Влад написал на бумаге «ЧТО МЫ ИМЕЕМ?» Нарисовал под надписью две огромных ямы и прочертил под ними дугу, вспоминая при этом глазницы Оли. В какой-то момент грифель сломался от слишком сильного давления. Пришлось взять новый, благо, их было достаточно. Как и воспоминаний, скрывающих мысли. Они нахлынули огромной, внезапной волной, мешая нормально думать и размышлять. Вместо составления вопросов и поиска ответов Влад занялся тем, что пытался вновь закопать фрагменты прошлой жизни.
Закопать глубоко под землю, чтобы вспоминать о них как можно реже.
Мысли вновь вернулись к Алексею Царёву и его приятному голосу. Святцы уже сдвигали столы, когда он только-только подключил микрофон (будто происходит всё спонтанно), а это означало, что все они заодно. Элементарно, Ватсон, но что дальше? Какую цель преследовал Алексей, когда просил позволения стать лидером? По-настоящему преследовал, а не выставлял напоказ. К чему эта речь про любовь и необходимость жить дальше? Неужели он действительно верит в то, что говорит?
За этим что-то скрывалось, но что именно Влад понять не мог. Их отделили от городапо версии, которую все молча съели, чтобы очистить Петербург от миллионов тел. Боже даже представить сложно истрашно. Такой поступок со стороны Святцев вызывал уважение, но
Влад схватился за карандаш и в спешке начал записывать мысли.
Во-первых, как они смогут похоронить столько людей в одном месте? Сколько потребуется для этого грузовиков, гектаров земли, рабочей силы, времени и нервов? Вряд ли у Святцев такое святое сердцепроще сжечь весь город, чем перевозить трупы и закапывать их даже в огромных братских могилах. Это всё попахивало фантастикой, причём плохойв такую ложь не хотелось верить из-за исходящей от неё вони. А особенно она настораживала, когда подобные обещания доносились из уст нашего лидераАлексея Царёва.
Во-вторых, слишком благие поступки. Не может столько людей собраться по зову совести и организовать помощь городу, собрав оставшихся жителей отдельно, уберегая их от опасностей. Рассказывайте сказки маленьким детям, в реальном мире такое невозможно. Невозможно и точка. Человек всегда ищет выгодуосознанно или неосознанно, потому что все мы являемся эгоистами. Подобная бескорыстна помощьбред. Святцы чего-то хотели, осталось лишь выяснить что именно.
В третьих, слишком всё быстро организованно. Слабо верится, что за два дня людям в голову пришла гениальная мысль объединиться, и они сразу же построили огромный, мать его, корабль, который включал в себя прелести всех отелей мира. Мало того, что построили, так сумели объехать минимум половину города, захватив на борт большое количество людей. Нет, технику подготовили заранее. Всё приготовили заранее. Солдаты, зовущие себя Святцами, нашли форму не на каком-нибудь военном складетакую Влад бы точно запомнил. Эта форма была создана специально для них, ещё до апокалипсиса. При мысли об этом к горлу подкатывал комок, но раз мы решили выкапывать правду, то следовало смотреть ей прямо в глаза, как бы сильно не хотелось отвернуться. Но правда была такова: они подготовились. Непонятно как, зачем, откуда узнали о надвигающейся катастрофе, но они явно подготовились, потому что другого объяснения и быть не могло.
Но больше всего пугало другоепочему они предпочли готовиться, а не пытаться предотвратить апокалипсис?
Грифель вновь сломался. Пришлось взять другой карандаш.
Ещё один вопрос: почему Святцы так увлекали людей, позволяя им развлекать себя в спортзалах, комнатах отдыха, барах и ещё многих комнатах, без которых можно было обойтись? И вот здесь ответ пришёл незамедлительно, будто ждал своего выхода. Влад написал его внизу страницы, уже полностью заполненной серыми строчками: «Они развлекают нас, потому что хотят занять свободное время, сделать так, чтобы нам не было скучно. Иными словами, они хотят заполнить наши головы чем угодно, что мы сами с удовольствием сожрём, лишь бы не задумывались о серьёзных вещах о тех, о которых сейчас думаю я. Потому что раздумье приведёт к догадкам, а догадкик ответам. Святцы явно не хотят, чтобы мы узнали то, что они так тщательно скрывают. Потому и развлекают нас, пока сами занимаются тем, чем занимаются. Уверен, если они увидят меня, пишущего что-то за столом глубокой ночью, то тут же скрутят и уведут в свои хоромы. Слишком умные им не нужны. Им нужно стадо, которым можно управлять».
Кисть взвывала от боли, и когда сжимающие карандаш пальцы слабо застонали, Влад, наконец, решил сделать перерыв. Он встал и на еле плетущихся ногах зашагал к двери, один раз кинув взгляд на спящего подростка. Взялся за ручку, потянул вниз и вышел в коридор, услышав за спиной тихий щелчок.
Всем привет. Пустой тоннель из двух стен не ответил ему, каждая из дверей оставалась закрытой. Я вас тоже люблю, дорогие друзья. Добро пожаловать на наш корабль, на котором нас пытаются обмануть. Засекаем время, ждём следующей лжи.
После этих слов он пошёл к единственному источнику света, хоть как-то разгоняющему тьму в коридорек столовой. Ноги ступали по кафелю, но не чувствовали холода, будто снизу пол что-то подогревало. Комфорт, дамы и господа, комфорт! Везде у нас комфорт, куда ни глянь! Лишь бы наши гости были довольны и счастливы! Смейтесь, улыбайтесь и ни в коем случае не задумывайтесь ни о чём серьёзном! Это очень вредно для здоровья!
Влад добрался до столовойв одних трусах, практически голый. Кое-где на потолке ещё работали лампы, их холодный свет ложился на пустые столы. Уже сегодня всё здесь заполнится людьмичто-то обсуждающими и не смолкающими ни на секунду, но сейчас в столовой не было ни души. Вокруг царствовала лишь тишина. Чувство одиночества обволакивало тело тонкими щупальцами, и именно в этот момент Влада захлестнула волна тоски. Кончики пальцев вспомнили, какими мягкими были волосы Оли, как приятно было заплетать её косички по её глупым просьбам, ведь она так любила дурачиться! Она так любила, когда он называл её перелётной птичкой, а не обычной стюардессой. Их свадьба солнце освещало кольца, когда они надевали их друг другу на пальцы. Их жизнь улыбки озаряли её, хоть иногда и было невыносимо, так тяжело, что хотелось опустить руки. Их любовь она протекала из бурной подростковой страсти в нежную заботу о своём партнёре. Только сейчас Влад понял, что по-настоящему был счастлив. Ещё неделю назад, чёртову неделю назад всё было хорошо! Проблемы в школе, недостаточно холодное пиво, низкий средний балл классавсё это казалось сейчас такими пустяками на фоне происходящего, что над ними можно было посмеяться! Но вместо этого по щекам Влада покатились слёзы. Редкие мужские слёзы, срывающиеся вниз неохотно, будто бы стыдясь оставленных за собой ручейков. Глаза защипало, контуры столов поплыли. Внезапно накатила усталость, заполнив собой каждую клетку тела. Мысли, до этого метавшиеся с бешеной скоростью, сейчас лишь медленно брели по закоулкам сознания, уже не сталкиваясь друг с другом, а слегка задевая. Часов у Влада не было, но он чувствовал, что полночь давно осталась позади, и рассвет вот-вот настанет. Правда, его никто не видит. Ещё одна странностьполное отсутствие окон. Ни одного, даже меленькой форточки и то не было. Создавалось впечатление, будто корабль существует отдельно от мира, отдельно от города. Санкт-Петербургвсего лишь иллюзия. Реальность здесь в ваших улыбках, в ваших пустых головах.
Влад подошёл к раздаче и взял несколько горбушек батона, оставшихся после ужина. И когда он сел за стол, то задался вопросом, который почему-то ещё никому не приходил в голову: «А как сюда завозят еду? Как Святцы её пополняют, если мы всё время находимся в воздухе?» Ответ на эти вопросы следовало искать не здесь, не в столовой и не сейчас, не ночью. Нужно уже лечь в кровать и поскорее заснуть, чтобы завтра (то есть, сегодня) голова была ясной. Да, определённо стоит отдохнуть и
Из другого коридора вылетел светлячок и завилял над столами.
Влад замер, прекратив жевать и уставившись на маленький жёлтый огонёк, чьё сияние ослепляло под бледным светом ламп. Он кружил в воздухе, шелестя крылышками подобно маленькому ребёнку, сильно увлёкшемуся игрой. Кружил и кружил, выписывая невидимые восьмёрки, иногда садясь на скатерть, но большую часть времени он летал, выдавая невероятные трюки.
И смотрел на Влада. Эти маленькие чёрные глазки не отрывались от его лица и снова изучали, как делали это уже несколько раз. Вглядывались в самую душу и пробегали по её уголкам, отчего по коже волной прокатились мурашки. Через какое-то время (может, вечность, можетдве) светлячок опустился на стол перед Владом и коротко пискнул, протянув лапки. Он будто бы чего-то просил, но не мог выразить своё желание на человеческом языке, хотя, безусловно, он понимал его. Хлеб встал в горле мёртвым комом, пока карие глаза пытались разглядеть что-то в чёрных. Тьма поглощала сознание, нашёптывала у самого уха и звала к себе. Это было настолько приятно, что хотелось отдаться влечению и утонуть во мгле.
Светлячок взлетел вверх и устремился в коридорв тот, из которого вышел Влад. Он тут же последовал за ним, оставив недоеденные куски батона на столе. Ноги сами двигались вслед за необычным проводником. Маленький огонёк солнца освещал полумрак коридора, на невидимой ниточке таща за собой человека. Вместе они вышли к лестнице и устремились вверх, Бог знает на какой этаж. Поднимался Влад не меньше четверти века, но когда он добрался до нужного места и толкнул нужную дверь, сон тут же сняло, а разум проснулся, взорвавшись красками.
Светлячок радостно пискнул и полетел ещё быстрее, так что пришлось прибавить шагу.
Стены коридоров сменялись одна за другой, повороты налево и направо заставляли чувствовать себя крысой в лабиринте, но шли они правильно, потому что солнце не могло врать.
Жёлтый никогда не врёт.
Ведь так?
Влад уже чуть ли не бежал, когда они вместе миновали что-то похожее на пустующий блокпост. Импровизированный, конечно, но блокпост. Его строгий вид пугал, тёмные тона пуленепробиваемых кабинок настораживали, но всё это разбавляли жёлтые лучи, исходящие из живого огня. Он проносился сквозь тьму подобно маячку, вёл за собой, не позволяя сбиться с пути. И замер лишь у чёрной двери, всё ещё шелестя крыльями.
Влад подошёл к ней и посмотрел на висящую табличку, освещённую мягким сиянием. На сделанном под золото прямоугольнике красовались чёрные буквы, складывающиеся в уже знакомые слова.
АЛЕКСЕЙ ЦАРЁВ
Светлячок пискнул ещё один раз и резко потух, после чего шелест крыльев стал удаляться. Влад бы проводил его взглядом, если бы могвсё вокруг таилось в полумраке, в котором и исчез таинственный проводник. Табличка пропала, как и дверь. Усталость вновь напомнила о себе тяжёлыми веками и туманом в голове, только-только начинающим расстилаться. Но в этом тумане что-то ярко блеснуло и спряталось в укромном местечке, ожидая ясное небо.
То была идея, подсказанная солнцем.
Спасибо. Влад пошёл обратно, к лестничной площадке, будучи полностью уверенным в том, что доберётся до своей комнаты. Спасибо, кто бы тебя ни послал. Я не обещаю, что получится, но попробую.
Когда он покинул коридор, в одном из тёмных углов радостно пискнул светлячок, потушивший свой огонёк. И на этот раз радости в его писке было намного, намного больше.
Глава 7Утро начинается не с кофе
Электронные часы могли сбиться, но если им верить, то сейчас в Петербурге наступило десять утра.
Вика проснулась в отличном настроении. Сразу же как их с Егором поселили, они сдвинули кровати и плюхнулись на них, после чего немного поспали. А потом Господи, это нечто! Не корабль, а рай! Здесь есть всё и даже больше! Хоть ты интроверт, хоть экстраверттут место находилось каждому! Наверное, именно так должен выглядеть рай. Пусть приход к нему и оказался не очень приятным.
Но несмотря на насыщенность дня, вечер начал выдаваться скучным. Егор с Викой болтали, подшучивали друг над другом и смеялись (думали, что смеялисьпытались смеяться), но тут же перестали мирно сидеть, когда заметили на ручке двери замок.
И в головах обоих промелькнула одна и та же мысль.
Они занимались сексом три часа, пропустив ужин. Трахались, отдыхали, вспоминали позы и трахались снова. Взрывая мозг эндорфинами, Егор и Вика старались заглушить ту боль, что пожирала душу. Их движения были резкими, дикими, лишёнными всякой любви. На какое-то время каждый из них перестал быть собой и превратился в животное. Оргазм убивал мысли, а мысли воскрешали воспоминания. Плохие воспоминания. Смятая простынь стала свидетельницей грязного секса двух людей, пытающихся убежать от мира, ублажая друг друга. И если Вике это удалось, то Егор после всего отвернулся и заплакал, думая, что она спит.
Вскоре она действительно заснула, но успела услышать за спиной несколько всхлипов.
Но сейчас настроение, конечно, не летало в облаках, но ещё не успело опуститься ниже плинтуса. Это утро, детка, так что улыбайся! Ты жива, а это самое главное!
Вика, полностью обнажённая, вылезла из-под одеяла и почувствовала, как она зацепило засохшую на бедре сперму. Несколько пятен виднелось на простыни, но основная масса стараний Егора осталась на телепреимущественно на животе. Всё это добро следовало смыть, причём как можно скорее. Горячий душвот то лекарство, что помогало привести мысли в порядок. Под чуть обжигающими струями воды душа очищалась, а эмоции сливались вместе со всей грязью. Заменяет большинство бесед с психологами, если можешь сам в себе разобраться.
Вина натянула трусики, скрыла их за джинсами (неплохо было бы их постирать), надела футболку и, взяв выданные здесь зубную пасту, зубную щётку и полотенце, вышла из комнаты. Пару раз поздоровалась с незнакомыми людьми, идущими по коридору. Остальные были заняты своими делами: кто-то проверял мобильную сеть смартфонами, кто-то просто сидел на полу и тихо плакал, спрятав лицо меж коленей, а кто-то ходил из стороны в сторону и смеялся. Смеялся так, будто делал это в последний раз. Всё это напоминало бесконечный коридор психбольницы, только на больных были не белые халаты, а самая обыкновенная одежда. Вика старалась как можно быстрее попасть в умывальник, игнорируя тех несчастных, кто всё ещё не мог справиться с горем. И как только ей это удалось, вздох облегчения сорвался с её губ.
Умывальник представлял собой большой зал со стоящими по периметру раковинами. Над ними простиралась одна широкая линия зеркал, так что когда кто-нибудь чистил зубы, то видел за собой других чистюль и тоннель из зеркал, повторяющийся в самом себе. Откуда поступала вода, Вика не знала. Даже если корабль был самым большим на планете, в него вряд ли бы вместилось столько воды, чтобы все находящиеся здесь люди могли мыться сколько пожелают. А именно так и былоникакие ограничения не устанавливали. Но в прочем не её это дело. Сегодня нужно было заглянуть в бар и посмотреть, что там да как, а серьёзные вопросы оставим другим. Пусть сами разбираются.
Вика подошла к одной из раковин и бросила взгляд на дверь, ведущую в душевую, не уступающую размерами спортивному залу. Сначала она почистит зубы, затем прополощет рот, а после пойдёт и хорошенько помоется. Потом позавтракает, но перед этим обязательно разбудит Егора. Вика будет стараться изо всех сил не позволять ему унывать, потому что больше не хочет видеть его грустное, с ручейками слёз на щеках лицо. Она знала, что он похоронил своих родителей, и даже боялась представить, насколько это было страшно и тяжело. Об этом могли сказать выкрики Егора прошедшей ночью и стоны, пробивавшиеся сквозь сон.
Вокруг царствовал обыденный шум, какой можно было встретить в любом общежитии: из открытых кранов лилась вода, мужчины разговаривали друг с другом, пока брились (хотя таких было немного), что-то где-то постоянно падалото ли паста, то ли щётка, и совокупность всех этих звуков не могла не успокаивать. Они были отголоском ушедшего, такого прекрасного мира, что уже не вернуть. Если закрыть глаза, можно представить, что никакого апокалипсиса и не было, всё хорошо и скоро надо начать собираться в школу, чтобы не опоздать на первый урок.
Медитируешь?
Вика очнулась и повернула голову в сторону позвавшего её голоса. К соседней раковине подошла Влада с точно такими же зубной пастой и щёткойна всех выдавали один товар. Тёмно-зелёные глаза лучились радостью, а на лице играла лёгкая сдержанная улыбка. Значит, сегодня хорошее настроение не только у Вики.
Вспоминаю, как всё было до. Хочется многое забыть, но не получается.