А вот это уже конкретное попадалово!
- Нянюшка, я не хочу замуж! - заканючила я.
- А чего ты хочешь? Назад в монастырь?
- Нет, в монастырь я тоже не хочу! - твёрдо ответила ей
- Вот это - другое дело! А то я, как тебя на дорожном тракте-то встретила, ты всё ревела - в монастырь хочу да в монастырь хочу! Пока на мосту колесо у кареты не подломилось да ты из открывшейся дверки в реку-то не улетела. Да, думаю, не сама ты туда упала, не иначе, сестра Лусинда помогла.
- Нянюшка, а почему ты тогда, как бы это сказать
- Дурочкой прикидывалась? - с полуслова поняла она меня.
Я согласно кивнула.
- Не доверяю я монастырским, как чувствовала, что дело нечисто. Уж больно мать-настоятельница тебя отпускать не хотела. Настоящего цербера тебе в сопровождение дала. А с придурковатой старой бабкой кто таиться станет? На неё и внимания не обратят.
- Ну, ты, нянюшка - настоящая актриса! - восхитилась я.
- Подъезжаем!
Она вновь легонько сжала мою руку, указывая на окно. Там, на небольшом пригорке, высилось красивое старинное здание с большими белыми колоннами, башенками и балконами, похожее на небольшой замок.
Грудь сжало, внутри словно разгоралось тепло, кровь быстрее побежала по венам, я сразу поняла - вот он, мой дом!
- Нянюшка! Я не хочу замуж и в монастырь не хочу! Хочу сама управлять своим поместьем. Хочу, чтобы люди в деревнях не голодали. Чтоб земли вернули былое величие. Ты мне поможешь?
Глава 6
Сказочное видение дома с колоннами скрылось за деревьями. Лошадка не спеша тянула повозку по аллее, деревья которой напоминали обычные каштаны. На ветках уже набухли крупные шарики бутонов. Думаю, когда они распустят свои лепестки, здесь будет очень красиво.
С нетерпением вглядывалась вперёд, дожидаясь, когда же мы, наконец, приедем. Очень хотелось рассмотреть дом вблизи.
Но чем ближе мы подъезжали, тем явственнее виделись следы запустения. Обочины дороги украшали высокие пожухлые стебли прошлогоднего бурьяна, пару раз попадались погибшие деревья, на их ветвях так и не проснулись почки. Никто не потрудился убрать мёртвые стволы, темнеющие, словно бельмо на глазу, в ряду подёрнутых зелёной дымкой деревьев.
Копыта лошадки зацокали по камням, которыми была выложена подъездная дорога. Впереди показались открытые чугунные ворота, одна из створок которых косо висела на покорёженной петле. От ворот, насколько хватало взгляда, тянулся забор, сложенный из грубо обтёсанного известняка.
Когда-то здесь было очень красиво, вот только декоративные кусты без должного ухода разрослись, а клумбы, видимо, пустовали не один год, на них так же виднелись стебли бурьяна чуть ли не в мой рост.
Большой фонтан, в виде неизвестного мне цветка, был завален прошлогодней листвой и другим мусором, а сам дом вблизи оказался обшарпанным и подслеповатым. Многие окна были закрыты деревянными ставнями, на которых уже давно облезла вся краска. А белые колонны в тёмных подпалинах, словно вокруг них кто-то пытался развести костёр.
Всего в доме я насчитала три этажа, не считая башенок, которые, видимо, носили чисто декоративное значение. Сколько же народа здесь проживало? Дом казался огромным!
- Сколько же человек здесь проживает? - вопрос вырвался сам собой.
- Семь человек. Сам барон - Натан Снежный, Касьян, со своей женой Миной, нашей кухаркой. С ними проживает сын Гурий шестнадцати лет. Он помогает родителям по хозяйству. Отец Касьяна, Иппатий, когда-то был дворецким, а теперь слишком стар, чтоб исполнять свои обязанности. Да и некому сейчас прислуживать, в поместье практически не бывает гостей, кроме кредиторов и соседа, барона Мерзякина.
Иппатий прибыл в поместье вместе со мной и молодой баронессой, и его семья до последнего остаётся преданной роду Снежных.
Ещё в доме проживает Несса, девчушке всего четырнадцать лет, родители погибли, когда на территории поместья шли бои. Их деревня сгорела почти дотла, малышку нашли в погребе, куда её успели спрятать родители. Родственников у девочки больше нет, вот я и взяла её в дом помощницей. Несса прибирается в доме, и помогает Мине на кухне и в огороде.
Вместе со мной всего семеро. Немного, но барон уже несколько лет не платит жалованье, все трудятся за пропитание и крышу над головой, хотя Касьян с семьёй давно мог податься в город, ведь он на все руки мастер. Да и Мина - отличная кухарка, ума не приложу, как она ухитряется готовить, ведь погреба и кладовые давно пусты.
Безрадостная картина складывается. Даже не представляю, как в одиночку можно прибираться в такой махине. А ещё, дом ведь нужно протопить. Сейчас, судя по всему, ранняя весна, но ведь зима здесь, наверное, тоже бывает. Эх, нужно бы поскорее узнать о мире, в который я попала.
Нянюшка, конечно, многое может рассказать, но некоторые вопросы я не могу задать даже ей, иначе она заподозрит неладное. Пусть я могу забыть само поместье, это можно списать на то, что последний раз была в усадьбе много лет назад ещё ребёнком, но какие здесь времена года я-то должна знать!
Интересно, здесь есть библиотека? И умею ли я читать? Вроде, Каталине нанимали учителей.
Пока все эти мысли хороводом проносились в моей голове, карета остановилась у широкого каменного крыльца. В нетерпении, задрав юбку длинного платья, я первой выбралась из повозки. Обернулась, подавая руку нянюшке. На её лице сначала отразилось недоумение, она помедлила, но руку протянула.
Расправляя одежду, пробормотала:
- Никогда больше так не делай, ты - баронесса, тебе по этикету не положено!
- Плевать на этикет, ты для меня - единственный близкий человек. К тому же нас здесь никто не видит.
Нянюшка только недовольно покачала головой, поджав губы.
Касьян выложил из кареты наши пожитки в виде старенького саквояжа, и взяв лошадь под уздцы, повёл её за дом.
Я, было, уже потянулась к ручке саквояжа, но нянюшка строгим голосом окрикнула.
- Не смей! Тебе не положено!
Да что ж такое! Я понятия не имею, что мне по этому самому этикету положено, а что категорически нельзя.
В это время на ступеньках показалась худенькая девчушка в длинном сером платье и белом передничке. Она перескакивала через ступеньку, рискуя свалиться с лестницы, на ходу выкрикивая:
- Аграфена Гавриловна, Аграфена Гавриловна, беда! Беда у нас приключилась!
Девочка, запыхавшись, подбежала к нам, с интересом окинув меня взглядом, и снова запричитала:
- Аграфена Гавриловна...
- Несса! Поздоровайся, как положено, с госпожой баронессой! - нянюшка одёрнула девчушку.
Под её строгим взглядом та выпрямила спину, расправила плечи и присела в поклоне, приподнимая пальчиками край юбки. Я кивнула ей в ответ. Как же сложно с этим этикетом!
Сама с интересом рассматривала девочку. Так это и есть та самая Несса, наша горничная? Худенькая фигурка, рыжие кудряшки спрятаны под белый чепец, симпатичное личико усеяно веснушками. Через пару лет эта малышка обещала превратиться в настоящую красавицу.
- А теперь рассказывай, что у вас здесь приключилось?
Нянюшка не сводила с неё строгого взгляда.
- Беда, беда приключилась!
Несса вновь затараторила:
- Аграфена Гавриловна, барин наш убился!
Сложенные перед собой на животе руки нянюшки дрогнули, а Несса не замечая ничего вокруг, всё так же тараторя, продолжила:
- Намедни полез в погреб за вином да с лестницы то сверзился! Ушибся сильно. Мы его с тетушкой Миной едва наверх вытащили, а потом Гурий подоспел, до дивана в малой гостиной помог его донесть. Так барин до сих пор в беспамятстве.
Нянюшка всплестнула руками и поспешила вверх по ступеням, приговаривая:
- Да что ж такое, на день нельзя оставить. Как дитя малое! И зачем его в погреб понесло? Там уже как два года ни капли вина не водилось!
Несса, подхватив саквояж, поспешила за нянюшкой, мне ничего не оставалось, как пойти следом. Каменные ступени холодили босые ноги, так и обмотанные тряпками, реквизированными на постоялом дворе. Перво-наперво нужно озаботиться обувью, так и простыть не долго.
Одна из широких створок двери была приоткрыта, я прибавила шагу, стараясь не отстать от идущих гуськом нянюшки и Нессы. За дверью, в небольшом, совершенно пустом помещении с мраморным полом было холоднее, чем на улице. Зябко передёрнула плечами и зашагала ещё быстрее.
В большой гостиной первое, на что обратила внимание, огромный в полстены камин. Порядком вытертый ковёр, пара кресел и небольшой столик намекали, что хозяева любили проводить здесь своё время.
Ещё несколько диванов с выцветшей обивкой, да пара этажерок - всё, что осталось от былого убранства залы. Кое-где на стенах можно было заметить светлые пятна, вероятно, там висели портреты.
Засмотревшись, чуть не упустила из виду фигурку Нессы, мелькнувшую за очередной дверью. Приподняв руками юбку, побежала за ней, и плевать на этикет - меня, всё равно, никто не видит.
За дверью оказался широкий коридор с множеством дверей. Ближайшая была приоткрыта, за ней слышались голоса нянюшки и Нессы. В нерешительности замерла, за этой дверью находиться человек, которого я должна называть своим отцом.
У меня возникло двоякое чувство, я никогда его не видела, но всё же он был родителем девушки, тело которой я сейчас занимала. Пусть он не любил её, сослал с глаз долой в монастырь. С другой стороны, теперь моя жизнь будет полностью зависеть от этого человека, стыдно признаться, но я даже обрадовалась, услышав, что с бароном приключилась беда.
Нет, я не настолько кровожадна, и никому не желаю смерти. Пусть с ним всё будет хорошо!
Пересилив себя, я проскользнула в приоткрытую дверь. Малая гостиная действительно оказалась совсем небольшим помещением, в котором явственно чувствовался запах застарелого перегара и немытого тела.
Над диваном, стоящим у окна, склонились нянюшка и Несса. Подошла ближе. Лежащий там мужчина мало походил на живого человека. Очень худой, но с опухшим одутловатым лицом. Под глазами серые тени, нос красный от проступавшей сетки сосудов, на лбу испарина. Рубаха, расстегнутая на груди, донельзя замызганная, что невозможно угадать какого она была цвета. Нижняя часть тела мужчины прикрыта пледом, но я всё же заметила, что левый рукав завязан узлом под самым локтем. Нянюшка упоминала, что руку он на войне потерял.
Я смотрела на этого человека и понимала, что он мне совершенно чужой. Ничего у меня не дрогнуло, не всплыло воспоминаний, как это было с нянюшкой.
- Что же делать? Что же делать?
Причитала она. Сейчас нянюшка выглядела донельзя растерянной, от Нессы вообще было мало толку. Чем могла помочь эта девочка, практически ребёнок? Вздохнув, шагнула к дивану, ну, не могу я оставить человека в беде!
Присела перед телом на колени, положив ладонь на лоб мужчины.
- Да у него жар! Почему до сих пор не позвали доктора?
Несса отвела взгляд, теребя передник.
- В поместье нет лекаря, а доктору из города нужно платить. Никто просто так в такую даль не поедет. - вздохнула нянюшка.
- Хорошо, будем справляться своими силами. Несса, вы когда барина вытаскивали, никаких повреждений на его теле не заметили?
- Головой он о каменную ступеньку сильно ушибся. Там на лестнице кровь осталась.
Длинные, до плеч волосы барона давно не чесаны и сбились в колтуны. Пересиливая отвращение, стала ощупывать его голову. Действительно, на затылке волосы покрылись коркой запёкшейся крови. Нащупала пальцами небольшую рану, кровь уже не текла, ранка слегка затянулась, но обработать её обязательно нужно, как бы зараза какая не попала, тем более, в такой грязи!
- Несса, принеси мне тёплой воды да тряпку мягкую. И ещё ножницы.
Девчушка сразу же унеслась исполнять мою просьбу.
- Нянюшка, помоги мне его немного приподнять.
Она с готовностью кинулась помогать мне, словно только и ждала команды к действию. Но стоило нам только немного пошевелить тело мужчины, как он глухо застонал.
- Подожди, кажется, у него рёбра переломаны. - остановила я нянюшку.
Откинув плед, поморщилась от застоявшегося амбре. Кажется, барон не всегда успевал добраться до туалета и справлял малую нужду прямо в штаны.
- Нужно его раздеть.
- Да как же так? Он же мужчина!
Заупрямилась нянюшка.
- В первую очередь, он сейчас больной, которому требуется помощь, к тому же он мой отец! - напомнила я .
Охая и бормоча себе под нос, подозреваю, местные ругательства, она стала помогать мне снимать с ног барона сапоги и расстегивать рубаху. Вернулась Несса, за ней, неся в руках таз с водой, шёл крепкий невысокий паренёк.
Нянюшка таз у него отобрала со словами:
- Гурий, помоги барина раздеть.
Парень, с интересом искоса поглядывая на меня, споро стянул с барона штаны, нянюшка сразу же накинула на него плед, пряча от девиц мужской срам. Затем все вместе мы приподняли тело больного, стягивая с него рубашку.
На спине синел, наливаясь, огромный синяк, подтверждая мою догадку о сломанных рёбрах. Значит, его нужно положить на ровную поверхность, и постараться не тревожить лишний раз.
- Гурий, - обратилась я к парню, - может твоя мать отвар от жара какой сделать, и обезболивающее не помешает.
Парень понятливо кивнул.
- Несса, иди с ним. - скомандовала я.
Действительно, нечего ей на голое мужское тело глазеть.
Стоило молодёжи выйти из комнаты, взяла в руки ножницы, и стала стричь барона. Нянюшка только глазами хлопала, глядя как на пол падают длинные засаленные пряди.
Я, конечно, многое умею, но парикмахером мне быть ещё не доводилось. Получилось не очень ровно, да и неудобно стричь лежащего в беспамятстве человека, но для меня сейчас первостепенной задачей является максимально очистить рану на голове.
Взяла тряпочку, намочила в воде и принялась обтирать лицо и голову барона. Рана выглядела совсем не страшно, запёкшаяся корочка остановила кровотечение, красноты не наблюдалось, значит не она причина жара. Возможно, кроме рёбер, повреждены ещё какие внутренние органы. Вот только я не врач, курсы оказания первой помощи, конечно, проходила, но, чем ещё можно помочь, совершенно не знала.
Вода в тазу стала совсем грязной, поменять бы. Вернулись Гурий с Нессой, неся большую глиняную кружку с дымящимся отваром и большую ложку.
- Вот, матушка сказала - от жара самое лучшее средство.
От кружки шёл приятный травяной аромат.
- А вот это - обезболивающее.
Парень протянул мне початую бутылку. Взяв её в руки, откупорила. Пахнуло дешёвым спиртным.
- Никакого вина! - разозлилась я. - Чтоб в доме отныне ни капли спиртного не было!
Все с удивлением посмотрели на меня, а я, упрямо вздёрнув подбородок, отставила бутылку подальше.
- Гурий, барона следует помыть, сможешь попросить своего отца? Больше мужчин, как я поняла, здесь нет. И воду поменяйте, - кивнула я на таз.
Несса и Гурий снова унеслись, прихватив с собой таз с грязной водой, а мы с нянюшкой принялись поить больного отваром. Я приподняла ему голову, а нянюшка ложкой вливала отвар ему в рот.
Через несколько минут дыхание мужчины, вроде, стало ровнее.
Вернулся Гурий, ведя за собой отца.
- Касьян, я знаю, что ты очень устал, но видишь, какая у нас беда приключилась. Нужно барона помыть, да поаккуратнее, сильно не вертите, он, кажется, себе все рёбра переломал, - отдала я распоряжения, отходя в сторонку.
Теперь здесь и без меня справятся.
- Нянюшка, мне бы самой помыться и переодеться.
Женщина сразу ожила, губы тронула лёгкая улыбка.
- Я твою старую комнату подготовила. Несса, бери саквояж, поможешь госпоже баронессе ванную принять!
Прихватив с собой бутылку вина, стоявшую на столике, пошла следом за нянюшкой.
Глава 7
- Твоя комната в этом же крыле дома, рядом с моей. Так уж случилось, что пока Амелия болела, всю заботу о тебе я взяла на себя, потому и комнату твою рядом с моей разместили. Так она здесь и осталась. Хозяйские-то покои все на втором этаже располагаются, - рассказывала нянюшка, пока мы шли по коридору.
Наши с ней комнаты размещались в самом конце крыла. Здесь же был выход на небольшую террасу и в сад. Очень удобно, если не хочешь, чтоб тебя видели в большой гостиной.
Нянюшка открыла дверь и отступила на шаг, пропуская меня вперёд.
Большая комната, обитая светлой тканью. Кровать под балдахином заправлена стеганным покрывалом, поверх разложены несколько маленьких подушечек и тряпичная кукла.
Следуя какому-то порыву подошла к кровати, поставила бутылку с вином на прикроватную тумбочку и, взяв в руки куклу, прижала её к груди.
- Агнесс
Это имя само сорвалось с губ.
- Амелия сама сшила её для тебя, а ты дала кукле имя принцессы Агнесс из твоей любимой сказки.