За дружбу!
Cheers, ответил Руперт и тоже поднял свой стакан.
Ром был крепкий и пряный, он сразу обжёг горло, я поморщилась и щедро запила его колой прямо из бутылки. Наконец официант принёс заказ Олега, и мы смогли поужинать в тишине.
После ужина мы проводили Шмидтов до их отеля. От рома я немного захмелела, и когда Руперт предложил выпить ещё у них в номере, я хотела согласиться, но Алекс вежливо отказался, и мы отправились домой. Ночь была такой чёрной, что я не видела ничего дальше своего носа. Алекс взял меня под руку и уверенным шагом шёл вперёд, видно, мог что-то различать в этой непроглядной темноте.
Кажется, я напилась, сказала я и хихикнула. Хотелось продолжения веселья, я прекрасно выспалась, была полна сил и с удовольствием пошла бы потанцевать.
Да, это так, я не видела его лица, но в голосе уловила холодные нотки, и моё игривое настроение тут же улетучилось
Ты злишься? я остановилась, но Алекс потянул меня вперёд.
Нет, ответил он.
Ну и злись, ты сам мне предложил выпить, между прочим.
Я не злюсь.
Некоторое время мы шли молча, слушая лишь шелест волн и крик какой-то птицы в пальмовой роще на берегу.
А почему мы не остались с Шмидтами? спросила я, чтобы нарушить гнетущее молчание.
Ты сама не поняла? он обернулся и поглядел на меня через плечо.
Нет. Ты бесишься, что все пьяные? я снова попыталась остановиться, и в этот раз получилось.
Алекс развернулся и, отпустив меня, сплёл руки на груди. Во всей его позе чувствовалась агрессия, и я инстинктивно отступила на полшага, не понимая, чем вызвала такую реакцию. Неужели он настолько не любит пьяных?
Лиза, они не просто так звали нас к себе! Шмидты спят и видят, как бы устроить групповушку с твоим и моим участием, а зная твоё пуританское воспитаниеон осёкся, тяжело вздохнул и чуть понизил тон: Я потому и не пью, чтобы видеть эти вещи. А ты в твоём состоянии даже не сможешь прочесть их намерения. Давай договоримся: больше никакого алкоголяот него ты становишься такой наивной.
Неправда! я упрямо выпятила вперёд подбородок. Я не наивная и вовсе не пуританка.
Алекс покачал головой, расцепил руки и протянул мне ладонь, а когда я взялась за неё, сказал с упрёком:
Ну как же, в ту ночь, когда ты уехала из клуба с тем парнем, ты тоже была пьяна.
Эдуард!
Что? он нахмурился.
Его звали Эдуард!
Да хоть Ричард, какая разница, он раздражённо повёл плечом. Идём спать, утреннюю йогу никто не отменял.
Yes, sir! я шутливо приложила руку к голове на манер военных и снова хихикнула.
Хватит дурачиться, ты порой ведёшь себя как ребёнок, Алекс потянул меня за собой по пляжу.
Я чувствовала: кризис пройден и он больше не сердится, но всё же я не рискнула произнести вслух, что и он порой ведёт себя, как Герман. Хотя чему тут было удивляться? Алекс подражал ему во всём и не скрывал этого.
Глава третья
Дни, похожие один на другой, тянулись неспешно, и вскоре я уже с трудом могла сказать, как долго мы здесь находимся. По утрам на ослепительно ярком небе цвета лазури изредка показывались облачка, похожие на обрывки паутины, но уже к обеду от жары всё словно погружалось в туман и чёткие очертания предметов расплывались. Порой мне чудилось, будто наше путешествиемой бесконечно длинный сон, а чудаковатый Олег был прав: мир вокруг меняАлекс, эта хижина, Шмидты, Аравийское море, чернокожий йог-саксофонист, что каждое утро выходил на пляж до рассвета и встречал солнце грустной мелодией, разбегающиеся в свете фонаря крабы, белые цапли на тёмных, торчащих из воды камнях и невероятные закаты, лишь плод воображения, иллюзия, рождённая моим мозгом. А сама я так и не вышла из комы и до сих пор нахожусь в доме Германа, подключённая к капельницам и аппарату искусственной вентиляции лёгких. Случались ночи, когда я просыпалась в полной темноте и не могла понять, где я и как сюда попала. Причудливые очертания москитной сетки над нашей кроватью пугали меня, и те несколько секунд, что требовались, чтобы осознать себя, были самыми страшными в моей жизни. После я долго не могла уснуть, прижималась к крепко спящему Алексу и боялась закрыть глаза.
В один из дней после йоги и плаванья мы пошли пить кофе в шэк неподалёку от отеля Шмидтов. То было единственное кафе в округе, где подавали свежезаваренный кофе на молоке с корицей и кардамоном, и я полюбила этот напиток всей душой. Шэк располагался на холме и лесенкой спускался прямо к пляжу. На каждом ярусе стояли низкие столики и лежали ярко-красные мягкие подушки, на которых можно было сидеть по-турецки или лечь, вытянув ноги.
Кафе владели два брата. Одного звали Ману, а второгоДжей. Ману работал официантом, а Джей ездил на мопеде за продуктами, а вечером, когда туристов становилось больше, помогал брату.
Привет! крикнул Ману, завидев нас издалека.
Мы зашли в кафе и сели на подушки рядом друг с другом. Ману тут же принёс нам меню.
Меню не нужно, сказал Алекс по-английски. Нам как обычно.
Ману кивнул, его густые волосы встрепенулись и несколько кудрявых прядей упали на лицо. Он поправил их, улыбнулся и ушёл на кухню. В отличие от других пляжных заведений, тут обслуживали быстро, за что кафе любили все немецкие и британские туристы в окрестностях. Шмидты тоже часто завтракали тут, но сегодня ещё не появлялись, и пока мы с Алексом оставались единственными посетителями.
Что будем сегодня делать? спросила я Алекса.
Не знаю, Алекс вытянул ноги на подушки справа от себя. Мне Аннет рассказывала что-то о черепашьем пляже. Она говорила, там в море впадает большая широкая река, и от неё песок почти чёрный. Хочешь посмотреть?
Поедем туда на мотоцикле?
Можно дойти пешком по пляжу, это в Морджиме, там, он махнул влево, в ту сторону, где был наш домик.
Ману принёс кофе в глиняных кружках и поставил перед нами. От кофе исходил ни с чем не сравнимый пряный запах специй, и я нагнулась над кружкой и втянула его носом.
Лиза поклонница вашего кофе, сказал Алекс, и Ману расплылся в улыбке.
Подул лёгкий ветер с земли и донёс до нас опьяняюще-сладкий аромат курительных палочек, которые каждое утро зажигали перед изображениями Ганеша, висевшими над барной стойкой на верхнем ярусе. Большая белая собака с толстыми боками спустилась по лестнице и легла на ступеньку рядом с нами. Это был пёс Джея, и его хорошо кормили, но он всё равно, как и все собаки, не мог не клянчить у людей лакомые кусочки.
Неужели это вы, друзья мои! услышала я резкий возглас.
Я вздрогнула, подняла глаза и увидела Олега: он стоял на пляже под кафе и лучезарно улыбался. Олег был одет в розовые шорты, зелёную футболку и соломенную шляпу канотье с широкими полями, на его носу сверкали круглые зеркальные очки в белой оправе со стразами.
Scheiße! прошипел Алекс, Wieder dieser arschloch.
Доброе утро, Олег, сказала я и приветливо помахала ему рукой. Несмотря на его чудачества, этот парень казался безобидным, и мне вовсе не хотелось грубить ему, как это делал Алекс.
Привет, ребята! Я так рад, что нашёл вас, он снял очки и помахал в ответ. Вселенная благосклонна ко мне сегодня. Я шёл на завтрак. Очень хочу овсянки. Не знаете, тут есть каша?
Алекс пожал плечами и намеренно отвёл взгляд, давая понять, что Олегу тут не рады, но тот не обратил внимания и, продолжая дружелюбно улыбаться, поднялся по лесенке и остановился напротив нас. Пёс, лежавший на ступенях, вяло поднял голову, один раз лениво махнул хвостом и, как и Алекс, отвернулся. Увидев нового посетителя, из кухни показался Ману.
Попроси у него меню, предложила я, но Олег поступил проще, он крикнул:
Do you have porridge, my friend?
Yes, with coconut milk and fruit, отозвался Ману и, взяв меню, двинулся вниз по лесенке. Maybe your friend likes porridge without fruit? This is also possible. сказал Ману, обращаясь к нам, и Алекс тут же раздражённо ответил:
He's not my friend.
Ману растерянно поглядел на Алекса, спустился на наш уровень и протянул Олегу меню. Алекс демонстративно вздохнул, а я снова, как и в тот вечер со Шмидтами, ощутила неловкость. Я поймала взгляд Олега и виновато улыбнулась, он лишь кивнул мне в ответ и, ничуть не смущаясь, уселся по другую сторону лестницы, согнав собаку, что лежала на проходе.
Эти бездомные собаки тут повсюду, сказал он, перелистывая страницы меню.
Не любишь собак? я отпила глоток из чашки.
Я кошатник, ответил он. Собак побаиваюсь, особенно бездомных.
Этот не бездомный, он живёт здесь и у него есть хозяева, я повернулась и посмотрела на пса, который поднялся на пару ступеней и снова улёгся, подложив под голову лапы.
Я чувствовала напряжение Алекса, и потому взяла его за руку, надеясь хоть так удержать от язвительных высказываний, которые, я уверена, крутились у него на языке. Он охотно перехватил и крепко сжал мою ладонь.
Да тут все чуточку бездомные, даже мы с вами, изрёк Олег задумчиво и, с любопытством посмотрев на наши кружки, спросил: А что вы такое пьёте, друзья мои?
Кофе. Кажется, это очевидно, ответил Алекс, не поворачиваясь.
И как, нормально? Олег чуть подался вперёд, пытаясь заглянуть в мою кружку. Как по мне, так индусы не умеют делать кофе. Вот на моей старой работе, в Сити, на первом этаже варили восхитительный капучино с ореховым сиропом и густой сливочной пенкой.
Индийцы, а не индусы.
Чего?
Жителей Индии следует называть «индийцы», а «индусы» это последователи религии индуизма, Алекс высвободил руку из моей и, взяв кофе, сделал большой глоток, поглядывая на Олега с недовольством.
А разве они не все тут верят в Шиву и Ганешу? простодушно спросил Олег, закрывая меню.
Нет, отрезал Алекс и со стуком поставил кружку на стол. Подобные обобщенияпризнак невежества, это равносильно утверждению, что все русские верят в Христа.
Слушай, как интересно, спасибо, что просветил, Олег вновь не обратил внимания на шпильку. Ты, наверное, специалист по разным народам, как это называется? он помахал рукой в воздухе, пытаясь вспомнить слово.
Этнограф? предположила я, и Олег согласно закивал.
Точно, ты этнограф! он указал на Алекса пальцем. Я угадал?
Боюсь что с дедукцией у тебя ничуть не лучше, чем со знанием культуры этой страны, Алекс усмехнулся.
К нам спустился Ману, принял заказ и ушёл на кухню, Олег расслабленно откинулся на спинку и спросил у Алекса:
А кем ты, кстати, работаешь дома?
Тебе какая разница? Алекс сцепил руки в замок на груди.
Он преподает каратэ в школе, ответила я торопливо, но мы на отдыхе, так что не будем о работе!
Верно, не будем, он покивал и уставился на море. Как говорил Бенджамин Франклин: «Тот, кто может отдохнуть, превосходит того, кто может брать города».
Я вскинула на него изумлённый взгляд. Судя по всему, Олег был не так глуп и прост, как хотел казаться.
Пойдём, Лиза, не будем мешать Олегу, Алекс легонько толкнул меня в бок.
Вы и не мешаете, отозвался он, не поворачиваясь. Я наслаждаюсь вашим обществом. Между прочим, я собирался найти вас той ночью, хотел позвать смотреть на звёзды, они тут необычные, но оказалось, что не знаю, где вы живёте.
Я внутреннее напряглась, ожидая от Алекса очередной колкости вроде «И слава богам, что не знаешь!», но он благоразумно промолчал.
Олег повернулся к нам:
Слушайте, а пойдём вместе на нудистский пляж после завтрака?
Нет, мы не можем, у нас другие планы, Алекс подтолкнул меня к лестнице, и я вылезла из-за стола и распрямилась. Алекс выбрался следом.
Ну и зря, пляж там обалденный. Олег, расстроенно надул губы, но тут же снова улыбнулся и добавил: Если передумаете, я буду тут ещё полчаса. Приходите, вместе веселее!
Мы подумаем, ответила я и пошла вниз по лестнице следом за Алексом, понимая, что, конечно, он не согласится на подобное.
Лиза, окликнул меня Олег, когда мы уже спустились на пляж, вы так и не сказали, где живёте!
Там, Алекс торопливо махнул рукой в сторону нашего дома, схватил меня за предплечье и разве что не силой потащил прочь от кафе.
Когда мы отошли на достаточное расстояние, я не выдержала:
Неужели нельзя быть чуточку любезнее?!
Алекс поглядел на меня с искренним изумлением.
Он просто невыносимый тип, я и так был с ним слишком любезен. Этот кретин того не заслуживает. Неужели он не замечает, что стесняет нас своим обществом?
Не вижу в нём ничего невыносимого, ответила я. По мне, так Аннет стесняет нас больше. Олегчудик, но он безобидный и не хочет трахнуть ни тебя, ни меня!
Алекс бросил на меня сердитый взгляд, но, что удивительно, спорить не стал.
На обратной дороге мы повстречали Шмидтовони собирались позавтракать в нашем кафе, но узнав, что мы хотим отправиться на черепаший пляж, вызвались пойти с нами. Я думала, Алекс откажется, но он с радостью согласился. Хотелось надеяться: он сделал это не потому, что решил меня позлить, ведь я буквально пару минут назад обозначила своё отношение к этим людям.
По словам Руперта, дорога до пляжа занимала полтора часа, но только если идти без остановок, мы же передвигались крайне неспешно. Аннет постоянно тормозила нас: ей хотелось то позавтракать, и мы вынуждены были сидеть в кафе, то сделать фото, то искупаться голышом.
Наши тени песке становились всё корочевремя подходило к полудню, и от жары воздух словно дрожал. Начался отлив, знойное марево висело над песчаными барханами, отражаясь в озерцах, оставленных ушедшим морем, и даже рыбаки давно скрылись с пляжа, спрятавшись в тени навесов, а Аннет, как назло, залипла у очередных камней, чтобы провести фотосессию. Ничуть не смущаясь проходивших мимо людей, она скинула верх от купальника и принялась крутиться то так, то этак, позируя мужу. Мы с Алексом ждали в сторонке, спасаясь в жидкой тени кокосовых пальм, растущих вдоль берега. Я не взяла с собой солнцезащитный крем и сейчас ощущала, как пощипывает кожу на лице и плечах.
Она уже достала со своими фото, сказала я Алексу, утирая вспотевший лоб. Слушай, может, пойдём без них? Зайдём по дороге в какой-нибудь шейк и выпьем по ледяному ласси, а они пускай тут дальше жарятся на солнцепёке.
Да ладно тебе, он бросил на Аннет короткий взгляд. Это не так уж и долго, не занудствуй.
Ты издеваешься?!
К тому же она прекрасно выглядит, для её возраста, он без смущения разглядывал Аннет. Смотри, какая красивая дельта спины и хорошо проработанные квадрицепсы бедра. И при том, что она явный астеник, значит, наработать массу для неё не так просто, как для других.
Алекс, да ты охренел?! я легонько толкнула его в бок, а когда он обернулся, уставилась с негодованием.
А что не так?
Ты втрескался в неё, что ли?
Опять ты начинаешь? он раздражённо повернулся ко мне.
Ты на неё пялишься! я сняла очки, чтобы он видел мои глаза. При мне!
И что?! он свёл брови к переносице. Я констатирую факт, у неё отличный мышечный корсет. Что тут такого? Разве я сказал, что она мне нравится как женщина, или что я хочу бросить тебя и уйти к ней? Ты создаешь проблему там, где её нет.
Он тряхнул головой и отвернулся. На пару мгновений я ощутила стыд за свои слова, но потом понялаэто глупо, он не может не понимать, как меня задевает его внимание к другой женщине.
То есть тебе на неё плевать? спросила я, чуть повысив голос.
Разумеется, он повёл плечом и уставился на горизонт.
Тогда докажи мне это, я выставила вперёд подбородок. Уйдём прямо сейчас, только ты и я, и проведём этот день вместе, вдвоём!
Нет, мы не бросим их и не пойдём вдвоём, он повернулся и уставился на меня холодным мрачным взглядом. Мне нравится их общество и мне интересно с ними, а то, что делаешь сейчас тышантаж, и я не поведусь на подобное.
Значит, с ними тебе нравится, а со мной не очень? я с трудом сдерживала подступавший к горлу колючий комок.
Он хлопнул себя по лбу ладонью и проговорил устало:
Мы с тобой и так двадцать четыре часа вместе. Лиза, я не привык всё время жить с кем-то, мне нужно немного свободы. Я говорил тебе, что я одиночка, а ты хочешь, чтобы мы срослись как сиамские близнецы!
Ты это так называешь, «срослись»? комок поднимался всё выше, а от злости меня едва не трясло. Я думала, что тебе приятно быть со мной, а оказалосья осеклась, понимая, ещё одно слово и я начну кричать. Я сжала губы и уставилась себе под ноги.
Мне приятно, но это не значит, что мы должны избегать других и становиться отшельниками, он смягчил тон и чуть коснулся моего плеча, но я стряхнула его руку нервным жестом и выпалила: