
Не допрыгнет, убеждённо сказал Ильич.
Не допрыгнет за одним, два покажи, возразил Семён.
Пуфик меж тем внизу все дожевал и заозирался.
Кис-кис, позвали сверху, и заманчивый запах пробудил в коте все самые лучшие мысли. Пуфик аж подобрался весь, а Фома уже вертел двумя кусками колбасы.
Слушай, Степаныч А ты уверен? глянул за окно Фома, пытаясь понять, как именно они завершат идею неугомонного соседа.
Мани давай! огрызнулся Семён. Щас допрыгнет, всё решим.
Допрыгнуть Пуфик смог, даже слишком. Всё-таки не каждый день приходилось ему так стараться. Поэтому кот не рассчитал. Ну поплохела у него кошачья математика в голове, колбасой затуманило. Ещё раз взлетев в воздух, усатый круглый дирижабль вскользь коснулся лапами оконной рамы, сшиб мощной грудью Фому и вместе с ним ухнул в уличный сугроб.
Ох, голова моя садовая! Не предусмотрел! и, продолжая себя ругать на чем свет стоит, Степаныч кинулся на улицу спасать операцию.
Пострадавшие нашлись быстро. Фома мягко приземлился, удачно. Выбрался кое-как, посмеялся даже, что уж слишком часто он падать стал А вот Пуфику подурнело. Он на улице своими лапами и не бывал. Разве что в раннем котячестве, когда его Алёнка из подвала забрала. А с тех пор ни-ни. Надо оно ему? Ох, прав был доктор, колбаса до добра не доводит! Ох, лапам-то как холодно. Ох, пузо морозит!
И что дальше, великий стратег? спросил Фома, разглядывая перепуганного и вжавшегося в снег кота.
Форточка у тебя открыта?
Ну да, сам же просил
Степаныч посмотрел наверх, удостоверился.
Колбасу доставай! скомандовал домовой. Фома откопал последний кусок и показал его Пуфику. Кот не двинулся с места.
Чего это он? удивился Степаныч.
Испугался! Или поумнел
Это Пуфик-то поумнел?
Значит, испугался. Что делать будем.
Еще сильней пугать, решительно заявил Степаныч, завыл, замахал руками и пошел на кота. Пуфик от такого шоу пасть разинул, шерсть вздыбил и драпанул в сторону двора. Хорошо хоть Фома ему путь отрезал. Кот заметался, забегал, домовые гоняли его туда и сюда, пока наконец природа не взяла верх, и Пуфик, страдая, не заполз на дерево.
Подсади! попросил Степаныч, тоже залез на дерево, втянул Фому, и цирк продолжился. Только теперь это была воздушная гимнастика. Прыгая по веткам что те обезьяны, домовые гнали кота повыше, туда, где длинный сук тянулся прямо к окну Федора.
Слушай, так он же мне всю квартиру разнесет! наконец осмелился высказать свои опасения Фома.
С чего это? Он у нас воспитанный!
Это у Алёны он воспитанный, а у нас отмороженный и запуганный! отбрил Фома Ильич. Как залезет в квартиру, как начнет мне там обои драть
Да не нагнетай ты раньше времени, а, Ильич? кое-как цепляясь за ветки, отбился Семён. Он, вон, вообще не шевелится!
Пуфик был в ужасе. Вот такого он точно не ожидал! Ну ее, эту колбасу, раз от нее такая физкультура! Падать, прыгать, бегать, по деревьям лазить почем зря! Нет, лучше без колбасы этой окаянной, но на диване! И эти тоже, надо же, друзьями притворялись, а сами Ужасающе заорав, кот побежал по нужной ветке прямо к открытой форточке в квартиру Федора, но увидел, что опять надо прыгать, замер у самого стекла. Свесил пузо с ветки и затих. Делайте, мол, что хотите, а жизнь моя мне больше не мила, так и помру вот тут воробышком.
Домовые такого не ожидали. Степаныч как придумал: они кота к Федору загонят, он домой придет, а там зверь чужой. Ну парень его под мышку и по этажам, искать, от кого любовь ушла. А там и Алёнка вся в слезах. Суть да дело, да чай с пирогом Но толстая рыжая морда наотрез отказалась вписывать себя в эту красивую историю.
Вечерело. Пуфик все так же старательно обнимал ветку. Домовые, окоченев, по очереди бегали в дом греться и следили, чтобы этому круглому не взбрело ещё куда в гости наведаться.
Фёдор закончил очередные переговоры, отодвинулся от компьютера, потянулся. Неприятное чувство преследовало его уже второй час. Как будто смотрит кто-то Фёдор завертел головой. И вдруг увидел, что прямо на него с улицы глядит огромный кот. Федя подошёл поближе. Кот не шевельнулся. Поглядели друг на друга.
Колбасой, что ли, его приманитьвслух подумал молодой человек и пошел на кухню.
Пуфик как этот предательский запах через форточку учуял, так опять перепугался до смерти. Надо же, и этот с ними Фёдор его к себе зовёт, а кот назад пятится. Полз-полз Пуфик по ветке, как вдруг оступился и кубарем вниз! Опять в сугроб! Тут как раз Алёнка к подъезду подходила, в кои веки вырвалась домой пораньше. Прямо на её глазах Пуфик и спикировал как подбитый летчик. Она к нему, откопала, отряхнула, на руки подхватила Кот вцепился что есть силы и давай вопить от страха.
Ваш? прокричал Федя со своего этажа.
Мой, крикнула Алёнка и бегом к себе.
Домовые понуро побрели по домам.
6
Алёна Сергеевна, загляните ко мне!
31 декабря близился к законной развязке. А офисе кроме Алёнки и ее шефа осталась от силы пара человек, и то они так умело прятались, что совершенно не попадались на глаза. А вот ей не повезло. Обычно жизнь дверь в дверь с начальником ей никакого беспокойства не доставляла, но теперь, когда уже хотелось сбежать на улицу, к огням витрин, запаху мандаринов, брошенным всеми подряд как попало поздравлениям, туда, где праздник медленно, но всё-таки расползается по городунапрягала изрядно. Алёнка встала из-за стола, не ожидая от этой встречи ничего особенного. Ну, поговорят, поздравят друг друга
Это вам! начальник бухнул на стол толстую пачку каких-то распечаток. Девушка недоверчиво покосилась сперва на кипу бумаги, потом на шефа. Он крякнул как-то бессмысленно, зачем-то помотал головой и изрёк:
Новые партнёры просят составить им отчёт, хотят проанализировать, что ещё из нас можно выжать. Ну эти. Китайцы.
А Когда? Алёнка сглотнула. Ох, зря она так расслабилась. Думала, уж теперь, в канун новогодней ночи, ничто уже ее не догонит.
Знаете, они хотели третьего. Трудолюбивая нация
Третьего Января? округлила глаза Алёнка.
Ну да. А что, это проблема для Вас?
Но Праздники же
Вы же не отмечаете!
Кто вам сказал?
Да все так говорят. Ну а как иначе? Все вон бегают, то подарки покупают, то платья обсуждают, селёдка под шубой, и та уже изо всех щелей лезет! Одна вы сидите да работаете, как будто это все не про вас. Ну и опять же: у всех семьи, дети. Ёлки вон начались, утренники всякие. А вам кого туда вести? Себя разве что