Ладно. А эта, как ее? Аделина?
Аделина тоже титулованная особа. Она уже такая старенькая была в том тыща девятьсот девятом! У моей прапрабабки жила за просто так. Но ты не забывай, Аделина колдунья. Легко могла бриллиант стибрить и, заметь, в любое время! Только ей зачем? Аделине и без бриллианта хорошо былона всем готовом, в тепле и сытости. Вот ее внук, этот Терентьев Он, что называется, порочная натура, мог на бриллиант глаз положить и что-нибудь замыслить. Но этот Миша уже в тюрьме сидел, когда я бриллиант на Полине видела.
Интересно, сколько этому Терентьеву могли припаять за убийство? Лет семь каторги? Восемь? Значит, до шестнадцатого года, как минимум, с бубновым тузом на спине. А было ли тогда УДО, чтобы он раньше мог выйти, я не знаю. Вор, конечно, из этого Миши мог запросто получиться. Студент-убийца А еще кто там был? Горничные всякие? Приживалки?
Эти все, конечно, подслушивали, шпионили, кое-что знали и, да, воровали, наверное, помаленьку. Но если бы решились на крупную кражу, так уперли бы все, до чего могли дотянуться, и смылись.
Тюньку надо спросить, она
Но договорить Гр-р не успел. Тюня, которую никакие силы не могли заставить покинуть уютную кофемолку до обеда, даже скандал, устроенный Морковкой, вдруг вылетела из своего гнезда и заметалась над головой Громова с гиканьем и посвистом, больше похожим на уханье Соловья-разбойника, чем на нежные трели, заменяющие домовушке речь.
Я честная девушка! стрекотала возмущенная Тюня. Барыня мне всегда доверяла, а я копейки без спросу не бралани у нее, ни у Анны, ни у Луизы! Мало ли что там другие делали! Я не такая!
Ты слышишь то же, что и я? спросил Громов, прикрывая голову руками, потому что оранжевая Тюня носилась вокруг Гришкиной лысины, разбрасывая искры, как китайская петарда, и тарахтела ему в уши.
Тут к гвалту Тюньки присоединился смачный собачий лай: «Р-р-р-ав! Р-р-р-ав!» А я-то думала, что пес у нас не только хромой, но и немой! Но оказывается, Дактиль лаети лает совершенно в тональности Гр-р: хорошим баритоном, да еще и с раскатистым «р-р-р», совсем как у Громова. Домовушка удивилась не меньше моего, перестала трещать и рухнула в масленку, подобно волосатому апельсину.
Тебя никто ни в чем не обвиняет, назидательно сказала я Тюне, выковыривая ее из масленки. Просто Гриша хотел узнать, что тебе известно о бриллианте и Перепетуе.
Что-что Ну сидела Перепетуя у Анны Федоровны в спальне. У тебя заметиласразу поняла, эта та самая кукла и есть. И камень я видела у Полины, но что он в кукле был, не знала, пока ты его там сама не нашла. Зато я однажды слышала, как барыня Полину спрашивала, почему она ожерелье с бриллиантом не надевает, не продал ли его Антон, а Полина противно так засмеялась и сказала, что не видать ему бриллианта, как своих ушей, она, мол, камень спрятала месяц назад. А барыня на то: ну, как знаешь, а я даже спрашивать не буду, где твой тайник.
И когда этот разговор случился?
Когда-когда Не помню! Но уже здесь, в Энске. Беременная была Полина тогда, тяжело носила
Пошла я мыться, вдруг прочирикала Тюня без всякого перехода, а то летать не могу из-за вашего масла! Воду мне открой в ванной! И тепленькую сделай!
Тюнька, возмутилась я мысленно, ты, между прочим, могла бы и раньше рассказать, что знаешь! А то мы тут столько времени убили на предположения, а ты бессовестно храпела в своей кофемолке! Вот пожалуюсь на тебя Луизе!
На самом деле, я не собиралась жаловаться Луизе, последней хозяйке Тюни, превратившей ее сначала в свою тень, а потом в домового. Во-первых, я не знала, как связаться с Луизой, зеркало с ней не работало. Во-вторых, мое железное правило: возникшие между индивидуумами трения следует устранять без привлечения третьих лиц, в своем узком кругу. Сами разберемся! Но Тюньку следовало приструнитьсовсем разболталась.
Надо было давно у меня спросить, если так интересно, чириканье домовушки больше напоминало скрежет лезвия по стеклу, чем птичью трель. Злится существо, даже пятнами пошло: синее, в коричневую крапинку
Я посмотрела, как домовушка шлепает по полу, оставляя за собой жирные мазки. За Тюнейраз-два-три, раз-два-три, в темпе вальсаустремился Дактиль, успевая слизывать масло. Я оставила домового плескаться под душем и обдумывать свое поведение. На кухню мы вернулись с Дактилем.
Полина сообщила Марии Петровне, что спрятала бриллиант. Я налила Громову кофе. Еще Тюня сказала, что тогда Полина была беременна.
Вот это всё Гр-р покрутил рукой над головой, это Тюня была? Интересно вы общаетесь! Получается, уже в Энске Полина камень спрятала. И кто мог об этом знать? И откуда?
Можно старые фотографии посмотреть, письма. Дневник Анны, кстати, я так и не дочитала
И что это нам даст?
С окружением Полины познакомимся. Может, оттуда ноги растут?
Тогда уж в зеркало свое посмотривдруг чего и увидишь!
В интонации Гр-р я уловила сарказм. Громов не в силах смириться с тем, что я могу то, чего он не может. Поэтому надо посмеяться над моими колдовскими умениямичтобы не одному ему обидно было! Но я-то в зеркало посмотрю А поймает ли он без моей помощи убийцу Кати? Это вопрос
Гриша, а я хозяина той кнопки видела, что ты нашел.
И?
На бомжа похож. Или похожа Не поняла, баба или мужик. Кто-то в коричневой куртке. И шапка вязаная
Уже кое-что. Ну ладно, я в контору, а тыс письмами
И Громов, проглотив очередной пирожок с капустой, оставил меня выяснять отношения с двумя четвероногими и мокрым домовым.
3. Робинзон Крузо, сидя в одиночестве на своем острове, от нечего делать сочинял афоризмы. Например: «Самая высокая степень мудростиэто умение приспособиться к обстоятельствам и сохранять спокойствие вопреки внешним грозам». Этого бы Робинзона да к нам в Энск! Посмотрю я на его спокойствие
Часы на кухне показывали два, когда я привезла Дактиля домой из ветеринарной клиники. Ездили мы туда с дядей Федей на его стареньком, с бряцающей дверью, «Форде». Этот дядя Федор Приходько знаком мне уже больше года, с самых первых часов моего пребывания в Энске. Теперь он вроде моего личного шофера, я призываю его, когда надо прошвырнуться по городу, а Громов занят. Увидев собаку, Федор Иванович сказал:
Ну и черен! И космат! На ньюфаундленда похож У меня был ньюфздоровенный, а этот мелковат. Или щенок? На прививку везете?
Дактиль навострил одно ухо, уперся и согласился залезть в машину только после того, как я пообещала, что прививкаэто не больно, но надо, без прививки на кухню не пускают, а еще лапу доктор посмотрити назад, домой. Оказалось, с лапой проблемы: старый перелом, срослось неправильно, хромоты не исправить.
Чудный пес, здоровый, жизнерадостный! весело сказала врачиха, почесав Дактиля за ухом. Прививаться будем?
Привитый, отмытый, расчесанный и накормленный Дактиль спал в прихожей. Нежно-сиреневая Тюня витала над ним, восхищаясь белой звездочкой у собаки на лбу, обнаруженной в процессе мытья. Прямо как тилака у индусов, точка в проекции третьего глаза, подумала я, сидя на тигриной шкуре возле камина среди вороха пожелтевших писем, фотографий, старых тетрадок и вырезок из газет столетней давности. Битых два часа тут торчу, злясь на то, что тружусь без помощника. Даже Лельку не могу подключить! Как ей объяснить, что надо искать, если о бриллианте говорить нельзя!
Архив в порядок приводишь? спросила Оля, открыв дверь, ведущую из салона, и обнаружив меня на шкуре. А я пришла рассказать, как Захаровна лихо в раздевалке командует.
А Вера Захаровна везде лихо командует. Пойдем, что покажу! обрадовалась я перерыву и повела Лельку вниз, в прихожую.
Мы немного потискали Дактиля, который, как мне показалось, старательно изображал радость при нашем появлении, но на самом деле был страшно недоволен тем, что его разбудили, хотя и позволил Лельке почесать ему пузо. Потом я позвонила Жайке.
Плачем. Горюем, всхлипнула Жанна.
Но было в ее голосе еще что-то, какая-то напряженность. Я передала трубку Ольге, и она сделала круглые глазазаметила, что с Жанной что-то происходит. Лелька спросила:
Жайка, а ты сама как? Что у тебя?
Нет Ни ни ничего пробормотала Жанна.
Короткие гудки
Вот странная! Оля отдала мне телефон. Сказала бы, все равно же узнаем. Ладно, пойду, отчет ждет. Да, Устюжанин звонил: из своего Закарска прямо сюда едет. Твой Громов где?
Собирался в контору, а где сейчас, не знаю.
Ну, это надолго! Как раз Серега вернется
Мы снова поднялись в мансарду, посидели на шкуре у камина и всплакнули, вспомнив Катю.
К нам иногда приходят ангелы, но мы узнаём об этом, когда они нас покидают опечаленно произнесла подруга и отправилась заканчивать отчет.
Я удивилась: так красиво формулироватьэто не Лелькино. Вот Жайката могла бы Я снова принялась перебирать старые бумаги. Для начала их пришлось рассортировать: письмапо адресатам, дневникипо авторам, фотографиипо лицам. Приличную кучу можно было не смотретьне то время, не те люди. То, что оставалось, тоже было немаленьким и выглядело, как термитниквысоченное, несимметричное и неопрятное сооружение, к которому страшно подойти. Я вздохнула и запустила в термитник руку. Вынулся дневник моей прабабушки, тот самый, который я не дочитала. Открыла наугад:
и взяли ее кормилицей маленькому Глебу. Я хотела найти другую женщину, но Иван настоял. Боится, что Е. устроит какую-нибудь каверзу? И правда, от этого негодяя всего можно ожидать! Давно его знаю, и какой он Е., тоже знаю Я все время вспоминаю Полину, как нехорошо мы с ней жили, а теперь исправить ничего нельзя. Maman в страшном горе. Не выпускает Глеба из рук. Отдает только Нюрекормить, Антона видеть не хочет, говорит, он виноват, что Полина умерла. А разве он виноват? Роды трудные были, вот и Чувствую, и мой срок скоро, доктор сказал, конец июля, значит, недолго ждать. После Полины мне страшно
28 июля 1914 г.
Антон приходил прощаться, потом поднялся к сыну, объяснялся там с Maman. Иван сказал, Шпиндель на фронт хочет, чтобы погибнуть. Неужели и Арсений уходит на войну, чтобы погибнутьиз-за меня?
29 июля.
Полина из головы не идет. Начала читать ее дневник. Как она меня ненавидела! Если бы я прочла все это раньше! Я же видела этот ее дневник, она часто его бросалато на подоконнике, то на бильярде, толстая тетрадь, в сиреневой бумажной обложке, которую Поля разрисовала розами. Так и вижу Полину: сидит на подоконнике и водит пером по этой тетради, рисует розы. Розы, розы, розы А я смеялась, мол, что, только их и умеешь?
29 июля, вечер.
Кто-то украл дневник Полины! Я читала его в мансарде, вышла посмотреть, как играет Аглая, вернулась, а его нет! Хотела перевернуть весь дом, найти, у когоИван не дал. Сказал, тебе, в твоем положении, нельзя волноваться, найдется тетрадь и без тебя Все делали вид, что ищут. Конечно, не нашли. И О, Господи, началось
Так, понятно, моя прабабушка родила мою двоюродную бабушку Луизу Закревскую Что это за Нюра, которую не хотела моя прабабушка? И кто такой «Е»? И почему мой прадедушка, губернатор Закревский, такого плохого мнения об этом «Е»?
Я полистала дневник, но не встретила больше никаких неизвестных имен и инициалов. Хотя Громову может показаться интересной такая запись Анны:
7 сентября 1914 г.
Как жаль, что из-за войны прекратились наши собрания! Распался наш кружок, кончилось разом всё: и тайна, и азарт, и страсть, и маленькие обманы, и тонкий флирт, без которого не могу Ах, будет ли еще когда-нибудь все это! Если будетто пусть без Е., а Полина уже помешать не сможет, как тогда Зато Е. каждый день о нем слышу. Да что слышувижу! Без конца в комнатах мелькает. И в кружок как-то проник, бездарность
Снова «Е»?
Дрова в камине догорели. Пару минут я смотрела, как одинокая искра пробирается от одного тлеющего уголька к другому каким-то замысловатым маршрутом. Мне в голову лезли лишенные оптимизма мысли. Я думала, что невозможно из нашего времени узнать, кто скрывается под литерой «Е». И вообще, связан ли этот «Е» с похищением Перепетуи? Предположим, ему в четырнадцатом году было столько же, сколько моей прабабушке, лет тридцать Значит, сейчас должно быть сто тридцать! Или даже больше, если он старше Анны! Выходит, это не «Е» спер куклу, а какой-нибудь его потомок. И фамилия у него, вероятно, другая. Буква «Е», между прочим, вообще к фамилии может отношения не иметь. Анна вместо имени часто только первую букву писала, я сама видела: «А» означало «Арсений». Затем меня посетила уж совсем унылая мысль: похищение Перепетуи никак не связано с прошлым, и у меня нет ни единой ниточки, чтобы начать разматывать этот клубок. Зато в двух шагах есть зеркало, приободрилась я и сняла со стеллажа Вовкино антикварное зеркало, с которым так и не рассталась с прошлой осени.