Фишер поднялась с табуретки.
А что в этом особенного? спросила она. Летают же наши люди вокруг Земли. Никто не удивляется! Но стоит появиться кому чужому, и уже не верят
Перестаньте меня разыгрывать, сегодня не первое апреля, устало сказал я. Чтобы выйти в космос, необходим огромный запас знаний, и прежде всегов математике. А вы говорите мне о представителях цивилизации, которые способны преодолеть немыслимые расстояния, и в то же время они не знают теорему Пифагора? Да возможно ли это? Это всё равно, что первоклассников в космос отправить. Пифагоровы штаны на все стороны равны.
Ничего особенного, пожала плечами Светлана. Могут же они чего-нибудь не знать, в конце концов?
Я тоже успокоилсяи подумал, что она, в принципе, и не психическая вовсе, а просто доверчивая дурочка. Вот так они, такие дурочки, и остаются на бобах с ребёночком на руках. Доверчивые до такой степени, что доверяют всем на свете. А за рассказ о геройских лётчиках любая из них готова отдать всю свою любовь. А тут не лётчик, тут целый звездолётчик. Узнать бы у неё, ничего она этому пришельцу не доверяла? Хотя нет, она же говорила, что с каким-то парнем у подъезда и в подъезде беседовала. Знаю я их беседы, от таких бесед потом непорочное зачатие бывает.
Она снова уселась на табурет. Я поднялся, налил два стакана воды из-под крана, ей и себе. Выпил. Вода была холодной до ломоты в зубах. Аж дёсны онемели.
Иванов не космонавт, а ловкий проходимец, который обвёл вас вокруг пальца, сказал я. Он что, командировочное удостоверение показывал?
Показывал, Светлана кивнула, чёлка упала на глаза.
С печатью?
С печатью
И что там было написано? Что он оттуда? я показал пальцем в небо.
Она замотала головой:
Нет, этого там не было. Просто написано, что он отправляется в командировку на планету Земля. А откуда ещё можно на Землю отправлять? Ясно, что только из космоса. А ещё он мне свою тарелку показывал, она на крыше дома была припаркована. И даже покатал!
И почему же её до сих пор никто не обнаружил? спросил я.
А кто её обнаружит, если она невидимая, резонно ответила Светлана.
А как же вы её увидели, раз она невидимая? казалось, я поставил её в тупик.
А он её на минуточку видимой сделал, сказала она.
Фишер отвечала уверенно, с вызовом. Это озадачило меня. А может, она сообщник Иванова? Пудрит мне мозги, пока он под видом деда с обожжённой задницей творит свои чёрные дела? Да нет, ну что за чушь иногда приходит в голову, когда дело заходит в тупик! Тут с ума можно сойти со всеми этими обожжёнными задами, воющими псами и пифагоровыми тройками.
Допустим, что Ивановчеловек из другого мира, сказал я девушке. Но почему он тайно появился на Земле? Неужели только для того чтобы доказать теорему Пифагора, которую и доказывать-то не надо, достаточно заглянуть в школьный учебник по математике? Как он оказался в этой квартире, надо ещё разобраться. По какому такому обмену жилплощади? Что вы на это скажете? Может быть, он американский шпион, об этом вы не подумали? Небось, все тайны ему выдали!
Фишер побледнела. Видно, что она не на шутку испугалась. От такого обвинения просто так не отмашешься. Я, конечно, и не собирался продвигать это обвинение, но проверить её не мешало бы.
А не знаю я никаких государственных тайн, выкрикнула Светлана. Что вы ко мне привязались? Я ему ни о каких атомных бомбах не рассказывала, и ни о каких секретных объектах тоже. Мы с ним о Пифагоре беседовали. Он доказывал теорему Пифагора.
А зачем? спросил я. Оно ведь вот, на поверхности, это доказательство! Бери в руки учебник и смотри.
Я ему то же самое говорила. Но ему обязательно нужно было это самому сделать, как это сделал сам Пифагор. Уж и не знаю, необходимость такая, или просто хобби.
Я хочу понять, что на самом деле произошло, и где искать Иванова, ответил я.
Она сразу же упокоилась:
Да нет, не похож он на шпиона американского.
Я рассмеялся:
Милочка, если каждый американский шпион будет похож на американского шпиона, то всех их переловят за десять минут! В том-то и беда, что шпионы не дураки, и знают, что такое конспирация. Их не так-то просто вычислить.
Нет, ну правда, не похож он на шпиона! не унималась Фишер.
А на пришельца похож? в моём вопросе был небольшой подвох, но Светлана его не заметила.
Похож, ответила она. Он и был такой, не от мира сего, инопланетный. Ну, а прилетел он тайнозначит, не хотел лишнего шума, это так просто понять, добавила Светлана. А как он получил комнатуне всё ли равно? Так и должно быть. Вот если бы вы попали вдруг на другую планету, то неужели же вам не дали бы жилья без очереди?
Может, и дали бы, согласился я с ней. А может, и по шее дали бы. Или дали бы комнату в КПЗ. Но почему вы не сказали о пришельце кому следует?
А зачем? удивилась Фишер. Мне бы всё равно никто не поверил. Вот вы поверили?
Нет, я не поверил, признался я. Но вы-то поверили Иванову. Значит, и другие могли бы поверить?
Но он сам не хотел этого, сказала девушка. Он хотел тихо-мирно закончить работу и улететь домой.
А что за работа у него была? спросил я.
Я не знаю, ответила девушка. Похоже, у него было много заданий Но он толком ничего не рассказал кроме того, что с пифагоровыми тройками работал.
Я видел, что девушка говорит искренне, но отказывался верить ей. Да и кто поверит на моём месте? Разве что завсегдатай психиатрической больницы.
Но даже если он и пришелец, то в одну вещь я не мог поверить ни при каких условиях. Космонавт и преступник? Это не укладывалось в сознании. С детских лет космос для меня был миром добра, и населять его могли только умные, смелые и честные люди. И все космонавты были самоотверженными героями, а не уголовниками.
Может быть, там, у них, на далёкой планете, всё по-другому, но я всё равно не хотел в это верить и никогда не поверю. Я просто не хочу, чтобы так было.
Чем вы докажете, что Иванов оттуда? спросил я Светлану и неловко показал пальцем на потолок.
Загляните в холодильник, ответила девушка.
В холодильнике были дрожжи. Много дрожжей. Весь холодильник был забит серыми пачками.
«Та-а-а-ак, многое прояснялось. Уж мне известно, кто у нас дрожжами балуется. Тут и к бабке не ходи, ответ сам собой напрашивается».
И этодоказательство? спросил я Светлану, пробуя одну из пачек на вес. Для чего Иванову эти дрожжи?
Светлана посмотрела на меня как на непонятливого ребёнка.
Это его пища, сказала она. Кроме дрожжей, он больше ничего не ел.
Понятно, усмехнувшись, сказал я. Я, конечно, знаю, как у нас выкушивают дрожжи. Никакой он не инопланетянин. Он самогонщик! И как часто соседи к нему наведывались? Телевизоры они ремонтировали, как же! Устроили тут притон!
Глаза девушки загорелись демоническим огнём.
Это не то, что вы подумали! воскликнула она.
Он их жарил или варил? невольно съязвил я. Или просто гнал самогон?
Она пропустила моё замечание мимо ушей и сказала:
Иванов обрабатывал дрожжи на специальной ультрафиолетовой установке, разводил водой и выпивал. По сто пятьдесят граммов три раза в день, объяснила девушка. Я сама много раз видела, как он это делал.
Она развернула одну упаковку и сунула мне под нос.
Смотрите, это ведь не дрожжи, просто похоже!
Я отломил сыроватый на вид кусочек массы и положил себе в рот. Ни вкуса, ни запаха я не почувствовал, но ощущение во рту было приятным. Светлана была права, это были и не дрожжи, а что-то другое.
Я положил брикет назад в холодильник.
Странный способ питания. Не хотел бы я быть на месте того космонавта, который вместо бифштекса питается дрожжами Вероятно, он всегда ходил поддатый? по инерции добавил я.
Никогда не видела его пьяным, возмущённо ответила девушка.
По поводу этих дрожжей вы ничего мне больше не расскажете? спросил я.
Девушка прямо ожила на глазах.
Я биолог, сбивчиво стала говорить она. А Иванов со своими дрожжами вытворяет такие фокусы, что я, как специалист, не могла оставаться к этому равнодушной. Это же такая находка для науки!
Потому-то вы и молчали, перебил я её. Боялись спугнуть его?
А что мне оставалось делать? ответила девушка. Он доверял мне. Разве этого мало? Я думала о нашей науке прежде всего
«И о себе подумала, решил я. На Нобелевскую премию рассчитывала, на карьеру». Вслух я ничего не сказал, ведь я так же, как и Светлана боялся вспугнуть удачу.
Глаза Фишер светились, теперь в них было не раздражение или возмущение, а вдохновение.
Известно, что у дрожжей два пола, с воодушевлением продолжала свой рассказ Светлана Фишер, они могут превращаться друг в друга за счёт изменения регуляторного гена. Дрожжам принадлежит будущее, если мы научимся регулировать у них процесс превращения одного пола в другой. Хорошо было бы выделить ген, который этим заведует. Иванов легко справляется с этой задачей. На своей ультрафиолетовой установке он производит дрожжи с двойным набором хромосом и заданными свойствами. Иногда Иванов получает дрожжи с тройным и более набором хромосом.
Я слушал биолога с интересом, но сомнения не покидали меня. Я всё не мог поверить в её рассказ. Слишком уж фантастическим он выглядел. А я привык, что жизнь чётко разделяется на ту, что за голубым экраном и ту, что за окном. И понимал, что такого просто не может быть. Кто-то из них обманывал. Может быть, Иванов наплёл Светлане про рай на своей планете и обещал забрать её с собой, а потом сбежал. Что тут такого, многие мужчины так делают.
А потом я вспомнил про пифагоровы тройки и эту таблицу, как её «Плимптон 322». Та самая, в которой был список пифагоровых троек. Вот зачем, спрашивается, Иванову эти вещи? Например, он инопланетянин, но зачем пришельцу эта чёртова таблица? И почему на фотографии она как новенькая, будто её только что обожгли?
В голове родилась дикая мысль. Если инопланетянин способен в короткие сроки прошивать пространство, то почему бы не прошить и время? Тогда и разъяснение как на ладонион мог сделать снимок глиняной дощечки, проникнув в далёкое прошлое.
Глупость, конечно Надо мне начать писать научную фантастику. Из меня вышел бы хороший фантазёр!
7. НИИ ПИВО существует!
Разговор со Светланой ничего не прояснил. Фишер не походила на сумасшедшую, но сколько тумана она напустила Инопланетяне, доказывающие школьные теоремы, и питающиеся дрожжами Это было похоже на пьяный бред. Но нет, это не было бредом. Я слышал это собственными ушами. Я уже почти был готов поверить! Тем более что у меня уже возникла своя теория происходящего. Не менее бредовая, чем рассказ Светланы.
В девять часов утра я сидел у себя в кабинете и перебирал в памяти события прошедшей ночи.
«Куда подевался Иванов?» в который раз задавал я себе вопрос и не находил на него ответа. Преступник как в воду канул. Да ещё и узнать бы, кто из них преступникон или этот старик? Или же этот старик и есть Иванов? Надо бы зайти к нему в больницу, побеседовать.
Если верить свидетелям, то Иванов не мог уйти незамеченным из подъезда дома. Не мог он скрыться и через чердак: люк на него был запертна нём висел пудовый замок. Сержант Григорьев проверял. Испарился он, что ли, этот математик чёртов?
Большие надежды я возлагал на дактилоскопические исследования. Но результаты можно было получить не раньше второй половины дня. Приходилось ждать. Правда, не всегда этот способ срабатывал, а чаще всего только по горячим следам. Чуть упустишь время и можешь забыть о поимке преступника. Да и чего там надактилоскопируешь? Эти чёртовы соседи наверняка залапали всё, что можно залапать.
Чтобы по достоинству оценить записки Иванова, я пригласил к себе известного в городе математика Егорычева из госуниверситета. Ему я решил показать тетрадки с формулами, а самую толстую, с зашифрованным текстом, положил в нижний ящик своего письменного стола. Но по странному стечению обстоятельств Егорычев этих тетрадей так и не увидел. Это потом я понял, что здесь что-то нечисто, а сначала и не подозревал ничего.
Вообще, всё это дело было очень и очень запутанным, и с каждой минутой оно запутывалось ещё больше! И я не знал, за какую ниточку потянуть, чтобы распутать этот клубок.
В полдень в кабинете зазвонил телефон. Я поднял трубку и услышал хрипловатый бас начальника управления внутренних дел генерала Соболева:
Гурьев, вы меня хорошо слышите?
Да, ответил я.
Ещё бы я не слышал его голос, от которого чуть ли не разлетались мембраны телефонной трубки. От него оглохнуть можно.
Сейчас к вам подойдёт один из сотрудников НИИ ПИВО, пробасил Соболев. Передайте ему все деловые бумаги гражданина Иванова. У него будет предписание, возьмёте, и оставите себе.
Я удивился его словам не меньше, чем когда услышал от Фишер, что Иванов свалился с другой планеты. Бред продолжался уже на другом уровне. Какой к чёрту НИИ ПИВО? Что он несёт?
Из какого НИИ ПИВО? не поверив, переспросил я. У нас в городе нет такого института.
В Греции всё есть! ответила трубка.
Но
Выполняйте приказ! строго отрезал начальник и тут же повесил трубку.
Я ничего не понимал. Я пытался расшифровать название этого НИИ, но получалась откровенная чушь. Планетарный Институт Выживания Одноклеточных? Первый Инопланетный Всегалактический Образовательный? Голова просто пухла от накатывающих мыслей.
Скоро в кабинет зашёл гость. Представитель НИИ оказался симпатичным молодым человеком. Показал документы. И тут я узнал, что означало это НИИ ПИВОНаучно-Исследовательский Институт Пространственных И Временных Отклонений. Он хорошо знал Иванова по совместной работе. По крайней мере, так он мне сказал. А если и наврал, то дача ложных показаний впрочем, где я его найду теперь?
Сказал, что якобы они работали над одним секретным проектом, на формулы которого мне удалось взглянуть одним глазком. Что там такого секретного, в этих тетрадях? Нарисованное при помощи чертёжной линейки «Пифагоровы штаны»? Так это любой школьник начертит. Если это у них секретный проект, то чем они обычно занимаются? Таблицей умножения? Плюс-минус-умножить-разделить? Что за чушь!
Молодой человек отдал мне предписание с подписью Соболева, сложил документы Иванова в дипломат, прихватил ультрафиолетовую установку, устройство и принцип действия которой я так и не понял, и тут же удалился. Когда за ним закрылась дверь, я схватился за голову и нервно рассмеялся.
Но смеялся я преждевременно. А ведь смеётся тот, кто смеётся последним!
Всё, все улики у меня забрали. И даже фотографию пластины этой, таблички глиняной, Плимптон 322. Новенькой таблички, будто только из обжига вынутой. Совсем не такой, каковым было её изображение в книге. Что же там такое? Неужели он на самом деле в прошлом был?
Не успел я придти в себя от пережитого волнения, как в кабинет ворвался судмедэксперт Кучеров. Волосы его были взъерошены, рубашка вылезла из штанов, а галстук болтался на спине. Таким он бывал всегда, когда находил что-нибудь стоящее.
Кучеров размахивал листками бумаги и кричал:
Потрясающая новость! Сенсация века! Дожили-таки
Он остановился у моего стола и подпрыгивал, будто стоял на раскалённой сковороде.
В чём дело? спросил я его. До чего мы дожили?
Кучеров торжествующе хлопнул ладонью по столу, будто припечатывая комара.
Иванов и старикэто одно и то же лицо, как глухому, прокричал он мне на ухо. Вот отпечатки пальцев, которые удалось обнаружить в комнатевсе они принадлежат одному лицу. Но узоры на пальцах старика Иванова совершенно не характерны для человека. Этот старикне человек Там, у него на пальцах такие узоры, я тебе скажу! Ван Гог отдыхает! Прямо загляденье, а не узоры!
Сердце моё едва не выскочило из груди. Я был уничтожен.
Кто же он тогда? упавшим голосом спросил я Кучерова.
И-но-пла-не-тя-нин, по слогам отчеканил он. Вот два рентгеновских снимка, которые сделали в ожоговом центре. Что в заключении рентгенолог пишетс ума сойти можно.
Кучеров наконец-то сел на стул и торопливо отыскал необходимый листок бумаги и по нему стал зачитывать всё наиболее важное, что в первую очередь поразило его собственное воображение:
«Праваое полушарие мозга отсутствует. Желудок отсутствует Обращает на себя внимание сравнительно небольшая длина тонкого кишечника и отсутствие толстого. Поджелудочная железа увеличена в два раза, а печень сохраняется в виде рудимента. Сердце шестикамерное. У пациента не два, а три круга кровообращения. Третий круг обеспечивает питание кровью левую половину головного мозга»