Глаза Ривера, будто два блестящих сканера, буравили её и проникали так глубоко, что Харвестер забеспокоилась о своих самых тёмных секретах.
Скажи, тихо произнёс Ривер, если бы Энриет вернулся, что бы ты делала?
Энриет? Как он смеет сейчас произносить это имя? Какое вообще отношение ко всему этому имеет Энриет?
А кого это волнует? Харвестер поднялась, остро ощущая желание быть с Ривером на одном уровне. Веками его никто не видел. Энриет мёртв.
А если нет?
И что тогда? Боишься, что я в тебя влюблюсь, чёрт возьми? А затем магическим образом вернётся Энриет, я паду к его ногам и оставлю тебя позади? Харвестер упёрла указательный палец ему в грудь. У меня для тебя новости. Я в тебя не влюблюсь, а Энриет не вернётся, а если и вернётся, то я, скорее его уничтожу, чем паду к его ногам. Харвестер схватилась за подол майки и сдёрнула её через голову. Так что, чёрт возьми, давай, трахни меня.
В выражении лица Ривера читались сильная боль и отвращение, и всё это, насколько могла сказать Харвестер, было направлено на неё. Неужели она ему так омерзительна?
Глаза защипало, за что Харвестер себя дико ненавидела. В этот момент, почувствовав себя глупо, она прикрыла руками груди.
Не могу, серьёзным голосом произнёс Ривер и развернулся, уставившись в стену. Я вспомнил. Я любил тебя.
Харвестер моргнула, недоумение затмило гнев.
О чём ты говоришь? Головой ударился? Она посмотрела на горло. Я взяла слишком много крови? Ты в порядке?
Я любил тебя, повторил он, потому что во второй раз это не звучало так безумно. Но я вспомнил и ненависть.
Да, осторожно произнесла Харвестер, не зная, как разговаривать с сумасшедшим. Ты меня ненавидишь.
И теперь я знаю почему. Он так сильно стиснул зубы, что Харвестер услышала треск. Ты рассказала, что сделала мне, и я понял. Понял, как Ривер.
Как Ривер. Недоумение Харвестер начало перерастать в страх. Что-то с Ривером было явно не так.
Как Энриет я тебя ненавидел. Чувствую это сейчас. Словно всё было вчера.
О, боже. Харвестер вздохнула от облегчения.
Думаю, наши воспоминания каким-то образом переплелись. В этом регионе случаются странные вещи, а с твоим внедрением шеулгулика
Чёрт возьми, Харвестер, послушай меня. Ривер развернулся и принялся снова и снова запускать руки в волосы, как будто что-то внедрилось в его мозг и от такого массажа могло расслабиться. Я пришёл спасти тебя, чтобы найти Люцифера, но и без этого я бы всё равно отправился за тобой. Из-за Всадников. Того, что ты ради них сделала. Они мои дети, сказал он и, казалось, все функции её тела взорвало от наплыва адреналина. Ривер пугал. Он не мог быть отцом Всадников, потому что их отцом был Я Энриет.
Глава 19
Ривер поверить не мог, что только что рассказал Харвестер правду. В самое худшее из возможного время.
Но, чёрт возьми, пока она кормилась, картинки обрушивались на него одна за другой, выбивая из равновесия, заставляя его чувствовать себя в двух местах одновременнов прошлом и настоящем.
Только Харвестер смогла пропустить луч света в тёмные дыры его памяти.
Он вспомнил моменты с Веррин, много вспышек их деяний, но на этот раз всё было дольше и эмоции примитивнее, и он ощущал их через воспоминания.
Он любил Веррин. Не помнил, почему действовал не так, как чувствовал, но был уверен, что любил её.
Поэтому, когда Харвестер его поцеловала, Ривер ощутил правильность ситуации. Словно вернулся домой.
Но затем она прикоснулась к нему, начала ласкать, и, несмотря на растущую похоть, сердце сжигала жгучая ненависть.
Воспоминание о том, почему он переспал с Веррин, обрушилось на Ривера, наряду с яростью, которую он, как Энриет, испытал, когда узнал, что Веррин тридцать лет хранила тайну о существовании его детей.
Теперь все эти эмоции кружили в голове Ривера, свежие и ядовитые, как и пять тысяч лет назад, и смешивались со всем, что он знал и чувствовал.
Ривер не знал, что должен чувствовать прямо сейчас, и был уверен, что Харвестер находилась в таком же положении.
Она уставилась на него недоуменным и одновременно растерянным взглядом. Открыла рот. Закрыла. Ривер заметил момент, когда до Харвестер дошёл смысл его слов.
Она побледнела, словно слова высосали жизнь.
О, нет, прошептала Харвестер, начиная дрожать всем телом. Ривер почувствовал её злость, чувство, что её предаливсё это резануло его по живому. Нет. Ты Господи, нет.
Харвестер
Заткнись! прохрипела она. Ничего не говори, Энриет. Не смей разговаривать со мной.
Закрыв глаза, он ждал. И когда это случилось, был готов, и всё же эта оказалась самая болезненная пощёчина за вечностьне из-за силы, а потому что получил её от женщины, чья боль растекалась по его венам.
Как давно ты знаешь? теперь она кричала, её гнев был настолько силён, что силы просачивались в слова и хлестали Ривера. В глазах Харвестер плескалась лютая ненависть. Ублюдок, где ты был пять тысяч лет?
Ривер не ответил, и не потому что она приказала не разговаривать с ней, хотя такое невозможно, учитывая, что Харвестер требовала ответы на свои вопросы. Нет, он не ответил, потому что не мог.
Не знал. Он помнил лишь последние тридцать или около того лет. Да и был уверен, что Харвестер не готова его выслушать.
Отвечай! По лицу Харвестер текли слёзы, которые она яростно вытирала.
Ривер схватил её за плечи и прижал к матрасу. Может, она сейчас и окрепла, но физически он был её сильнее. Когда он оказался сверху, то придавил Харвестер, используя и силу и вес, чтобы она не навредила себе или ему.
И оставалось лишь надеяться, что она слишком зла, чтобы думать о подрыве Ривера своими силами. А ещё он хотел бы, чтобы его член не находился в самом что ни на есть готовом состоянии.
Харвестер. Ривер запрокинул голову, избегая удара. Я не знаю, где был, и не помню ничего, кроме последних тридцати лет.
Лжец! Гнусный мудак, ты обо всём соврал.
Она подняла голову и укусила Ривера за плечо. Чёрт, больно. Он чуть сместился и прижал Харвестер к кровати, надавив предплечьем на горло.
Хоть и не сильно давил, чтобы не причинить боли, но всё же достаточно, чтобы избежать укусов.
Послушай, грубо начал Ривер, потому что тяжело говорить спокойно во время сражения с разъярённой бестией. Я не лгу. Я узнал правду о себе лишь пару месяцев назад, но уже после того, как тебя забрали в Шеул.
Она вперила в него взгляд блестящих, зелёных глаз и, казалось, что от бешенства у неё изо рта пойдёт пена.
Что, прохрипела она, ты помнишь?
Не многое. В голове вспыхивают моменты нашего с тобой прошлого, но в основном они смешанные. Но никакой предыстории. Ривер замолчал из-за странной вибрации, пронёсшейся в воздухе, оставившей на коже липкий страх.
Ночь. Харвестер обвела взглядом комнату, словно искала источник вибрации. Сейчас ничто не может передвигаться. У нас есть пара часов в безопасности.
Безопасность. Он заперт в будке двенадцать на двенадцать с падшей, которая его ненавидит. В этом нет ничего безопасного. Не для него.
Слезь с меня, рявкнула Харвестер.
Обещаешь не пытаться меня убить?
Нет. Если бы взгляд её был кинжалом, то Ривер сейчас истекал бы кровью от множественных ранений. Но если бы хотела тебя убить, то уже воплотила бы в жизнь угрозу Колдера.
Харвестер была очень серьёзна. Ривер её отпустил, но был готов к внезапному нападению.
Харвестер всегда нечестно играла. Но сейчас она просто села и одёрнула майку.
Что теперь? Ривер предпочёл бы расстроенную и кричащую Харвестер, а не замершую, словно вулкан перед извержением.
Будь ты проклят, Ривер. Харвестер отползла на другой край матраса и села, уставившись на Ривера остекленевшими, налитыми кровью глазами. Что ты от меня хочешь?
Ничего. Ну не совсем правда, он хотел больше узнать про своё прошлое.
И хотел, чтобы она простила то, что он сделал с ней, будучи Энриетом. Да, он всё ещё злился за то, что она от него скрывала, но его злость не шла ни в какое сравнение с её чувствами.
У Ривера было пять месяцев, чтобы свыкнуться с тем, кем он был, а у Харвестер всего пять минут.
Ничего? Ёе голос был пропитан желчью. Как и в прежние времена.
Нет, начал он, потянувшись к ней. Не надо.
Она дёрнулась прочь.
Не прикасайся. И не говори со мной. Харвестер отвернулась, демонстративно показывая спину Риверу. И между ними словно выросла стена. Отстань от меня.
Харвестер
Я сказала, отвали на хрен от меня! Она даже не обернулась, просто поддержала непроницаемую стену. Дай мне, блин, пространства! Можешь? Просто раз в жизни можно последовать приказу?
Боль в её словах содрала кожу и мясо до самых костей Ривера. Он всё ещё ненавидел Харвестер, но и любил, а после опыта жизни Ривером оба чувства лишь ухудшились.
Насколько он мог судить, будучи Энриетом он был великим мудаком, а Ривером понятия не имел, как разобраться кто же он сейчас. Он мог лишь сказать, что являлся главным источником боли Харвестер.
Каждый порыв боли Харвестер за прошедшие пять тысяч лет можно вскидывать на плечи Ривера.
Откинувшись на стену, он начал искать в голове ещё воспоминания, ожидая, когда Харвестер всё обдумает.
Они просидели так минут пять, а затем Харвестер выругалась на Ривера, резко села, а её глаза вспыхнули чёрным.
Как ты узнал правду?
Ресеф рассказал. Господи, он не мог быть более шокированным. Он узнал от Лилит.
Лилит, выплюнула Харвестер, и у неё под кожей стали чернеть и проступать на поверхность вены. Я хочу, чтобы она умерла, чтобы страдала
Она мертва, прервал Ривер, прежде чем Харвестер продолжила. Её убил Ресеф.
Из груди раздался низкий, угрожающий рык, а из головы проявились кончики рогов.
Надеюсь, он её помучил. Сделал то, что она сделала со мной. Харвестер начало трясти и Ривер снова к ней потянулся, но она зашипела и вспышкой силы отбросила его руку, опалив на ней волос. Расстроен потерей возлюбленной?
Вот дерьмо. Харвестер была на грани обращения, и как только её переступит, Риверу несдобровать.
Ты же знаешь, что я её не любил, как можно более спокойно произнёс он. Ненавидел её, помнишь? Ривер сомневался, что она оценит намёк о «воспоминаниях».
Ты трахал её. Внезапно его череп и грудь сдавило от боли. Ты причинил мне боль.
Харвестер, прохрипел он. Остановись.
Она не послушалась. Глаза стали чернильно-чёрными от ярости, когда она сжала руками Ривера за рёбра и пустила сотрясший тело болью электрический заряд.
Стиснув зубы, Ривер застонал и принялся тянуть из глубины себя остатки силы.
Прошептав заклинание, он выпустил её в воздух, и та окутала их с Харвестер пузырём, истощившим их силы. Она повлияла на них обоих, но, хоть Харвестер и вернулась в свой облик, Ривер всё ещё ощущал давление на глазные яблоки.
Харвестер рухнула на матрас.
Что, устало, произнесла она, ты сделал?
О, да ничего особенного. Всего лишь сделал их уязвимыми перед всем, что могло произойти в ближайшее время. Ривер лишь надеялся, что Харвестер окажется права и в этом измерении по ночам никто не шарахается.
Харвестер закрыла глаза и тихонько засопела. Тщетно пытаясь бодрствовать, Ривер наверняка стал жертвой своего же оружия. Его мышцы превратились в кисель, и он упал рядом с Харвестер на матрас.
Снова засопев, Харвестер перекатилась и упёрлась лбом в лоб Ривера. Он закрыл глаза и прислушался к её дыханию, и был готов поспорить, что лишь не многие мужчины слышали, как она спит.
Она ненавидела быть столь уязвимой.
Какой же одинокой Харвестер была? Протянув руку, он притянул её к себе так, что она прижалась к его груди и обняла за талию.
Это ощущалось таким знакомым, что когда в голове вспыхнуло воспоминание о них, лежащих одетыми на берегу, на белом песке, Ривер понял почему.
Проклятье, но тогда она была очень милой.
Дрейфуя на плоту сожаления, он задремал
И разбудили его крики. Харвестер резко вскочили и села рядом.
Что это?
Не знаю. Ривер соскочил с постели и распахнул дверь. Снаружи рассветало, и куча призрачных падальщиков визжала на то, что сражалось в центре их группы.
Тёмный, выдохнула Харвестер. Невероятно. Как, чёрт возьми, он нас нашёл? Мои щиты должны были отсрочить это на несколько дней.
Позже об этом побеспокоимся. Ривер подхватил рюкзак. Нужно отсюда выбираться.
Она схватила его за запястье и сильно сжала.
Подожди. Что-то не так.
Может твоё заклятье не эффективно. Не важно. Нужно убираться.
Моё заклинание в порядке. Тёмному как-то удалось нас выследить. Харвестер нахмурилась. Кто-то что-то давал тебе для этого путешествия?
Кое-что пересадили. А что?
А то, что сверхъестественные предметы могут приманить Тёмных. Только ангел мог это сделать. То, что тебе пересадили, вступало в контакт с ангелами?
Ривер покачал головой.
Фантом не выпускал это из поля зрения. Нет никакой возможности Он замолк, когда ответ пришёл как удар по печени. Вот ублюдок.
Что?
Шеулгулики. Он вытащил кристаллы из кармана. Мне дал их Рафаэль.
Харвестер уставилась на Ривера.
Да чтоб меня, прошептала она. Я же тебе сказала ему не доверять.
И оказалась права. Голос Ривера показался чужим даже для собственных ушей. Он знал, что я иду за тобой, и я угодил прямо в его ловушку. Я привёл к тебе Тёмного.
* * *
Ревенант в очередной раз предстал перед Сатаной и в очередной раз пожелал оказаться в любом другом месте, но не здесь.
Многие демоны, падшие ангелы и даже некоторые люди продали бы собственных детей в мясные лавки, чтобы получить возможность служить Тёмному Повелителю. В конце концов, было честью считаться одним из приспешников Сатаны.
Люди мечтали однажды оказаться с ним рядом и в его услужении.
Чёртовы глупые людишки.
Только тупой как валенок мог такое желать. Лакеи Сатаны редко долго жили. Одна промашка и вот уже маячит топор. Настоящий топор. Тёмный Повелитель не верил во вторые шансы.
А ещё он придерживался правила «на хрен уничтожать гонца».
Ты сказал, что у тебя важные новости. Король демонов отвернулся от варга, которого мучил уже несколько дней. И лучше уж им такими оказаться. Я собирался нарушить клятву этого оборотня-наёмника и выяснить кто помог Харвестер сбежать.
Ладно, тут всё действительно важно. Ревенант лишь надеялся, что Сатана не вспылит и не пустит в ход своё правило о гонцах.
Ты знал, что Лимос была беременна?
Рык Сатаны возвестил о том, что ему эта информация известна, и Ревенант задумался о том, что же случилось с тем, кто принёс новости о младенце. Ведь предполагалось, что Лимос станет невестой Сатаны.
Ревенант быстро продолжил, не давая своему боссу разозлиться ещё больше.
Предполагаю, что архангелы попытаютсяили уже попыталисьподменить в утробе младенцев Лимос и Гэтель.
Легендарный Плохой Парень резко развернулся.
Что они сделают? Откуда тебе это известно?
Небесный Наблюдатель Всадников покалечила своих подопечных. Там было просто месиво. А когда она закончила, ребёнок Лимос пропал. Не умер. Пропал.
Сатана замолчал. Гнетущая тишина накалялась, пока Рев практически не почувствовал, как воздух стал густым от напряжения.
В конце концов, он подошёл к подносу, на котором лежали орудия пыток, и выбрал нож для масла.
Если они забрали ребёнка Лимос, произнёс Сатана пугающе спокойным голосом, то могут в ближайшее время провести ритуал подмены. Когда это случилось?
Недавно. Рев следил за ножом, не желая, чтобы его воткнули ему в глаз. Я нашел Лимос в ЦБП и закрыл чрево, чтобы там мог находиться только её ребёнок.
Отлично. Я начинаю думать, что тебе стоит работать на меня, а не нянчиться с Всадниками.
Чёрт возьми, нет. Чувство самосохранения Ревенанта было слишком сильным, чтобы желать такой чести.
Размытым пятном Сатана бросил нож в живот оборотня. Звук разрезаемых кишок, сопровождаемый стонами мужчины, эхом разнёсся по покоям.
Сатана хлопнул в ладоши, и вошла падший ангел по имени Нелл.
Мой повелитель?
Удвой охрану Гэтель и пошли Орфмэйджа к Гормешуон в моей гостевой комнате. Пусть он наложит защитные чары на Люцифера. Сатана посмотрел на Ревенанта. Он принёс все ингредиенты и заклинание, нужные мне для того, чтобы разрушить клятву наёмника-варга. Теперь начнётся веселье.
Нелл поклонилась и вышла. А Сатана подошёл к оборотню, висевшему на огромном деревянном кресте, и схватил парня за горло.
Меформус эталиа эксодезим.
Варг начал задыхаться. Сатана наклонился и, понизив голос, спросил:
На кого ты работаешь?
Ривер, простонал варг, отчего Ревенант начал задыхаться.
Рев приготовился к взрыву ярости Сатаны, но был поражён, когда король демонов просто отпустил оборотня на землю и наблюдал за его смертьюиз-за нарушения клятвы тот просто погиб.
Я знал, что в это вовлечены Небеса, произнёс Сатана до жути спокойным голосом. Но Ривер занятное предприятие.
Какого хрена? Почему демон не взорвался? И почему считает вмешательство Ривера «занятным»?
Мой господин, сказал Ревенант, стараясь изо всех сил звучать непринуждённо. Какие ты дашь мне приказания?
Сатана растянул губы в кровожадном оскале.
Скажи Нелл, чтобы отменила мой последний приказ. Для Орфмэйджа у меня другое задание.
Ревенант выгнул бровь.
Господин?
Сатана рассмеялся, и от звука маниакального смеха у Рева застыла в жилах кровь.
Моя армия в боевой готовности, ожидает момента, чтобы напасть на Небеса. Но сейчас, пока не родился Люцифер, который сломает стены Небес, любое сражение с ангелами будет происходить в мире людей.
Ревенант почти сказал «Ну да», но блин, ну да.
Я устал ждать. Орфмэйджа изменит правила игры и ускорит время. Сатана провёл языком по клыкам. Люцифер родится раньше.
Глава 20
Сукин сын!
Ривер уничтожит этого архангела. Если выживет в схватке с Тёмными, то как-нибудь заставит Рафаэля за всё заплатить.
Он бросил шеулгулу на грязный пол хижины, но Харвестер их подняла.
Слишком поздно их срывать. Их заклятие уже отметило тебя своей целью. Харвестер засунула кристаллы обратно в карман Риверу. Я знаю, как всё исправить, но нам нужно идти.
Она сказала это так, словно Ривер не осознавал, что пора отсюда, к чертям собачьим, сваливать.
Снаружи раздался пронзительный крик. Тёмный уже близко. У них совсем нет времени.
Мы можем проскочить, пока его отвлекают демоны. Ривер глянул на Харвестер. Готова?
Нет, едко ответила она, и Ривер понимал, что гладя против шести, напоминая об их прошлом, её не успокоишь. А я думала, посижу здесь, повяжу, подожду, когда Тёмный придёт и убьёт меня.
Ривер проигнорировал её слова и протянул Харвестер руку.
Пойдём.
Нагло зыркнув на такое предложение, она протиснулась мимо Ривера и выскользнула в толпу призрачных падальщиков.
Мысленно матерясь, он последовал за ней, а Харвестер тем временем пробиралась мимо тощих демонов, используя деревья и кусты как прикрытие.
Нам нужно двигаться на север, Харвестер пнула в сторону толстую голую ветку и устремилась в темноту. Соблюдай дистанцию. В нескольких сантиметрах от головы Ривера в ветку дерева вонзилась молния, явно не естественного происхождения. Дерьмо Ривер, ты светишься!
Ривер вовремя развернулся, чтобы заметить ещё одну огненную стрелу, которую выпустил Тёмный.
Он кинулся к Харвестер и повалил её на землю, когда над их головами просвистела стрела.
Ривер перекатился за бревно позади падшей и выпустил в засранца поток огня, иссушившего все силы Ривера.
Пламя поразило Тёмного в торс, сбило с ног и выбило из рук лук.
Сияние пропало, выдохнула Харвестер.
Отлично. Он уже получил точный выстрел в грудь. Нет необходимости добавлять неоновые огни и светящуюся стрелу.
Ривер толкнул Харвестер на тропу, по которой им стоило двигаться, но она так резко остановилась, что он врезался ей в спину.
Люцифер, изумлённо произнесла она. Я его чувствую. Харвестер распахнула глаза. Вот дерьмо. Я и отца чувствую. Он впереди.
Сердце Ривера сжал ледяной кулак.
Насколько близко?
В глазах Харвестер вспыхнул страх, когда они с Ривером повернулись к Тёмному, который уже поднялся и направлялся к ним.
Не знаю. Близко. Нам нужно поторопиться.
Нас не разрежет, когда мы вступим на Земли Косы?
Мы до них не дойдём. Но нам нужно бежать, иначе армия Сатаны порежет нас на фарш. Харвестер бросилась бежать, не оставив Риверу иного выхода, кроме как последовать её примеру. За следующим горным хребтом вход в Игровую Персефоны.
Ривер споткнулся, как ребёнок, который только начал ходить.
Игровая Персефоны? Она реальна?
Ага. Там не позволено никакой жестокости. Когда мы пересечём барьер, Тёмный не сможет причинить нам вреда.
А что насчёт твоего отца?
Он исключение из правила «никакой жестокости».
В буквальном смысле. Сатана был исключением любого правила.
Они припустили ещё быстрее, несясь во всю мощь, взбираясь на холмы, когда приходилось, и, пересекая реку, всю красную от крови чего-то поистине огромного, что ранили или убили вверх по течению.
Они добрались до хребта, когда ещё один Тёмный вышел из-за холма, его белые зубы сверкнули из-под капюшона. Ривер не замедлился.
Он принялся за дело, когда тот вытащил диск с зазубринами по краям, предназначенный для срезания голов и возвращения к тому, кто бросил. Они бросились друг на друга врукопашную.
Тёмный пытался вырваться, его теневая субстанция создавала скользкую хватку, но Ривер справлялся. У Тёмных было несколько слабостей, и физический бой был одной из них.
Он ударил Тёмного в лицопо крайней мере, там должно было находиться лицо. Под капюшоном не было ничего, кроме рта.
Существо издало молчаливый крик, который Ривер ощутил миллионом острых иголок, впившихся в его мышцы. Ривер снова ударил Тёмного, надеясь его вырубить, но ощущение иголок лишь возросло.
Ривер!
Он повернулся в тот момент, когда Тёмный, что преследовал их, ударил Харвестер дубинкой.
Харвестер бросилась в сторону и врезалась в дерево, расколов его пополам.
Их всех осыпали деревянные щепки, которых было так много, что они могли бы стать кошмарами вампиров.
Но Ривер не был вампиром, и схватив толстый кол в воздухе, он воткнул его в раскрытый рот Тёмного, прибив того к земле.
Кол не убьёт Тёмного, но остановит на достаточное время, чтобы Ривер и Харвестер смогли сбежать.
Если им удастся нейтрализовать и второго наёмника.
Чёрным размытым движением Тёмный метнул кинжал. Лезвие рассекало воздух и направлялось прямо в сердце Харвестер. Ривер отбросил от себя Тёмного с колом и прыгнул.
В плече разорвалась жгучая боль, когда в него вонзился кинжал.
Ривер приземлился рядом с Харвестер и прижался спиной к пню, который она оставила после дерева.
Ублюдок, рявкнула она на наёмника, нанесла удар ногой и попала тому по лодыжке.
Она не сбила Тёмного на землю, но пока тот пытался восстановить равновесие, Ривер воспользовался заминкой, выдрал из земли кинжал и метнул его в существо.
Лезвие воткнулось туда, где не было лица, и Ривер снова ощутил покалывание иголками. По шипению Харвестер Ривер понял, что и та ощущала себя в качестве подушечки для иголок.
Пойдём, прохрипела она, протянув руку. Нам нужно войти в Игровую Персефоны.
В какой-то момент его рюкзак свалился, и он схватил его, пробираясь между двумя павшими наёмниками. Харвестер отпустила его, когда они забирались на хребет.
На вершине Харвестер остановилась около огромного кристалла, вырезанного в форме черепа демона с козьими рогами.
Здесь. Харвестер указала вниз, на основание каньона на другой стороне хребта.
Жуткие звери цеплялись по краям или выныривали и обратно забирались в трещины и дыры, блестя своими кровавыми глазами.
Что здесь?
Харвестер прокусила запястье и покапала кровью на кристалл. Кровавые потёки пустились по лбу демона, к глазам и ноздрям, и, в конце концов, достигли раскрытой пасти.
Там кровь Харвестер впиталась внутрь. Рядом с кристаллом появилась в разряженном воздухе лестница, исчезающая в каньоне.
Пойдём. Харвестер схватилась за перила и через одну ступень бросилась по лестнице. Сумасшедшая женщина.
Когда они бежали, лестница позади них исчезала, оставляя земляной туннель, и Ривер задумался, а что произойдёт, если они захотят повернуть назад.
Ты слышал? Харвестер оглянулась на Ривера. Музыка. Мы почти пришли.
Я не ожидал концерта. К музыке присоединились голоса и смех.
Харвестер остановилась на ступенях, когда туннель перешёл в огромное, пещерообразное пространство, заполненное сотнями разнообразных демонов, разноцветными палатками с едой и напитками, драгоценными камнями, игрушками, оружием, и множеством вещичек, которые Ривер не узнавал.
Это не концерт. Рынок, заметила Харвестер. Но не просто какой-то рынок. Ну, знаешь, как в человеческом мире есть такие местечки, где зло собирается, чтобы увидеть кровопролитие на собачьих боях или на торговле человеческими детьми? В Шеуле есть такие места, где незлые люди могут встретиться со своими и не быть осуждёнными.
Так здесь нет злых людей? Ривер посмотрел на высокого, беловолосого Нитула, проверяющего остроту меча на жёлтой палатке.
Большинство Нитулов зарабатывало на жизнь работорговлей, но были и такие, кто нашёл другие способы себя обеспечивать.
Харвестер пожала плечами.
Нет, он зло. Но, как и христианин может поддаться искушению и выскользнуть на ночь за выпивкой и развратом, так и Нитулы порой испытывают желание посетить другую сторону. Сторону добра.
Так что здесь была своего рода версия бунта зла. Нет сомнений, что все порочные дамы нашли для бунта «хорошего мальчика».
Ривер нахмурился. Всё даже звучало неправдоподобно.
И что теперь?
Теперь, произнесла Харвестер, я должна предоставить тебя самому себе. Энриет.
Он уже начал гадать, когда она снова начнёт на него наезжать. У Ривера было ощущение, что сегодня был длинный, длинный день. Даже длиннее вечности.
Ты этого не сделаешь, сказал он и Харвестер усмехнулась.
Ты явно не помнишь времена, когда был дико на меня зол.
Вообще-то, в голове вспыхнуло одно воспоминание о том, как он дразнил Харвестер тем, что она кричала как девчонка, когда во время охоты на адских крыс из леса вырвалась свинья.
Тогда Харвестер разозлилась, огрела его палкой и убежала.
Я знаю, что ты на это способна, произнёс Ривер, но и знаю, что не станешь делать. Ты слишком сильно хочешь ответов. Ответы, которые Ривер сможет дать, когда к нему полностью вернётся память.
Самодовольный ублюдок, рявкнула Харвестер. Пойдём. Нам нужно обезвредить шеулгулики. Она махнула рукой вперёд. Туда.
Они шли сквозь толпу, петляли между палатками и демонами, и когда Ривер подумал, что видел здесь уже всё, то едва из кожи не выпрыгнул, когда клыкастый демон в клоунском костюме выскочил из коробки, когда они с Харвестер проходили мимо цирковой палатки.
Харвестер вздёрнула чёрную бровь и щёки Ривера окрасились розовым.
Грёбанные клоуны, пробормотал он. Демонские клоуны? Чёрт, да они ещё ужаснее.
Тссс, шикнула на него Харвестер, оглянувшись, проходя мимо двух демонов, торгующихся в цене за рыбу. Ривер-трусишка испугался глупых клоунов. Она провела пальцем по ободу винной бочки, мимо которой они проходили. Кстати говоря, как поживают Всадники?
Неловкий момент. Ривер почувствовал себя так, словно наступил на яичную скорлупу.
Они в порядке, настороженно произнёс Ривер. Лимос беременна.
Харвестер оглянулась на него с удивлением во взгляде и слабым намёком на улыбку.
Отлично. Она так долго этого хотела. Она двинулась к следующему ряду палаток. Они знают обо мне? А кто занял моё место Наблюдателя?
Не знают, ответил Ривер. Я подумал, что если расскажу им о тебе, они захотят помочь мне в твоём спасении. Ривер отступил в сторону, пропуская огромного демона, идущего на рынок. А твоё место занял придурок, которого зовут Ревенант.
Харвестер резко остановилась и развернулась.
Ревенант? Надутый, сварливый чёртов идиот?
Похоже, ты с ним знакома.
Харвестер зарычала.
Этот всё делающий по правилам урод десятилетиями метил на мою должность. Даже пытался меня соблазнить, как будто я отдала бы ему эту должность после множества оргазмов. Глупец.
Она так резко откинула волосы с лица, что это, быть может, было даже больно. Но Риверу хотелось, чтобы сейчас больно было Ревенанту. Просто так.