Он уже качал головой, шагнув ко мне, прежде чем я закончила говорить. Я почувствовала в нём прилив гнева. И похоже, что этот гнев в основном направлялся на него самого.
Ревик остановился прямо передо мной.
Прости, что схватил тебя, сказал он прямо. Я запаниковал.
Тихонько щёлкнув языком, я улыбнулась, невольно издав мягкий фыркающий смешок. Однако я не подняла глаз, уперев руки в бёдра, и вместо этого оглянулась на бар.
Слишком много видящих смотрели на нас двоих.
Они следят, чтобы убедиться, что я не веду себя как придурок, проворчал Ревик.
Когда я так и не оглянулась, он нежно взял меня за подбородок пальцами. Смягчив свой свет, он заставил меня посмотреть на него.
Когда я встретилась с ним взглядом, его челюсти напряглись.
Он качнул головой. Один раз. Непреклонно.
И нет, сказал Ревик. Нет, Элисон. Я не хочу, чтобы ты переодевалась. Если ты сама этого не хочешь. Спасибо, но нет. И спасибо, что оделась так. Я должен был сделать то же самое.
Отпустив моё лицо, он наклонился, поймал мою руку и крепко сжал её в своей.
Хочешь выпить?
Я выдохнула, чувствуя, как мои плечи расслабляются по-настоящему.
Ты себе не представляешь, насколько я этого хочу, сказала я ему.
4Отсылка к роману «Алая буква» Натаниэля Готорна. Главная героиня в отсутствие мужа зачала и родила девочку, за что горожане подвергают её наказанию за возможную изменуона до конца дней вынуждена носить на одежде вышитую алыми нитками букву А (от слова «адюльтер», измена).
5Муу-мууодежда гавайского происхождения свободного покроя, свисающая с плеч.
Глава 13. Последняя ночь
Некоторые поддразнивали меня по поводу одежды, может, просто чтобы сгладить мою ошибку.
Пока мы все сидели, скрестив ноги, вокруг низкого столика, который они поставили на верхнем уровне террасы, Юми даже объяснила мне этот обычай. Она сказала, что повседневная одежда была символической и должна обозначить, что передача света происходит не из похоти или попытки манипулировать друг другом, а из наших отношений как людей.
То есть, мы делаем это скорее как друзья. Товарищи. Братья и сестры.
А не как групповая оргия, чтобы забраться друг другу в штаны.
Когда я подумала об этом, это показалось очень даже логичным.
Более того, Юми сообщила мне, что обычай возник в Адипане, что немедленно вызвало жаркие дебаты между Адипаном и бывшими Повстанцами, большинство из которых считали, что обычай начала Первая раса, а не Адипан.
Сама идея спора о происхождении культурно обусловленной одежды для группового секса казалась мне забавной, но видящие, похоже, воспринимали свои традиции так же серьезно, как и люди.
Для меня ещё одним бонусом была бы возможность сидеть вместе с остальными, скрестив ноги, так как они выбрали столы в японском стиле. Вместо этого из-за короткого платья мне пришлось сидеть на коленях, поджав под себя ноги.
Ревик не участвовал в дебатах, хотя и смеялся над некоторыми наиболее возмутительными утверждениями. Он продолжал держать мою руку на подушке под низким столиком, почти не разговаривая.
Как только мы сели ужинать, я заметила, что он перешел с бурбона на воду.
Он почти ничего не ел.
Еда была в основном из местных ингредиентов, мешанина из риса, карри, овощей, курицы и рыбы, которая была вкуснее всего, что попадало в мой желудок со времени Нью-Йорка. Ревик всё равно не ел много, что было нетипично для него, особенно с едой видящих.
Я не могла точно сказать, был ли текущий ассортимент полностью пищей видящих или смесью еды видящих и людей, но, учитывая, насколько счастливым чувствовал себя мой свет, когда я ела это, я предполагала, что пищи видящих тут всё же больше.
Даже закончив с едой, мы все просто сидели там некоторое время, разговаривая и смеясь ни о чём. Это была не совсем светская беседа, не в том высокопарном или поверхностном смысле, но и не слишком тяжёлая. Люди говорили о философии и даже немного о Мифах, но не об операциях или о том, с чем мы столкнемся, когда покинем Таиланд.
Я точно не знаю, когда и как это изменилось.
Я почти уверена, что это вина Ревика.
Я начала замечать, что он всё больше прикасается ко мне.
Он делал это постепенно, встраивая это в фон наших разговоров почти незаметно для меня. Он начал с того, что помассировал мне плечо одной рукой, затем бедро, затем дальше, до икры.
К тому времени я уже сняла туфли, послала к чёрту всё это, и села, скрестив ноги, несмотря на платье, так как мои ноги затекали, и было слишком темно, чтобы меня это волновало. Когда я сидела в свете свечей так близко к низкому столику, никто не смотрел на мою промежность.
Даже Ревик почти не смотрел на меня, даже когда прикасался ко мне.
После ещё нескольких минут растирания моей икры, он начал массировать мои ступни через прозрачные чулки.
Его руки убаюкивали, успокаивали.
А вот его светопределённо нет.
На самом деле, когда я рассмеялась над тем, что сказала Далай, меня внезапно осенило, что плотное, болезненное чувство в моём животе в основном исходило от него. Как только я поняла это, стало невозможно игнорировать его свет или его руки. Боль кипела в нём, больше боли, чем я чувствовала в нём даже до Дубая, когда мы открыто восстанавливали связь.
Я не знала, как с этим справиться.
В конце концов я начала нервничать. Краснеть. Не знала, что делать со своими руками.
Я пила больше, а не меньше. Наверное, я также съела больше.
Я чувствовала, как другие реагируют на его свет. Я видела, как взгляды замечают его руки на мне, хотя он был более-менее осторожен в этом. В частности я увидела, что Торек и Рэдди наблюдают за мной; почему-то до сих пор я не замечала их обоих. Я увидела, что Варлан наблюдает за нами. Учитывая, что всего несколько дней назад я созерцала, как Фигран довольно восторженно сосал его член, я не могла заставить себя ответить на его взгляд.
На самом деле, воспоминание настолько сбило меня с толку, что я изо всех сил постаралась выбросить его из головы и полностью забыть о Варлане.
Я увидела, что Далай и Арго тоже наблюдают за нами, причём последняя, как я начинала думать, возможно, запала на Ревика, пусть и немножко.
Я постаралась не допустить, чтобы это меня тревожило.
Я поймала себя на том, что чем дольше сижу там, тем сильнее замечаю лица, и в итоге посмотрела на них по-настоящему, впервые позволив себе взглянуть на всех с тех пор, как я поднялась сюда.
Джон и Врег, смотреть на которых я старательно избегала, сидели за другим столиком спиной к нам. Я мельком увидела, как Врег поглаживает плечо Джона мускулистой ладонью, не отрываясь от еды, затем отвела взгляд.
Большинство других я знала годами. Они были друзьями.
Балидор. Ниила. Юми. Муткар. Хондо. Джакс и Холо. Тензи. Порэш. Иллег. Ванай. Мила. Пагой. Викрам.
Также присутствовали видящие, которых я знала в лицо, но не была знакома лично.
Например, другой посредник, Стэнли. И вышеупомянутый Варлан. Я знала, что возникли некоторые дебаты по поводу того, включать Варлана или не включать, учитывая его прошлое с Шулерами и до неприличия высокий действительный ранг.
В итоге, видимо, Ревик решил, что Варлан просто слишком значимый разведчик, чтобы оставить его в стороне.
Остальные были видящими, которых я вообще не знала.
Новые видящие из Адипана, Далай и Нулек.
Мара, ещё одна новая видящая из Адипана, которая смутно напоминала мне Кэт и сразу заставила меня ощетиниться из-за того, что она слишком долго смотрела на задницу Ревика.
Бывшая девушка Чандрэ, Талей.
Я также заметила, кого здесь не было.
Уллиса. Кэт. Чандрэ.
Мика, Чинья и Анале также не присутствовали; они уехали с Локи несколько дней назад. Деклан уехал с Чандрэ сегодня после обеда. Сурли также присоединился к команде Чандрэ вместе с Джорагом. Судя по всему, последних троих Балидор пытался привлечь к сегодняшнему действу, но Ревик с ходу исключил Сурли и Джорага, отказавшись даже обсуждать их кандидатуры.
Я знала, что отчасти из-за этого Ревик заставил Чандрэ и её команду уехать примерно на четырнадцать часов раньше. По изначальному плану они должны были тронуться в путь завтра утром.
Ярли не пришлапредположительно из-за Балидора.
Тарси здесь тоже не было (слава богам).
Я была практически уверена, что за Даледжемом до сих пор наблюдают медики, иначе нам, возможно, пришлось бы обсудить и его кандидатуру.
Мэйгар, кровный сын Ревика, тоже не был приглашён.
Локи отсутствовал лишь потому, что уже уехал в Афганистанза что меня тем утром весьма пылко пропесочила его новая девушка, Джина. Я чувствовала в её свете, что она недовольна некоторыми членами команды Локи, в особенности Микой. Я чувствовала, что за этим стоит какая-то история, но не стала выпытывать, что именно там случилось.
Я обвела взглядом их всех, не то чтобы пересчитывая по головам, но может, заново привыкая к идее.
Я смотрела на всех них, но не на Ревика.
Я всё равно чувствовала, как к моей коже приливает тепло и румянец, пока его руки массировали мою кожу. Я знала, что его могло беспокоить то, как мало я взаимодействую с ним в этот момент. Если и так, я не чувствовала этого в его свете. Что касается меня, я ощущала себя выбитой из колеи.
Отчасти дело могло быть в шоке из-за того, что он действительно ко мне прикасается. А отчасти просто во всей этой идееделать это группой со всеми нашими друзьями.
И да, Ревик неделями едва подпускал меня к себе. Видимо, я предположила, что и сегодня мне придется быть агрессором.
Как оказалось, ничего подобного.
Когда я подумала об этом, Ревик наклонился к моему уху, тихо заговорив.
Слишком рано? пробормотал он. Хочешь, чтобы я оставил тебя в покое?
Подумав, я покачала головой.
«Нет», послала я.
Я ощутила завиток реакции в его свете, но по-прежнему не смотрела ему в лицо.
Когда я больше ничего не сказала, Ревик аккуратно обвил меня рукой. Также осторожно он положил ладонь на моё бедро, подтягивая поближе к себе, и в его свете ощущался лёгкий намек на просьбу о дозволении. Когда я в ответ смягчила свой aleimi, его пальцы сжались крепче.
Через несколько секунд он практически затащил меня к себе на колени.
Ну, точнее, я сидела перед ним, но ощущалось всё так, будто я у него на коленях.
В любом случае, кажется, я покраснела до корней волос. Когда я прислонилась к его груди, Ревик обхватил меня рукой за талию, а второй рукой почти обнял, сжав моё противоположное плечо и прильнув грудью к моей спине.
Из его света выплеснулся ещё один жёсткий завиток боли.
Ему всегда нравилось обнимать меня вот так. Он делал это с тех пор, как мы только начали встречаться (если можно так выразиться, учитывая, что тогда мы уже были женаты). Ему нравилось делать так во время секса, особенно когда мы глубоко погружались в свет друг друга.
И да, сейчас это отвлекало так же сильно, как и в первый раз, когда он сделал это в той спальне, в лагере Вэша в Сиртауне.
Я постаралась расслабиться и слушать разговоры других.
К тому времени они переключились на профессиональные темы.
Я действительно слышал, что американцы подумывают ударить ядерным оружием по Азии? сказал Рэдди. Закинув в рот кусочек манго и жуя, он посмотрел на меня. Я ощутила импульс жара из его света, а потом его взгляд скользнул к Ревику, сидевшему позади меня.
Я не проследила за его взглядом, чтобы посмотреть, на что он уставился.
Не знаю, ответила я, краснея. Я сама услышала только несколько часов назад.
Мы не станем обсуждать это сегодня вечером, перебил Врег, глянув на нас через плечо с другого столика. Его чёрные глаза встретились взглядом с моими. Не сегодня, принцесса. Ты сама сказала. Завтра утром это никуда не денется.
Поколебавшись самую капельку, я кивнула.
Я как раз собиралась сказать что-нибудь, может, сменить тему, но в этот момент Ревик поцеловал меня в шею, вложив в свои губы и язык горячую нить света, и от этого у меня помутилось перед глазами. Мой разум опустел в те же несколько секунд, ещё до того, как Ревик начал легонько прикусывать мою кожу и чувственно притягивать меня своим светом.
Что-то в сочетании его света и покусывания зубами заставило меня умолкнуть.
Рэдди рассмеялся. В нём я тоже чувствовала боль.
Боги. Видел бы ты лицо своей жены, Прославленный Меч.
Не поощряй его, пошутил Врег, глянув с другой стороны стола. Сегодня у брата Меча терпение как у пьяного подростка. Не то чтобы я винил его.
Джон шлёпнул Врега по груди раскрытой ладонью.
Когда он сделал это, я ощутила в нём импульс настоящей злости. Глянув на Джона и приподняв бровь, я увидела, как он покраснел чуть ли не до корней своих светлых волос.
Он почти не смотрел на меня. Когда я так и не отвела взгляд, он испустил в мою сторону лёгкое облачко раздражения.
«Не могла бы ты? послал он. Я пытаюсь забыть о твоём присутствии».
Я рассмеялась. Мой голос прозвучал странно даже для моих ушей. Но с другой стороны, это было вызвано скорее дискомфортом и удивлением, нежели настоящим весельем.
И всё же я послала импульс согласия в его сторону.
«Я планирую оставаться как можно дальше от тебя, добавил Джон, возможно, чтобы подчеркнуть свой посыл. Так что контролируй эксгибиционистские наклонности своего мужа. Ну или хоть предупреди меня. Иисусе».
«Ага, вздохнула я. Поняла. И аналогичная просьба к тебе. Но с Ревиком тут уж ты сам как-нибудь».
«Я серьёзно, Эл»
«Так и я серьёзно. Поверь мне, если бы я могла контролировать его, я бы это сделала».
Свет Джона отступил, признавая поражение, но я всё равно ощущала его дискомфорт. И не только дискомфорт. Его эмоции превратились почти в злость, смешивавшуюся со смятением, когда он посмотрел на огни города, теперь уже видневшиеся за краями крыши. Я чувствовала, что он уже реагирует на динамику группы, что наверняка лишь умножало его эмоции.
Это напомнило мне, что Джон никогда прежде не имел дела с подобным.
То есть, с этой фишкой групповой делёжки светом. Наверное, ему приходилось намного сложнее, чем я думала до данного момента.
«Ты можешь уйти, предложила я ему. Серьёзно, Джон. Я знаю, Ревик хочет вашего с Врегом присутствия, но если это откровенно не устраивает тебя»
«Со мной всё будет нормально, резче послал Джон. Я понимаю, для чего это делается. Ревик детально объяснил, и я пообещал ему, что останусь. Просто держись на расстоянии, Эл. И от Врега тоже держись подальше. Я серьёзно».
Я подавила вспышку совершенно странного и неуместного смеха.
Только тогда до меня дошло, что Джон пьян.
Типа, реально пьян. Таким пьяным я не ощущала его со времен нашей с Ревиком свадебной церемонии.
Джон был пьянее Врега, что наверняка случилось впервые.
Я отвела взгляд от них обоих, когда Ревик уткнулся носом в мою шею. Боль импульсом выплеснулась из его света, когда он ощутил мою реакцию. В этот раз я глянула на него, повернув голову прежде, чем подумала себя остановить. Встретившись с ним взглядом, я затерялась на несколько секунд. Его глаза светились, и отчасти дело было в этом.
Его лицо было нейтральным как у разведчика, но даже со светом в глазах оставалось странно выразительным. А может, дело также в его свете.
В любом случае, я протянула руку и погладила его по подбородку. Я поймала себя на том, что смотрю на его ключицу и грудь в вырезе частично расстёгнутой рубашки. Я ощутила почти неудержимый порыв скользнуть ладонью под ткань ещё до того, как ощутила его реакцию на мой взгляд.
Меня вновь накрыло осознанием, как много времени прошло.
Затем я обратила внимание на его ладонь, обхватывавшую моё бедро.
Костяшки его пальцев были разбиты. Синяки свежие. Совершенно свежиекостяшки на левой руке были опухшими и до сих пор красными.
Как я не заметила этого до сих пор?
Зная его, он скрывал это от меня.
Я щёлкнула языком, нахмурившись ещё до того, как мысль полностью отложилась в сознании.
Иисусе, я просунула пальцы под его ладонь и приподняла руку ближе к глазам. Ревик. Ты же не стал бы. Ты сделал это? Серьёзно?
Когда я подняла взгляд, его лицо потемнело.
Однако я не ощущала в нём стыда, лишь тихую пульсацию злости. Боль в его свете слегка отступила, но выражение лица не изменилось, и он не отпустил меня.
Ещё через несколько секунд он пожал плечами. Те повадки разведчика просочились в его глаза.
Это не твоё дело, Элли, сказал он.