- Не верю! Любой женщиной можно управлять!
- Я тоже когда-то так рассуждал.
- И что изменилось теперь?
- Не знаю. Но чувствую, что это неправильно. Это как заставить собственную руку влезть в раструб перерабатывающего комбайна. Больно. Бесполезно. Ни к чему хорошему не приведет.
Дилон снова ошарашенно уставился на друга.
- Что? - Миарон невесело усмехнулся - Ты еще не в состоянии это понять? Ничего, на все воля Забытых. Встретишь и ты свою пару. Вот тогда и поймешь. Все и сразу. И давай уже заканчивать этот бесполезный разговор. Поздно. Тебе пора отдыхать. Хоть кто-то из нас двоих должен быть с ясной головой.
- А ты?
- Мне все равно не уснуть, пока Таша не успокоится.
- Так помоги ей успокоится.
- Попробую.
Дилон встал и направился к дверям во внутренние помещения апартаментов. Но на пороге не выдержал и обернулся. Алексарт по-прежнему сидел на диване в нелепой позе, неловко привалившись одним боком к подлокотнику и смотрел в темное окно.
- Алекс.
- Ты еще тут?
- И что ты теперь будешь делать? Я имею в виду землянку.
- Не знаю пока. Буду пытаться поговорить. Там видно будет.
Голос друга звучал глухо и бесконечно устало.
- Я думаю, тебе нужно попытаться наладить контакт с дочерью. Девочки всегда очень привязаны к матерям.
Таша Солцева
Понедельник не задался еще с вечера. Тяжелый и, в сущности бесполезный разговор с детьми. Потом выяснение отношений с Миароном. Я опять не спала почти до утра. Моя жизнь превратилась в какой-то идиотский аттракцион, над которым я раз за разом теряла управление. События неслись вскачь и непонятно куда.
Попытка разобраться в себе и решить, что делать с инопланетным мужем, так некстати свалившимся на мою голову, привела к головной боли и бессоннице. А решение так и не было найдено.
Хуже всего было то, что я сама не могла однозначно сказать, как собираюсь поступить. Еще пару дней назад мой ответ был бы однозначен: у меня есть моя устоявшаяся и распланированная жизнь, бизнес, почти взрослые дети, друзья. У меня есть все, что нужно для комфортного существования.
Было.
Теперь же мне постоянно чего-то не хватало. Не достаточно комфортная постель. Не такая уютная спальня. Не такой вкусный кофе. И совсем, как оказалось, не знакомый мир за окном. Я не понимала, что со мною происходит.
Раньше все было предельно просто. Я делила свое время и силы между детьми, Нолой и бизнесом. Больше у меня никого дорогого и близкого не было. Да и не надо было. Мне всего хватало. Этой ночью я поймала себя на мысли, что чего-то жду. Или кого-то.
Это открытие неимоверно взволновало и разозлило. Еще месяца нет, как морунец вновь ворвался в мою жизнь, а уже умудрился прочно занять какой-то уголок в моей душе. И, как и когда это произошло, я не могла сказать даже самой себе.
Он постоянно злил. Угрожал отобрать сына. Пытался распоряжаться моей жизнью. В его объятиях я плавилась и забывала обо всем. Чувствовала себя любимой и желанной. Может быть, именно в этом кроется ответ?
Первое время после встречи с морунцем я была занята тем, что пыталась собрать по кусочкам свою порушенную жизнь. Потом - найти средства к существованию себя и детей. Потом - борьба с отцом. И опять бесконечные попытки выжить.
Бизнес более или менее наладился только лет через пять. Да и дети чуть повзрослели, бессонные ночи остались далеко позади. Именно тогда я наконец-то огляделась вокруг. И не без удовольствия обнаружила множество свободных мужчин. Мужчин, готовых по первому зову на все. Мне не раз и не два предлагали брак. Я отшучивалась. Многие ухаживали отчаянно, задаривая меня и детей подарками. Но, постепенно теряли ко мне интерес, столкнувшись с моим нежеланием переводить отношения из постельной плоскости во что-то куда большее. А я действительно не хотела большего. И только теперь, кажется, поняла в чем дело. Ни один из моих ухажеров не затронул моего сердца. Цинично, но я встречалась с ними, как изволит выражаться моя дорогая подруга, для здоровья.
Раньше я над этим не задумывалась, воспринимала все, как так и надо. А теперь почему-то подумалось, что, возможно, уже тогда на меня влияла эта проклятая связь. Потому-то мне никто и не нужен был больше, чем постельный партнер.
В ночь после треклятого благотворительного аукциона, с Миароном, я, едва ли не впервые в жизни, почувствовала себя женщиной. Почувствовала себя любимой и желанной. И как это у него получилось?
Адам все еще злился. Войдя утром на кухню, поздоровался сквозь зубы и сразу пошел наливать себе кофе. Потом, мельком глянув на меня, буркнул себе под нос что-то вроде: Я не голоден и с кружкой в руках рванул на выход. Но в дверях остановился, обернулся и внимательно на меня посмотрел. Так внимательно, что я даже непроизвольно передернула плечами:
- Что-то не так?
- Мам, ты сегодня спала хоть чуть-чуть? Отвратно выглядишь.
- И я тебя люблю, сынок. Спасибо за комплимент.
Адам смутился.
- Прости, мам. Я веду себя, как свин?
Повинуясь внутреннему порыву, подошла к сыну и, привстав на цыпочки, с силой сжала его в объятиях и шутливо попеняла:
- Ну что ты, дорогой мой! - Адам в моих объятиях ощутимо расслабился - До свина ты еще не дорос. Всего лишь ма-а-аленький поросеночек!
Сын с негодованием вывернулся из моих рук и, совсем как в детстве, возмущенно воскликнул:
- Ну, мам!
А я смотрела в его такие родные, почти прозрачные, льдистые глаза и испытывала сумасшедшую гордость за своего сына. Ведь он так безумно сильно похож на своего отца, но в то же время в нем нет ни капли заносчивости и эгоизма его отца.
В душе всколыхнулась горечь. Ну почему все так сложно? Откуда в моей жизни столько проблем? И так безумно захотелось вдруг переложить решение всех проблем на чьи-то плечи, а самой побыть слабой и беспомощной женщиной.
- Ты просто устала, мам.
Я в удивлении вскинула на сына глаза:
- Что?
- Я говорю, что эта слабость от усталости. Тебе просто нужно отдохнуть. А потом все решится само собой. Ты ведь у меня способна горы свернуть голыми руками.
Сын обнял меня за плечи. А мне стало вдруг неловко и даже капельку стыдно. Получается, свою последнюю мысль я озвучила вслух.
Сколько мы простояли обнявшись, я не знаю. Я смогла успокоиться в сильных руках сына, слушая размеренное биение его сердца. Тревога отступила. И даже стало как-то легче дышать. Я нехотя отстранилась и заглянула Адаму в глаза:
- Позавтракаем вместе? - дождалась кивка - А где Ева?
- Мам, ты что? Ей же до ее Экономической академии полтора часа лету на флайкаре. Она уже отчалила. Это мне повезло. Можно на учебу хоть пешком ходить. Совсем рядышком.
Совесть больно куснула меня за сердце. Совсем я перестала следить за жизнью своих детей за всеми этими проблемами.
Мы с Адамом устроились рядышком за барной стойкой. У обоих не было аппетита. Я ковыряла ложкой творог. Адам задумчиво крошил пальцами круассан. Если честно, то продолжать с утра вчерашнее я не собиралась. Но Адам заговорил сам.
- Мам, что теперь будет? Я имею ввиду мор отца.
Я вздохнула.
- Если честно, то я сама не знаю, что делать.
Адам резко развернулся ко мне лицом:
- Мам, мы тут с тобою вдвоем, поэтому я скажу, как есть. Я на тебя не злюсь. Наоборот, я тобою горжусь. А вот этот хмырь, который мой биологический отец, меня просто бесит! Все в нем бесит: его эгоизм, его диктаторские замашки, его желание распоряжаться нашими жизнями! Все бесит! Да он к тебе относится как к вещи: надо - пользуется, не надо - стой в уголке и не отсвечивай! Я не буду ему подчиняться! И Евку не дам обидеть!
Я шокировано смотрела на сына и не знала, что нужно ответить. Что вообще можно сказать на такой вот вопль души. А Адам между тем продолжал:
- Мам, я тебя люблю очень-очень! И мое отношение к тебе не изменится никогда. Но вот его я не приму в качестве отца ни при каких обстоятельствах!
У меня даже слезы на глаза навернулись от последних слов сына. Адам обнял меня одной рукой, прижал к своему боку:
- Мам, прости. Ты права, я свинтус. Но я не могу по-другому. У меня внутри такое бешенство кипит, когда он пытается распоряжаться своими жизнями, что хочется схватит его и хорошенько приложить об стол или стену. Смотря что будет ближе.
- Сынок, я тебя услышала. - я чуть помедлила и призналась - Мне самой иногда очень хочется стукнуть Миарона чем-нибудь потяжелее. - неловко усмехнулась - Знаю, что непедагогично так говорить детям о их родителях. Но ты у меня уже совсем взрослый, того и гляди, свою семью заведешь.
- Ой, да ладно тебе! Я еще не готов брать на себя ответственность.
- Но ведь когда-то это случится.
- Да ладно тебе!
Адам окончательно смутился. Неловко покрутил шеей, словно разминая позвонки, и вдруг застыл. А потом медленно повернулся ко мне:
- Мам, в чем дело? Что тебя беспокоит? Что не так с моей морунской наследственностью?
Я замялась, не зная, как лучше объяснить, что творилось у меня на душе после откровений Миарона. Но сын, хорошо меня зная, церемонится не стал:
- Просто скажи, что он тебе наговорил. А потом будем вместе думать.
Я втянула в себя воздух, как перед прыжком в воду:
- Адам, Миарон сказал мне, что половинки истинной пары не живут по отдельности. Я не знаю, коснется ли это меня или нет. Я другой расы. Но Миарона ждет смерть, если я его прогоню.
- Мне его не жаль. Можешь меня отругать.
- Сын, так нельзя! Это слишком жестоко! Но не это меня беспокоит больше всего.
- А что?
- Ты получил много морунских генов. Даже похож на отца, как его зеркальное отражение. - Адам насупился - Вот я и переживаю за тебя. Ждет ли тебя тоже самое? Я ведь практически ничего не знаю про эту чертову связь!
Мои слова заставили сына призадуматься. Мы в молчании домучили каждый свой завтрак. Адам унес посуду в мойку, пока я наводила порядок на столе. Вернувшись, стал передо мною, скрестив на груди руки:
- Мам, мне плевать, ждет меня привязка или нет. Я справлюсь в любом случае. И уж точно не стану даже начинать управлять жизнью моей супруги. Но все же хотелось бы получить хоть какую-нибудь информацию. Попробую с ним поговорить. Надеюсь, он не станет снова пытаться командовать мною, словно я солдат звездной пехоты.
С этими словами Адам легко чмокнул меня в щеку, прощаясь до вечера и ушел. А я стояла и хмуро смотрела ему вслед. В идею конструктивной беседы между Миароном и Адамом верилось слабо. Если честно, то не верилось совсем. Лучше уж сама попробую с ним поговорить и что-то узнать. Да, точно. Отправлю сегодня нашу делегацию на заключение сделки и найду своего инопланетного супруга. У меня по идее, больше шансов мирно с ним поговорить.
Под офис я арендовала весь первый этаж старейшего в нашем мегаполисе бизнес-центра. Не очень престижно, зато у меня был отдельный вход и вывеска над ним. Забытые легенды было видно издалека. Так же еще был и вход из фойе бизнес-центра. И я частенько им пользовалась, это позволяло попасть в свой кабинет не замеченной посетителями.
Сегодня я тоже решила пробраться к себе, минуя всех возможных любопытствующих. Перед заключением сделки я не хотела никого ни видеть, ни слышать. Светлана еще в пятницу получила распоряжение всех жаждущих со мною пообщаться переадресовывать моим замам. Впрочем, помощницу это не удивило. За годы работы у меня она привыкла к моему одному-единственному таракану: делать паузу, как в рекламе перед выборами. Прятаться от общественности, чтобы потом с триумфом поведать всем о своей победе.
В фойе никого не было, кроме скучающей девушки на ресепшн. В этом бизнес-центре гордились своей старомодностью. Везде на входах уже давно использовались электронные привратники. И только тут живая красотка на ресепшн была своеобразной визитной карточкой.
Не успела я сделать и нескольких шагов, как меня догнала подруга:
- Привет, супруга инопланетного красавчика!
Я поморщилась:
- Я тебя умоляю, не начинай! Мне вчерашнего хватило с головой!
Нола пожала плечами и взяла меня под руку:
- Да я как бы просто констатировала факт. - и тут же лукаво улыбнулась - Здоровенный такой, блондинистый факт! Игнорировать который у тебя не получится!
- Уверена?
- Ага! Сам собой не рассосется!
Я недоуменно посмотрела на подругу. А Нола, не дождавшись от меня нужной ей реакции, обиженно воскликнула:
- Да ладно тебе! Я всего лишь пыталась заставить тебя улыбнуться! У нас сегодня великий день!
Я зашипела на подругу, прерывая ее не совсем уместное веселье. Рабочая группа еще даже с Земли не вылетела, так что о сделке, как о чем-то уже свершившемся говорить было рано. В этот момент нам в спину практически врезался Гордон Блэр.
Юрист был сильно бледен. Волосы взъерошены. На лбу выступили капельки пота. Что это с ним? Блэр входил в состав рабочей группы, которая сегодня вылетала для заключения сделки. Неужели заболел? Как некстати! Мозг лихорадочно заработал, в срочном порядке подбирая замену ведущему юристу.
Блэр тем временем обошел нас с Нолой и приблизился почти вплотную. Шумно перевел дух, вытер потный лоб огромным клетчатым платком и поднял на меня взгляд. Еще до того, как Гордон сказал хоть слово, я уже все поняла. Сердце споткнулось и покатилось куда-то вниз, под ноги. Сквозь шум в ушах я услышала:
- Только что пришло сообщение с Диссы. Участок продан.
***
Мне понадобилось около получаса, чтобы обрести хоть какое-то подобие спокойствия и собранности. И созвать экстренное совещание. На этот раз в зале царила атмосфера подавленности. Вместо победного триумфа глаза присутствующих выражали недоумение и растерянность. Марк Целиус сосредоточенно морщил лоб, торопливо листая что-то в планшете. Двое маркетологов горестно вздыхали, набирая какие-то тезисы. Юристы и вовсе сидели съежившись. А их шеф, Гордон Блэр, принесший утром плохую новость, и вовсе упорно отводил от меня взгляд.
Последнее мне не понравилось. Совсем. Что-то мой юрист знает. Что-то еще худшее, чем то, что уже озвучил. Знала бы раньше, ни за что не позволила бы Блэру ускользнуть из фойе в свой кабинет. Теперь уже нет смысла саблей махать. Сейчас и сам все выложит, как миленький.
Понаблюдав за юристом еще секунду, поднялась на ноги и встала во главе стола, рядом со своим креслом. В и так тихом помещении умерли последние звуки. Говорить пришлось в полнейшей тишине:
- Приветствую вас, господа! Как вы все уже, должно быть, знаете, нас постигла неудача. Участок сельхозугодий на Диссе позавчера был продан. Сообщение об этом юридический отдел получил сегодня утром. В связи с этой, в высшей степени неприятной новостью, у меня ко всем присутствующим только один вопрос: у кого какие идеи, как нам быть дальше? - я на миг умолкла, переводя дыхание, затем продолжила - Ни для кого из вас не секрет, этот участок нам необходим, как воздух. Потому что, если не решить вопрос с поставками свежей продукции в дальний сектор, то работа четырех наших самых удаленных ресторанов окажется под угрозой срыва. Очень не хотелось бы лишаться сразу четырех филиалов. Поэтому, господа, думайте. Я выслушаю любую, даже самую безумную идею. Потом вместе решим насколько идея безумна.
С этими словами я вернулась на свое место, усилием воли заставив себя опуститься в кресло медленно и аккуратно, а не бухнутся, как подкошенной.
Первым заговорил Целиус, пользуясь своим положением главы отдела развития и стратегии:
- Для наших целей лучше всего, конечно, подходит участок на Диссе. На его разработку потребуется минимум финансовых вливаний, так как там климат и почва на девяносто процентов совпадают с земными. Есть еще участок на Итарии. Это самая удаленная от нас планета. Расстояние между Диссой и Итарией примерно такое же как между Солнцем и Ураном. Так что в плане расстояния мы немного теряем. Но почва на Итарии очень бедна. Своей растительности практически нет, не смотря на неплохой климат. Поэтому, скорее всего, в этот участок придется немало вложить, пока добьемся возможности вырастить хоть какой-нибудь урожай. По той же причине нет возможности содержать на Итарии животных и домашнюю птицу. Их просто нечем будет кормить. Последний участок самый неподходящий в плане перспектив. Да, он находится примерно посредине между четырьмя ресторанами, работа которых под угрозой. Да, он весьма дешев. На этом достоинства заканчиваются. Спутник, на котором расположен участок, не имеет своей атмосферы и почвы. Поэтому, прежде чем приступать к закладке фермы, придется построить защитный купол и завезти почву. В свете всего, вышесказанного, предлагаю сначала прощупать покупателя, перехватившего наш участок. Может быть, выйдет перекупить? Что скажут наши юристы?