Жутковато рыча вперемешку с заливистым смехом и обрывками песен, ватага приблизилась, но всё внимание их привлекла кучка девушек, что шли со стороны реки. Сокрытые под нарядами чудищ парни тут же окружили их, а их подруги, которых можно было узнать по голосам, только раззадоривали товарищей и пытались нагнать на пойманных жертв ещё большего страха.
Да только девицы не сильно-то испугались: начали откупаться от нечистых пирогами да лепёшками. Да и против того, чтобы загребущие руки парней, которым скрытые лица добавляли изрядно наглости, их приобняли, они вовсе и не были. Елица попыталась проскочить за спинами ряженых и выдохнула облегчённо, когда к ней никто даже и не повернулся. Она уже взялась за верх калитки, как рявкнул позади низкий голос:
А вот и моя добыча!
Окутало её запахом сырой шерсти и бересты. Жадные руки обхватили поперёк талии и потащили куда-то. Едва не рухнула в снег корзина, и трудно было отбиватьсяплетёная ручка так и норовила соскочить с локтя. Елицу прижали к стене соседского овина, забрали ношу. Прямо перед глазами возникла кособокая личина то ли медведя, то ли ещё какого зверя.
Я откуплюсь,выдохнула Елица, всматриваясь в тёмные прорези глазниц.Только пусти.
Попыталась оттолкнуть пленителя, но разыгравшаяся кровь и дурман безнаказанности, похоже, придавали ему больших сил. Парень сдёрнул маску и отшвырнул в сторону. Едва только Елица успела узнать в нём Денко, как тот сунул горячие ладони ей под распахнутую свиту и поцеловал. Так знакомо и ненасытноаж в голове становилось шало от смеси студёного воздуха, что скользил по щекам и шее, и жаркого дыхания парня.
Конечно, откупишься,проговорил он прерывисто.Отпущу, как нацелую вдоволь.
Елица ударила его в плечи, но скорее она смогла бы сдвинуть стену этого овина, чем заставить сейчас изголодавшегося буйного Денко отступить хоть на полшага. Он нещадно мял её губы и блуждал руками по талии и спине, то и дело впиваясь пальцами сквозь ткань. Никак сам проснувшийся Ярила бил хмелем ему в голову. И позабыл он все предостережения, все отказы, которых было за эти годы немеряно. Он брал, как думал, своё. А все увещевания Елицы, видно, считал лишь игрой, что только приманивала его сильнее.
Хватит! Пусти!она наконец смогла хоть немного отстраниться.
Вся спина взмокла от усилий, в глазах стояла пелена невольного морока, что свалился на неё от рьяных ласк.
Всё равно моей будешь, сколько ни сопротивляйся, Нежа,Денко поднял с земли личину и отряхнул от снега.
Взглянул исподлобья, не тая во взоре страшного огня вожделения. Скрипнула дверь избы и во двор выглянула Сновида: видно, обеспокоилась тем, что Елица долго не возвращается.
Не буду!зло ответила та, подхватывая на удивление аккуратно поставленную в снег корзину.Не буду, пойми уж!
Денко желваками дёрнул и откинул от лица светлые волосы. Хорошсказала бы без раздумий любая другая девица, залюбовалась бы пылкой страстью, от которой темнели его глаза сейчас, да и сдалась бы, верно, на милость завоевателя.
Люблю я тебя, Нежа,он покачал головой.Всю душу ты мне изъела. Нешто не гожусь для тебя? Чем не угодил?
Да всем ты гож, Денко,она пожала плечами, пряча от него взгляд и прикрывая краем платка румянец, что жаром опалял щёки.Не серчай.
Она выбралась из сырого сугроба, куда парень её загнал. Сновида увидела её и резко махнула рукой, подзывая.
Слышишь?неожиданно бросил Денко совсем невпопад.
Елица обернулась на него: он прислушивался, вытянув шею. И верно: весёлый гомон на улице стих, а на смену ему пришёл отдалённый глухой топот копыт, что отражался от стен домов и возвращался глухим эхом. Много всадников ехало сюда, и сам звук их приближения уже навевал смутную тревогу. Они промчались через всю весь насквозь, не остановившись даже. Видно, стремились в Лосич, а селение им без надобности. Одёжу их рассмотреть в сумерках не удалось толком: а потому и непонятным осталось, кто они да откуда. Лишь успела Елица заметить их предводителя. Молодого и статного, но такого отстранённого, будто весь он был погружён в свои мысли. На плечах его горело в отсветах чермного заката такое же по цвету корзно. Будто у князя самого.
Что за сокол?хмурясь, проговорила подошедшая к калитке Сновида.Явно ведь непростой.
Елица переглянулась с ней, а после и с озадаченным появлением незнакомцев Денко.
Вроде, не воевать нас едут,парень развёл руками.Но как будто на остёрцев похожи.
Тебе всюду теперь остёрцы мерещиться станут,фыркнула волхва.Но там посмотрим. Видно, воевода им нужен. Да то пока не наше дело,она покосилась на Елицу и качнула головой в сторону избы.Пойдём уж. Хватит миловаться.
Да я неначала было оправдываться Елица, но бросила.
Сновида всё прекрасно понимала и ворчала так, больше для Денко, который хоть и нахальный, а под её взором часто робел.
Они вернулись в дом, оставив парня снаружи. Елица поставила корзину в клеть, где хранились все припасы, и вернулась, разматывая на ходу шерстяной платок. Дома сменить его можно было на лёгкийльняной. А то и вовсе походить так, ничем не накрываясь. Гости здесь случались не так уж часто.
Тяжело упали на плечи косы, оттянули разрывающуюся от переживаний голову.
Терпи, Елица,вздохнула Сновида, наливая в кружку горячий сбитень с брусникой и орехами.Просыпается Ярила. Будоражит кровь парням. Сила в них сейчас играет самая буйная.
Мне уж эта сила. И так никакого спасения нет,Елица села на лавку, косясь в сторону ткацкого стана.
Работы ещё на сегодня достаточно. В самый день вешнего солнцеворота работать нельзя, а сейчасбез дела зазорно.
А ты подумай,вдруг на удивление взвешенно предложила волхва.Теперь неведомо что в Велеборске творится. Говорят, княгиня город-то сдала. Ворота врагам открыла. Может, и не стоит теперь Денко гнать.
Елица аж глаза округлила. Кто бы мог подумать, что Сновида когда-то так заговорит.
Что же ты? Совсем уже не веришь, что всё образуется?она поставила кружку на стол чуть громче, чем нужно.Я всё ж княжна ещё!
Княжнасогласилась волхва.Но ты всё ж подумай.
На том странный разговор и завершился. И как Елица ни пыталась, а не могла прогнать из головы слова старухи. То казались они справедливыми, то превращались в полный вздор. Так она и уснула, беспокойно проворочавшись с боку на бок полночи. А утром встала, едва дождавшись, как светать начнёт и, прислушиваясь к сопению Сновиды, собрала бельё на стирку. Хорошо с утра сполоснуть в речке да высушить под солнцем. День обещал быть погожим: тёплые лучи Дажьбожьего ока разливали по небу бледный мёд. Уже проснулась где-то несмелая капель, верещали пичуги в зарослях дикой яблони за околицей двора. Елица, умостив под мышкой широкую корзину, дошла до пологого берега, где, дыша сыростью, посверкивала полынья. Мерно споласкивая рубахи да рушники, задумалась о своём. И вспомнился ей вдруг давнишний незнакомый всадник, что проезжал по веси с соратниками. Так и стоял в глазах его добротный плащ, сшитый явно из заморской ткани. И взгляд его холодный, точно эта вот полынья: только погрузишься ненадолгои замёрзнешь насмерть.
Елица почти уж закончила стирку, как услышала, что по тропинке приближаются к ней торопливые шаги. Мелкиедевичьи. Она обернулась: Веселина встала над ней, пытаясь поскорее отдышаться.
Случилось чего?Елица встала, вытирая озябшие руки.
Случилось. Вчера в Лосич остёрцы приехали. Сегодня вот у нас появились с воеводой. Тебя спрашивают. Осмыль меня отправил к тебе, говорит, укройся пока в лесу. Иди в избушку старую, где травница жила, помнишь? Пока не утихнет всё.
А то они меня по следам не сыщут, коли надо будет.
Елица хмыкнула и, подхватив корзину, направилась прямиком обратно к дому. Не будет она от остёрцев прятаться, по чащобе блукать. Если уж сам Осмыль их привёл, значит, дело важное. Выслушать надо. Веселина посеменила за ней, испуганно прижимая ладонь к груди.
Да ты что? А вдруг худое что сделают? Зачем ты им вообще понадобилась?пыхтела она позади, едва поспевая.
Худое хотели бы сотворить, не пришёл бы воевода с ними.
А почему приехалито невеликая премудрость. Вместе с Велеборском и её Зимава выдала прямо неприятелю в руки. А вот зачемто, стало быть, сейчас прояснится.
Вместе с подругой они вышли на улицу, заглянули в избу волхвытам оказалось пусто. Зато шум множества голосов, словно собралось вдруг вече, слышался уже издалека. Толпилась у беседы почти вся Звяница. Люди роптали и требовали ответа, видно, от воеводы, чего остёрцы проклятущие хотят и зачем им понадобилась ученица волхвы. Осмыль молчал, зато вместо него ответил вдруг сильный, чуть хриплый с дороги голос:
Никого мы из вас не тронем, и девице дурного ничего не сотворим. Скажите где её искать, и мы разойдёмся быстро.
Елица протолкнулась сквозь плотную толпу, оставив Веселину где-то за спиной. Звяничане встретили её разочарованными вздохами: не послушаласьпришла. Кто-то смотрел недобро: боялся, что навлечёт она на всех неведомую беду.
Нежану мы вам не отдадим! Ишь чего удумали!рявкнул вдруг Денко, а товарищи поддержали его стройным гулом.
Елица вышла вперёд и встала, озираясь. Цепкий взгляд вчерашнего всадника впился в её лицои почудилось в нём на миг смятение, которое, впрочем, быстро погасло. А его самого можно было теперь разглядеть гораздо лучше. Высокийна полголовы выше стоящего рядом Осмыляон выглядел ледяным идолом из-за слегка бледной, как будто отдающей в синеву, кожи и необычно морозного оттенка серых глаз. Бесстрастное лицо его оказалось неожиданно молодым. Хищно изогнутые крылья носа его раздражённо подрагивали: видно препирательства с местными уже успели ему наскучить. Сдержанно он оглядел Елицу в ответи губы его сомкнулись плотнее.
Ты, стало быть, Нежана, которая не Нежана вовсе?проговорил он спокойно, с оттенком интереса.
Осмыль вздохнул тяжко: и сейчас ему, видно, не хотелось, чтобы звяничане узнали, кто она такая на самом деле.
Я-то знаю, кто я, а вот тебя вижу впервые, как и людей твоих,Елица осеклась, заметив среди окружавших его кметей как будто кого-то из дружины воеводы Доброги. А может, просто почудилось: велеборских кметей она не видела давно.
Молодец усмехнулся криво и неспешно приблизился. Шагнул ему было наперерез Денко, да его остановили друзья, что-то торопливо зашептав.
Люди зовут меня Леденом,он всё продолжал обводить взглядом лицо Елицы, и между бровей его то и дело мелькала то ли озадаченная, то ли суровая морщинка.Сын я князя остёрскогоСветояра.
Люди охнули тихо: похоже, и не ведали до сего момента, кто перед ними стоял, хоть по дорогому булатному мечу, висящему у пояса, и одежде легко было понять, что не обычный он кметь и даже не воевода. Одет он был не кричаще богато, но браная ткань синей рубахи, что виднелась в чуть распахнутом вороте кожуха, и красивый плащ, вышитый по краю, подбитый волчьим мехомвсё говорило о том, кто он, едва не человеческим языком. Другое дело, что Елица могла распознать это быстрее других.
Зачем меня ищешь?вдоволь насмотревшись, перешла она к главному.
Уж не на стол княжеский усадить хочу,Светоярыч сощурился насмешливо.Дело у меня и брата моего к тебе есть. Только о нём говорить здесь я не намерен.
А может, всё ж скажешь?не переставая яриться, уколол его Денко.
Леден нахмурился и повернулся к нему. Сын старейшины вовсе не сник, а только, кажется, распалился сильнее.
Уж не с тобой ли мне совет держать прикажешь?голос княжича сверкнул ледяной издёвкой.Кто ты такой, знать не знаю, да только слышу тебя уж больно много.
А ты мне рот не затыкай, сокол залётный,оскалился Денко.Думаешь, княжич облезлого княжества, так помыкать тут всеми можешь? И девиц уводить только по одной прихоти своей?
Елица упёрлась взглядом в парня, безмолвно призывая посмотреть на неё. Видно, много ещё дерзостей готово было сорваться с его языка, да только мысли разумные за ними не поспевали. И явные тычки большухи в спину не могли остановить разошедшегося в своём гневе отпрыска, как и тихие увещевания друзей.
А девица, стало быть, твоя, коли ты мне в глотку готов вцепиться за неё?показалось, чуть удивился княжич.
Если и так,самодовольно хмыкнул Денко.Оспорить хочешь?
Леден покачал головой, поглядывая на Елицу.
Не по себе ты девицу выбрал. Да и кулак в твоих соплях я марать не хочу. Сама со мной поедет.
А если не поеду?возразила та больше для вида.
Если бы он не был уверен, что ему удастся увезти её в Велеборск, вряд ли заводил бы сейчас такие речи.
Лучше бы тебе поехать, княжна.
По толпе пробежал недоуменный рокот. Звяничане начали переглядываться и переговариваться тихо, все, как один, косясь на Елицу. Осмыль провёл ладонью по лицу. Все поручения, что оставил ему отец, оказались невыполненными.
А я знала,негромко, но нарочно так, чтобы услышали, сказала вдруг большуха Мстислава.Знала, что непростая она. Уж так и эдак к ней, а всё нос воротит.
Денко что-то сердито сказал матери, но та только рукой махнула. Слово ведьне воробей. Пока люди обсуждали услышанное, остёрский княжич ещё ближе подошёли голову пришлось задрать, чтобы ему в глаза посмотреть. Недолго они мерили друг друга взглядами, да показалось, что полдня прошло. Много можно было прочитать во взоре Ледена, но больше всегоразочарования и усталости, что, видно, преследовали его всегда. И это в столь молодые годы. Елица вовсе глухой не была и порой слышала о братьях Светоярычах многое. Что оба они воины сильные, могучей выучки и великой ярости. И что отца своего чтят безмерно и всё готовы сделать для него. И что прокляты они оба с детства самогокаждый на свою недолю. А младший Леден, как говорили, ещё и Мораной поцелованный. Оттого он и не жив, и не мёртв как будто. А что это значитможет, лучше и не знать вовсе.
Ну, что, поедешь в Велеборск, княжна?глухо проговорил он после тяжёлого молчания, во время которого словно стихли все до единого голоса кругом.Или силой везти прикажешь?
Боюсь, силой я тебе не позволю княжну увезти,возразил Осмыль.Я отцу её обещание давал.
Княжич обернулся к нему и кивнул понимающе. И очень не хотелось, чтобы лосичанской дружине пришлось вступать в бой по такому вот глупому поводу. Но оно так и случится, если нужно: все об этом знали. И знали, что остановить остёрцев не удастся. Сложно решать, когда в душе будто что-то на две части разрывается, когда не хочется ехать вместе с неприятелем в Велеборск, но ехать надо. Только хуже будет подставить своим упрямством невинных людей под гнев жестокого, как говорили, княжича Ледена Светоярыча. Кто знает, чем тогда обернётся спокойный с виду разговор?
Поеду,Елица кивнула.Собраться дашь?
Леден вдруг скупо улыбнулся.
До следующего утра можешь сбираться. И прощаться, с кем надо,милостиво разрешил он.А сбежать надумаешьмногие пострадают. Завтра, как рассветёт, я буду ждать тебя здесь.
Княжич развернулся и махнул своим людям. Все кмети, что блюли порядок среди звяничан, двинулись за ним средь расступившейся толпы обратно к Лосичу. Елица напоследок встретилась взглядом с Осмылемтот вздохнул, ничего больше не говоря. Ждал он, видно, что остёрцы с боем нагрянут, убивать примутся да грабить. А оно вон как всё обернулосьи поделать с этим ничего было нельзя. Не звери всё ждруг на друга без причины кидаться.
Незаметно подошла и Сновидатоже промолчала. Вместе они вернулись в избу, и Елица принялась собирать вещи: что в сундук, а что в мешок дорожный. Наткнулась на тонкий кожаный поясок, к которому был привешен дивный заморский кинжал в ножнах. Золотая его рукоять с замысловатым узором из переплетённых стеблей и цветов ярко посверкивала даже в скупом свете лучин. Его подарил отец перед тем, как оставить её в Звянице. Сказал, на память, будто без подарка она тут же его забыла бы. А теперь всё виделось совсем по-другому. Елица медленно вытянула клиноки мелькнула в голове шальная, почти безумная мысль.
Ты ж княжна, а не воин,буркнула за спиной Сновида, словно отголосок внутренних сомнений.Даже если повезёт тебе сильно, убьёшь ты его. Что дальше-то делать станешь?
Елица отложила кинжал в сторону. Прятать она его не станет далёкона пояс повесит завтра. Так ей будет немного, да спокойнее.
Пусть я и не воин, а обращаться с ним меня учили.
Волхва фыркнула недоверчиво. Конечно, никто кметя из княжны не воспитывал. Но она, бывало, напрашивалась на уроки к Отраду: покажи, мол, самое простое, чем себя защитить можно. Ведь времена неспокойные. Братец учил, но посмеивался, конечноона и сейчас как будто видела перед собой его лукавые, материнского разреза, глаза. Он был очень на неё похож: и рыжеватыми прямыми волосами, что на солнце становилось будто бы медными, и высокими скулами, и тонким, с лёгкой горбинкой, носом. Княжич был красив: все девицы, с кем рядом проходил, аж дышать забывали. И позови любуюпобежала бы, не оглядываясь за ним. Но вот не успел жениться, хоть отец и стращал его, гневился, что молодость свою на ратное дело лишь тратит. Битвы битвами, говорил, а без жены, без наследников воинтолько меч один, железка заострённаяв землю ляжет, и никто о нём не вспомнит больше. Останется после только ржавчина да полоски истлевшей кожи. Отрад слушал и соглашался даже, а всё равно поступал по-своему.