Машина катила по городу. Я больше не заговаривала с ним. Оказавшись в аэровокзале поняла, что мы летим частным шаттлом, и с нами еще группа девушек. Я тут же замерзла, начав дрожать от холода.
Среди людей затесалось лицо Леи. Смотрела она как-то оценивающе, презрительно. Будто пыталась понять, насколько от меня исходит угроза и только потом в ее глазах появилось узнавание. Изумление. Она суетливо отвернула от нас лицо, торопливо уходя вглубь группы, прячась.
Мне было все равно. Нас ничего не связывало, даже дружба. Не считая той нелепой давней ситуации, мы незнакомки. Но вот почему Велигор держал ее возле себя, для меня оставалось загадкой. Я не верю в любовь арктиков. В нашей истории не было случаев, чтобы арктик прожил с одной женщиной до самой ее старости. Да и зачем? Бессмертным не нужны смертные. Поэтому мне показалось это загадочным, очень любопытным.
Мы прошли посадку и оказались внутри роскошного салона, разделенного на зоны побогаче и попроще. Девушки направились туда, и я тоже. Решила, наверное, что стоит проявить приязнь к старой знакомой. К тому же возле Леи как раз осталось два свободных места.
Вам сюда, сообщила приятным голосом приветливая стюардесса, показывая в зону побогаче.
На секунду наши с Леей взгляды встретились, и в ее отчетливо вспыхнуло недовольство. Она поджала губы, отвернулась к окну, обиженно игнорируя меня.
Без разницы. Даст бог, мне удастся снова сбежать. Жаль, конечно, что Велигор не поддавался внушению. Я села в кресло рядом с ним. Отмечая, что зона комфорта больше и удобнее. Мне тут же принесли теплое одеяло. Выразительно посмотрела на Велигора. Вообще арктики никогда не занимались рукоприкладством. Зачем? Когда есть иллюзии. Что значит «накажу»? Его слова не выходили из головы. Ведь он большой, сильный. Такой ударить может, и насмерть.
Ты бьешь женщин?
Его брови удивленно взлетели вверх. Он не понял к чему это я. Затем вспомнил, расслабился, по лицу скользнула усмешка.
Я пока не решил, что с тобой делать, вьяна.
Отвернулся, читая какой-то медицинский отчет на планшете. Я тоже отвернулась, наблюдая, как шаттл набирает высоту.
Здравствуй, моя прежняя жизнь.
Он
Велигор мечтал, что найдет Злату, и все пойдет, как прежде. Выплеснет в нее Ян и впитает весь Инь. Девчонка, как и многие другие, рухнет под тяжестью иллюзий. Будучи «спящей», она все равно попала под внушение Ци. Разница в том, что физические ощущения ярче, а психические бледные. Потому Злату повело, ударило в голову. Он же чуть не задохнулся в желании, когда стянул простынь. В груди разорвался рычанием алчущий вздох. Один только вид ее прекрасного тела на столе, завораживал. Златамечта зимнего забвения, весенняя колыбель бесстыдных грез.
Она впитывала Ян, пила, а Инь не отдавала. При такой накачке естественным образом произошла перегрузка каналов. Теперь-то он знал, ее Инь укреплен, как и Ци сердца.
Именно это выдал медицинский аналитик в отчете. Вероятно, среди людей нашлись мастера, умеющие ковать тончайшие энергетические структуры целительной силы. Девушка возвратила все с избытком. Взрывоопасной смесью. В его меридианах началось выгорание. Вся физиологическая сторона телесных ощущений Велигора обострилась, психическая почти выгорела. Потому-то его так и вытеснило из собственной телесной оболочки. Не будь он бессмертен, все закончилось бы плачевно.
До момента посадки в шаттл прошло несколько дней. И для него они обернулись сплошной мукой. Раздражало все. Член в штанах взбесился, отказываясь подчиняться. Стояк невыносимый, усиленный, без возможности нормально сходить по нужде. Бить струей в потолок малоприятно. Яйца вполне по-человечески разрывало от тянущей боли. Красавица действовала на него, как допинг. Все органы чувств обострились и вопили о разрядке. Он впервые на своей памяти не мог глубоко сконцентрироваться. Думал, как собственные таухуа, только о сексе. О примитивном, физиологическом контакте. Нужно было отправить девчонку подальше. С глаз долой. Но он не мог. Не мог. Вдруг она исчезнет?
В машине, она, конечно, провернула фокус с иллюзиями. Но просчиталась. Какими огромными и испуганными сделались ее красивые глаза. Рот девушки призывал его прижаться к ней. Неважно чем. Судя по его собственным фантазиям, все-таки лучше низом. Но когда Злата нырнула в сознание, он впал в неистовство. Это было слишком. Напомнило войну.
Он не даст контролировать или читать себя, какой бы сильной та ни была. В конце концов, она таухуа, которую, как потерянную овцу, нужно вернуть в стадо. И пока они не окажутся под охраной, он с нее глаз не спустит.
Любопытно было наблюдать, как она узнала Лею. О чем ей хотелось с нею поговорить? О чем бы не хотелось, а контакты стоило запретить. Он больше не знал, что может выкинуть Злата. На какие фокусы и действия пойдет.
Следовало зайти с другого бока. В его голове зрел план. Простой и эффективный. Они оба спящие и не могут погрузиться в иллюзии. Воздействия на нее ментального характера напоминали разбивание могучей морской волны о скалы. Сколько ни шуми, ни бейся, но пока не изменится ситуация, скала останется неприступной.
Ему вспоминались средневековые ярмарки. Великому арктику нравились истории об остроумных мошенниках. Людях, въезжающих в город под видом веселых и смешных клоунов и арлекинов, акробатах на ходулях, шутах. Они вваливались разбитной толпой на городскую площадь, привлекали внимание танцами и спектаклями, черной сатирой. Заставляли разинувших рот зевак забыть о важных делах. А за ними следом шли продавцы, предлагающие потерявшей бдительность толпе эликсиры и волшебные снадобья. Ценою в грош.
Велигор отложил отчет, некоторое время разглядывал спящую Злату. Она прекрасно контролирует Ци тела в медитациях, в концентрированных тренировках. А как насчет реальной жизни? Как насчет настоящих отношений с мужчиной? Он слегка улыбнулся. Что-то подсказывало, что в отсутствии опыта ее слабость.
И есть еще кое-что. У арктиков было то, что давно не работало. Атавизм. Сумасшедшая по силе энергия. Способная сокрушить любую решетку на Ци сердца, внутри которого хранилась ее белая Ци. Она падет к его ногам и встанет перед ним на колени.
Велигор улыбнулся шире, приняв решение. Впервые за многие годы он почувствовал, как отупляющее чувство неудовлетворенности отступает. Отползает химерой на задний фон. Вместо него поднимается коварный план, позволяющий решить возникшие проблемы. Где-то в глубине его души родилось и сожаление. О будущей утрате, о разрушении восхитительного сопротивления. Дерзкий, прекрасный, непокоренный дух. Растает, исчезнет взгляд, что Злата бросила на него, когда-то при побеге. Царапающий нечто человеческое, что осталось в нем в бессмертии.
Она
После приземления шаттла на площадку на территории дворца я поплелась вслед за остальными.
В прошлый раз все запомнилось иначе. Не было столько ограждений. Не наблюдалась сетка на заборе. Похоже под электрическим напряжением. Прожекторов стало в несколько раз больше. По периметру вооруженные охранники. Исчез зверинец. Дом арктика потерял воздушность и напоминал укрепленную крепость. Подумалось, не у одной мамы растет с годами паранойя. Вопросительно посмотрела на Велигора.
Он остановился совсем недалеко, внимательно смотрел на меня, мою реакцию.
Планируешь побег, Злата?
Подумываю, ответила я, раздумывая, стоит ли реагировать улыбкой на шутку. А может быть вовсе и не шутку. Ты убрал зверинец? Я думала, ты любишь животных. Что бы все строго по клеткам, на поводке.
Мужские губы дернулись в ироничной усмешке. Он вздохнул, покачивая головой.
Ты не пленница, Злата, заявил, словно манну небесную преподнес.
Дааа, передернула плечами, то есть могу взять и уйти отсюда. На все четыре
Здесь ты в безопасности, вот и вся свобода.
Ему не нравился поворот в едва начавшейся беседе, и он поморщился. Вздохнул:
Ты не знаешь, сколько таухуа гибнут каждый год от рук повстанцев. Для них вы не люди, а мясо.
Зато знаю, сколько гибнет девушек от ваших рук. Назвать цифры?
Мужчина шумно, раздраженно выдохнул, приблизился, навис надо мной. Так близко, что игнорировать его запах, энергию и его самого было невозможно. Велигор заглянул мне в глаза и тихо произнес:
А давай ты признаешь, что вопрос выживания важен для всех.
Я открыла рот и закрыла. Он только что сказал, что для них, бессмертных, пребывание здесь, на Земле, вопрос выживания? Верно?
Хочешь сказать, будь выбор, тебя бы тут не было?
Он сощурился, дернулся в мою сторону, но промолчал. У входа в центральный вход дворцового ансамбля за нами наблюдала Лея.
Я запрещаю тебе с ней общаться, изрек сухо.
На пронизывающем ветру я порядком замерзла, и раздражение достигло крайних пределов.
Она всегда входила в мою комнату без стука, это будет сложно. Да вообще, с чего ты взял, что я буду слушаться?
Губы Велигора иронично дернулись в повелительной усмешке. Видимо тому, кого слушаются по одному щелчку пальцев, трудно представить, что возможно неподчинение.
В своем доме, я велю.
Я стиснула зубы и сжала челюсть. Черт, но ведь нечестно. Хотя о чем речь?
Это твои условия? Не могу представить, как мы гипотетически можем ужиться в одном доме. Только если ты забудешь о моем существовании.
Велигор смерил меня с ног до головы холодным взглядом.
Продолжим внутри.
Двинулся в сторону здания. Мне ничего не оставалось, как пойти следом. Лея смотрела на нас замерзшим взором. По ее оцепеневшей мимике сложно что-либо понять, и только высоко поднятые плечи и плотно прижатые к телу локти выдавали ее подавленность. Мы прошли мимо.
Я размышлялапокрыть себя ему я не дам, вообще ни капли Ци. Если он не хочет снова вылететь в прострацию, он не станет меня трогать. Про секс думать вообще не смешно. Арктики наверное все девственники? Я покосилась на Велигора, чувствуя абсурдность. Мужчина с его внешностью и девственник. Здоровенная фигура, мужественное лицо, мощь и невинность? Вы серьезно?
На середине дома наши пути разошлись. Слуга отвел меня в его комнату. Обстановка в апартаментах осталась та же: коридор, общая комната, рабочий кабинет и спальня с ванной. Только на месте зверинца, расположился зеленый уголок с качелями и фонтаном. Теперь Велигор из своего окна смотрел на девушек.
И зачем он хочет жить в одной комнате. Как спать с таким? Ведь и ночью может подкрасться. Могут ли арктики покрывать во сне? Наверное, могут. Старые страхи со свежей силой заворочались, возрождаясь сосущим чувством внутри. Хорошо, что он работает, отсыпаться смогу днем, когда Велигор будет отсутствовать. От подобной перспективы стало совсем кисло.
Я приняла душ, а когда вышла, обнаружила лежащее на кровати красное платье. Легкое, вышитое золотой нитью с драгоценностями. Захотелось выбросить его, в окно. Или сжечь. Я завернулась в белую простыню, решив осматреться.
В спальню стремительным шагом вошел Велигор. Он на ходу размашисто стаскивал с себя костюм, галстук, рубашку, запонки, расстегивая ремень. Бросал все пол. Я замерла, пялясь на него и хлопая глазами.
Что? спросил он невинно.
Ты голый! с отвисшей челюстью сжала на себе полотенце.
Он снял брюки, носки, стянул трусы и только тогда остановился. Даже если я ничего такого не думаю и не собираюсь, несложная реакция возникла сама по себе. Красивое мужское тело, как античная статуя во всей притягательности. Отозвалось в груди волнение. Не каждый день передо мной хотят голые люди.
Ты можешь так не делать? осторожно спросила я, остро ощущая кончиками пальцев тонкое плетение ткани простыни, как она елозит по спине.
Как?
Велигор игриво посмотрел в глаза, повернулся. И демонстрируя себя, наглец, широко расставил ноги. Мол, смотри, любуйся мной! Руки упер в бедра, интенсивно вдыхая и выдыхая воздух, только голову склонил на бок.
Я выразительно перевела ошарашенный взгляд с его глаз вниз, затем обратно на мощные плечи, твердый подбородок, темные волосы. Дышать стало нечем. Возникло четкое ощущение, как по коже ползет жар. Сглотнула.
Ты понял, как!
Я совсем не против, если ты будешь поступать так же.
Он ухмыльнулся и, как ни в чем не бывало, двинулся в направлении ванной.
Я пулей выскочила из апартаментов, решив не ждать, когда он выйдет оттуда. Красная, как рак. Остановилась. Затем вернулась. Напрочь забыла об одежде. Не вежливо долбанула по двери в ванную комнату.
Нам срочно нужно поговорить!
Он появился, обернув вокруг бедер полотенце.
Я не дам причинить боль, выпалила я на одном дыхании, понимая, что если сейчас не объяснимся, умру на месте. И тем более Ци. Так что не понимаю, зачем я здесь.
Пару секунд он смотрел в окно, затем повернулся и настойчиво двинулся в мою сторону. Стоять на месте было трудно. Он приблизился вплотную. Тепло от нагретого горячей водой тела теперь грело и меня. Осторожно взял за руку и нежно положил ладонь на мгновенно шевельнувшийся орган.
Чувствуешь? спросил он многозначительно.
Конечно, чувствую. Если бы он знал, что это первое мое такое касание, он бы понял, почему я вздрогнула.
Он сжал пальцы интенсивнее. Под ними, в ладони, все ожило и чувствовалось отчетливее. Ярче. Как твердеет плоть. Подрагивает.
Выбирай, Злата. Либо так, либо иначе.
В этот момент мне было никого не жаль. Кроме себя. Велигор давил не столько телом, сколько напором несказанного. В напряженной позе звенела какая-то сумасшедшая концентрация на мне и его собственных намерениях.
У тебя целый гарем! Выбери другую, попыталась отдернуть руку, прервать прикосновение.
Хочу тебя.
Слова ударили молотом. Он отпустит когда-нибудь руку? Прикосновение волновало. Движение и поза слишком пошлые, обжигающе развратные. От нахлынувших эмоций тесно, неудобно.
Зачем? Так смерти мне желаешь?!
Он склонился и второй рукой привлек меня. Прижал к себе мягко. Лицом впечатался в мое, обжигая жарким дыханием кожу. Волнуя физически.
Я готов поменять традиции, вьяна.
Я дернулась от него как можно дальше. Упираясь руками в грудь. Мотнула головой. Нет, не верю. Арктикам это не надо. Зачем? Велигор сверкнул полным вожделения взглядом. Он хотел. Хотел, как мужчина. Не как арктик!
Что ты хочешь?
Он удовлетворительно улыбнулся. На лице отразилась целеустремленность. Под пальцами размеренно, монотонно, не спеша билось его сердце.
Покорности.
Никаких брыканий.
Подчинения.
Как он себе это представляет? Мужские ладони опустились на мои плечи. На пару секунд, я застыла в сковывающих объятиях. Велигор настоятельно начал толкать вниз, к полу.
Что ты задумал? Арктики любят обнимашки. Без Ци будет другое. Не так.
На колени, Злата.
Нет, я вывернулась из рук, предусмотрительно отошла на несколько метров. Не могу. Отпусти!
Значит, будет по-плохому, изрек он, глухо, неумолимо надвигаясь.
Он
Велигор следил за руками девушки. Не хотелось повторения ситуации в машине.
Как оказалось, она его тоже читала. Много лет назад, не он подарил воспоминание о переходе в Вечность, она сама прочла. И для этого Злате нужна лишь точка прикосновения, к более глубинной Ци. Голова, запястья, все сгибы подходили, как нельзя лучше. Она всегда это делала руками. Прикасалась пальцами. Из чего он сделал вывод, что в этом ее слабое место.
К счастью, ее пальцы были заняты и плотно прижимали к себе щитом простынь. Злата пятилась, не осознавая, как она привлекательна. Как этим возбуждает его. Будоражит кровь. Заводит. То, что они сейчас с ней делали, так похоже на покрытие. Она боится и сопротивляется. Он наступает. Тем более, когда она практически голая. Выглядит обманчиво беззащитной. Трогательной. Верит, что он набросится, готов использовать физический контакт.
Арктики ничего не имели против половых актов с людьми. Но для них они были не первостепенны и сильно мешали. Они рождали ненужные чувства. Это как пьянеть и бежать марафон. К чему физические потуги, вся сладость приходит от Ци. Когда удовольствие разливается не локально в одном месте тела, а по всем зонам, даря наслаждение в стократ сильнее. А болезней, передающихся половым путем, которых у людей ой как много, можно избежать. Разбитых сердец тем более.
По-плохому?
Он подобрал из-под ног ремень, недвусмысленно крепко сжал в руке. Глаза ее заметно округлились. Дыхание участилось, и грудь под тканью заходила ходуном, верх и вниз.
Ты же не будешь меня этим?