Раф потянул рычаг вверх. Изматывающий вой наконец прекратился.
Какое облегчение! Орхидея ухватилась за стальной дверной косяк и устало к нему привалилась. Скажите, часто ли с вами случается такое в ходе вашей сыскной работы?
Нет.
В жутком зеленом свете аварийного освещения он мог видеть усталость и напряжение в ее глазах. Он очень старался привлекать Орхидею к расследованию только тех дел, где опасность была минимальной или отсутствовала вовсе, но после того, что сегодня случилось, она могла вообще отказаться с ним снова работать. У него по спине пробежал холодок страха. Может, она не совсем та женщина, которую он ищет в жены, но что, если они больше не увидятся?
Раф шагнул вперед и коснулся ее плеча.
Орхидея? С вами все в порядке?
Да, конечно. Она вымученно улыбнулась. Дайте мне всего минутку. Лучше посмотрите, что там с бедной миссис Терлок.
Сейчас пойду за ней. Он прошел мимо Орхидеи, но замешкался:Послушайте, мне очень жаль. Я не предполагал, что такое может случиться.
Конечно, не предполагали. Эй, перестаньте думать об этом. Все хорошо, правда. Она выпрямилась и решительно отошла от двери. На самом деле это было весьма захватывающе. Должна признать, работая с вами, не соскучишься.
Не очень похоже на комплимент.
Ее улыбка стала шире. В дымчатых зеленых глазах напряженность сменилась озорством.
Вы действительно спасли нас из ужасной ловушки.
Это меньшее, что я мог сделать.
Сказать по правде, вы были хороши. Я боялась, что мы будем сидеть взаперти, пока не вернется кто-нибудь из прислуги миссис Терлок.
Не стоит напоминать, что вы сомневались в моей способности вытащить нас оттуда.
Она усмехнулась.
В следующий раз обещаю немного больше верить в ваши таланты сталкера.
Он облегченно вздохнул.
В следующий раз?
Конечно. Знаете, я думаю, у меня талант к частному сыску.
* * *
Час спустя Раф ехал домой, окно его «Айсера» было открыто. Ему был нужен живительный, бодрящий ночной воздух, чтобы проветрить мозги. Он все еще размышлял о сказанном Орхидеей.
Талант к частному сыску.
Что, если единственное, что ее заинтересовало в немэто возможность поиграть в частного детектива?
Ожидая, пока подъездные ворота разъедутся в стороны, он рассеянно отметил припаркованную у тротуара маленькую, темную малолитражку. Автомобиль не принадлежал ни одному из его немногочисленных соседей.
Когда Раф уже собирался проехать в открытые ворота, дверь незнакомой малолитражки скользнула в крышу. Уличный фонарь осветил высокую, худую птичью фигуру мужчины в мятом сером костюме. Свет отразился на линзах очков в тонкой металлической оправе. Он отчаянно махал, стараясь обратить на себя внимание Рафа.
Мистер Стоунбрейкер, это вы, сэр? Худощавый мужчина поспешил к «Айсеру». Я так долго вас ждал. Я должен с вами поговорить.
Раф моментально оценил ситуацию с помощью вспышки таланта сталкера. Ничто не предвещало бурю. Во всяком случае, никакой ловушки он не чувствовал. Это был всего лишь волнующийся потенциальный клиент, но сейчас Раф был не готов с ним общаться.
Уже поздно, сказал он.
Боюсь, дело не терпит отлагательств. Худой мужчина остановился и посмотрел на Рафа через открытое окно «Айсера». Меня зовут Бризо. Доктор Александр Бризо. Я из университета.
Чем обязан?
Мы отчаянно нуждаемся в том, чтобы вы кое-что нашли для нас, сэр. Это было украдено из одной из наших лабораторий.
Вы обращались в полицию?
О господи, нет! Глаза Александра Бризо расширились от ужаса. Мы не хотим впутывать в это дело власти. Требуется полнейшая конфиденциальность, под угрозой репутация многих людей. И договор на исследования, конечно. Наша лаборатория с трудом добилась его, и мы не хотим потерять контракт.
А что именно было украдено из вашей лаборатории, доктор Бризо?
Бризо заморгал.
Некий предмет.
Не могли бы вы быть чуть-чуть конкретнее?
Предмет, присланный Четвертой экспедицией Частина. Вы же знаете, они до сих пор находятся на раскопках инопланетной могилы, которая была обнаружена Третьей экспедицией.
Да, знаю, Раф нахмурился. Вы хотите сказать, что из вашей лаборатории был украден один из инопланетных артефактов?
Именно это я и пытаюсь вам сказать. Вы должны найти его для нас, мистер Стоунбрейкер, и очень быстро. Если информация о том, что вверенный нам артефакт пропал, просочится наружу, мы с коллегами окажемся в чрезвычайно неловком положении. На карту поставлена огромная сумма гранта.
Есть какие-нибудь идеи, кто мог взять артефакт?
Бризо смутился.
Да, мы подозреваем человека по фамилии Уиллис. Тео Уиллис был концентратором, приписанным к группе психометрических талантов, изучавших новую поставку образцов.
Есть предположения, почему он его взял? терпеливо спросил Раф.
Нет, вообще-то нет. Бризо выглядел сбитым с толку. Еще неизвестно, как их можно использовать. Ни один из найденных к настоящему моменту предметов не работал. Исследователи говорят, что они слишком древние. Кроме того, едва ли можно в открытую продать инопланетный артефакт. В конце концов, они легко узнаваемы. Любой потенциальный покупатель поймет, что он украден из музея или исследовательской лаборатории.
Есть люди, готовые собирать практически все, что является редким или ценным, доктор Бризо. Это означает, что для редкого и ценного есть свой рынок.
А-а, вы имеете в виду черный рынок, подобный тому, какой, как считается, существует для произведений искусства и прочего.
Точно.
Я об этом не подумал. Да, полагаю, возможно, что Уиллис украл его с намерением продать коллекционеру. Я определенно не могу больше придумать ни одной причины, почему он мог так поступить. Ни одна лаборатория не захочет его взять, если только тоже не получила грант на исследования.
Вы уверены, что ворТео Уиллис?
Практически уверен.
Есть соображения, где он сейчас находится? спросил Раф.
Узкое лицо Бризо, казалось, вытянулось еще сильнее.
В общем, да. Но боюсь, это делу не поможет.
Почему?
Потому что он мертв, мистер Стоунбрейкер. Вчера было найдено его тело. Он, очевидно, не справился с автомобилем на крутом склоне.
Впервые с того момента, как Бризо поздоровался с ним, Раф почувствовал знакомое пробуждение охотничьих инстинктов.
Следуйте за мной к дому, доктор Бризо. Там мы сможем поговорить.
Бризо воспрянул духом.
Вы беретесь?
Да.
Когда Раф проезжал через ворота, запахи ночи усилились. Свет от лун-близнецов был настолько ярким, что он мог различить каждый серебристый листик в раскидистых кронах дуб-дендронов, растущих вдоль подъездной аллеи. Ему было знакомо это ощущение. Так всегда случалось, когда он заинтересовывался новым случаем. Это было предвкушение охоты.
Однако на сей раз он так отреагировал не на перспективу расследования. Найти нечто столь уникальное, как украденный инопланетный артефакт, будет легко. Черный рынок на такие вещи был весьма мал, а его связиобширны.
Нет, сегодня вечером не новое дело пробудило все его чувства, а осознание, что теперь у него были все основания вновь нанять Орхидею Адамс.
Глава 3
Когда Вероника Адамс переступила порог ресторана, Орхидея улыбнулась. Эффект, производимый кузиной на окружающих, был предсказуемым: все посмотрели на нее.
Это происходило не только из-за того, что Вероника была очень привлекательной блондинкой, чьи грациозная осанка и манера двигаться притягивали всеобщее внимание. Больше всего ее выделяли белоснежная одежда и окружавшая ее аура безмятежности и спокойствия.
Вероника была уроженкой Нортвилла, членом ориентированной на развитие интеллекта организации «Община Нортвилла» и посвященным практиком эзотерических искусств системы синергетической медитации и комплекса упражнений, известного как метадзен-синергетика.
Нортвилл и институт Норт, связанный с ним научно-исследовательский центр, находились в двух часах езды от Нью-Сиэтла. И община, и исследовательский центр были названы в честь Патриции Торнкрофт-Норт, философа, которая вывела три принципа синергии. Все жители Нортвилла прямо или косвенно работали на институт. Почти все в городе носили белую одежду, за исключением собственных свадеб или похорон.
Нортвиллский институт привлекал самые блестящие научные и философские умы из трех городов-штатов: Нью-Ванкувера, Нью-Сиэтла и Нью-Портленда. За многие годы он заработал репутацию научно-исследовательского центра в области синергетической теории и до сих пор остался непревзойденным. Финансирование осуществлялось за счет фондов корпораций, частных вкладов и всевозможных грантов. Институт ввел свою собственную систему обучения для детей академиков, работавших в научно-исследовательском центре.
Многие люди, связанные с институтом, неизбежно разделили философские принципы метадзен-синергетики. Выполнение медитативных упражнений стало важнейшим отличительным признаком интеллектуально развитых людей.
Орхидея знала все о научно-исследовательском центре, его школьной системе образования и метадзен-синергетике. Она выросла в Нортвилле. Ее родители являлись штатными научными сотрудниками института, и оба старших брата сделали там карьеру.
Все думали, что она присоединится к институту, выйдет замуж и воспитает следующее поколение нортвиллских Адамсов. Вместо этого она отвернулась от наследия и в возрасте двадцати лет сбежала в Нью-Сиэтл в поисках другой жизни.
Семья приняла ее решение, как это было принято у последователей метадзен-синергетики, но Орхидею периодически все еще мучило чувство вины. В конце концов, она была первым членом семьи из трех поколений Адамсов, покинувшим Нортвилл.
Метрдотель поспешил выдвинуть стул напротив Орхидеи. «Несколько минут назад он так не расшаркивался», отметила она. Эффект, производимый элегантным белым костюмом, белым шарфиком и парой белых туфель на высоких каблуках, был ошеломляющим.
Орхидее внезапно стало стыдно за свои выцветшие джинсы, мятый блейзер, черную футболку и мокасины. Она так и не уяснила до конца, зачем носить белую одежду. Как только она надевала белое, спустя пять минут где-нибудь на самом видном месте уже красовалось пятно. Это был почти синергетический закон природы. Тем не менее, она была счастлива увидеть кузину.
Привет, Вероника. Как продвигаются свадебные покупки?
Закончены, слава богу. Вероника улыбнулась и села на свое место. Должна признаться, я понятия не имела, что подготовка к свадьбе настолько сложна. Буду рада, когда все закончится.
Осталась всего неделя.
Возле столика материализовался официант. Он выхватил блокнот и с уважением посмотрел на Веронику.
Салат из свежего спарж-вокадо, пожалуйста, сказала она. С заправкой на краю тарелки. И бутылку ключевой воды «Бекер-Худ».
Да, мэм. Официант повернулся к Орхидее.
Я буду бутерброд с лососе-тунцом с дополнительным майонезом и приправой, большую порцию картошки фри и желе-колу, пожалуйста, пробормотала Орхидея.
Извините, официант сделал паузу, его карандаш замер над блокнотом, я не расслышал. Вы сказали «большую порцию картошки фри и желе-колу»?
Орхидея почувствовала, что краснеет. Она сердито уставилась на официанта.
Правильно. И не забудьте острый соус к картошке.
Записал. Официант запихнул блокнот за пояс черных брюк. Будет сделано, леди.
Он повернулся и направился к кухне.
Вероника окинула Орхидею понимающим взглядом.
Что случилось?
Орхидея усмехнулась.
С чего ты взяла, что что-то случилось?
Не глупи. Мы вместе выросли. Иногда я думаю, что знаю тебя лучше, чем твои родители. Глаза Вероники наполнились сочувствием. Это из-за анкеты? Тебе позвонили из брачного агентства?
Орхидея закатила глаза.
Нет, конечно. У меня не было кандидата от агентства с тех самых пор, как мне в прошлом году представили Престона Луса. И думаю, это был ненастоящий кандидат. Я почти уверена, что Престон все подстроил.
Я все еще не понимаю, как это возможно провернуть, нахмурилась Вероника. Он должен был бы знать результаты мультипсихической паранормальной личностной оценки, которую ты получила, когда регистрировалась, а так же всю детализацию твоего парапсихологического портрета. Как он мог добыть такую информацию? Она полностью конфиденциальна.
Мне кажется, я вычислила, как он это сделал. Выработка возможного сценария, объясняющего, каким образом доктор Престон Лус мог оказаться для нее идеальной парой, заняла у Орхидеи какое-то время, но она была уверена, что придумала подходящее объяснение.
Ты уверена, что это не просто легкая паранойя? уточнила Вероника. Хотя в наши дни процесс подбора пар доведен до совершенства, время от времени случаются ошибки. К счастью, они почти всегда исправляются до того, как все зайдет слишком далеко.
То, что Луструсливый, низкий, коварный маленький червяк-змея, вычислил не мой консультант из «Идеальных партнеров». Я сама поняла после трех свиданий, что он только хотел использовать меня, чтобы попасть в нужное общество в Нортвилле. Так и случилось.
Орхидея, ты не знаешь этого наверняка.
Знаю. А когда я отказалась от очередной встречи с ним, он сказал родителям, что его сердце разбито. Заявил, что готов ждать меня, пока я не образумлюсь. Они даже верили ему какое-то время, хотя я предупреждала, что он их использует.
Престон может быть на редкость очаровательным.
Конечно, он очарователен, Орхидея сузила глаза. Ставлю мой следующий авторский гонорар на то, что этот подхалимвысококлассный талант-харизматик. К тому времени, когда родители поняли, что он вовсе не тот славный парень, каким казался, было уже поздно. Он просочился в департамент синергетических исследований в институте.
Признаю, что теперь, пообщавшись с ним в течение нескольких месяцев, я очень рада, что ты не вышла за него замуж, медленно сказала Вероника. Не думаю, что он сильно нравится коллегам, но не стоит отрицать, что он отрабатывает свое пребывание в Нортвилле.
Ты имеешь в виду, что он выбивает денежные субсидии.
Вероника криво усмехнулась.
Не стоит недооценивать власть человека, который может привлекать большие корпоративные гранты. Институт Нортэто башня из слоновой кости. Те из нас, кто живут в ней, любят притворяться, что мы выше этих грязных, мирских дел. Однако все понимают: для того, чтобы институт развивался, нужны наличные деньги.
Орхидея вздохнула.
И в итоге, несмотря на то, кем он является, Престон Луспросто благодетель.
Да. Он только в прошлом месяце привлек еще двух корпоративных спонсоров. Лус для институтакурочка, несущая золотые яйца.
Орхидея поморщилась. Тем временем официант вернулся с подносом.
Полагаю, он будет на свадьбе?
Конечно. Вероника замолчала, пока перед нею аккуратно ставили салат. Ты же знаешь, как принято у нас в институте. Это маленький мирок. Едва ли можно исключить из списка приглашенных высокопоставленного члена исследовательского факультета.
Наверное. Орхидея с сомнением посмотрела на блюдо с горячей жирной картошкой. Я не жажду его видеть, но не беспокойся: сцен закатывать не буду.
Я и не думала, что ты на это способна. Вероника полила красиво уложенную на тарелке зелень из маленькой ложечки. Понимаю, тебе всегда нелегко возвращаться в Нортвилл, и присутствие Престона сделает ситуацию для тебя еще более неловкой.
Орхидея откусила кусок от своего сочащегося майонезом бутерброда с лососе-тунцом.
Справлюсь.
Конечно, справишься. Но я знаю, что это будет для тебя испытанием.
Орхидея пожала плечами. Вероника была права. Поездки домой всегда были для нее источником напряжения, и с каждым годом становилось все труднее. За это время все ее бывшие одноклассники получили ученые степени и защитили докторские в различных областях, связанных с синергетической теорией. Большинство из них занимали престижные должности в институте, и почти все были женаты и собирались заводить семьи.
В мире, где женитьбу считали моральным обязательством перед обществом и серьезной ответственностью перед семьей, она даже не сумела найти себе мужа.
Хотя, если вдуматься, все, что она сделала в жизни на данный момент, издала три романа о психоэнергетических вампирах. Достижения, по стандартам Нортвилла, не ахти какие.
«Возвращение в Нортвилл слегка напоминает возвращение в колледж на встречу выпускников, где обнаруживаешь, что ты единственный неудачник в классе», размышляла она. То, что все считали, будто она отклонила Престона Луса, рекомендованного брачным агентством как потенциального кандидата в мужья, просто из любви к мятежу, еще больше все усложнило.