Что это значит?
Верег приподнял брови.
Что именно? по-немерски он говорил не так чисто, как воевода, но уверенно и бегло. Кригхэррэ? Млада кивнула. Верег на мгновение задумался. Воительница. Так у нас на Клипбьёрне называют воительниц. И там их гораздо больше, чем здесь. Глядя на тебя, мне даже вспоминается дом, он снова улыбнулся. Только косу бы тебе посветлее. И погоду здесь похуже. На Клипбьёрне, поди, дождями всё залило.
И хороши ваши воительницы в бою? Млада просто дивилась своему любопытству. Но чем-то улыбчивый верег её привлёк. Наверное, просто с непривычки.
Не хуже некоторых мужчин, пожал плечами парень и добавил чуть тише:Но хуже, чем ты.
Он вдруг зажмурился и оглушительно чихнул.
Будь здоров, Вагни, ещё издалека гаркнул Медведь. Такой же бодрый и бессовестно радостный, как всегда. Он подошёл и встал рядом с Младой, кивнул на неё:Что, первым делом решил ей голову заморочить? Не слыхал, как Хальвдан поутру схлопотал? Так же хочешь?
А ты, Бьёрн, теперь в сторожевых псах ходишь? верег ехидно изогнул губы. Думается, она и сама за себя постоит, раз так.
Млада закатила глаза и пошла прочь. Ещё не хватало оказаться посреди двух огней в тот момент, когда мужчины решили поспорить. А уж становиться причиной этого спора после неприятного сна да скверного знакомства с воеводой настроя и вовсе не было. Хоть самолюбие кого из девиц это могло и потешить. Она только услышала, как Вагни и Медведь ошарашенно замолчали за её спиной.
Однако через мгновение тишина сменилась торопливым звуком шаговкметь поспешил следом. Млада готова была зарычать от негодования. За эти пару дней Медведь, похоже, прочно уверился, что ей просто необходима его опека. Нет, разговаривать с ним душа никак не лежала.
Млада заозиралась в поисках спасения от вездесущего дружинника. На глаза попался только ближайший мастер обучения. Тот гневно покрикивал на крепкого, но малость неуклюжего отрока, который больше баловался и хитро поглядывал на стоящих вокруг собратьев, чем тренировался. Пару раз его сшибло с бревна тяжёлым мешком, но он не унывал.
От раззява, рявкнул мастер, проглотив более крепкое словцо, и покосился на Младу.
Она направилась к нему, на ходу придумывая, о чём бы поговорить, только Медведь догнал её гораздо раньше.
Чего хмурая ходишь весь день? обезоруживающе улыбнулся он.
И как он так умеет? Ведь прилипнетубить хочется. А улыбнётсяи кажется, что не так уж и надоел. Но Млада безжалостно задавила в себе тёплый проблеск и тоскливо глянула мимо.
Спала паршиво.
Бажан сегодня ходил, бухтел, что ты бездельничаешь, только слоняешься кругом, Медведь загадочно усмехнулся. Я еле отбил тебя. А то выволочку устроил быбудь здоров.
Уж ворчание воеводы беспокоило Младу меньше всего. Видно же, что без злобы бурчит, для порядка. А Медведь-то, похоже, гордится невесть как тем, что защищал её весь день. Ну, дитё. Хоть и косой сажени в плечах.
И чего же Бажан мне это сам не сказал? Пережила бы. Выволочку-то.
А оно тебе надо? парень поскрёб пальцами заросший подбородок. С воеводами лишний раз пререкаться. Они, конечно, мужики толковые, но как вцепятся, бывает, так с мясом не отдерёшь. Особенно Хальвдан. Этот вообще временами скотина порядочная. Бажан потише будет. Но тоже, как скажетбудто булавой саданёт. А ты всё ж девица.
Млада громко фыркнула. Усердствующий на ристалище отрок глянул на неё, пропустил удар мешком и снова сверзился в пыль. Мастер, уже не сдерживаясь, ядрёно выругался. Другие отроки его поддержали.
Девица, а разделала тебя, хоть и турнирным мечом, проговорила Млада, склонившись к плечу Медведя.
Тот лукаво ухмыльнулся.
А может, я поддавался.
Она промолчала. Поддавался, ну как же! И воевода нынче тоже, небось, поддавался. Только потели они оба при этом очень уж усердно. Кметь посмотрел, долго, тягуче, и вдруг придвинулся ближе, мягко провёл ладонью по её талии. Шустрый какой, руки бы оторвать до локтей! Но Млада не дёрнулась, не разразилась громким возмущением: просто отстранилась так, чтобы этого не заметили остальные. Ни к чему шум поднимать.
Кметь напрягся, но виду постарался не подать, даже руку за спину убрал. А Младу уже подхватило волной подтачивающего её весь день раздражения. Не остановить.
У меня тоже вопрос к тебе есть, Медведь, холодно проговорила она и прищурилась, глядя на далёкие заросли деревьев. Чего ты хочешь от меня? А? Что ты обхаживаешь меня, как тетерев на току? Думаешь, забота мне твоя нужна? Сама с воеводами разберусь! И каждое их слово выслушаю, если на то надобность будет. А ты не лезь лучше, иначе огребёшь похлеще Хальвдана. Я в другой раз плясать вокруг не будусразу коленом ударю, куда надо.
Медведь не ответил, только покраснел, будто на солнце перегрелся. Млада долго смотрела, ожидая, что он как-то оправдается. Даст повод позубоскалить, обидеть, уколоть сильнее. Чтобы ему стало так же паршиво. И злилась, распалялась его молчанием, упиваясь собственной не выплеснутой за день яростью. Но Медведь не проронил больше ни слова, будто принимал любую вину, которую на него свесят. И в кого ж он такой терпеливый уродился?
Млада вздохнула, обогнула его и ушла, готовая дать по лицу каждому кметю, что косо на неё посмотрит или скажет ещё хоть слово. Хватит с неё сегодня мужского вниманиякак сговорились!
Но они не смотрели.
На душе было гадко.
Шум двора стих, когда она вошла в замок. Здесь было прохладно и почти ничего не видно после яркого осеннего солнца. Млада едва не наощупь побрела по коридору, пока не пропали из глаз ослепительные пятна. Остановилась возле своей клети, надеясь хоть там найти уединение. Но, к сожалению, изнутри послышались громкие всхлипывания и приглушённое бормотание. Млада чуть поразмыслила, стоит ли заходить, но всё же толкнула дверь.
Внутри пахло травами. Тысячелетником и, кажется, мятой. Окна были скорбно занавешены, отчего в клети стоял плотный полумрак. Тем более что дело уже к закату. Малуша лежала, уткнувшись лицом в колени Раски, и её плечи сотрясались от рыданий. Девчонка молча без остановки гладила женщину по голове, а в другой руке сжимала кружку с травяным отваром.
Что произошло? проходя мимо, бросила Млада.
Она не слишком-то хотела услышать ответ. Причины для слёз у женщин находятся больно уж часто. Поругалась с кем из служанок, получила по шее от старших женщин за оплошность или безделье, потеряла любимую лентумало ли что могло произойти. К чему голосить так, что слышно снаружи?
Хальвдан Малуша едва смогла прервать рыдания. Не хочет больше и снова уткнулась в понёву Раски, и без того уже мокрую насквозь.
Млада поджала губы. Этого она почему-то не ожидала. По дому, конечно, ходили слухи о связи воеводы с Малушей. И уж как бы мало Млада тут ни пробыла, а наслушалась их вдоволь. Особенно сегодня. Даже разок успела заметить Малушу, окрылённую и сияющую, с корзиной стираной одежды во дворе. Но всё это было настолько далеко от её интереса, что в памяти не задержалось. Голову занимали совсем другие мысли.
Что ж, видно, сильно Хальвдану вышитая рубаха не по нраву оказалась, раз тут такой потоп.
Она обернулась. Раска только пожала плечами. Похоже, подробностей не дождаться. Малуша слишком занята своим горем. Она как будто с наслаждением подвывала и шмыгала носом, нисколько не сбавляя громкости. Млада неспешно сняла оружие, подошла, схватила её за локоть и рывком подняла на ноги.
Пойди, умойся!
Раска вскинула руку к губам. Малуша последний раз икнула и замолкла, уставившись в упор. Млада тряхнула её, приводя в чувство. Женщина недоуменно моргнула, но всё же пошевелилась и без возражений вышла из клети.
Млада прошла по комнате, отдёргивая с окон занавески, отобрала у Раски кружку и поставила её на стол. А потом молча легла на свою лавку, закинув руку за голову. В тишине гораздо лучше.
Хальвдан сегодня сказал Малуше, что больше не хочет с ней видеться, не дожидаясь вопроса, выдохнула Раска. Хоть Млада и не собиралась больше ничего спрашивать. Она повернулась к девушке, и, встретившись с её взглядом, та осеклась, понурилась.
Так, в молчании, они пробыли недолго. Млада, припоминая утреннюю встречу с воеводой на ристалище, вздохнула.
Что ж она в нём нашла? проговорила она тихо. Убивается так, словно корову-кормилицу волки в лесу задрали. Не один, так другой найдется. Вон их сколько кругом ходит. Только и гляди, чтобы не спотыкаться.
Раска вскинула голову, немного подумала, теребя в пальцах понёву, и дёрнула плечом.
Любит она его.
Любит Да только Хальвдан не оценил её любви. Сразу видно: хорош девицам под юбки лазить. Взгляд острый, цепляющий, почти колдовской. А голос рокочетну точно кот, как ни поверни. И опять же Бажан сказал Да, пожалуй, такого любитьпроще сразу на суку удавиться.
Разве гоже служанке на воеводу заглядываться?
Раска невесело усмехнулась.
Кто ж служанке запретит глядеть? Хоть на воеводу, хоть на князя самого? А у них это давно тянется. Ни шатко, ни валко. Малушка-то, она вдовая, детишек двое Я сопля была, понёвы не носила, когда она здесь появилась да с Хальвданом повстречалась. При живом муже ещё. А там муж-то ейный почил от лихоманки. Малуша будто рехнулась совсем, помешалась на воеводе. А он-то ходок знатный, девушка вдруг зарделась. Вот и завертелось. То там, то сям их вдвоем замечали за самым гм непотребным. Много-то о них не говорили, но княже всё узнавал. Долго терпел да не выдержал. А тут ещё такое приключилось, что Малушка от воеводы понесла. Бабы наши старшие быстро знахарку притащили, чтобы дитя в её чреве извести. Говорят, княже приказал. И Лерх, его лекарь, мог с тем управиться, но мараться не стал. Потом, как Малуша после выкидыша отошла, отослали её к матери с детишками на время. А Хальвдан недавно уехал мужчин в дружину набирать. Вот так вот всё обернулось.
Млада с ночного недосыпа почти задремала под рассказ Раски и не сразу заметила, что та замолчала. Не очень-то ей были интересны все эти истории про воеводу и его любовниц, но иногда лучше выслушать. Раз уж собеседник из неё плохой. Раске, похоже, то и надо было. Она совсем пригорюнилась над судьбой Малуши и даже сама начала тихо всхлипывать.
Перестань! рявкнула Млада и раздражённо села на постели.
Да как же так-то? промямлила Раска. Как так можно? Она ж любит его
Млада много нелестного могла бы рассказать девчонке о силе мужских привязанностей, но не успела. Вернулась Малуша. Лицо её припухло от слез и покраснело, потеряв изрядную долю привлекательности. Женщина взяла полотенце и стала вытираться. До слуха донеслись её приглушенные слова:
Небось, рада, что так вышло? Малуша подняла взгляд, наобум швырнула полотенце в угол и шагнула к Младе. Знаю я Вижу. Глаз на моего мужчину положила? Утром кто с ним во дворе по земле в обнимку катался?
Млада усмехнулась и кашлянула, стараясь не показать Малуше, как сильно ей хочется расхохотаться прямо ей в лицо.
Думала бы лучше, что болтаешь, спокойно произнесла она, задавив в груди рвущийся наружу смех. Я тебе не соперница и не за тем сюда пришла, чтобы замуж выскочить. Воеводу своего с потрохами можете скушать от большой любови. Или на куски порвать. Мне всё едино.
Врёшь, гадина!
Млада не выдержала и встала. Малуша невольно отпрянула.
Ой, не надо меня во вранье обвинять Я на это дело жутко чувствительная.
Малуша всё-таки сделала ещё шаг к ней, но замерла в нерешительности. Наверняка, прекрасно понимала, что, если затеет драку, не выйдет из неё победительницей. Млада бесстрастно наблюдала, как злобу на лице женщины сменяет сомнение. Раска зашевелилась на своём месте, решая, видно, стоит ли влезать. Но тут Малуша развернулась и раздосадовано выскочила из клети.
Вот зачем ты так? Раска бросила на Младу взгляд, полный упрёка, и вышла следом.
«Бесы бы вас драли, дурынды!»тихо проговорила Млада и снова уселась на лавку.
Если так дело дальше пойдёт, то недавний изматывающий путь до Кирията покажется великой благодатью. А уединённая жизньи того больше. Похоже, нигде в этом доме нельзя было спрятаться хоть на время. Потому Млада в клети задерживаться не стала: чего доброго вернётся Малуша с новыми глупыми обвинениями. Сложно придумать более скверное завершение не слишком-то удачного дня.
Она вернулась во двор и пошла дальше от дружинных изб, разглядывая землю под ногами, в очередной раз размышляя, правильно ли поступила, придя в Кирият. Ведь ей здесь не место, среди стольких людей, глядящих с интересом, а то и с дружелюбием на неё. На ту, которая только и заслужила за всю жизнь, что болтаться на шибенице. Но Млада твердила себе, что по-другому поступить не могла.
Погода стояла тихая, сонная. Небо заволакивало влажной дымкой. Казалось, воздух можно раздвинуть руками, до того он стал плотным к вечеру. К запаху пыльной, разогретой солнцем травы примешался ещё один, чуть пряный. Приятный и домашний. Через мгновение он перекрыл другие; Млада подняла взглядона оказалась в том саду, что видела издалекаи прошла дальше меж яблонь. Кудрявились поредевшие кроны над головой; отяжелевшие ветви клонились к земле. Тут и там слышался стук падающих яблок. Тени от ещё не опавшей листвы скользили по лицу, чуть кривые стволы обступали кругом, словно приглядывались. Тонко и пронзительно пахло лёгкой сыростью. Сад был запущенным, заросшим лопухами и крапивой. Похоже, никто давным-давно сюда не заходил и яблок не собирал. Тишина, царящая здесь, навевала умиротворение и спокойствие. Растворялись в насыщенном, вязком воздухе остатки прошедшего сна.
Млада сорвала яблоко, обтёрла о рукав и надкусила. Сладкое. Видно, нынешнее лето тут выдалось жарким. А сад большой и явно старше детинца. Наверное, помнит ещё тех, кто жил на этом холме раньше. Он-то уж точно не забыл.
Медленно плутая между яблонь, Млада вышла на обширную поляну. И замерла, не сразу сбросив с себя задумчивость. А между тем место посередь сада нашлось занятное.
Окруженные невысоким бревенчатым забором, на поляне кругом стояли восемь каменных идолов, в середине высился ещё одинсамый громадный. Капище. Но сюда не вела даже жалкая заросшая тропинка. Неужто, Боги здесь забыты так же, как и яблоневый сад? Последние рассеянные лучи солнца золотили верхушки истуканов, окутывая их головы мягким ореолом. Идолы ещё не успели сильно зарасти мхом или просесть в землю: они были так же молоды, как и Кирият. Видно, при строительстве детинца богам отдали должное, возведя капище, но этим всё и закончилось.
Млада, озираясь, догрызла яблоко и подошла ближе. Удивительно, но капище будто опутывали тонкие ветряные нити. Воздух, неподвижный в саду, здесь шевелился и тёк. Как дыхание. Млада попробовала шагнуть в нарядные резные ворота, но будто невидимая рука толкнула её в грудь. Достойна ли войти? По телу пронеслась лёгкая дрожь и покалывание. Млада на мгновение засомневалась, но, преодолев странное сопротивление, всё же обошла капище, разглядывая каждого идола.
Их лики были высечены с мастерством и заботой, каменные глаза смотрели как живые. Здесь были и старцы с бородами, спускающимися до самой земли, и жутковатые звероподобные существа, и женщины с бесконечной мудростью на недвижимых лицах. Казалось, стоит пройти мимо, как они поворачиваются и провожают взглядами.
Что это за Боги? Млада как будто их не знала. Наверное, раньше, в детстве, они были другими. Ведь её род не принадлежал к немерскомуон был гораздо древнее. Но понемногу вымирал. К тому же Млада давно не верила в Богов, тропа к ним в душе заросла так же, как и тропа из детинцасюда. И правильнокакой толк? Разве справедливые Боги могли допустить гибель народа, который их чтил, возносил молитвы, приносил дары? Разве они могли допустить мучения, страх, слёзы?
Богов нет, есть только люди Жестокие твари, убивающие друг друга по своей прихоти. Из века в век, придумывая всё новые способы. Своими или чужими руками. И руками Млады тоже. Много лет она смотрела на людскую ненависть, жадность, зависть. Пропиталась ими насквозь. Захлебнулась. Но продолжала убивать, не живя и не дыша больше, чем требуется. Так легче.
И странно, что именно на капище она почувствовала, насколько омертвела. Почти как эти истуканы.
Млада остановилась рядом с выбеленным солнцем жертвенным камнем. Похоже, он пустовал давно, только птицы, будто насмехаясь, оставляли на нём пятна испражнений. И главный идол, огромный и хмурый, гневно смотрел на это безобразие, бессильный хотя бы отвернуться. Его застывший серый лик почти кривился от немыслимого мучения и обиды. От его фигуры веяло тревогой и угрозой. Точно с жутким скрежетом он вот-вот поднимет руку и хватит кулаком по земле.