Прозрениене редкость. Такое часто бывает при серьезных ранениях. Главное в этой ситуации, что вы не поздно переосмыслили свое поведение. И теперь у вас есть масса времени, чтобы вернуться к необходимым тренировкам. Чтобы не было больше таких провальных задержаний, как вчерашнее.
Я слишком жить хочу! рассмеялся Закери. Он улыбался постоянно, словно не мог иначе. Буду тренироваться, как того требует полковник Соринь. Оказывается, я слишком много о себе воображал.
Я покивала головой и протянула ему простынь.
Идите одеваться. Я буду на улице. Не задерживайтесь. На полноценную ванну у вас времени точно нет.
Палату я покинула первой, решив не смущать зеленого дракона. Вышла на порог штаба и вдохнула полной грудью. Как же хорошо на улице в этот ранний час. Никто не ходит на улице, не кричит, не шумит. Нет взглядов неизвестных мне людей, спешащих по своим делам. Самое то, чтобы почувствовать себя спокойно.
Я готов, окликнул меня Закери.
Он вышел на порог, улыбаясь. Дракон одел чистую спортивную форму, но явно не посещал душ. Его выбор. Понять зеленого дракона можноего ждало почти потерянное небо. О каких водных процедурах сейчас может идти речь?!
Тогда пойдемте. Вы, главное, не бойтесь. Вы полностью здоровы и болей быть не должно. А если и появятся, то только фантомные. Те, которых на самом деле у вас нет. Их нужно перебороть. Показывать телу, что все иначе, что не больно.
Двигать мне не больно рукой. Все так же, как и было вчера или неделю назад, дракон демонстративно подвигал рукой и размял плечо.
Хороший знак. Но я рассказывала это для того, чтобы в случае судороги или вспышки боли, вы продолжали махать крылом. Нельзя пугаться и теряться. Не спеша приземляйтесь и топайте ко мне. Я буду проверять и поправлять. И вообще, начинайте полет ближе к земле. Сразу высоту не набирайте.
Хорошо. Еще будут советы?
Мы остановились у полигона на пустом пяточке, оставленном для посадки, разминки и недолгого полета еще неуверенных в своих силах драконов.
Кажется, я все уже сказала, пожав плечами, я улыбнулась.
Почему все думают, что мы, целители, можем легко дать советы всем подряд? Это совсем не так. Мы часто даем совет, акцентируя его на своем опыте целительства. Опыт полетов может быть только у тех, кто имеет крылья.
Смотрите сами. В конце концов, кто из нас махал крыльями без малого сорок лет? У меня их вообще нет и никогда не было. Я не знаю, как они ощущаются.
И правда, посмотрев на небо, он глубоко вздохнул, тогда я взлетаю. Если что, буду падать близко к вам.
Отступив от меня, он перешел в другую форму. Тело человека окутало зеленым туманом и когда он исчез, рядом со мной стоял крупный дракон. Он был где-то метров семь в длину и три в высоту.
Достоверно никто не знал, откуда мы все пошли, такие разные. Почему все люди делятся на драконов, магов и магов-друидов. Маги могут быть похожи на первый взгляд между собой, иногда они даже имеют два дара от разных родителей. Но друиды-природники используют магию лишь природы и ее проявлений, а вторая часть магов, таких, как я, работает с магией разума, силы и лечения. Той, которая идет изнутри.
Была старая легенда, по которой три брата стали молиться трем разным богам и от них появились три расы. Но я была слишком ярым реалистом для подобной теории возникновения различных видов людей. Я вскрывала и лечила все три расы, но ответить на вопрос, отчего мы такие разные, не могла. Мы просто были общим видом людей с видимыми отличиями.
Оттолкнувшись лапами от земли, Закери взлетел, часто махая крыльями. Он сделал малый круг на пробу и стал подниматься выше. Я выдохнула, понимая, что все обошлось. Падать он не собирается, себе и своему телу доверяет.
Полет каждого дракона индивидуален, как и походка его человеческой части. Претерпеть изменения полет может, как и походка, что я и наблюдала сейчас.
Если раньше зеленый дракон летал немного вальяжно и свободно, то после травмы его движения были осторожными, собранными и выверенными. Словно он опасался боли, которая могла в каждую секунду накрыть его волной. А еще он явно боялся возможной атаки со стороны. Он оглядывался даже сейчас, летая над полигоном в безопасной военной части.
Высоту он набирал, летел все быстрее, но техника не менялась.
Вижу, первый полет проходит успешно, раздалось за спиной и я едва не подпрыгнула от неожиданности. Простите меня, забылся. Доброго раннего вам утра, целительница Эльза. Надеюсь, вы хорошо выспались.
Повернувшись лицом к заговорившему со мной полковника Соринь, я улыбнулась, слегка уязвленно. Почему я постоянно не замечаю его присутствия? Или он настолько профессионально умеет сливаться со окружающим миром, что я не могу его почувствовать?
Доброе утро, полковник. Спала прекрасно и очень долго. Надеюсь, что и вы тоже. Закери, как видите, в норме, ответила я, переведя взгляд на зеленого дракона. Он не особо обращал на нас внимание, выделывая вензеля высоко в рассветном небе. Как я понимаю, боли он не чувствует, а страх уже переборол.
Вот и замечательно. Приятно видеть, что он так скоро вернулся в ряды бойцов. Ведь король Ульрос не обрадовался бы, что я провалился с такой помпой с самого начала самостоятельной деятельности на этой должности. И все это благодаря вашему труду и силе характера.
С этой стороны, со стороны целительства, я буду стараться вас прикрывать. Да, я не всесильная, местами мне не хватает опыта, я развела руками, словно извиняясь за такую неприятную правду. Будем пугать их возможной инвалидностью и смертью, что ходит слишком близко. Дальше вы сможете усиливать ваши тренировки. Тот же Закери сейчас согласен, что вы правы. И его можно скручивать в нужную загогулину, тренируя, как нужно вам.
Конечно, я прав, с мальчишеской улыбкой согласился полковник Соринь, начальство всегда право. И сегодня я заставлю каждого принять мою правду. Потом закопаю их на полигоне. Они его у меня будут проходить с закрытыми глазами, ориентируясь только на слух и собственную чуйку.
Я не собираюсь их лечить. Налью микстурки по стаканчикам, накрою салфеточками и уйду домой, как только мой рабочий день закончится, не разделила я его веселье.
Ведь если он будет гнобить мужчин на тренировках, то ко мне будут приходить за лечением. А на геноцид моя аптечка не рассчитана.
И не нужно лечить. Более того, я хочу им, как вам, застегивать браслеты. Пусть не вспоминают про свою магию, ведь она не долговечна и не является полноценной заменой физической формы.
А травмы должны рассасываться сами собой? я приподняла бровь, выражая всю абсурдность ситуации.
Вот это и является моей главной загвоздкой. Вы-то могли себя восстановить, как только снимали браслеты. Им же придется питаться медикаментами.
Закери так увлекся полетом, что мы давно его потеряли из виду. Он был примером того, как я буду им помогать. Если нет, то вскоре полковнику будет некого муштровать. Они слягут или уволятся сами. Напишут ему заявления по собственному желанию и мы опять будем искать им замену. Опять тренировки с новым набором парней, их первый провал, усиление и снова провал. Сколько циклов может занять подборка кадров его методами, я не представляла. Я не представляю, сколько лет может тянуться эта канитель для отряда.
Но с другой стороны, без тренировок мы обречены на постоянные провалы. Сложный вопрос, конечно.
Рука привычно потянулась к косе. Пальцы наткнулись на вплетенные бусины, заполненные моей же силой. А вот это могло бы помочь.
Распустив волосы, я сняла с тонкой косички два десятка бусинок и протянула их удивленному черному дракону.
Раздайте их парням и пусть они лечатся, когда им покажется это необходимым. Пустые бусины они могут оставлять в чаше на столе в столовой. Я буду заполнять бусины в свободное время. Резерва мне хватит на четыре в день, не больше. Я буду оставлять себе некоторую часть сил на всякий случай.
А какой у вас вообще резерв? удивился полковник Соринь. У обычного мага стихии, считающего, что его резерв большой, пределом являются три бусины. Дальше у него наступает пустота резерва.
Вы ошибаетесь, сравнивая нас с другими магами. Целителей почти весь первый год учебы в академии выпивают каждый день до самого донышка. Это помогает прокачивать нам объемы резерва. Но для других магов такая техника губительна. Они высыхают и теряют магию навсегда. Целители же лечат себя после каждого полностью вычерпанного резерва и немного его растягивают.
Это садизм, а не обучение, передернув плечами, пробурчал черный дракон, но бусины спрятал в карман.
Я же вновь заплела волосы в тугую косу под внимательным взглядом молчавшего начальника.
Распускать волосы наедине с мужчиной считалось некультурным поступком. Но я это сделала для дела. Да и свидетелей не было. Взгляд же на это дело самого Соринь меня не интересовал. Поздно стесняться и хлопать ресничками. Поэтому я посмотрела на него, приподняв бровь. Вопрос напрашивался сам собой.
Вас что-то еще беспокоит?
Нет. Конечно нет, сразу ответил черный дракон. Просто не думал, что у вас такие длинные волосы, еще и выгоревшие на концах до цвета липового меда. Вы все время их так убираете, что подобное не бросается в глаза. Даже на балу не увидел этого.
Вот как. Бывает, что я и сама удивляюсь, как быстро они расту. Я ведь всегда на работе, а там все что мешает, убираешь для удобства. Сперва так поступала на учебе, потом в больнице и теперь тут. Зато в них легко спрятать множество бусин, причем разных стихий. И все из-за длины и количества тонких кос.
Прическу я закончила быстро, потом свернула волосы в шишку, закрепив ее шнурком и парой шпилек.
И волосы дамам проверяют достаточно редко Одежду снимают, украшения, но волосы распускают редко. Это интересный факт.
Вам лучше знать.
К нам приближался зеленый дракон, уверенно машущий крыльями. Видимо, к нему вернулась уверенность в себе.
Налетался ваш подчиненный. Ну, я пойду. Как я вижу, у него все нормально работает, значит, и я тут не нужна. А вам бы поговорить без лишних ушей.
Спасибо за понимание, целитель Эльза.
Кивнув, я спокойным шагом пошла в штаб, ставить чайник и варить себе кашу. Готовить на всех я не нанималась, а давление на то, что обязана, раз единственная женщина среди мужчинэто пустое. Не работает со мной такая бредовая политика, проверяли.
Мой аппетит не пропадает от запаха разлагающихся трупов. А грустные глаза и жалостливые речи, куда более слабый раздражитель, чем настоящая вонь. На собрание я пойду сытой и довольной. Те же, кто не желает готовить для себя, будут страдать до вечера, ожидая, когда их покормят дома.
Глава 10
Времяэто единственная река, которая может изменить нас самих. Так говорил папа, вспоминая свои юношеские годы. Он не рассказывал, как изменился сам, но судя по моему личному опыту, он был прав во всем.
Отслужив четыре с половиной года под началом полковника Соринь, я поняла, что мои представления о мире изменились. И не мудрено, с нашей-то работой. Мы видели предательство, кровь, жажду наживы, казнокрадство, рабство и еще много нелицеприятных вещей. Все мы выросли за эти годы, позабыв о былой наивности и самоуверенности.
Ребята, которые пришли к нам думая, что они уже давно мужчины, действительно стали таковыми, рискуя собственной жизнью ради своей страны.
Изменилась их внешность: накачанные фигуры приобрели брутальность, а лицахищные черты. Поменялся и взгляд. В нем появилась цепкость, подозрительность, уверенность и легкое снисхождение к окружающим. И эти изменения коснулись всех мужчин без исключения. Тот же полковник, бывалый и сильный мужчина, для которого наша работа не была чем-то новым, если судить по некоторым оговоркам. Он претерпел изменения не столько внешние, сколько внутренние. Он пересмотрел собственные границы морали, ужесточив их до предела. Раньше, в самом начале нашей общей совместной работы, Соринь мог пожать плечами, дав шанс на прощение и отступив от правил, смягчив наказание. Сейчас же он резко отрицал возможность предательства, был суров даже в мелочах, презирал любое воровство и мелочные междоусобные склоки.
Изменилась ли я? Не знаю. Сложно так прямо понять собственные перемены. Но мама и брат говорят, что да, я изменилась и что это меня не портит. Скорее, придает некий шарм и позволяет им не тревожиться о младшей дочери. Сейчас я смогу за себя постоять в любой ситуации. Не испугаюсь возможных проблем и одиночества, если оно рано или поздно настанет. Сама я считаю себя практически прежней. Хотя Может быть, я стала больше помогать простым людям открыто, не стесняясь моего отряда. Да и не только его, если честно. Какое мне дело до запретов и принципов неких людей, если я, возможно, никогда с ними не встречусь? Пусть гневно сверкают глазами и помалкивают в своих респектабельных уютных мирках.
Меня слегка беспокоило, как отнесутся к моему альтруизму парни из отряда. И проверить это получилось достаточно скоро, во второй год совместной работы. Когда мы уже привыкли к друг другу, притерлись, опустили некоторые условности в общении между собой. Теперь можно было объяснить, почему я поступаю так по отношению к простым людям. Тем, для кого любые деньги важны.
Не скажу, что мужчины обрадовались. Но осуждать не стали.
Мы были в поездке всем отрядом. Задание, выпавшее нам в этот раз было несложным, скорее, расслабляющим в череде погонь за преступниками. Мы доставляли важный государственный документ, а в придачу к нему и некоторые дорогие товары с караваном. Дорога не запомнилась мне чем-то необычным. К охране каравана, состоящей из двадцати сильных мужчин, добавились десять членов нашего отряда.
Не удивительно, что на нас не нападали звери или редкие преступники, чей промысел состоял именно из разграбления караванов. Нас заставляли скучать десять дней неспешного перехода на повозках. Без удобств, возможности принять нормальный душ, уединиться в нормальной комнате и прочего.
В городе нам предстояло пробыть почти неделю. Все это время местный правитель сочинял ответ королю и готовил налоги к отправке с нашим караваном. Мы должны были доставить все это обратно в столицу с ее не бедной окраиной.
Сидеть в выделенном нам доме мы не желали и отправились на прогулку. Прямого запрета на это не было, да и дел у нас тут никаких не наблюдалось.
Блуждая улочками, переходя от лавки к лавке, в одном из дворов я увидела девушку в откровенном платье. Алеющие щеки, бледные губы, испарина на висках. Она явно была больна и меня потянуло к ней. К юной еще девушке, младше меня лет на десять И пока мужчины отвлеклись на что-то, я подошла и предложила ей лечение. Бесплатное и прямо сейчас, в этой подворотне, рядом с горой брошенных веток и мусора. Она не поверила сразу и я, взяв ее за руку, сняла тянущую боль внизу ее живота. Ту, что алой кляксой пульсировала уже не первый день, изводя ее.
У тебя недавно был спровоцированный настойкой выкидыш. Тебе лежать нужно, поставила я свой диагноз.
А кто за меня будет семью кормить? прошипела разгневанной кошкой доступная женщина.
А кто это будет делать, когда ты умрешь? вернула я ей вопрос, от которого она вздрогнула всем телом и опустила глаза.
Целительница Эльза, окликнул меня Врай, один из красных драконов.
Он подскочил к нам и схватил мою руку, оттолкнув девушку и заслонив меня своим массивным корпусом.
Что ты делаешь? Она же проститутка.
И что? Если ублажает мужчин, то и лечить не нужно? Проваливайте, если вам это претит, барон, гневно ответила я и вновь подошла к своей пациентке. А ты не дергайся. Я еще не закончила с лечением.
Выправить ее я смогла быстро, не так запущена была девушка, как об этом кричал ее потрепанный внешний вид. Грязное развратное платьеэто еще не признак того, что она растеряла разум и ложится под каждого встречного.
Спасибо вам. Наш целитель только боль снимает, все остальное у него за отдельную плату. Вот мы с девочками и не ходим к нему, созналась миленькая на личико девчонка, у которой была семья, за которую она отвечала сама.
Веди меня к своим. У меня как раз свободный день. Подлечу вас, пока в городе. Денег просить не буду, только чаю горячего приносите через каждых десять пациенток.
Правда?! Пойдемте скорее, нам и правда нужна помощь, целительница. Сами понимаете, что у зелья бывают осечки, затараторила она.
Знаю, какие осечки и что там у них за зелье пропускает живчиков, от которых потом дети появляются.
Она потащила меня за собой. А следом пошли мужчины. Двое их них подстроились под нашу скорость и попытались достучаться до меня, неразумной.
Ты понимаешь, что сейчас попадешь в бордель? спросил друид. Это позор для леди! Вы не можете не понимать этого, графиня!