Да, она влюбилась. Давно и крепко.
Хотя лучше бы влюбилась в какого-нибудь уличного оборванца, а не сына алмазного царя. Обоим в таких условиях нечего терять, но именно варлорда у неё захотят отобрать. Именно варлорда у неё могут похитить точно так же, как похитила его она сама. Она говорила ему, чтобы был осторожен. Он смеялся, и его глаза сверкали, будто бы она сказала ему что-то лестное.
День рождения яйца Сарма запомнила слишком хорошо. Чем ближе подходил этот день, тем страшнее ей становилось, и тем ненадёжнее казались охрана покоев, герарды и даже крепость стен подземного предела отца. Сын единственной герцогини в империи и алмазного варлорда должен стать одним из сильнейших в империи воинов. Если о возможности его появления знает хоть одна живая душа, то малыш уже в опасности. Вернее, в опасности принадлежность малыша Сарме. Такого ребёнка будут холить и лелеять, но спрячут надёжно, как от матери, так и от родного отца.
Сарме ужасно хотелось провести Кармина в свои покои и оставить охранять яйцо, когда оно появится. Но тогда он, вероятно, поймёт то, кто она. Кармин не прост, он способен затаить истинные мысли, чтобы однажды просто забрать своё дитя и быстро исчезнуть. Он будет растить его диким и полуголодным, но присвоит. Алмазные варледи слишком редки, как говорят, во всех вселенных. И потому самая лучшая мать для ребёнка алмазного варлорда здесьэто она, Сарма Э Рашингава, герцогиня Дайиси.
О том, чтобы сбежать с Кармином в глушь, притворившись обычной герардой, и речи нет. Её слишком хорошо знают в империи. А у Кармина очень и очень яркая внешность. Его обязательно запомнят, о нём обязательно расскажут всем, кто захочет слушать. Даже в колониях с ним потеряться не удастся. Нет, его обязательно выследят, найдут, и так обнаружат малыша.
Остаётся только однобыть внимательной и закрыться ото всех.
В день рождения яйца Сарма серьёзно мучилась, но после всей той боли, которую она познала на тренировках в классическом пределе, роды показались ей не более чем просто утомительными. Пережив это, она больше не боялась, что слишком устанет, крепко уснёт и так потеряет малыша навсегда. Она словно перешла в новое состояние полудрёмы и постоянной слежки за всем происходящим за стенами. Удивительно, как она смогла провести в таком почти неподвижном состоянии все эти периоды но однажды яйцо просто треснуло под светло-серыми локоточками крошечного, но уже такого сильного живого существа. Этот сильный ребёнок почти сразу же разметал всю скорлупу и взлетел в воздух, раскинув руки и ноги, распрямившись и тонко запищав.
Это девочка. Она была похожа на худенькое сказочное создание с большой головой и мутными глазёнками. Сарма чувствовала: дочке нравится быть свободной. Ей слышался смех в этом звуке, который издавала малышка.
Едва наступала ночь, и если начало её было безлунным, Кармин мчался к пределу Рашингавы. Теперь он уже без опаски мог стать во весь рост на самом видном месте на холме и смотреть в сторону предела. Повелитель этой империи, Эрик Бесцейн, просил командира доспешников благодарить Кармина за то, что он тренирует обеспечивающих порядок смельчаков. Имя Кармина теперь было на слуху, его лицо появилось на открытках, его благодарили видные и знатные подданные местного повелителя.
Но Кармин хотел только свою Леммай.
Она предупредила его, что очень боится за сохранность яйца и даже на четверть свечи не покинет его, пока малыш не появится на свет. И выйдет с ребёнком только в начале ночи, если она будет безлунной и безветренной. Много дней Кармин ждал, чтобы увидеть, как Леммай, всё время оглядываясь, бежит от предела. Та высокая трава, в которой они встречались когда-то, и теперь, словно пронзённая чёрными нитями Хенера, а местами ярко золочёная, светившаяся во тьме, должна была скрыть Леммай от чужих глаз.
В эту ночь всё так красиво, начиная от видов и заканчивая звуками и ощущениями: ветер совсем ослаб, половину неба украшают звёзды, а из светлой тучи, что медленно надвигается с севера, падает редкий, но крупный, пушистый снег. Оголённая земля совсем замёрзла и звенит под ногами, а трава приятно похрустывает, ломаясь, или наоборот, сопротивляясь изо всех сил.
Но самым притягательным для глаз и волнующим сердце был вид женщины, что торопится на свидание. Это Леммай, и она бежит к нему.
Кармин съехал, заскользив по нестаявшему льду на склоне холма и, едва отталкиваясь ногами от земли, полетел к высокой траве. Отводя руками высокие стебли от лица, он двигался, ощущая Леммай впереди. Чувства говорили ему, что у неё на руках, у груди, маленькое живое существо, совсем лёгкое, почти эфемерное.
Наконец его рука ощутила тепло. Пальцы скользнули по траве, за которойгорячая ладонь Леммай. Миг, и Кармин бросился на колени, обхватив ноги возлюбленной.
Прежде всех слов и взглядов позволь сказать тебе, с каким нетерпением я ждал встречи с тобой, Леммай.
А я ждала возможности ощутить тебя ближе, Кармин, нежно ответила она и опустилась к нему на мёрзлую землю.
Её лицо не изменилось. Разве что стало милее. Немного отросли и будто бы стали гуще волосы. Вид Леммай и успокоил Кармина, и наполнил его сердце неожиданно ярким, горячим чувством.
Хочешь ли ты увидеть продолжение себя? с улыбкой спросила она.
Покажи мне его, решительно произнёс он.
Кармин не был готов созерцать лицо своего ребёнка. Не сейчас, когда хочется положить Леммай на землю и ласкать до бесконечности. Но необходимо дать имя своему сыну. Не важно, как сложатся судьбы, смерть ли наступит завтра женадо делать всё только так, чтобы оставить о себе достойную память. И сделать так, чтобы было что вспоминать, если придётся расстаться сегодня же и навсегда.
Это она, Кармин. Она. Девочка.
Ах, милая, это всё меняет, сразу как-то успокоился Кармин.
Ничего это не меняет, тут же возразила Леммай, блеснув на него мягким, но серьёзным взглядом. Она будет свободной от твоих обязательств. Не смей эту крошку обещать хоть одной живой душе. Ты только посмотри, какая она милая
Леммай распахнула полы одежд, и, приглядевшись, Кармин уловил сияние. Это кожа его малышки изо всех сил отражала редчайшие, слабые частицы света. Девочка спала. Снежинка медленно падала на её лицо. Леммай успела отмахнуться от холодной белой пушинки, но Кармин сжал руку возлюбленной, и следующая снежинка плавно полетела к лицу ребёнка. Кружевная льдинка попала прямо на кончик маленького носика, и малышка бессознательно подняла голову и открыла ротик. Она искала что-то, а не найдя, сперва подняла ручки, а затем и открыла глаза, очень медленно сокращая плёнку третьего века. Ничего не найдя и, видимо, сытая, она снова начала засыпать.
Сколько дней назад она родилась во второй раз?
Двенадцать дней назад. Кармин, надо выбрать ей имя. Это твоё право.
Каруи.
Нет! Только не это!..
Но почему?
Так зовут любовницу отца. Я её терпеть не могу. Она не плохая, но всё же
Ревность, понятно, но тогда Мелон?..
Нет, так зовут взбалмошную эрцеллет герцога Грегоро из Накханского предела.
Тогда Кайлин?
И такую женщину знаю. Не хочу. Кайлин? Нет, только не моя девочка.
Твоя девочка? Как же ты молода, Леммай. Сама ещё девочка, усмехнулся Кармин и покачал головой.
Во всех империях перевёртышей, что он видел, только совсем молодые, необученные матери относились к детям так, как Леммай, вкладывая все надежды и все силы в своё дитя, любуясь им, совсем не отрывая взгляда. Будь Леммай старше и опытнее, она бы не обращала на пригревшегося ребёнка никакого внимания, согласилась бы с любым именем или даже попыталась бы всучить Кармину дочку и заставить исчезнуть его вместе со своим ребёнком.
И ты не очень стар, так что не задирай нос, дерзко ответила ему Леммай. Нет, Кармин, может потому, что я молода, а может потому, что она моя первая дочь вдруг единственная?.. Кармин, ты силён и крепок, тебя ждёт долгая, полная удовольствий и побед жизнь, а я кто знает, как сложится моя жизнь дальше? Может быть, это маленькое существоединственное, что у меня останется?.. Что если в первой же битве мне отсекут руки, кто тогда будет обо мне заботиться? Что если мне поможет именно моя девочка?
Ты же не сирота, Леммай. Ты говоришь так, будто совсем-совсем одинока и моя крошкаэто твоё спасение.
Это так и есть. У моего отца слишком много дочерей.
В таком случае я буду твоим спасением. Я же говорил, что заберу тебя. У меня ещё есть время, чтобы накопить на дом и добиться большего. Доспешники достаточно хорошо зарабатывают. Нам хватит этих денег. Пусть я не смогу обеспечить тебя как достойную серену, но мы будем вместе и свободны от предела Рашингавы и герцогини Дайиси. Я буду счастлив предоставить тебе место, где ты хоть до бесконечности сможешь воображать, что моя девочкатолько твоя.
Как же ты глуп, Кармин!.. Ты должен был сказать, что отдашь дочку мне, если я соглашусь быть твоей.
Пожалуй ты права, так звучит вполне неплохо, стерпев оскорбление, медленно согласился Кармин.
Так романтичнее. И легче согласиться, улыбнулась ему Леммай.
Кармин наклонился к её лицу, чтобы ласково пощекотать её щёку и ощутить ресницы Леммай на своих губах.
Но неслышное движение ветра качнуло траву над головами. Снег ещё шёл, но стало светлее.
Неужели скоро двенадцать? вскинув лицо, прошептал Кармин.
Одна из лун скоро взойдёт и осветит землю.
Нет, мы здесь совсем недолго, тихо заверила его Леммай. Это свет города отражается от снега и освещает тучи снизу.
Это ничего?
Надеюсь, Леммай зябко повела плечами и коснулась ладонью его щеки, прежде чем выпалила: Кармин, я боюсь, что твоего ребёнка отнимут у меня, едва им всё станет ясно. Поскорее забери меня. Никто меня не хватится, даже если вздумаешь похитить. Скажут: сбежала или пропала, и махнут рукой. Да и не жалко такую, как я.
Кармин смотрел на Леммай во все глаза.
Ну вот, смутилась и опечалилась она. Я сама не ожидала, что скажу это. Но, кажется, я давно ничего так не хотела, как этого.
Он думал о том, что придётся отвоёвывать её, платить чудовищные деньги за контракт с ней, выдумывать сложные и долговременные интриги и мысленно готовился к этому долгое время. Но она говорит, что её никто не хватится. Зачем ей лгать о таком? Незачем. Может быть, Леммай в свою очередь что-то задумала? Никак не проверить слова Леммай, кроме как переговорив с тем парнем, Нинио. Но и он, как бы Кармин не доверял ему, может решить извлечь выгоду из контракта Леммай. А пока Кармин будет собирать деньги, Леммай и малышка могут подвергнуться опасности. Так проверить слова Леммай легче и безопаснее всего именно опытным путём. Если унести её прямо сейчас, спрятать и внимательно прислушиваться к тому, что будут говорить так он и узнает, правду ли говорила Леммай.
Я хочу назвать её в честь тебя, вдруг сказала Леммай. И моего брата Ю. А ещё в честь герцогини Дайиси, потому что это благодаря её усилиям я узнала тебя и стала матерью. Получится Эю Кармин. Правда же красиво звучит?
Герцогиня Дайиси меня беспокоит, нахмурился Кармин. Чего же, интересно, она хотела от меня?
Предел переполнен учёными, они изучают такие скучные вещи то, как можно замедлить движение крови по жилам или ускорить, например, что происходит, если прекратится регенерация маленького кусочка кожи Получив тебя, они расширили свои возможности. Почему они снова не схватили тебя, я не представляю.
Я почти сразу же показался на глаза командиру доспешников, герцогу Рэйли, и обо всём ему рассказал. Возможно, в пределе знают, что если я исчезну, то герцогиня станет первой подозреваемой.
Странно, но я не слышала об этом ровно ничего. Наверное, герцогиня попросту решила затаиться или вообще улетела к принцу Рашингаве на Циннию.
Кармин вздохнул. Он должен был сейчас спросить её, почему она ничего не знает о том, что делает Дайиси, если есть слепки с Леммай в свите герцогини. Но он не хотел слышать того, что Леммай может ответить.
Порыв ветра, сильнее прежнего, пригнул и закачал стебли над головой.
Хочешь, я спрячу вас уже сейчас? быстро спросил он.
Я не уверенаслабым и тихим голосом протянула Леммай, что это стоит делать именно сейчас.
Какие у тебя есть причины, чтобы остаться хотя бы на сутки? Для всего предела Рашингавы у твоего ребёнка нет отца. Ты стала обузой для подруг и семьи и бесполезной для чего угодно. Для отца ты стремительно теряешь цену. Решайся!
Ты прав, но У тебя же наверняка нет подходящего места
Ты слишком заботишься о моей малышке. Она сильная и прекрасно выживет хоть в мёрзлой скале.
Да, если я буду согревать её там своим теплом.
Вообще-то да Но я смогу снять домик, мне хватит на это денег.
Подожди я знаю одно место И даже несколько В землях герцогини есть дома То есть это несколько маленьких, пустующих домиков в отдалении от всего. За ними никто не присматривает И если только там не поселился кто-то вроде нас, то можно будет занять один из этих домиков или даже жить то в одном, то в другом.
Тогда летим сейчас? Летим сейчас! в воодушевлении повторил Кармин. Я возьму к себе Эю, а ты лети вперёд. Только не по прямой, я тебя умоляю.
Ты думаешь, я совсем дурочка? усмехнулась Леммай и сорвалась ввысь.
Кармин видел, как она на лету снимает куртку со значками Рашингавы, выворачивает её наизнанку и снова одевает, по пути увеличивая скорость. Её было легко удерживать взглядом, но чуть позже пришлось следить только за её массой. Она летела очень быстро, совершая невероятное количество лишних рывков в сторону, словно не металась, а радовалась своей обретённой свободе. Свободе от ребёнка на руках. И Кармин уже во второй раз подумал, что Леммай ещё не вполне понимает свои чувства к дочери и скоро наверняка к ней остынет. Тем более, что впереди у Леммай и Эю ещё как минимум четыре года непрерывного сосуществования. Рано или поздно Леммай остынет.
Долгий путь, во время которого Кармин несколько раз терял Леммай из виду и переживал из-за внезапно сердитого хныканья дочери, окончился возле распахнутой округлой двери маленького домика со стенами из грубого необтёсанного серого камня. Низкая деревянная крыша говорила о том, что дом не рассчитан либо на перевёртышей, либо на мужчин. Но Кармин оказался и тем, и тем, и ему пришлось нагнуться, а выпрямившись в главной комнате, он тут же ткнулся макушкой в потолок под хихиканье Леммай. И даже не в толстую потолочную балку тёмного дерева, а в доски потолка, от чего возлюбленная засмеялась ещё веселее.
Но Леммай здесь было удобно, пусть и для неё потолок оказался низковат. Она свободно обошла дом, осмотрела местность снаружи и заявила, что это великолепное место. Кармин посмеялся в свою очередь.
Вспомнил дворцы и крепости своего отца? спросила Леммай.
Нет-нет, я не сравниваю. Это бесполезно, замахал свободной рукой Кармин. Я только не уверен, что ты правильно оцениваешь безопасность. Ты слишком молода.
Леммай пожала плечами:
Но и ты до чудного молод. Впрочем, оцени сам.
Кармин передал Эю и пошёл убеждаться в правоте или неправоте Леммай. Оказалось, что домик действительно далёк от любого другого жилья и даже от дорог, наземных и воздушных.
Тебя долго не было, посетовала Леммай, подкладывая в огонь непонятный брикет чего-то бурого, очевидно местного топлива.
Я хотел убедиться, что над нами нет часто используемых воздушных путей.
И как?
Я должен извиниться перед тобой, легко сказал Кармин, подойдя и наклоняясь к лицу Леммай. Ты была права. Это прекрасное место.
Он коснулся щекой её виска, а затем всё ещё прохладного уха и ощутил, как что-то сжимает до сих пор неощутимую пружину внутри его собственного тела и вместо неё расправляется что-то шёлковое, живое, приятно освежающее. Что-то, что наполняет желанием нежить Леммай в своих объятиях.
Сперва мне нужно несколько тёплых одеял, Кармин, едва ответив на поцелуй, со вздохом отодвинулась от него Леммай. Здесь нет ничего такого, что помогало бы мне сохранять тепло для Эю. Да и никак не оставить её сейчас. Негде и не на чем. Пол заиндевел. От мороза на кровати хрустят покрывала. Огонь в очаге обогреет дом быстрее, чем мы. Потом сможем обойтись без топлива, но сейчас, Кармин, надо подумать о дочери. Ты сможешь найти одеяла посреди ночи?
Не имею ни малейшего представления, виновато признался Кармин.
В таком случае это сделаю я. Слетаю к другому домику и заберу их оттуда. А ты проверь, есть ли вода.
И Кармин снова получил на руки спящую Эю.
Она только и делает, что спит, да? быстро спросил он. Это нормально?