Я, э-э я похлопал его по спине. Ты знаешь. Прямо как вы делаете. Рейдж прокашлялся. Я наблюдал, как вы с ним управляетесь. Ты и Роф.
И он опять уперся взглядом в точку.
Ты не подумай ничего такого, добавил он.
Конечно, нет.
Но я Он проглотил ком. Плакал. Да?
Да. Протянув руку, она взяла салфетку из подставки. Держи.
Выпрямившись, она вытерла слезы под его изумительными небесно-голубыми глазами вспоминая их первую встречу. Это было в старом доме Дариуса, ее отца. Рейдж зашивал себя у одной из раковин, пронзая свою кожу иголкой и ниткой так, будто это плевое дело.
Ерунда. Вот когда собственными кишками подпоясаться можешь, тогда пора обращаться к профессионалам.
Что-то в этом духе.
А потом она вспомнила, что было позднее, когда зверь вырвался на свободу, и Рейдж остался восстанавливаться в подземной спальне в отцовском доме. Она принесла ему «Алка-Зельцер» и в пределах своих возможностей успокаивала его, пока он был слеп и мучился от боли.
Сколько всего произошло с тех пор.
Ты можешь рассказать, в чем проблема?
Она наблюдала, как его ладонь выписывала круги по спинке Рофа-младшего.
Ни в чем. Его губы растянулись в, очевидно, имитации еще одной улыбки. Просто наслаждаюсь тишиной и спокойствием с твоим замечательным сыном. Тебе так повезло. Вам с Рофом очень повезло.
Да. Повезло.
Она едва не умерла при родах, и чтобы спасти ее жизни, им пришлось удалить ее матку. У нее больше не будет биологических детей и да, это расстраивало. Но смотря в лицо своего сына, она была так благодарна за него, что не казалось большой потерей выбытие из лотереи.
Но Рейдж и Мэри? У них не будет возможности даже попытаться. И, очевидно, именно об этом Рейдж сейчас и думал.
Я должен вернуть тебе сына, снова повторил брат.
Бэт проглотила ком.
Можешь не торопиться.
***
В это время в Убежище Мэри только закончила публиковать сообщение на странице в «Фейсбук» о гипотетическом дяде Битти, когда раздался стук в дверь.
Может, это малышка, и они снова попытаются поговорить? Вероятней всего, нет
Входите, сказала Мэри. О, привет! Марисса, как дела?
Супруга Бутча выглядела как всегда сногсшибательно, ее светлые волосы локонами спадали на хрупкие плечи, будто прическа знала о правилах хорошего тона и даже мысли не допускала о беспорядке. Одетая в черный кашемировый свитер и черные слаксы, она была словно женским воплощением Рейджа чересчур идеальная внешне, чтобы существовать на самом деле.
И, как и у Рейджа, внешность и близко не была такой же поразительной, как внутренние качества.
С улыбкой, достойной обложки журнала «Вог», Марисса села в скрипящий стул по другую сторону стола.
Я в порядке. Важнее как ты?
Мэри откинулась на спинку, скрестив руки на груди, понимая, что это не дружеский визит.
Похоже, ты уже в курсе, прошептала она.
Да.
Марисса, клянусь, я не знала, что будет так плохо.
Конечно, нет. Никто не мог.
Ну, раз ты знаешь, что я не хотела, чтобы все так вышло
Марисса нахмурилась.
Прости, ты о чем?
Когда мы с Битти поехали к ее маме
Стой, секунду. Марисса вскинула руки. Ты о чем? Я говорю про ранение Рейджа на поле боя. И то, как ты спасла его жизнь на глазах Братьев.
Мэри вскинула брови.
А, ты про это.
Да это. Взгляд Мариссы обрел странное выражение. Знаешь, честно говоря, не понимаю, почему ты приехала сюда сегодня. Я думала, ты останешься с ним дома.
О, да. Но учитывая все, что произошло с Битти, разве я могла не приехать? И, к тому же, я провела с Рейджем весь день, желая убедиться, что он в порядке. Пока он отдыхает в клинике, я хотела проверить девочку. Боже я ужасно себя чувствую от одной мысли, что я сделала все хуже для этой девочки. В смысле, ты же знаешь, что произошло?
Ты про клинику Хэйверса? Да, знаю. И я понимаю твои переживания. Но, я правда считаю, что тебе следовало остаться с Рейджем.
Мэри махнула рукой.
Я в порядке. Он в порядке
Я думаю, что тебе стоит поехать домой.
С внезапным приступом ужаса, Мэри резко подалась вперед.
Стой, ты же не уволишь меня из-за Битти?
Боже, нет! Шутишь? Ты наш лучший психотерапевт! Марисса покачала головой. И я не стану указывать тебе, как выполнять свою работу здесь. Но вполне очевидно, что у тебя выдался тяжелый день, и как бы ты не хотела быть рядом с девочкой и помочь ей, ты будешь более эффективна, если хорошенько отдохнешь.
Ну, у меня словно камень с души свалился. Она откинулась на спинку кресла. Я про не-увольнение.
Ты разве не хочешь побыть с Рейджем?
Конечно, хочу. Просто я, правда, очень беспокоюсь о Битти. Это кризисный период, понимаешь? Смерть ее мамы не просто трагедия, сделавшая ее сиротой, это огромный триггер для всего остального. Я просто я, правда, хочу убедиться, что она в порядке.
Ты психолог от бога, ты знаешь это?
Она продолжает говорить о своем дяде? Когда Марисса нахмурилась, Мэри открыла карту Анналай и пролистала страницы. Да-да, я знаю. Я тоже не слышала раньше ни о каком дяде. И я изучила все материалы по ним и не нашла ни одного упоминания о какой-либо семье. Я только что выложила сообщение на закрытой странице расы на «Фейсбук». Посмотрим, удастся ли выяснить что-нибудь. Мэри покачала головой, уставившись на текст сообщения, написанный Райм. Какая-то часть меня подумывает, а нельзя ли достать запись телефонных звонков за последний месяц? Может, там что-то есть? Электронная почта сюда не поступала. И, насколько мне известно, мама Битти никогда ей не пользовалась.
Когда повисла длинная пауза, Мэри подняла взгляд и обнаружила, что ее шеф смотрит на нее с непроницаемым лицом.
Что? спросила Мэри.
Марисса прокашлялась.
Я восхищаюсь твоей преданностью делу. Но думаю, будет лучше, если ты отдохнешь хотя бы одну ночь. Небольшое расстояние поможет собраться с мыслями. Битти будет здесь и завтра, и ты снова станешь ее главным куратором.
Я просто хочу сделать все правильно.
Я знаю это и не виню тебя. Но меня не покидает чувство, что появись я на работе в ночь после того, как Бутч побывал в лапах смерти, ты бы заставила меня вернуться домой. И неважно, что происходит под этой крышей.
Мэри открыла рот, чтобы возразить. Потом захлопнула, когда Марисса изогнула бровь.
Будто зная, что выиграла спор, ее босс с легкой улыбкой встала на ноги. Ты всегда была очень предана работе. Но важно, чтобы Убежище не взяло власть над твоей жизнью.
Да. Конечно. Ты права.
Увидимся дома, позднее.
Разумеется.
Когда Марисса оставила ее одну, Мэри собиралась сделать так, как ей сказали но было так трудно уйти. Даже после того, как она взяла сумку и пальто и написала Райм с просьбой вернуться, если это несложно и женщина согласилась но Мэри продолжала находить причины, откладывая возвращение в машину Рейджа. Сначала она передала кое-что из своих обязанностей коллегам; а потом просто стояла на лестнице, ведущей на чердак, размышляя, стоит ли сказать Битти о своем уходе или нет.
В конце концов, она решила не беспокоить девочку и спустилась на первый этаж. Еще раз помедлила у парадной двери, но недолго.
Наконец, оказавшись на улице, Мэри сделала глубокий вдох, чувствуя осень в воздухе.
Сев в ГТО, она помедлила, подняв взгляд. В комнате Битти и ее мамы горел свет, и было невозможно не представить малышку, ждущую с собранными чемоданами своего несуществующего дядю, будто он придет и заберет ее из реальности, которая будет преследовать ее до конца жизни.
Дорога домой заняла вечность, но, в конце концов, она припарковала «масл-кар» во внутреннем дворе, между вторым Хаммером Куина и Порше 911 Турбо, принадлежавшим Мэнни.
Посмотрев на возвышающийся серый особняк, с охранными горгульями, как называл их Лэсситер, с бесчисленным количеством окон, покатой крышей, Мэри задумалась, что подумала бы Битти об этом доме, и решила, что девочка, наверное, сначала испугается. Но каким особняк казался страшным снаружи, таким же уютным и теплым, как небольшой коттедж, изнутри его делали проживавшие в нем люди.
Мэри пересекла выложенный камнем дворик, миновала отключенный на зиму фонтан. Поднялась по каменным ступенькам. Вошла в вестибюль, где подставила лицо под камеру наблюдения и принялась ждать.
Именно Бэт открыла ей дверь, прижимая Рофа-младшего к бедру.
О, привет а я собиралась звонить тебе.
Хэй, приятель. Мэри погладила щечку парня и улыбнулась ему, разве могло быть иначе? Малыш был маленьким комочком милоты и абсолютного очарования. Вам что-нибудь нужно?
Когда она вошла в главное фойе, чтобы Роф-младший не простудился, Мэри замерла, увидев выражение на лице Бэт.
Все в порядке?
Эм, ну Рейдж ушел наверх.
Да? Должно быть, он чувствует себя лучше.
Думаю, тебе стоит поговорить с ним.
Что-то в голосе Королевы настораживало.
Что-то случилось?
Женщина сосредоточилась на своем ребенке, приглаживая его темные волосы.
Я просто думаю, что тебе стоить пойти к нему.
Что произошло? Когда Бэт повторила ту же версию предыдущей фразы, Мэри нахмурилась. Почему ты не смотришь на меня?
Бэт наконец перевела на нее взгляд.
Он просто кажется расстроенным. И я думаю, что ты нужна ему. Вот и все.
Ну ладно. Хорошо. Спасибо.
Мэри пересекла мозаичный пол и бегом взбежала по лестнице. Добравшись до их спальни, она открыла дверь и ей в лицо ударил порыв холодного воздуха.
Рейдж? обхватив себя руками, она задрожала. Рейдж? Почему все окна открыты?
Борясь с позывами страха, она пересекла комнату и закрыла окно слева от их огромной кровати. Потом подошла к другому.
Рейдж?
Я здесь.
Слава богу, он хотя бы ответил.
Она пошла на звук его голоса в ванную и обнаружила, что ее хеллрен сидел в центре мраморной комнаты, прижав колени к груди, руками обхватывая лодыжки, голова опущена и повернута в сторону от нее. В спортивных штанах, и он был таким же невероятно огромным, как всегда, но что-то в нем словно стало меньше.
Рейдж! Она бросилась к нему и села на колени. Что стряслось? Позвать Дока Джейн?
Нет.
Выругавшись, она погладила его волосы.
Тебе больно?
Когда он не ответил и не поднял взгляд, Мэри передвинулась, чтобы увидеть его лицо. Его веки были опущены, а взгляд расфокусирован.
Он выглядел так, будто был потрясен плохими новостями.
Кто-то ранен?
Из Братьев? Лейла? Но тогда Бэт сказала бы ей.
Рейдж, поговори со мной. Ты пугаешь меня.
Подняв голову, он потер лицо, казалось, только сейчас замечая ее присутствие.
Привет. Я думал, ты на работе.
Я вернулась домой.
По веской причине. А если бы она осталась в Убежище, а он бы черт, Марисса была права.
Рейдж, что происходит подожди, кто-то ударил тебя?
Его челюсть казалась опухшей, а на его загорелой коже уже проступали черные и синие отметины.
Рейдж, сказала она с нажимом. Что, черт возьми, случилось с тобой? Кто тебя ударил?
Вишес. Дважды по разу на каждую сторону.
Отшатнувшись, она выругалась.
Милостивый Боже, но за что?
Его взгляд блуждал по ее лицу, и потом он поднял руку и прошелся по ее чертам, нежно прикасаясь подушечками пальцев.
Не злись. Я заслужил и благодаря нему зрение вернулось раньше положенного.
Ты все еще не ответил на мой вопрос. Мэри попыталась сохранять голос ровным. Вы повздорили?
Рейдж потер ее нижнюю губу большим пальцем.
Мне нравится, как ты целуешь меня.
Из-за чего вы подрались?
И я люблю твое тело. Его руки спустились по ее плечам к ключицам. Мэри, ты такая красивая.
Слушай, мне очень приятны твои комплименты, но я должна знать, что происходит, сказала она, накрывая его ладони своими. Ты расстроен чем-то, это видно.
Ты позволишь мне поцеловать тебя?
Рейдж уставился на нее, и, казалось, пребывал в непонятном ей отчаянии. И она подалась вперед, потому что чувствовала его боль.
Да, прошептала она. Всегда.
Рейдж наклонил голову, и в противоположность его обычной страсти, сейчас его губы мягко прижались к ее, прикасаясь медленно и легко. Когда пульс ускорился, Мэри почти пожалела об этом она не хотела, чтобы секс сбил ее с толку но когда он продолжил ласкать ее губы, мозг, которым владел хаос, переключился в режим электрического предвкушения, связующий запах Рейджа, его красивое тело, его мужская сила вытеснила все ее беспокойства.
Моя Мэри, выдохнул он, скользнув языком в ее рот. Каждый раз с тобой как первый. Все словно новое и всегда лучше последнего поцелуя последнего прикосновения.
Его руки спустились вниз, и она ощутила их вес на своей груди. А потом он неспешно стянул ее пальто, заставляя ее с болезненной четкостью ощутить шелковую блузку, кружевной бюстгальтер и свою кожу под всей одеждой.
Но потом что-то заговорило в ней. Наверное, совесть? Потому что, черт возьми, она чувствовала, что подвела его, уйдя на работу, когда он так нуждался в ней.
Почему ты открыл окна? спросила она снова.
Но Рейдж ее словно не слышал.
Я люблю Слова застряли в его горле, и он прокашлялся. Я люблю твое тело, Мэри.
Он поднял ее, словно она совсем ничего не весила, и уложил на бок, на плюшевый меховой ковер, лежавший перед джакузи. Откинувшись на мягкий ворс, Мэри наблюдала, как его взгляд прошелся от ее горла до груди и ниже, к бедрам и ногам.
Моя Мэри.
Откуда столько грусти в твоем голосе? спросила она тихо.
Когда он не ответил ей, Мэри испытала истинный страх. Но потом он начал расстегивать пуговицы ее блузки, неторопливо, не раскрывая две половины блузки, даже когда выдергивал края из брюк. Подавшись назад, Рейдж открыл ее тело своему жаркому взгляду и теплоте воздуха в ванной.
Переместившись, он сел поверх ее бедер.
Я люблю твои груди.
Наклонившись, он поцеловал ее грудь прямо на границе с бельем. Вершинку соска. Внезапное избавление от чашечек подсказало, что он расстегнул переднюю застежку а потом потоки воздуха коснулись ее обнаженной кожи, когда он сдвинул тонкую преграду в сторону.
Рейдж целую вечность ласкал ее груди, поглаживал, сжимал горошины пальцами. Мэри уже решила, что сойдет с ума. А потом он вобрал ее в рот, сначала одну грудь, потом вторую. Она не помнила, когда в последний раз он был таким неспешным с ней хотя его нельзя назвать невнимательным. Ее хеллрен был совсем другим, целиком и полностью отдавал себя процессу.
Но не этой ночью, очевидно.
Рейдж сцеловал дорожку до ее живота и расстегнул тонкий ремешок, а потом и пуговицу с замком на брюках. Когда она приподняла бедра, он потянул штаны, заставляя их исчезнуть, обнажая белье из кремового шелка.
Вернувшись к ее животу, он накрыл его руками и спустился ниже, так, что сейчас он обхватывал ладонями ее таз.
Он ничего не делал, просто ласкал пальцами низ ее живота.
Рейдж? она позвала его сдавленным голосом. Что ты недоговариваешь?
Глава 21
Опустившись на колени перед своей Мэри, Рейдж четко осознавал, что она звала его по имени, но был слишком поглощен криком в голове, чтобы ответить ей.
Опустив взгляд на живот своей шеллан, он представил, что он вырастает большим, как у Лейлы, что ее тело вынашивает их сына или дочь до того момента, когда малыш сможет дышать самостоятельно. В этой фантазии и Мэри и его малыш были полностью здоровы, во время и после родов: Мэри наслаждалась восемнадцатью месяцами беременностиили девятью, как у человеческих женщин? а роды прошли быстро и безболезненно, а после он смог сжать ее и их творение в крепких объятиях и любить до конца своих дней.
Может, у их мальчика были бы его голубые глаза и светлые волосы, но потрясающим характером и умом он пошел бы в свою мамен. А, может, их малышка унаследовала бы темные волосы Мэри, его голубые глаза и несносный нрав.
Какой бы ни была комбинация внешности и внутренних качеств, Рейдж представлял их втроем за Первой и Последней Трапезой, перекусами между. Он представлял, как остается с малышкой, чтобы Мэри могла передохнуть, как Зи и Роф делали для своих шеллан; кормит младенца грудным молоком из бутылочки. Или, позже, делится лакомыми кусочками со своей тарелки, как бывало у Зи с Наллой.
В этой прекрасной мечте идут годы, и когда малышу исполняется три, он закатывает им детские истерики, а в пять начинает более осмысленно размышлять и задавать вопросы. Потом заводит друзей в десять и, Боже Упаси, садится за руль в пятнадцать. Они отмечают человеческие и вампирские праздники происходит превращение, которое до усрачки пугает их с Мэри но раз это фантазия, то их ребенок удачно превращается в вампира. Потом по плану первая несчастная любовь. А может первая и единственная.
Если бы у них с Мэри была дочь, то лучше несчастному быть евнухом.
Потому что либо Дева-Летописеца изначально создаст его таковым либо Рейдж сам разберется с проблемой.
А потом, намного позже. Внуки.
Залог вечности на земле.
И все потому, что они с Мэри любят друг друга. Потому что однажды ночью многие годы, десятилетия, столетия назад Мэри приехала в учебный центр с Джоном Мэтью и Бэллой, он был слеп и ходил с трудом, а она заговорила с ним.
Рейдж?
Встряхнувшись, он низко наклонился и прикоснулся губами к ее животу.
Я люблю тебя.
Дерьмо, он надеялся, что она спишет хриплость его голоса на возбуждение.
Он проворно стянул с нее трусики и раздвинул ноги. Прижавшись губами к ее лону, он услышал, как Мэри простонала его имя и он был решителен, лаская ее: он любил ее, даже если она не могла родить их ребенка. Боготворил ее, как должен боготворить связанный мужчина. Почитал ее, поддерживал, был ее лучшим другом, ее надежным защитником.
Но внутри него зияла дыра.
Небольшая черная дыра в груди из-за того, что могло быть, но не будет. То, что он никогда не считал важным но почему-то ему всегда этого не хватало.
Протянув руку, Рейдж погладил ее груди, губами доводя до оргазма.
Он не должен был хотеть ребенка. Никогда не думал о детях даже радовался, что именно Мэри была его супругой, ведь так он никогда не пройдет через то, что пережили Роф и Зи. Что переживал Куин.
Через что прошел Тор.
На самом деле, казалось неправильным желать той самой вещи, которая могла не просто убить его женщину, если бы она была здорова и способна выносить ребенка, но также обрекла бы их обоих: не будь Мэри бесплодной, Дева-Летописеца не позволила бы им остаться вместе после спасения Мэри. Мать Ви заявила, что наряду с сохранением проклятья Рейджа, они больше не должны встречаться.
В конце концов, необходимо соблюдать равновесие.
Подняв голову, он скинул футболку и штаны и забрался на Мэри и он был осторожен, направляя член в нее. Он медленно и нежно вошел в нее, и знакомые ощущения, то, как она сжимала его, этот влажный жар на глаза набежали слезы при мысли, что хоть раз в жизни, всего раз они могли заниматься любовью не для того, чтобы почувствовать связь, а чтобы зачать ребенка.
Но потом он приказал себе прекратить это.
Больше никаких раздумий. Никаких сожалений о том, что могло бы разлучить их, так или иначе.
И о разговорах не могло быть и речи.
Он ни за что, никогда не станет разговаривать с Мэри об этом. Она не подписывалась на рак, химиотерапию и бесплодие. Это не ее вина, ни капли.
Поэтому он ни за что в жизни не заговорит о своей печали.
Но да, в этом тревога, которую он испытывал. В этом расстояние между ними. В этом источник его зуда. Последние-неизвестно-сколько-недель он наблюдал за братьями с их детьми, видел их дружные семьи, завидовал им и закапывал эмоции глубоко внутри себя, пока они неожиданно не всплыли наружу на кухне, с Рофом-младшим.
Как нарыв, который нагнаивался и нагнаивался и в итоге все равно вскрылся.
Рейдж сказал себе, что ему следовало испытывать облегчение, ведь он не сошел с ума и не поддался психозу настолько, чтобы его можно было счесть умственно недееспособным. И, что более важно, сейчас, когда он выяснил, в чем дело, он мог отложить все это на задний план.
Просто отпихнуть на задворки сознания и закрыть дверь.
Все вернется к норме.
Все будет, черт побери, хорошо.
***
Он был бесподобным, как и всегда.
Выгибаясь под Рейджем, Мэри не обманывала себя она знала, что секслишь временное отвлечение от большой проблемы. Но порой человеку нужно дать свободное пространство или секс, в его случае Рейджа.
Потому что, Милостивый Боже, она чувствовала, что почему-то это было важно для него сейчас, но несколько в ином смысле. Ее супруг всегда хотел ее в сексуальном плане, но это казалось ну, с одной стороны его мощные бедра могли утрахать ее в другой конец ванной, но вместо этого он нежно входил в нее. К тому же, казалось, он не столько сдерживался, сколько скорее, был неспешен, сильные руки обнимали ее торс, отрывая ее от ковра, его тело двигалось на ней в ритме, который был очень четким и ясным из-за очевидного самоконтроля.
Я люблю тебя, прошептал Рейдж ей на ухо.
Я тоже тебя люблю
Следующий оргазм лишил ее голоса, заставив выгнуться так высоко, что она уперлась в его грудь своей. Боже, он был таким красивым, двигаясь на ней, ритм проникновений посылал пульсирующие разряды по ее лону так, что в итоге он стал ее вселенной, прошлое и будущее исчезло, весь мусор на душе и в мыслях растворился.
По неясной причине, от утихнувшей критики, неугомонного беспокойства, которое сейчас отступило, от постоянных и ужасных сомнений в том, правильно ли она выполняла свою работу а порой и понимания, что неправильно от всего этого на глаза навернулись слезы.
Если отложить беспокойство за Рейджа в сторону и подумать, то она начнет понимать, насколько глубока была ее рана. Насколько тяжким стал груз. Какой озабоченной делами она стала.
Прости, выдавила она.
Рейдж мгновенно застыл.
За что?
Его глаза были по-странному напуганы, когда он сдвинулся и посмотрел на нее сверху. Улыбнувшись, она смахнула свои слезы.
Я просто очень благодарна тебе, прошептала она.
Рейдж сам, казалось, встряхнулся.
Я на самом деле чувствую то же самое.
Ты кончишь? В меня? Она выгнулась под ним. Я хочу чувствовать, как ты кончаешь.
Рейдж уткнулся головой в ее шею, возобновляя движения.
О, Боже, Мэри Мэри
Через два движения он кончил, его невероятное тело напряглось, лен содрогался внутри нее, вызывая очередную разрядку с ее стороны.
Он не остановился. Ни на секунду. У мужчин-вампиров была такая способность. Он просто продолжал кончать, наполняя ее до краев пока оргазмы не слились в один единый поток.
А после Рейдж застыл, свалившись на нее, но потом придержал свой вес на локтях, чтобы она смогла дышать.
Господи, он был таким огромным.
Она в какой-то степени уже привыкла к его размерам, но, открыв глаза, она могла лишь видеть часть его плеча. Все остальное было заблокировано бицепсом.
Поглаживая его мускулы, она тихо сказала:
Пожалуйста, расскажи мне. Что случилось?
Рейдж отодвинулся еще дальше, чтобы посмотреть ей в глаза.
Ты выглядишь таким печальным. Она прошлась пальчиками по его бровям. Идеальным губам, на которых она видела скорбь. Синякам на подбородке. Всегда становиться легче, когда поговоришь с кем-нибудь.
Спустя долгую паузу он открыл рот и
Бам! Бам! Бам!
Стук кого-то из Братьев в дверь, который нельзя было ни с чем спутать, донесся из комнаты, ни капли не приглушенный.
Извернувшись, Рейдж прокричал:
Ага?
Голос Ви дошел до ванной:
У нас собрание. Сейчас.
Понял. Уже иду.
Повернувшись, Рейдж поцеловал ее.
Мне нужно идти.
Он быстро вышел из нее, и, избегая смотреть ей в глаза, помог подняться с ковра и довел до душа.
Жаль, что я не могу принять душ вместе с тобой, сказал Рейдж, включая горячую воду.
Нет, подумала Мэри, когда он все еще избегал ее взгляда. На самом деле, тебе не жаль.
Рейдж, я знаю, что ты должен идти, но ты пугаешь меня.
Поставив ее под струю воды, он обхватил ее лицо руками и посмотрел ей прямо в глаза. Тебе не о чем беспокоиться. Ни сейчас, ни когда-либо по крайней мере, насчет меня. Я буду любить тебя вечно, а все остальное было неважно.
Мэри сделала глубокий вдох.
Ладно. Хорошо.
Я вернусь сразу после собрания. И мы достанем еды. Посмотрим кино. Ну, знаешь, займемся этим как там говорят люди?
Мэри рассмеялась.
Посмотрим фильм и расслабимся.
Точно. Посмотрим фильм и расслабимся.
Он поцеловал ее, хот от этого его лицо намокло, а потом сдал назад и закрыл стеклянную дверь. По пути на выход, он накинул свои штаны, но остался босиком.
Она смотрела, как он уходит. Думая, как это удивительно: кто-то может приободрить тебя и одновременно сделать хуже.
Что, черт возьми, происходило с ним?
Закончив принимать душ, Мэри вытерлась, расчесала спутанные мокрые волосы и надела штаны для йоги и большой черный кашемировый свитер длиной почти до колен. Она купила его Рейджу в начале прошлой зимы, и даже попала в его любимый ахроматпосле продолжительной битвы и поражения в попытке разнообразить его гардероб яркими красками. он нечасто его надевал, ему всегда было в нем жарко.
Но ткань хранила его запах.
И покидая их комнату, Мэри чувствовала себя так, словно он был с ней и блин. Ей так нужно это сегодня ночью.
Помедлив перед кабинетом Короля, она прислушалась к низким мужским голосам, доносившимся из-за закрытых дверей.
Она слышала разговоры додженов в фойе. Полировщик полов. Позвякивание хрусталя, словно люстры снова мыли в раковине.
Мэри бесшумно пошла по красно-золотой ковровой дорожке, направляясь в коридор со статуями. Но она не пересекла коридор с его мраморными статуями в греко-римском стиле и спальнями. Нет, она направилась на этаж выше.
Дверь на третий этаж особняка была не заперта, но и не открыта, и, ступая на лестницу, Мэри казалось, словно она нарушает границы частной собственности. На верхней площадке, в другой стороне от комнат Трэза и айЭма, за стальной дверью находились покои Первой Семьи, и Мэри нажала на звонок, подставляя лицо перед камерой безопасности.
Спустя мгновение раздалась серия металлических щелчков, с которыми открылись замки, а потом тяжелая панель открылась, и по другую сторону стояла Бэт, прижимая Рофа-младшего к бедру, собранные в косу волосы были перекинуты через плечо, старые синие джинсы и ярко-голубая кофта из флиса служили воплощением домашнего уюта. Что не было уютным? Невероятное сияние драгоценных камней на стенах позади нее.
Мэри раньше не бывала в личных покоях. Лишь немногие были здесь, в том числе Фритц настаивавший на личной уборке комнат. Но Мэри слышала, что все покои были отделаны драгоценными камнями из казны Старого Света и, очевидно, это было правдой.
О, привет, Королева улыбнулась, а Роф-младший схватил прядь волосу у ее уха и дернул. Ауч. Давай будем тренировать бицепсы на чем-нибудь другом?
Когда Бэт отцепила маленький пухлый кулачок, Мэри мрачно сказала:
Мне нужно, чтобы ты рассказала, что произошло с Рейджем. И не притворяйся, что не знаешь.
Бэт закрыла глаза на мгновение.
Мэри, это не мое дело
На моем месте ты бы тоже захотела узнать. И я бы рассказала тебе, если бы ты попросила так принято в любой семье. Особенно когда кто-то страдает.
Королева выругалась под нос. Потом отошла в сторону и кивком пригласила зайти в сияющую комнату.
Поговорим за закрытыми дверьми.
Глава 22
Обычно во время собраний у Короля Рейдж что-нибудь да жевал. «Тутси Поп» были в фаворитах, но если прижмет, он мог обойтись леденцами «Старбёрст» или пачкой «Чипс Эхой!» старая-добрая классика, в синей упаковке, хрустящие, а не мягкие и без орехов. Но его желудок категорически возражал и зверь тут не при чем.
По крайней мере, зрение прояснилось после того, как Ви дал ему по роже.
Когда ставни опустились на день, он сел в углу возле двойных дверей, а его братья рассредоточились по комнате: Бутч и Ви на одной из хрупких французских кушеток, Джон, Блэй и Куин сгруппировались возле камина. Ривендж, тем временем, стоял перед резным столом Рофа, глава симпатов был одним из ближайших советников Короля, а Тор сидел по правую руку от Рофа, будучи главой Братства Черного Кинжала, и помогал ему во всем.
Лэсситера не было видно, и Рейдж решил, что падший ангел где-то пялился в ящик. А Пэйн, которая также посещала подобные собрания, наверное, следила за Кором.
Потому что, видит Бог, женщина могла постоять за себя и противостоять любому мужчине на этой планете.
Как обычно, Роф находился в центре всего, сидя за резным столом своего отца, изучая комнату сквозь черные солнечные очки, вопреки слепоте, его рука покоилась на квадратной голове золотистого ретривераего поводыря.