Марсия АндесБессмертнаяКнига 2К истокам
1. Космос из мыслей. Мысли из космосаSlender Man (OST)Faceless Death
Гадко. Противно. Режуще-больно. Невыносимо страшно. Одиноко. Мерзко. Безнадёжно жестоко. Отчаянно скользко и уродливо. Ужасно и болезненно. Удушающее чувство вины и несправедливости, которое режет душу тупым клинком, принося столько боли и отчаяния, что хочется разодрать на себе кожу и сломать все кости, чтобы перебить всё это, гулкое биение сердца в те моменты, когда лежишь на своей кровати и смотришь в окошко, за которым бескрайняя тьма космоса поглощает каждый сантиметр, и обжигающая лёгкие безнадёжность. Яд, проникающий под кожу и расползающийся по всему телу, который даже не собирается продвигаться в сторону сердца, чтобы убить, уничтожить, исковеркать. Сжимающая душу пустота, которая своими костлявыми пальцами стискивает сердце до такой степени, что оно еле трепещет в её руке. Понимание. Понимание того, что всё это реальность. Что всё это было в твоей жизни, что ты потерял всё. Всё, что было тебе дорого. Ты оставил это в прошлом, продолжая существовать с этим грузом, оставил, чтобы помнить и никогда не забывать. Страх. Страх, что эта пытка будет длиться вечность.
Здесь всегда тихоя почти всё время нахожусь в своей небольшой комнатке, в которой очнулась с самого начала, и смотрю на то, как за небольшим окошком проносится космос. Это успокаивает и завораживает. Это позволяет отрешиться от всего, что происходит вокруг.
Стены гладкие и овальныена этом космическом корабле я не видела ни одного острого углаони сверкают своей полированной поверхностью, раздражают своей идеальностью. Иногда мне кажется, что это всё просто моё воображение. Что я действительно умерла, а это глобальная галлюцинация. Вот только я не знаю, когда она закончится. И закончится ли вообще.
Здесь всегда прохладнов последнее время я не люблю холод, поэтому часто кутаюсь в плед и сижу, рассматривая космос. В этот момент моя голова пустая, заполненная темнотой и дымкой. Я ни о чём не думаю, потому что ни одна мысль не помещается во мне, моментально превращаясь в пыль.
Я бесполезна. Я беспомощна. Я одна.
Одиночество заразно. Оно как скверна, попавшая в идеальное тело, как капля чернил на белоснежной бумаге, как вакуум, окружающий нас. Меня и этого Уилла. Этого ужасного, жестокого, раздражающего, но в тоже время одинокого и печального Бессмертного.
Его я вижу редко: стараюсь не встречаться с ним лишний раз, чтобы не вспоминать моего мальчишку. Я вообще ни разу за всё это время не назвала его по имени. Либо «эй, ты», либо вообще никак. Он не имеет права носить имя пианиста. Он вообще прав не имеет.
Я искренно его ненавижу. Ненавижу всем своим израненным сердцем.
Мы летим уже несколько дней в сторону предполагаемого места, где должен находиться дом Уилла. Там, куда мы направляемся, наверное, до сих пор ничего нет. Вряд ли его народ жив, а если и жив, то ни за что на свете не вернётся в то место, где умирала их бессмертная раса, опасаясь повторения трагедии. Но других зацепок у нас нетпарень предполагает, что сможет отыскать там какой-нибудь знак, куда нам нужно направляться.
Мне совершенно не интересны его намерения, я просто нахожусь на корабле из-за безысходности. Я просто не знаю, что же можно сделать ещё в моей ситуации.
Выпрыгнуть в космос и, наконец, умереть? Запереться в дальней комнате и выкачать оттуда воздух одним единственным нажатием на красную кнопку? Или же надеяться, что я подхвачу эту неизвестную заразу и тоже умру?
Сомневаюсь, что Уилл позволит мне это сделать, так же, как и на Земле, он спасёт меня, чтобы не оставаться в одиночестве. Он боится. Боится его больше, чем кто-либо другой, потому что в противном случае парень бы не стал мучиться с экспериментами клонирования своей сестры. Он бы отправился один на поиски своей расы. Он бы оставил меня умирать вместе с капитаном сопротивления.
А ещё я часто думаю о том, что если меня не станет, то не станет и моего мальчишки. Он умрёт, испарится, исчезнет. Исчезнет вместе со мной, потому что Уилли существует только в моей памяти. Только в моей голове. И ещё на фотографии, которая спрятана в кулонеон до сих пор висит на моей шее под сердцем, изредка я открываю его и вспоминаю улыбку парня, изредка я напоминаю себе, что всё это было на самом деле, что я не сошла с ума.
Когда у тебя отнимают всё, ради чего стоило бы жить, ты теряешь желание существовать. Ты теряешь все желания и стремишься лишь к одному. К смерти. Но я до сих пор не знаю, что делать тем, кому не суждено до неё добраться. Что делать мне, раз ждать смерть бесполезно, что делать, когда пустота охватывает сердце, а желчь переполняет его изнутри.
Без эмоций. Без чувств. Без желаний.
Кто я на самом деле? Зачем я живу? Какое моё предназначение? Что мне нужно сделать, чтобы заслужить покоя и смерти?
Петра, дверь с тихим шумом отъезжает в сторонукраем глаза я вижу, как на пороге моей комнаты появляется Уилл.
Он заходит внутрь и останавливается недалеко от меняя продолжаю смотреть на мрак космоса и думать о том, как бы избавиться от этого жгучего чувства внутри меня. Чувства потери и тоски.
Я не хочу есть, машинально отвечаю я, надеясь, что парень просто уйдёт и больше никогда не потревожит меня. Эта фраза первая приходит в голову, и я не успеваю подумать над её значением.
Господи, Петра, Уилл закатывает глаза и скрещивает на груди руки. Я сто раз тебе говорил, что Бессмертные не нуждаются в пище. Мы едим просто для удовольствия. У тебя был обычный рефлекс, так как в тебе есть часть от людей. Ты бы никогда в жизни не умерла от голода. Даже не уверен, что ты по-настоящему его испытывала.
Я медленно закрываю глаза, вспоминая о том, как мы с мальчишкой ужинали на крыше, как он таскал меня по кафе и магазинам. Как мы выбирали подарки на Рождество. Горло сжимается, и я пытаюсь взять себя в руки. Не хочу, чтобы этот человек видел мои слабости.
Петра, он делает пару шагов в мою сторону, и я открываю веки. Пожалуйста, прекрати избегать меня. Это невыносимо.
Я не отвечаю, скольжу языком по своим губам и сильнее кутаюсь в плед.
Уилл подходит ближе и осторожно дотрагивается до моего плеча, но я дёргаюсь в сторону.
Не прикасайся ко мне.
Он вздыхает и отстраняется.
Мы достигли перелома в пространстве, нужно применить гипер-ускорение, его голос приобретает холодные нотки. Ты должна пройти со мной в кабину управления экипажем.
Я секунду медлю, затем стаскиваю с плеч плед и поднимаюсь на ноги, медленно направляясь в сторону выхода, игнорируя присутствие Уилла. Я выхожу в коридор и по памяти преодолеваю расстояние до места, где в прошлый раз мне рассказали, что я всего лишь обычный клон. Здесь ничего не изменилосьвсё те же непонятные кнопки и рычаги.
Я сажусь в креслоУилл заходит следом за мной и решительно подходит ближе. Он склоняетсяя думаю, что он хочет что-то сказать мне, но парень лишь нажимает на кнопку с боку моего подлокотника, и цепкие ремни окутывают моё телоа потом присаживается на место пилота и повторяет то же самое со своим креслом.
Немного потрясёт.
Парень начинает нажимать на кнопки, затем опускает два рычага, что-то выводит на экран, и, наконец, откидывается на спинку стула. Я невольно смотрю на негоего профиль красивый и до безумия родной, но в тоже время такой чужой и далёкий, что хочется взвыть от беспомощности.
На экране появляется цифра 3, затем она превращается в 2, а потом и в 1. Что-то пикает, и томный женский голос произносит:
Гипер-ускорение включено.
Меня за мгновение вжимает в спинку кресламне кажется, что чья-то гигантская невидимая рука придавливает меня, сдавливая все мои органы и превращая их в кровавое месиво, и я хватаюсь за подлокотники, стискивая их с такой силой, что немеют пальцы. Я не могу дышать, я не могу говорить, я не могу думать.
А когда в глазах начинает темнеть, и кружится голова, я понимаю, что всё закончилось. Закончилось так же резко и внезапно, как и началось.
Меня немного мутит, но я сдерживаю всю желчь в себе, потому что я даже не знаю, что вообще в данный момент может вылезти из моего организма, потому что я не ела уже давно.
Я осматриваюсь и замечаю бледного уставшего Уилла, который сидит в своём кресле с закрытыми глазами и пытается прийти в себя.
Ненавижу такие ускорения, шепчет парень, и мне на мгновение становится его даже жаль.
Но потом я вспоминаю, что именно из-за него я пережила всю эту боль и отчаяние, из-за него я была обречена на вечное существование без пианиста, из-за него я вообще обречена на все эти муки и одиночество, и плотная пелена отвращения снова появляется в моей душе, отрезая все зачатки сочувствия. Я не хочу думать о том, что этот парень точно в таком же положении, что и я. Он потерял сестру, он потерял своих друзей и свою расу. Он в одиночестве жил на этом корабле несколько сотен лет.
Я отстёгиваю ремни безопасности и снова ухожу в комнату, чтобы не видеть бледное лицо Уилла. Чтобы вообще его больше никогда не видеть
2. Сияющие звёзды лишь для него одногоDenny SchneidemesserWolfsong
Пространство давит, и я понимаю, что не могу больше находиться в этой удушающей и маленькой комнате и смотреть на бескрайние просторы космоса, незнакомые планеты и звёзды. Я не вставала с кровати уже несколько дней, хотя, признаться, время для меня давно потерялось. Здесь нет часов, здесь нет дней и ночей, здесь нет минут и даже лет. Просто одно сплошное бесконечное ощущение пустоты. Тело немеет и затекает, именно в эти мгновения мне отчаянно хочется уснуть и больше никогда не просыпаться. Отдохнуть от всех эмоций и мыслей, просто перестать думать.
Я могу смотреть на космос вечно.
Но иногда меня начинает тошнить от одной лишь мысли о нём.
Я устало свешиваю ноги с кровати и осторожно встаювсё покалывает из-за того, что я не двигалась довольно долгое время, всё сводит и не слушается меня.
Я сглатываю и выхожу в коридорсвет тут же включается, чтобы осветить мне дорогу, и теперь я могу спокойно передвигаться по этому кораблю. Здесь тихо и до сумасшествия спокойно, словно и не было вовсе тех ночей под умирающим небом, тех отчаянных попыток сохранить себе жизнь, чтобы какие-нибудь мародёры не присвоили мой кулон с фотографией Уилла себе, пока я буду восстанавливаться. Словно и не было ничего до того, как я попала сюда. Не было ни командира, ни конца света, ни Рождества с мальчишкой, ни игры на рояле.
Я прохожу до конца коридора и прислоняюсь плечом к стене, обнимая себя руками. Сердце сжимается, и я закрываю глаза, чтобы прийти в себя.
Я думаю о зеркальной комнате, куда меня приводил Уилл на первом свидании, я думаю о том, что мне катастрофически нужно куда-то деть свою боль. Мне жизненно необходим рояль, которого здесь нет и никогда не будет. Я теперь уже и не уверена, что когда-нибудь снова прикоснусь к белоснежным клавишам, чтобы сыграть одну из забытых мелодий, чтобы вернуть себе способность делиться болью с помощью музыки.
Я зажмуриваюсь сильнее, пока перед глазами не начинают мелькать круги, и прислоняюсь затылком к стене. Могла ли я знать, что правда о моём происхождении окажется такой ужасной и несправедливой? Знала ли я, что окажусь на одном корабле один на один с оригиналом моего любимого пианиста?
Хотя нет. Не так.
Мальчишкаоригинал, а это существо, которое находится где-то поблизости, это просто фальшивка. И пусть это совсем не так, но для меня Рейген, парень, который заставил меня любить, который принёс в мою жизнь самые счастливые воспоминания, который ничего кроме них не оставил; этот мальчишка будет для меня настоящим.
И находиться с Уиллом рядом после всего, что со мной случилось, до боли несправедливо. За что меня наказывают таким жестоким образом? Что я сделала не так?
Ты в порядке? тихий голос заставляет меня вздрогнуть, и я приоткрываю веки.
Рядом стоит Бессмертный и внимательно смотрит на меня, словно надеясь понять, почему я стою посреди коридора с таким болезненным видом. Парень внимательно разглядывает меня, и мне становится не по себе от его глаз. Они идентичны пианисту. Даже взгляд. Даже он такой же понимающий и уставший от одиночества. Если бы я не знала правды, я бы решила, что это и есть мой мальчишка, чьё фото я ношу под сердцем в небольшом золотом медальоне.
Да, я отхожу от стены и прячу руки в карманах.
На мне серебристый комбинезон и чёрная футболкаэту одежду мне дал Уилл и, как мне кажется, она принадлежала его сестре. На парне такой же комбинезон, плотная повязка на лбу и майка. Выглядит он утомлённым.
Я хочу показать тебе кое-что, говорит он, внимательно наблюдая за мной и, надеясь, что я не пошлю его в очередной раз, как делаю это последние несколько дней. Или месяцев. Я уже сбилась со счёта, сколько мы находимся здесь.
Я неохотно осматриваюсьтишина давит с такой силой, что я буквально чувствую её цепкие пальцы, сжимающие мою голову. Мне хочется упасть на колени и взвыть от бессилия, мне хочется всё забыть и больше ничего не чувствовать.
Что? спрашиваю я, поднимая на парня непроницаемые глаза.
Уилл неуверенно дёргает плечом, опускает голову, проводит ботинком по полу и переступает с ноги на ногу, начиная перекатываться с пятки на носок. Я внимательно наблюдаю за ним, пытаясь встретиться с ним взглядом, но Уилл усердно игнорирует меня.
Иди за мной.
Парень разворачивается и медленно направляется в ту сторону, откуда пришёл. Мы проходим по узким коридорам мимо рубки капитана, оставляем позади несколько отсеков и, наконец, оказываемся в месте, где я ещё ни разу не была. Признаться, я вообще почти нигде не была, кроме своей комнаты.
Это просторный коридор со стеклянной стеной. Слева большие окна, уходящие к потолку по всей части прохода, и несколько дверей справа. Мы идём дальше, а потом Уилл останавливается посередине проёма и смотрит в окно на бескрайний тёмный космос.
Я торможу рядом с ним и перевожу взгляд в ту же сторону. Отсюда вид гораздо лучше, чем из моего маленького окошка в комнате, но этот однообразный пейзаж всё равно больше не привлекает меня. Мы стоим долгоУилл не двигается и пристально смотрит в одну точку, словно разглядывая своё отражение, я тоже смотрю на свой размытый силуэт и понимаю, что выгляжу бледной и потухшей.
А потом я вижу, как моё отражение начинает блестеть, и перевожу взгляд на космос, замирая от удивления: мимо нас проносятся яркие стрелы комет, исчезая где-то позади. Сначала одна, потом ещё две, а затем и остальные. Их так много, что перехватывает дыхание. Я приоткрываю рот и прислоняюсь ладонью к стеклу, чтобы оказаться хотя бы немного ближе к этому спасительному яркому свету.