Скоро лагерь был готов, огонь, разведённый хитрым образом, чтобы не залило дождём, вспыхнул, освещая плотно сомкнутые стены ельника и даря хоть какое-то тепло в столь промозглый вечер. Едва повечеряв, все разошлись по укрытиям. Только дозорному не свезло: пришлось ещё мокнуть под плотным рогожным плащом, дожидаясь, пока его сменят.
Теперь уж Елице беспокоиться не пришлось, а княжичу её заверять в безопасности: для женщин поставили отдельный небольшой шатёр. Не разбежишься, но и места для всего хватает. Они вместе с Мирой улеглись, как стихли почти все голоса кметей. Изрядно устав за день, Елица заснула быстро, всё размышляя о том, что скажет при встрече Остромиру, как объяснит, зачем после стольких лет приехала. Вот уж подвели её Светоярычи под нелёгкую заковыку. Потому как сама она в своих догадках вовсе не была уверена.
Только разбудил её ночью будто бы чей-то приглушённый голос. Стон или хрип то был, понять она спросонья не смогла. Но встала, повинуясь вспышке тревоги и страха. Прислушалась, опустив босые ступни на расстеленный перед лежанкой половичок. Над лагерем нависла полнейшая тишина, лишь дождь шуршал по плотной тканине шатра. Мира спала неподалёку и даже не шевельнулась от шороха. Елица уже хотела было снова лечь, как звук чьего-то беспокойного бормотания повторился. Странно только, что оно не разбудило никого больше и не заставило даже часового сдвинуться с места.
Елица обулась, натянула свиту прямо поверх сорочки и вышла наружу, на ходу накидывая платок на голову. Часовойуж не тот, что оставался у костра вечеромподнял на неё сонный взгляд. Она снова замерла, как из шатра княжича донёсся громкий стон.
Не ходи, княжна,шепнул кметь.Брашко справится.
Но судя по тому, что тише за плотным пологом укрытия не становилось, отрок не слишком хорошо справлялся. Елица покачала головой и, не слушая больше предупреждений дозорного, вошла в шатёр Ледена. Внутри было сыровато: вырытый в земле очаг почти потух. Брашко и правда не спал: он сидел на корточках возле лежанки княжича и пытался разбудить его, держа в одной руке кружку то ли с водой, то ли с отваром каким. Но Леден метался в силках кошмара, никак не просыпаясь от его тормошения. На лице отрока читались растерянность и испуг, будто такое случалось впервые.
И часто с ним так?Елица подошла ближе, теребя от волнения углы платка.
От жутковатого вида тут же стало душно; она сняла свиту и положила на сундук. Брашко вздохнул, печально и устало посматривая на княжича.
Бывает,развёл руками.Но сегодня прям худо. Зря мы в ельнике остановились.
Отойди,Елица опустилась перед лежанкой на колени, слегка отталкивая его.Пойди лучше на костре воды согрей. Он ледяной весь.
Княжич и правда был холодным, будто не бился сейчас в лихорадке сна, а лежал в снегу. И верно ведьЛеден Елица коснулась его покрытого испариной лба, смахивая липкие пряди. Наклонилась к лицу, искажённому неведомым мучением.
Проснись, княжич,шепнула, легонько потеребив его за плечо.
И снова по голове погладила, запуская пальцы в светлые вьющиеся волосы. Губы Ледена разомкнулись, выпуская новый стон. Он дёрнулся, отворачиваясь, и лоб его в капельках пота взрезался морщинами. И что же снилось ему такого? Почему не отпускало? То и дело мышцы по всему телу его напрягались будто в судороге, он комкал шкуры, что укрывали его, и пытался сбросить надоедливые руки.
Елица обхватила его лицо ладонями, провела большими пальцами по бровям и зашептала: Сон дурной, словно дым пройдёт. Развеется, раскудлатится, растворится в свете утреннем, разовьётся ветром буйным. Ленты ткутся, узоры рисуются, нитки в судьбу-жизнь сплетаются. А сон-от в тканьё не пущу, вырвувыброшу, в костре пеплом обращу Услышь, Макошьматушка сыра земля, развей муть колодезную, явь от сна отдели
И не успела она ещё заговор закончить, как встала от неё в стороне высокая тень, упираясь будто бы в стену шатра. Подумалось сначала, что померещилось. Елица, осекшись на полуслове, повернула голову и едва не отпрянула. Там, укрываясь от тёплого света лучин, стояла женщина в богатом уборе, в белой расшитой рубахе и понёве, увитой узорами из чёрной нити. В опущенной руке её поблескивал застывшим льдом острый серп. Другой рукой она прижимала к себе толстый сноп тёмных, сгнивших колосьев. Длинные волосы её, перевитые нитями паутины, спускались до пояса, и даже здесь их как будто тревожил студёный ветер.
Не трать тепло,проговорила Морана участливо и спокойно.На него не хватит. И Макошь не поможет.
Она вскинула рукублеснуло наточенное железо серпа. Взрезалась ткань шатра, и в прореху посыпался, блестя мокрой пылью, дождь. Леден содрогнулся всем телом и распахнул глаза. Хватанул воздух ртом, словно из-под воды вынырнул.
Княжич,позвала его Елица.
Он вскинулся и, вперившись невидяще, вдруг схватил её за горло. Она отпрянула, но он удержал. Попыталась вдохнутьи не смогла. Вцепилась в его широкое запястье обеими руками, пытаясь отодрать ладонь от шеино куда ей с воином тягаться. Он этой рукой и подкову, небось, согнуть может. Одним рывком княжич, что-то сбивчиво и совершенно неразборчиво бормоча, опрокинул её на лежанку. Сдавил сильнееи в глазах заплясали цветные пятна. Кровь словно остановилась, застыла во всём теле сразу. Елица пнула Ледена под рёбра из последних сил.
Пусти!прохрипела, извиваясь в его хватке.
В висках гулко стучало, пальцы княжича впивались в кожу. И казалось вот-вот уже захрустит, сломается гортань. Она пыталась вспомнить хоть один заговор, что унимал бы буйство. Хоть что-то, что могло бы помочь ей сейчас. И ведь не крикнешь, не позовёшь никоготак и придушит, не дав испустить и писка лишнего. Елица, едва находя силы, подняла руку и прижала ладонь к щеке княжича.
Леден. Очнись,пошевелила губами.
Его лицо померкло, подёрнулось серой дымкой. В лёгких что-то сжалось, загорелось огнём. Но сковывающие горло тиски неуёмной силы вдруг разжались. Воздух резко заполнил грудь. Елица закашлялась, хватаясь за ворот сорочки.
Леден словно обмяк, повесив руки вдоль тела и уронив голову на грудь. Его плечи тяжко вздымались, по виску катилась капля пота.
Прости, княжна,пробормотал он.Зря ты сюда пришла. Только Брашко узнаю, как просыпаюсь после такого.
Леден взглянул на неё опасливо, словно страшась увидеть, что сотворил. И вдруг взял её за плечи и приподнял, помогая сесть. Она вцепилась в его рубаху, чтобы не опрокинуться теперь вперёд. С каждым мигом дышать становилось легче и не так больно. Княжич вдруг обнял её, прижал к себе, чуть покачивая и всё шепча беспрестанно: Прости. Она уткнулась в его грудь, чувствуя, как из ворота его рубахи веет прохладой. Как же он живёт так? С вечным холодом внутри. Ни живой, ни мёртвыйверно, получается, говорят?
Она тёрла шею, понимая, что останутся на ней следыпрятать придётся. Леден отстранился, сдвинув брови, осмотрел её лицо, провёл кончиками пальцев осторожно по заходящейся жжением коже под подбородком.
Как же девицы с тобой ночи проводят?неведомо зачем пошутила Елица, часто моргая, чтобы не расплакаться.
Никак,бросил он.Не проводят. Не приходи больше, даже если кричать буду. Особенно тогда не приходи. Все уж привыкли.
Но как? Неужто ты не пытался избавиться от?..
От чего? От кого? От Мораны, которая меня отпустила?княжич усмехнулся.Не забрала, когда я подо льдом в речке задыхался? Ты не знаешь ничего обо мне, княжна. Ты
Он вгляделся ещё раз в её лицо и отпустил. Встал, отворачиваясь. Одним взмахом руки он отшвырнул стоящий рядом с его лежанкой столик. Тот закувыркался, загромыхал и рухнул у стены шатра. Прямо под тем разрезом в ней, что Морана оставила. Елица, обхватив себя за шею, с ужасом наблюдала за ним. Откинулся полог, и в проходе, держа перед собой ведро с горячей водой, застыл Брашко. Он ошарашенным взглядом обвёл шатёр, задержавшись на большой прорехе в нём.
Я тут принёстолько и нашёлся, что сказать.
Елица встала и, схватив по пути свиту, выбежала прочь. Не глядя на дозорного, который с любопытством на неё уставился, она юркнула в свою палатку. Встала, тяжело дыша и сжимая ворот на груди. Платок оставила в укрытии Леденада и пусть. Не возвращаться же. Она подошла к ушату, на дне которого ещё осталась после умывания вода. Зачерпнула ладонью и прижала к шее, медленно выдыхая от облегчения. Не обращая внимания, как намокает рубаха, она всё черпала и черпала, обмывая пострадавшую кожу. И пыталась забыть безумные, залитые гневом и ужасом, глаза Ледена.
Какими разными они всё же бывали. Сколько всего довелось уже увидеть в них, пусть даже княжич и казался бесстрастным изваянием. И чем дальше, тем становилось тревожнее рядом с ним. Не страшнее А просто беспокойнее, потому как не знаешь, что он выкинет ещё.
Очнулась она от того, что Мира коснулась её плеча и окликнула. Елица задрожала всем телом: ткань давно уж промокла, прилипла к груди и животу. А в шатре к утру становилось всё прохладнее.
Что это с тобой, княжна?челядинка озабоченно заглянула ей в лицо.
И охнула, заметив, видно, отметины от руки княжича на её шее.
Молчи,приказала Елица, отталкивая её руку, когда она хотела дотронуться.Слово от тебя об этом услышу
Она так и не придумала, чем пригрозить служанке, но та, верно, вообразила себе всё сама. Закивала рьяно и поспешила к сундукувыискивать сухую сорочку. Небо неумолимо светлело. Послышался первый посвист птиц где-то в глубине неприветливой еловой чащи. Закончился дождь, и встал повсюду, словно разбавленное молокотуман. Протяни рукуи её не увидишь, а заблудиться и вовсе стараться не придётся. Елица переплела косы, умылась, пытаясь прогнать вязкую пустоту из головы. Как будто стояла внутри неё такая же, как и кругом, муть. Выходить наружу не хотелось. Она видела только, как мелькают будто бы обсыпанные мукой фигуры кметей мимо входа в шатёр. Слышала грозный голос Леденаи в груди ёкало. Забежал Брашко, смущённо пряча глаза от челядинки, которая ему, кажется, за время пути приглянулась. Он отдал забытый у княжича платок и извинился ещё раз от его имени. И передал приказ Мире зайти к Ледену. Девица зарумянилась тут же, пригладила и без того аккуратно причёсанные волосы. Елица даже спрашивать не стала, зачем та ему вдруг понадобилась. И заметь она на лице той хоть малое неудовольствие, тут же вступилась бы, не пустила. Но Мира сияла так, будто к одной ней обратился сейчас свет Дажьбожьего ока.
Чуть погодя Елица всё же собралась с духом и вышла к костру, радуясь, что повой надёжно скрывает следы ночного буйства Ледена. Скоро появилась из укрытия княжича и девица; она уже привела себя в порядок, но шалый блеск глаз, бруснично алые губы и блуждающая по ним улыбка выдавали её всю с потрохами. Она быстро скрылась в женском шатре, видно, чтобы любопытные взгляды кметей и скабрезности её не достали. А вот Леден вышел будто бы совсем такой, как обычно, хотя этому не и стоило удивляться. Только глядеть на него стало совсем уж неловко. Елица старалась не винить его в том, что произошло в миг пробуждения, но то и дело замечала за собой, как смотрит на княжича неподвижно. Он тоже это видел, и каждый раз пробегала по его лицу гримаса сожаления. Кмети ничего о том не говорили: видно, получили от него строгое распоряжение.
Утрення прошла напряжённо и тихо. Самые мелкие звуки тонули во влажном мареве тумана, но зато можно было не сомневаться: дождя нынче больше не случится. Катилось Дажьбожье око по небосклону, опираясь на ветви елей, поднимаясь и заливая поляну непостижимо колдовским золотисто-алым светом.
Вот же место паршивое,не удержался один из кметей, рыжий Истр.Так и знал, что наведёт морок на кого. Хоть выберемся? А то вдруг дороги уж и нет тут.
Тьфу на тебя,буркнули зло ему в ответ сразу несколько воинов.
Леден поднял взгляд от носков своих сапог и покосился на него исподлобья.
С нами жрица Макоши. Не пропадём.
И так сказал это, будто приободрить всех хотел. А больше всегоЕлицу. Первый раз сверкнуло в его голосе вешнее тепло, а не колючая стужа. Словно дохнуло из приоткрытой двери натопленной избы. Окутало, успокоило. Что случилось, того уж не вернёшь, чтобы поправить. Теперь она и правда осторожнее станет, слушать будет что ей говорят, а не полагаться только на свои домыслы и желание помочь всем вокруг.
Помалу туман поредел, а там и вовсе рассеялся. Кмети и отроки оседлали лошадей, собрали палатки и засыпали землёй огонь. Теперь, глядишь, ещё долго здесь никто не появится, а после дивиться будет, завидев кострище.
Скоро миновали и другой городокБелич. Задержались там ненадолго, просушили одежду у печей, переночевалида и дальше отправились.
Каждый день, что ещё ехали до Радоги, Елица мазала шею снадобьем, что приготовила жена Беличанского старейшиныГодана. Правда, для кого на самом деле оно предназначается, рассказывать ей не стала. А уж тем более показывать багровые следы мужских пальцев на шее. Сказала Елица только, что для княжича. Мол руку сильно ударилхоть какое-то к нему сострадание. И так, где ни появись, на остёрцев смотрели с нескрываемой злобой, а пуще всего доставалось Ледену. И постоянно вставало колом в груди ожидание, что вот-вот люди не выдержат и нападут на небольшой, в общем-то, отряд княжича, порубят всех, навалившись толпой. Но они роптали, ворчали и кляли остёрцев, а в схватку вступать не торопились. Среди кметей воеводы Доброги, коих Леден тоже с собой взял, иногда ходили недобрые разговоры. От неприятельских воинов они их скрывалидело понятноеа вот перед Елицей не стеснялись. Она и не знала даже, радоваться тому или тревожиться. Порой ей хотелось, чтобы Ледена не было. Чтобы просто не было братьев Светоярычей, которые поставили с ног на голову её жизнь. Но то, что случилось, уже не поправишь, оставалось только решать, что делать теперь. И пока самым мирным путём казался поиск Сердца, о котором Елица хоть и слышала много, да никогда не видела его в глаза.
Мелькали день за днём веси, одна на другую похожие. Сменялись обширные луга и лядины дремучими, похожими на сердитые всклокоченые чудища, лесами. С того памятного дня Леден сторонился ельников. Даже на короткие дневные привалы они старались не устраиваться под их густыми лапами. Как будто сходил помалу след с шеи, но отчего-то Елица чувствовала себя всё хуже. Показалось сначала, что просто застудилась. Но скоро к слабому ознобу, что наваливался чаще всего по вечерам, добавилась ещё и тошнота. Мира испугалась было: мол, дело в том, что Леден княжну едва не придушил, повредил ей что-то. Но, конечно, тот досадный случай был ни при чём. Елица пила бодрящие отвары из сушёной малины и рябины с листами смородины. Но от вечного питья можно было и лопнуть, пожалуй, а легче от него становилось ненадолго.
Поначалу никто из отряда не замечал, что с ней что-то не так. А вот княжич начал обращать к ней подозрительный взгляд раньше других. Только не спрашивал ничего. Но теперь при каждой остановке он торопился спешиться раньше неё и подходил, чтобы помочь спуститься наземь. Елица упрямилась всё ж, не позволяла себя коснуться, не давала себе повода проявить слабость. Но однажды, когда прибыли они в последний погостЖитихуперед тем, как добраться уже до Радоги, она едва не кубарем рухнула из седла в руки княжичатак сильно повело голову.
Брашко!кликнул он отрока.Беги к большухе, спроси, есть ли у них травница или лекарка какая.
Тот кивнул и, бросив повод своего тяжеловоза ближайшему из кметей, умчался.
Пусти, княжич, я устала просто,Елица попыталась оттолкнуть его.
Но тот только под колени её подхватил, взял на руки и понёс в одну из гостиных изб.
Много я видел усталых людей,проворчал с укором.Но ты, вроде, спишь получше моего, и голодом тебя никто не морит, а из седла валишься.
И никак-то с этим не поспоришь. Она и сама не понимала, что с ней творится. Подумала бы, что пьёт вместо нужных отваров отраву какую. Да она ведь травы тоже ведаланедаром жила пять лет со Сновидойи уж распознала бы в питье что-то вредное.
Леден уложил Елицу на незастеленную ещё в ожидании гостей лавку. Вошёл следом кметь Балуй, пробурчал, погода-де нынче промозглая, шмыгнул носом громко и уставился на них исподволь.
Ты мне тут не зыркай да уши не востри,одёрнул его Леден.
Балуй хмыкнул и принялся растапливать печь-каменку, что стояла в противоположном от двери углу. Княжич присел рядом с Елицей, поглядывая на соратника, а как тот вышел помогать остальным разбирать нужные на ночном постое вещи, расседлывать лошадей, склонился к ней. Она, пытаясь успокоить сбившееся от накатившей мути дыхание, взглянула на него.
И долго же ты скрывать собиралась, что дурно тебе, княжна?заговорил он тихо.Я уж какой день только и думаю о том, что стряслось с тобой. И почему молчишь.