Антон, не снижая скорости, зарядил арбалет. Ворота и частокол поселка уже виднелись сквозь листву. Но и между деревьев замелькали быстрые тени. Твари скапливались для нападения. Слишком много жертв было рядом, а свет слабел, слабел. Каждый волк в отдельности не смог бы одолеть не только мужчину, но и женщину, их сила была в количестве, но с этим у них проблем не было.
Назар, запыхавшись, отсталвсе-таки забег с Линдой на руках подкосил его запас энергии. Илья заметил это, замедлил бег, поджидая парня.
На пути у беглецов возникла тень, вторая, третья. Антон, издав клич, выстрелил. Стрела проткнула ближайшую тварь. Илья рванулся вперед, огибая женщин, подстрелил второго волка. Третий отскочил в кусты. И открытое пространство перед воротами стало свободным. Антон замешкался, оглянулся, поджидая женщин. И перед ним возникли сразу пять теней. Теперь волки атаковали, а не делали пробные выпады.
Антон заорал, выхватив у Кирилла факел, замахал им. К нему присоединился Илья, и волки попятились от огненной дуги, примериваясь для прыжков. С обеих сторон выскочили еще две группы хищников, и женщины оказались в тисках.
Из ворот организованной группой вышли Давид, Альберт, Сергей и Макар, припали на одно колено, открыли огонь из арбалетов. Половину хищников убило на месте, других ранило. Живые отступили, и беглецы прорвались к воротам. Илья помог споткнувшемуся Кириллу. Антон пропустил всех и, размахивая факелом, отступил последним.
Ворота с грохотом закрылись.
Назар, Илья и Кирилл повалились на землю. Антон и Давид привалились к закрытым воротам. Женщины, опустошенные, опускались на землю. К ним бросались, обнимая, остальные жители. Мужчина на вышке улюлюкал, стреляя в хищников, бессильных в своей ярости. Радость, еще не осознанная, лишь набирала обороты, уступая месту страху, шоку и напряжению.
Линда бросилась к Аннушке, встряхнула ее.
Никогда так больше не делай! Никогда!
Ее крик погасил остальную разноголосицу, все обратил взгляды в ее сторону. Линда сжала Аннушку в объятиях, отстранилась, заглянув девочке в глаза, опять сжала. Та попыталась оправдаться, хотя ее бормотание могла слышать только Линда:
Я искала цветы Красивые Их много Я их тебе собирала Аннушка, всхлипывая, уткнулась Линде в грудь.
Аннушка достала из кармана платья Цветки, отвела руку в сторону, как будто опасалась, что объятия Линды их повредят. Ее руку заметил Илья, застыл, быстро встал, подавшись к девочке.
Назар заметил это движение, но его внимание перебило другое: Антон отступил от ворот и указал на Назара.
Из-за него чуть всех не прикончили!
Позже Назар осознал, что не удивлен. Антон использовал общую тишину, присутствие почти всех жителей и ударил первым. Возможно, он точно так же не хотел больше идти в разведку с Назаром, а может, понимал, что Илья рано или поздно узнает о том, как из-за прихоти Антона двое охотников рисковали жизнью.
Ради одной соплячки он рискнул всеми! Антон обвел всех жителей взглядом, чем-то напоминая Давида на общих собраниях.
Он хотел сказать что-то еще, но Илья обернулся и опередил:
Молчи!
Антон ухмыльнулся, даже не пытаясь отвести взгляд.
И ты его назначил на сегодня старшим? Да он хуже бабы!
Тон был дерзким, и с этим Антон переборщил, если бы даже был прав.
Закрой рот!
Защищаешь его? Но я же прав! Лучше признайся перед всеми, что он твой любимчик
Короткий ударкулак Ильи вонзился в живот Антона, обрывая фразу. Антон согнулся, хватая ртом воздух. Илья закрутил руку Антону за спину, рывком опустил его на колени. Антон этого не ожидал, но быстро пришел в себя, попытался вырваться. Илья держал крепко, и боль вынудила Антона затихнуть.
Мал еще на меня пасть разевать. Да еще при всех!
Все молча наблюдали эту сцену. Антон захрипел от боли. К ним подошел Давид, переглянулся с Ильей.
Антон, заговорил Давид. Тебе приказали молчать?
Пауза.
Да? Нет?
Хриплый, но отчетливый голос Антона:
Пошли вы все
И чей-то женский голос:
Ничего себе
Это было немыслимопослать при всех Главу Поселения. Причем, когда тот задал простейший вопрос. Давид покачал головой:
В погреб его! На хлеб и воду!
2
Большую часть пространства в домике занимали горшки с цветами разной окраски, деревянные колбы, другие емкости. На столикепотрепанная книга, тарелка, ложка, ступка. На одной из трех кроватей, свернувшись, калачиком, с закрытыми глазами лежала девушка.
Когда Линда и Аннушка вошли в дом, девочка всхлипнулапрорвалось то, что она сдерживала на людях. Ей было больно.
Тихо, сказала Линда. Вера уже спит, разбудишь. Что у тебя?
Аннушка присела на край кровати, задрала подол платья, показывая коленку. Ее «украшала» длинная кровоточащая ссадина. Линда присела на корточки, рассмотрела ранку. Не спеша, тщательно. На всякий случай Аннушка всхлипнула еще разок: почему-то боль не соответствовала «размерам» царапины, с виду все не так страшно.
Молчи же. Никто тебе не виноват. Потерпи немного.
Аннушка кивнула, хотя Линда на нее не смотрела. Аннушке нравились все эти процедуры лечения: движения Линды, размеренные и спокойные, вгоняли девочку в приятный, щекочущий транс. Будь ее воля, она бы царапала себя каждый деньлишь бы Линда почаще ее лечила. Аннушка мечтала, что к возрасту Линды сама будет лечить людей, заниматься травами и цветами, она уже сейчас кое в чем разбиралась, постоянно помогая Линде.
Линдаопять все не спеша, размеренно, тщательносела за стол, поставила перед собой тарелку с измельченным растением, достала из кармана растение, похожее на колючий огурец, проткнула его короткой толстой иглой, выдавила содержимое, выжала мякоть в тарелку, перемешала. Уже от одного этого Аннушка замерла, как загипнотизированная зверушка. Она даже дышать перестала. Линда взяла книгу, раскрыла, полистала, вчитываясь.
Poligoni hydropiperis fluidum, прошептала девушка. Попробуем Подставляй ногу.
Аннушка вытянула коленку. Линда смазала царапину.
Посиди так хоть немного. Не трогай руками. И тканью тоже. Щиплет?
Угу. А что это?
Экстракт водяного перца.
Шикарно.
Где ты это слово услышала?
Не помню. Макар или Антон говорили. А что это значит?
Линда улыбнулась.
Используешь слово и не знаешь, что оно значит?
Аннушка смутилась.
А что? Это что-то плохое?
Нет, не плохое. Это значит очень хорошо, красиво, необычно. Но ты сначала узнай про непонятное слово, потом уже говори.
Хорошо, хорошо. Линда, скажи, а когда я вырасту, я ведь
Линда приложила палец к губам девочки, улыбнулась.
А теперьспать. Поздно уже. Хочешь, чтобы все зажило? Отдых, сонэто главное.
Уложив Аннушку, Линда медленно разделась, легла, но заснула не сразу, задумавшись о том, что сегодня довелось пережить. Почему-то она не удивилась, что большую часть образов перед внутренним взором занимал Назар. Вернее то, как он нес Линду на себе, увертываясь от ее ударов.
Линда заснула с улыбкой на губах.
За столом Илья рассматривал в своих руках Белый Цветок с удивлением и восхищением, и Назару показалось, что мужчина, которому перевалило за пятьдесят, помолодел лет на двадцать. Назар стоял по другую сторону стола и только что закончил с рассказом о том, какой вышла разведка. Давид медленно прохаживался по периметру комнаты.
Вот значит, чего он на тебя взъелся, заговорил Глава Поселения. Сам полез на Мясоноса, чуть вас не угробил и решил тебя сделать крайним. Хоть за что-то.
На Антона это похоже, сказал Илья. Давид, ты правильно поступил. Ему давно пора в погребе посидеть.
Назар непроизвольно скосил глаза в пол. Где-то под ним, в погребе дома Давида сейчас находился Антон. Илья как-то сказал, что внизу не слышно тех, кто разговаривает сверху, но Назар все равно ощущал себя неуютно. Он до сих пор не осознал, что его обвинили при всех в безумстве, и что Антон вообще затеял подобное. Ради чего?
Хорошо, что Аннушка нашла те же Цветки, сказал Назар. Свой Цветок я так и не сорвал. Из-за Мясоноса.
Не переживай, Илья приподнял руку с Цветком, любуясь. Если они появились, их в этом году будет много. Ты их еще увидишь.
Дверь открылась, вошла Светлана. Для женщины, которая только что стала вдовой, держалась она отважно. Илья встал из-за стола. Назар повернулся к Светлане, обнял ее.
Тетя Света, крепитесь.
Спасибо, Назар. Он давно болел, это было неизбежно. А мне есть ради чего жить. Ради вас.
Давид обнял Светлану.
Крепись, девочка, он посмотрел на Назара. Можешь отдыхать, Назар. Иди.
Назар помедлил: ему так хотелось поговорить о Белых Цветках, но он понял, что сейчас не время. Кроме того, ему необходим сон и побыстрее. Он вышел с ощущением некой недосказанности.
Светлана села, переводя взгляд с Цветков на Илью и на Давида. Илья приподнял Цветок, показывая его Светлане.
Я уже видела.
Давид закряхтел.
Не перенести ли нам этот разговор на завтра?
Все нормально, Давид. Илье не терпится, поговорим сейчас. Я знаю, что он задумал, по ее тону не было заметно, что хочет что-то обсуждать прямо сейчас.
Илья и Давид переглянулись.
И что ты думаешь? спросил Давид.
Я выскажу свое мнение. Хотя знаю, что для вас оно не имеет значения. Сделаете по-своему.
Илья привстал.
Света, ты ошибаешься. Нам
Перестань, Илья. Ты бредишь этой идеей.
Илья напрягся.
Считаешь, что я мечтаю не о том?
Светлана на него не смотрела.
Не знаю
Давид, словно третейский судья, сел между ними.
Говори, Света. Чего уж там
Светлана помедлила.
Я вас в душе поддерживаю, но Это риск погубить самых сильных охотников. Ради какой-то призрачной надежды?
Шанс есть, сказал Илья. Именно сейчас. И ты это знаешь.
Я бы прилагала усилия, чтобы сделать жизнь лучше здесь, у нас.
Илья не смог усидеть, встал из-за стола.
Ох, Света, Света Мы все тут потихоньку умираем. Это коснулось и младшего поколения.
Илья не заметил, как вздрогнула Светлана. Это заметил Давид.
Спокойно, Илья. Она всего лишь говорит, что думает.
Илья кивнул, признавая, что переборщил. Вслух они этого не говорили, как если бы это стало плохой приметой, но факт оставался фактом: болезнь, о которой они не имели представления, кроме как со слов предков, пришла к ним непрошеным гостем. Это могло означать лишь одно: рано или поздно их ждет очередной Исход, а это дело серьезное, трудоемкое и чревато жертвами большими, чем от самой болезни. Что скрывать: это было чревато гибелью всех!
Делайте, как хотите, чуть слышно сказала Светлана. Вы не понимаете, что людям нужно другое. Все это осталось в прошлом.
Давид тяжело вздохнул.
Завтра, после похорон Андреева, вынесем это на всеобщее обсуждение.
А если женщины будут против? спросил Илья. Они же не хотят ничего менять.
Посмотрим ЯГлава поселения. За мной окончательное решение. Все, расходимся
На несколько метров ниже их Антон оставил тщетные попытки разобрать хотя бы слово, уселся на сено. Голоса так и остались неразборчивым бормотанием, даже понять, сколько там человек, мужчины или женщины, было нельзя.
Антон с ненавистью посмотрел на огарок свечивсе, что ему оставили на три дня заточения. Хочешьэкономь, хочешьпусть сгорит сразу и досиживай срок в темноте.
Антон рывком вытащил охапку сена, глядя в одну точку, стал рвать его на мелкие кусочки. Ноздри раздувались, по щекам заходили желвакиточь-в-точь самостоятельные существа, присосавшиеся к лицу человека. Злоба распирала его так, как не случалось еще ни разу. Его заточили, как преступника или труса! Но он ничего не мог поделать. Вереница лицНазар, Давид, Ильяпроносилась перед глазами, и Антон с трудом удержался, чтобы не подскочить и не махать руками по темному воздуху в попытке отогнать наваждение.
Ничего, ничего Терпения у него хватит. А они еще пожалеют, обязательно пожалеют.
Сквозь ветви пробивались лучи восходящего солнца. Казалось, листики слегка покачиваются не от ветерка, а от солнечного света, крепчавшего с каждой секундой. В чаще пела птица. Переливчатая трель: робкое начало, постепенное наращивание темпа, и сноватихие нежные звуки, после чего темп ускоряется донельзя, резко обрываясь в конце песни. Иповтор сольного номера.
Ильяон стоял на краю поляныприоткрыл глаза, когда птица смолкла надолго. Кажется, исполнительница взяла паузу. Где-то вдалеке на ее место заступила другая.
Что ж пробормотал Илья. Это было нечто. Спасибо, пернатая.
Он сделал пару шагов вперед, огляделся, присел на корточки. Поселение осталось в полукилометре позади. Его будто что-то привело именно на эту поляну. И не зря.
Небольшое свободное пространство было усеяно Белыми Цветками. Казалось, их тут больше, чем травинок, и они собрались на собственное совещание, подальше от чьих-то глаз. Небеса, как их много! А Назар еще беспокоился, что не сорвал Цветок.
При этой мысли Илья улыбнулся, медленно присел, протянул пальцы к ближайшему Цветку. Осторожно коснулся его лепестков, ощутив ликованиеволной оно поднялось откуда-то изнутри к самому горлу, и мужчине захотелось плакать. Илья не стыдился этого, если даже кто-то находился бы рядом. Цветки были символом того, что люди могут изменить свою жизнь. Но, конечно, никаких гарантий не было.
Илья нахмурился: вспомнился вчерашний скептицизм Светланы, притом, что онанаиболее лояльная из женщин Поселения. Что же ему сказать сегодня после похорон Андреева? Давид, конечно, даст ему слово. Что же? Что их скоро убьет неизвестная болезнь, уже приходившая на этой земле к их предкам, вынудившая их бежать в поисках лучшей доли? И потому обычная логикаи мечты тут ни при чемтребует, чтобы они пытались что-то изменить уже сейчас, а не в тот момент, когда станет поздно?
Пожалуй, он мог это сказать, и это было бы правильным замечанием, но люди послушают ли они его? Что для них некое абстрактное будущее, если уже сегодня надо думать, из чего приготовить еду, как собрать урожай и посеять новый, как сшить новую одежду, где взять наилучший материал на починку домовцелый список первоочередных задах, на фоне которых даже ближайшие месяцы кажутся призрачными, не говоря о годах.
Илья встряхнул головой, отгоняя отчаяние. Как он учил молодых охотников? Не забивайте голову, как действовать, до того, как начали действовать. Выделите позитивное. Созерцайте прекрасное. Верьте, не отчаивайтесь, не хандрите, тренируйтесь. Делайте, как должны делать, и как поступили бы ваши отцы ради вас самих.