Я же говорила, что у меня к этому талант.
Раф просмотрел список платежей.
Два месяца лечения. Это соответствует тому, что мы видели в его календаре. В течение двух недель до своей смерти он приходил на прием по пять раз в неделю.
Бедный Тео. Он, по всей видимости, был действительно в плохом состоянии, если очутился здесь.
Похоже на то. Раф начал убирать список счетов обратно в ящик. Что-то зацепилось за край папки. Раф перевернул ее и увидел приклеенный маленький розовый листок.
Что это? Орхидея поднялась на цыпочках, пытаясь посмотреть через его плечо. Что ты нашел?
Ничего особенного. Похоже, что кто-товидимо, секретарша Остинаоставил памятку, чтобы не забыть послать благодарственное письмо за то, что к ним кого-то перенаправили. Это общепринятая практика: один врач благодарит другого за то, что тот отсылает к нему пациента.
Ну да. Орхидея опустилась на пятки и отвернулась. Ладно, мы знаем, что незадолго до своей смерти Тео прошел очень интенсивный курс лечения. Похоже, нам лучше найти Остина, так ведь?
Да. Раф положил на место папку и закрыл шкаф. Думаю, у доктора есть, что сообщить нам. От того, что он сегодня решил уехать в срочный отпуск, мне еще интереснее послушать, что он может рассказать об Уиллисе.
Раф?
Он обернулся и увидел, что Орхидея вернулась во внутренний офис. Она направила луч фонарика на ряд сертификатов в рамках, висевших на обшитой панелями стене.
Что такое?
Диплом доктора Остина и профессиональные свидетельства.
И что? Он подошел и встал в дверном проеме. Большинство докторов вешают свои грамоты на стенах личных кабинетов.
Одна из этих бумагквалификационное свидетельство его парапсихического таланта, медленно произнесла Орхидея. Раф, Остингипноталант седьмого уровня.
Он нахмурился:
Это ведь довольно высокий уровень для парапсихической гипноспособности?
Чрезвычайно высокий. Как профессиональный концентратор могу утверждать, что наличие такого высокого уровня гипноталантапочти неслыханное явление. Конечно, многие психиатры-синергетики обладают кое-каким гипноталантом. Ведь это одно из качеств, которое делает их пригодными для работы в области синергетической психологии. Но нормальный диапазон не превосходит третий-четвертый класс. Остин не психоэнергетический вампир, но он исключительно силен.
Достаточно силен, чтобы управлять Тео Уиллисом с помощью гипноза?
Орхидея опустила фонарик, повернулась и взглянула на партнера. На ее лицо набежала тень.
Теоретически никого нельзя загипнотизировать так, чтобы заставить делать что-то против его воли. Но у Тео имелось много синергетическо-психических проблем. Он был уязвим.
Другими словами, трудно сказать, что мог сотворить умный, сильный, обученный гипноталант, заполучив парапсихологический портрет Тео и выяснив, на какие кнопки можно надавить.
Да, даже работая без концентратора, гипноталант седьмого уровня мог нанести огромный вред человеку столь ранимому, как Тео. Взгляд Орхидеи помрачнел. Я все время твердила, что Тео не вор. Но мне даже в голову не пришло, что его могли заставить украсть артефакт под гипнозом.
Теперь нам известен способ, сказал Раф. Остин вполне мог загипнотизировать Уиллиса и убедить похитить артефакт.
Мы не знаем этого наверняка.
Раф не принял во внимание ее возражения. Наконец все вставало на свои места. В делах такого рода он давным-давно научился полагаться на свое чутье сталкера.
Теперь нам нужно найти мотив. Есть несколько вариантов.
Либо Остин заставил Тео украсть артефакт для себя самого, из чего следует, что доктор является тайным эксцентричным коллекционером инопланетных реликвий
Либо Остин выступал посредником. Он мог устроить, чтобы Уиллис украл артефакт для кого-то еще.
Есть еще третья возможность, заметила Орхидея.
Какая?
У доктора Остина еще более ненормальный парапсихологический портрет, чем у Тео.
Поверь, от меня не укрылось, что Квентин Остин может оказаться сумасшедшим.
Глава 12
Орхидея повернулась на бок, оперлась на локоть и глянула сверху на Рафа, вальяжно раскинувшегося рядом с ней на спине.
Ты как, проснулся?
Теперь проснулся. Он закинул руку за голову. В льющемся сквозь прозрачный купол свете лун-близнецов стала видна легкая усмешка на его губах. По всей видимости, как и ты.
Я тут размышляла.
Какое странное совпадение: я тоже.
Орхидея повозилась, устраиваясь поудобнее.
Ты ведь думал о Квентине Остине?
Помимо прочего. Весь день думаю, с чего он решил так таинственно и неожиданно уйти в отпуск. Сейчас вот считаю, самое верное предположить, что он в этом завязан до самой рамки своей лицензии практикующего психиатра-синергетика.
Думаешь, он мог организовать убийство бедняги Тео?
Пока точно не могу утверждать. Раф провел кончиком пальца по изгибу ее плеча. Впрочем, мои инстинкты подсказывают, что, возможно, Остин не убийца.
Откуда такая уверенность?
Видно, что Остин в таких делах новичок. Будь у него больше опыта, он бы тщательнее постарался избавиться от всего, что связывало его с Тео Уиллисом.
Ты утверждаешь, что не он является мозговым центром этой операции?
Пока не уверен. Остину хватило ума впасть в панику, когда ему неожиданно позвонил некто, захотевший обсудить так называемые инвестиции. И он ведь додумался уничтожить историю болезни Уиллиса перед тем, как уехать в отпуск.
А что насчет той команды из таланта-иллюзиониста с концентратором, на которых мы то и дело натыкаемся?
Эти работают не под гипнозом, с убийственной убежденностью заявил Раф. Они профессионалы-наемники.
Да уж, поежилась Орхидея.
Должно быть, Остин послал их следить за домом Тео Уиллиса, а потом приказал найти письмо Уиллиса и избавиться от твоего друга Моргана Ламберта.
С каждой минутой дело все больше запутывается.
Наоборот, мы наконец-то к чему-то пришли и получили кое-какие хорошие зацепки, чтобы продолжать двигаться дальше.
Орхидея ощутила, как внутри него вибрирует энергия сталкера. Охотник почуял запах добычи. Она подумала, не должно ли ее беспокоить это свойство его натуры. Очевидно, нет. Возможно, потому что могла чувствовать, как властно он держит в узде свой талант.
Хотелось бы мне знать, что такое содержалось в истории болезни Тео, что заставило Остина посчитать необходимым удалить записи, поделилась Орхидея.
Кстати о пропавших записях, вкрадчиво добавил Раф.
Ну?
Кажется, записи Тео не единственные, что пропали за последнее время.
Что-то в тихом тоне его голоса насторожило ее. Орхидея отвлеклась от размышлений, что же связывало Тео с Квентином Остином и пропавшим артефактом.
О чем ты говоришь?
Раф повернулся на бок, приподнялся на локте, затем мягко, но решительно толкнул Орхидею на спину и навис над ней, сверкая в темноте глазами.
Твои документы в «Идеальных партнерах» исчезли.
Орхидея так изумилась, что несколько минут могла только молча таращиться. Когда же она наконец обрела дар речи, то дважды сглотнула, прежде чем очень осторожно спросить:
Откуда ты знаешь?
Я проверил.
Зачем?
Назови это профессиональным любопытством.
Какое, к черту, профессиональное любопытство!
Он не обратил внимания на ее возмущение.
Это ты их забрала?
Кто? Я?
Да, ты. Уж не стащила ли ты свои документы, чтобы избежать риска наткнуться на неудачное знакомство?
Стащила собственные документы? Ты с ума сошел? Да пока я не встретила тебя, даже не знала, как это делается. Должно быть, это какая-то ошибка. Орхидея запнулась, уловив почти незаметный след психической энергии, замерцавшей в воздухе между ними. Прекрати сейчас же.
Что прекратить?
Ты пытаешь прибегнуть к таланту сталкера, чтобы выяснить, говорю ли я правду. Признайся.
Все знают, что эти старинные байки про то, что, дескать, сталкеры распознают, когда люди лгут, полная чушь, сказал он, прижимаясь ртом к ее губам.
На мгновение Орхидея заколебалась, испытывая искушение продолжить спор. Но почувствовав прижавшиеся к ней твердые бедра, она застонала и обвила руками Рафа за шею. Лекцию она припасет на потом, решила Орхидея. И тайна ее пропавших документов тоже не к спеху, может и подождать.
Теперь же сквозь разделявшую их простыню ее грело тепло возбужденного тела Рафа. Она вдруг отчаянно осознала, что он касается кончиками пальцев ее сосков. Никто и никогда не касался ее так, как Раф. Ни один человек не будил в ней такое острое, почти болезненно сильное чувство, какое вызывал этот сталкер. Орхидея задрожала и ощутила его мгновенный отклик. Казалось, они созданы друг для друга.
Орхидея знала точно, что также вызывала в нем страсть и ощущала от этого радость, наполнявшую ее опьяняющим возбуждением. Она вцепилась в его гладкие сильные плечи.
Раф прошелся губами по ее шее, спустившись дальше к груди. Орхидея выгнулась в его объятиях, и он скользнул рукой под ее бедро, мягко сжал его и отыскал до невозможности чувствительное место между ее ног.
Орхидею охватило пламя.
Раф, выдохнула она.
Он перевернулся на спину, потянул ее за собой и уложил сверху. Открыв глаза, Орхидея увидела, как от страстного желания обострились черты его лица, и бережно обхватила ладонью твердое свидетельство этой страсти.
Ты даже не представляешь, что творишь со мной, прошептал Раф.
Когда он погладил рукой внутреннюю сторону ее бедра, Орхидея вскрикнула и замерла. Пальцем, мокрым и скользким от ее влаги, он провел по набухшему клитору. Ее тело напряглось с неимоверной силой. Орхидея вонзила ногти в плечи любовника и крепко обхватила его ногами.
Раф мешкал, пока не появилась первая дрожь ее оргазма. И лишь тогда, когда она уже решила, что достигла апофеоза, одним мощным движением глубоко и без остатка вошел в нее.
Чувство, как он растягивает и заполняет ее до отказа, было почти невыносимым на фоне всех тех искрометных ощущений, что пронзали Орхидею с ног до головы.
Затем она почувствовала, как на психическом уровне ее ищет его талант. Инстинктивно и радостно она откликнулась с чувством абсолютной близости. Через идеально настроенный кристалл хлынула энергия.
Орхидея услышала хриплый вскрик Рафа в момент кульминации, но уже была не в силах даже открыть глаза. Она потерялась в синергетическом вихре поглотившей ее чувственной энергии.
Когда Орхидея уснула в объятиях Рафа, тот еще долго не смыкал глаз. Он наблюдал за движением лун-близнецов через стеклянный купол, пока они не исчезли. В голове теснились загадки. Последнее время он сталкивался с великим множеством тайн. Так или иначе, они все вертелись вокруг Орхидеи.
Но самой большой загадкой была сама Орхидея.
Нет, решил он. Самой непостижимой тайной являлась его реакция на нее. Во всей его жизни доселе не происходило ничего подобного. Как же так выходило, что он от этого испытывал только легкость?
* * *
На следующий день Орхидея въезжала в центр города со смутным ощущением радости, смешанной с виной прогулявшей уроки школьницы. От Рафа было нелегко ускользнуть даже на час. После нападения на Моргана Ламберта он почти не выпускал ее из виду. Ей казалось, что он вечно слоняется поблизости, не спуская с нее глаз.
Наконец ей удалось убедить его, что поехать одной в «Синерджи инкорпорейтед» и забрать чекдело вполне безопасное.
Ничего со мной не случится среди бела дня в День Основателей, заверила она его. Кто бы ни были эти люди, дела свои они предпочитают держать в секрете. А двух парней в лыжных масках в центре Нью-Сиэтла не оставят без внимания. У тебя самого полно дел здесь. Нечего меня опекать, как старая тетушка.
Раф посопротивлялся, но в конечном итоге согласился, что она права. Стоя на переднем крыльце, он наблюдал, как она выезжает через высокие ворота. В зеркале заднего вида ясно было видно мрачное и озабоченное выражение его лица. Она знала, что он уже жалеет о своем решении позволить ей одной поехать в центр. Орхидея с силой нажала на газ, боясь, что он найдет способ в последнюю минуту остановить ее.
Пока она ехала по Первой авеню, ее охватила своеобразная смесь облегчения и озабоченности. Их с Рафом совместное участие в деле оборачивалось куда большими сложностями, чем она ожидала. Она не привыкла, что под ногами все время путается мужчина, и ее чувства были противоречивыми. С одной стороны, она была признательна, что в ее распоряжении имеется его профессиональный опыт сталкера, пока они работают над распутыванием тайн, связанных со смертью Тео и пропажей артефакта.
Однако ее собственные чувства к любовнику-клиенту просто на глазах становились куда запутаннее и сложнее, чем само по себе расследование. В ней рождалось пугающее подозрение, что, именно эти чувства, испытывает человек, когда влюбляется.
Деловой центр Нью-Сиэтла ко Дню Основателей празднично украсили. На ветру хлопали флаги. Рестораны предлагали отведать пиво по рецептам первого поколения, старомодные бутерброды времен Основателей и традиционный груша-ягодный пирог. Повсюду развесили предупредительные надписи, что за два часа до парада улицы будут очищены от всех припаркованных транспортных средств.
Перед публичной библиотекой Общество Друзей Библиотеки поставило композицию из ярких цветов в виде огромной книги. Она олицетворяла самодельные книги первого поколения, сделанные колонистами в отчаянной попытке сохранить знания, оставшиеся в плену разрушающихся компьютерных баз данных. Орхидея усиленно заморгала, проезжая мимо вдохновляющей цветочной скульптуры. В День Основателей любой имеет право пролить немного слез гордости, сказала она себе.
Пятнадцать минут спустя она уже входила в двери «Синерджи инкорпорейтед».
Счастливого Дня Основателей, Байрон. Чек готов?
Байрон оторвал взгляд от колонки слухов в любимом таблоиде «Син-сация» и уставился на Орхидею поверх фиолетовых очков с выражением похожим на смесь восхищения и зачарованного ужаса.
Беги! Беги, пока еще можешь, прошипел он, оглядываясь через плечо на закрытую дверь Клементины. Беги со всех ног. Спасайся.
Никуда я не побегу, пока не получу чек. Орхидея прошла к столу, сдвинула в сторону стопку рекламных постеров «Эксклюзивное мышление» и взглянула на открытый разворот «Син-сации»:
Какие главные новости на сегодня? Еще кого-нибудь похитили инопланетяне?
Ничего столь банального и обыденного. Он ткнул в страницу. Вот, взгляни-ка сама.
Орхидея всмотрелась в зернистое фото. На нем была видна пара выходящая из машины перед огромным особняком. Снимали явно с далекого расстояния. Тем не менее, машина показалась Орхидее знакомой, как и покатые плечи мужчины, частично отвернувшего от камеры лицо. Присмотревшись поближе, она почти уверилась, что узнала спускавшийся чуть ли не до талии V-образный вырез облегающего платья женщины.
Святые небеса, это ведь не ?
Ты и Раф Стоунбрейкер? зло усмехнулся Байрон. Воистину так, дорогуша. Прием в честь дня рождения Стоунбрейкераодно из самых пафосных событий года, он сделал паузу для пущего эффекта, и ты там присутствовала.
Представить не могу, зачем кому-то понадобилось фотографировать меня, поморщилась Орхидея.
Не хочу грубить, но сомневаюсь, что кому-нибудь понадобилось бы снимать тебя, не будь ты под руку с прямым наследником династии Стоунбрейкеров.
Ах, да, разумеется. Я и забыла об этом. Орхидея со смешком выпрямилась:Спасибо, Байрон. Умеешь ты поставить человека на место. Так чек готов?
Да, но не думаю, что стоит его отдавать тебе.
Почему это, скажи на милость?
Байрон вздрогнул, когда дверь кабинета Клементины со стуком распахнулась.
Потому что босс убьет тебя задолго до того, как ты доберешься до банка.
Что? Орхидея посмотрела в другой конец комнаты прямо в лицо заведенной циркулярной пилы и потрясенно ойкнула.
Пять кругов ада, Орхидея Адамс, мне следовало поджарить твою задницу. Клементина хлопнула экземпляром «Нью-Сиэтл Таймс» по обтянутому кожей бедру. Как ты могла так поступить со мной, после всего, что я для тебя сделала?
Ты лишь дала мне работу на полставки и только, Клементина. Насколько помню, тебе отчаянно требовался ледяной концентратор полного спектра. В городе целый ряд таких агентств, между прочим. Орхидея посмотрела на газету. В чем проблема-то?
Проблема? повысила голос Клементина. А я тебе сейчас скажу, в чем проблема. Прошлым вечером ты побывала на самом сногсшибательном событии в городе, а эти чертовы газетенки все вывернули наизнанку. Ты упустила единственную, уникальную возможность, выпадавшую когда-либо в обозримом прошлом сотрудникам «Синерджи инкорпорейтед», показать наш новый эксклюзивный имидж. Вот, в чем проблема.