Ты со мной, сказал он с лёгкой угрозой в голосе, обращаясь к видящему с рыжевато-каштановыми волосами.
Фигран только кивнул, его свет был покорным.
Странно, но Фиграну, похоже, нравился Даледжем.
Я не могла не вспомнить реакцию Териана на боль Даледжема в Дубае и поймала себя на надежде, что Фиграну не слишком понравился Даледжем. Мне не очень хотелось, чтобы Даледжем взял на себя здесь роль Варлана, даже если бы мне не пришлось этого видеть.
Даледжем сурово посмотрел на меня, его зеленые глаза остекленели.
Я отмахнулась от его пристального взгляда, затем сразу же сменила тему.
Где именно находятся силы противовоздушной обороны? спросила я, переключая гарнитуру обратно в бинокулярный режим и настраивая её, чтобы изучить ту сторону комплекса, где Фигран отметил вход. Отсюда, я имею в виду. Они же не близко к какой-либо части расширенного комплекса, так? Мы здесь всё ещё довольно далеко к северу от Колорадо-Спрингс. Около ста миль, верно?
Даледжем кивнул.
Да. Миль восемьдесят, Высокочтимый Мост.
Я выдохнула, нахмурившись. Я ни черта не чувствовала.
Согласно моему свету, аэропорт был совершенно пуст.
Я почувствовала, что Даледжем согласен.
Он медленно выдохнул, когда я продолжила сравнивать изображение, нарисованное Фиграном, с комплексом, который я могла видеть в бинокль. Я знала, что если бы Ревик был здесь, он бы хотел спланировать всё получше. Зная его, он бы спланировал всё в мельчайших деталях ещё в Бангкоке, ещё до того, как покинул Азию.
Но я не Ревик. И, честно говоря, у меня не было времени.
Что бы Ревик ни сказал Тени, что бы он ни сделал, чтобы доказать свою преданность, чтобы заставить Менлима отстать от меня, Лили и Мэйгара, я уже знала, что это не сработает.
Тень не отступит. Он никогда этого не сделает.
Он будет говорить Ревику всё, что придётся сказать, пока не извратит его свет настолько, чтобы Ревик поверил всему, что он скажет. Тогда Менлим сам пошлёт за мной Ревика.
Как только я умру, он, скорее всего, попытается вернуть Лили и Мэйгара в лоно своей секты. Он захочет вернуть Касс и Фиграна. Он, вероятно, захочет Врега. Он может даже захотеть Джона, если решит, что присутствие Джона поможет ему контролировать Врега.
Но я? Мне он ни за что не позволит жить.
Ревик обманывал себя, если думал иначе.
Усилием воли выбросив это из головы, я выдохнула.
Это не остановило более сильную вспышку боли, ударившую по моему свету. На сей раз это сокрушило какую-то менее очевидную часть меня, которую я, возможно, защищала с тех пор, как проснулась на крыше в Бангкоке. Что бы это ни было, я чувствовала это в своём сердце. В течение этих нескольких секунд я не могла дышать. Я больше ничего не чувствовала. Я ещё даже не позволяла себе думать о Лили.
Только о Ревике.
Сглотнув, когда зрение постепенно вернулось ко мне, я обнаружила, что мои глаза затуманились.
Когда я взглянула на Даледжема, он выглядел смущённым.
Я увидела там ещё кое-что. Это было мимолётным, появилось и исчезло, но я вздрогнула от этогопрежде, чем я даже опознала это. Несколько секунд он просто смотрел, как я вытираю глаза тыльной стороной ладони. Он не отвёл взгляда, но в его голосе было меньше резкости, когда он заговорил в следующий раз.
Что мы здесь делаем, сестра? спросил Даледжем, положив руки на бёдра.
Я глянула на него, затем на ряды похожих на палатки пиков, образовывавших главный терминал.
Мы пойдем внутрь, сказала я ему.
Не дожидаясь ответа, я повернулась и пошла к внедорожнику.
Выключив бинокль, я схватилась за край дверцы и забралась на порванное виниловое сиденье, затем с помощью гарнитуры завела двигатель и стала ждать, наблюдая, как Даледжем запихивает Фиграна в машину через заднюю дверцу справа от меня. Сам Даледжем сел в автомобиль после него, заняв переднее пассажирское сиденье.
При нём имелось полуорганическое и полуавтоматическое ружьё Benelli M4, прислонённое возле дверцы.
Сощурившись от солнечного света, лившегося через люк в крыше автомобиля, я подняла руку, чтобы прикрыть глаза, и сообразила, что узнаю это оружие.
Это ружьё Врега? спросила я, трогая машину с места.
Даледжем глянул на ружьё, которое он прислонил к дверце машины и придерживал ботинком.
И что? спросил он, глянув на меня. На нём нет таблички с именем.
Я с неверием фыркнула, качая головой.
Ты выбираешь бесить странных людей, брат, сказала я. Пушки Врега для него как дети. Думаю, в нашу следующую встречу с ними, брат, тебе лучше надеть бронежилет и притащить много алкоголя в качестве предложения мира. Немногие из моих людей посочувствуют, если он отрубит тебе руки мачете.
Ты исходишь из предположения, что мы вообще вернемся живыми, пробормотал он, глядя в окно.
Я приподняла бровь.
Я никогда и не рассчитывала на это, продолжая размышлять, я фыркнула. Однако я всё равно не настолько глупа, чтобы забирать одно из любимых ружей брата Врега.
На этот раз он посмотрел прямо на меня.
Я не ответила на его взгляд. Я вела внедорожник вниз по пологому склону к равнине между нами и аэропортом.
Судя по свету Даледжема, он собирался сказать что-то ещё.
Но он этого не сделал.
Глядя на продуваемые ветром равнины, он не изменил выражения лица, даже когда мы жёстко ехали по изрытой колеями и усыпанной камнями полосе, периодически подпрыгивая в воздух, когда я вжимала педаль газа в пол. Я слышала, как Фигран, сидя на скамейке позади нас, издавал восторженные вопли каждый раз, когда я наезжала на особенно большую кочку или камень.
Я посмотрела в зеркало заднего вида, тихонько щёлкнув языком, хотя на моих губах заиграла улыбка.
Бл*дский Фигран, ну что тут скажешь.
Почему ты доверяешь этому куску дерьма? спросил Даледжем, повышая голос из-за шума двигателя и ударов амортизаторов и шин по камням и колеям.
Я оглянулась и увидела, что Даледжем смотрит на меня своими зелёными глазами, казавшимися твёрдыми, как камень. Я видела, как он внимательно изучает меня. Это почему-то заставило меня нервничать, хотя у меня не было проблем с конкретным вопросом, который он только что задал.
Всё больше и больше у меня возникало ощущение, что Даледжем гораздо лучше скрывал свои мысли и чувства, чем притворялся. Я подозревала, что он также узнавал гораздо больше, чем притворялся. Возможно, это должно было заставить меня нервничать, но почему-то этого не произошло.
Тем не менее, это была ещё одна причина держать его ближе.
С чего ты взял, что я ему доверяю? спросила я.
Я вцепилась в руль руками, периодически дёргая его, чтобы избежать больших обломков. Я отвела взгляд от лица Даледжема обратно к ветровому стеклу как раз вовремя, чтобы обогнуть булыжник, с которым мне вовсе не хотелось рисковать, даже учитывая более высокую ходовую часть внедорожника.
Застревание здесь вовсе не входило в мои представления о приемлемом отклонении от операции.
Я поехала по этой дороге только для того, чтобы избежать баррикад из засад на шоссе.
Я всё ещё не чувствовала никакой защитной сетки.
В Барьере ничего не было. И в физическом мире тоже ничего. Никаких ОБЭ. Никакой электрической активности, которую я могла бы почувствовать и, будучи элерианкой, я должна была это почувствовать.
Отсутствие безопасности может быть доказательством против видений Фиграна, а может, и нет.
Судя по спутниковым каналам, самолеты по большей части исчезли примерно через месяц после вспышки C2-77. Топливо, должно быть, уже давно закончилось, учитывая отсутствие военной защиты. То, что осталось изначально, было бы расхватано несколько месяцев назад.
Еда, должно быть, уже исчезла, даже из торговых автоматов.
Судя по тому, что мне известно, Денвер сильно пострадал.
Те немногие анклавы, которые пережили эти первые шесть месяцев, безжалостно расстреливали всех, кто оказывался достаточно глуп, чтобы попытаться пробиться через их стены. Учитывая это, кто, кроме нас, вообще будет здесь расследовать то, чего технически не существует? И зачем привлекать внимание к чему-то, прикрывая это первоклассной безопасностью? Особенно если бы основной стратегией защиты с самого начала была невидимость?
Другими словами, я всё ещё верила, что это может быть здесь.
Внедорожник выехал к главной дороге, и я надавила на газ, за счёт чего мы спустились в небольшую канаву, а затем выбрались из неё и выехали на асфальт со скоростью около шестидесяти миль в час. Я рассчитала всё так, что мы вернулись на дорогу сразу после разрозненной линии сломанных контейнеров для хранения и брошенных кабин грузовиков. Большинство из них, особенно ящики, выглядели так, как будто они в какой-то момент сгорели. В бинокль я также видела пулевые отверстия и ударные воронки на дороге.
Что бы здесь ни случилось, теперь всё давно закончилось.
Тем не менее, я не хотела рисковатьвдруг кто-то до сих пор может использовать эти контейнеры и покрытые сажей такси в качестве баррикад, чтобы подкарауливать неосторожных путешественников. Я сомневалась в этом всю дорогу сюдапо той же причине, по которой сомневалась, что в терминале осталось что-то, что можно украсть.
Я просто не видела причин рисковать.
Я повернула руль, и мы выехали на бульвар Пенья, теперь уже ближе к семидесяти.
Задние колёса занесло, но машина довольно хорошо вписалась в поворот. Я едва притормозила, когда мы на мгновение вильнули, а затем направились к выходу на посадку, так как это привело нас на нижний уровень терминала. Я уже знала, что желаемое находится под землёй.
Я также знала из рисунков Фиграна, что он опознал вход с западной стороны, под небольшим постом безопасности.
Я снова услышала бормотание Даледжема, когда мы проскользнули под эстакадой, и я ускорилась в тени навеса.
На этот раз я даже не потрудилась взглянуть на него.
Вместо этого я повезла нас прямо ко входу в аэропорт, так далеко на запад, как только могла, по петле, куда обычно приезжали машины, чтобы забрать близких из деловых поездок, поездок к бабушке или визитов домой из школы, обратных рейсов из отпуска или Вегаса.
Я выбросила из головы призраки счастливых семей, когда направила внедорожник к обочине, проехав прямо через выбитые стеклянные двери в терминал. Я припарковала нас в зоне выдачи багажа, у конвейера, окружённого багажом, который кто-то вскрыл ножом, разбросав содержимое по всему запятнанному ковру.
Я не видела причин выходить из машины без прикрытия.
И да, если внедорожника не будет здесь, когда мы вернемся, так тому и быть.
Это практически наименьшая из наших забот. Если мы найдем то, за чем я сюда приехала, я буду не против вызвать остальных для подкрепления и транспортировки.
Хотя у меня было предчувствие, что всё будет не так просто.
Глава 22. Внизу, куда он не пойдёт
Они живут под землёй.
В земле, сестра, куда он не пойдёт.
В темноте, куда он не забредёт.
В глубинах, которых он не знает.
Я жду тебя там, сестра.
Ибо я не могу сделать остальное один.
Зеркало. Любовник. Дьявол. Святой.
Пожиратель Душ. Создатель порталов.
Дышащий снами. Порождающий миры.
Я буду ждать до скончания времён, моя прекрасная, прекрасная сестра.
Ибо я не могу сделать остальное, пока ты не придёшь домой.
Слова отдавались эхом в моём сознании.
Я ощутила их более глубокой частью своего света по сравнению с тем, когда Фигран впервые произнёс их для меня. Они вплетались в ту другую часть, которую я теперь чувствовала, которая становилась всё громче в моём свете по мере того, как мы спускались в темноту.
Однако я не слышала другого голоса.
Не здесь. Не с тех пор, как я проснулась тем утром.
Уже двадцать четвёртый подвальный уровень.
Двадцать четвёртый. Иисусе.
Будучи элерианкой, я имела возможность ощущать физические объекты своим светом. Это означало, что я чувствовала цемент, металл, камень и землю туннелей вокруг нас, а не просто aleimi-отпечатки, оставленные на них, органические и полуорганические составляющие в мёртвых металлах, как это почувствовал бы обычный видящий.
Я могла видеть непосредственно лестницу, поворачивающую под идеально правильными углами над нами и под нами.
Я также чувствовала как минимум тридцать этажей под тем, на котором мы стояли сейчас и это просто взрывало мой мозг.
Даже со своими способностями элерианки я не могла уложить в голове, насколько огромным было это пространство. Я также невольно задавалась вопросом, почему не почувствовала всё это до того, как мы прошли через взрывостойкие двери под станцией охраны в подвале терминала.
Я гадала, почему никто не обнаружил это место. Я также задавалась вопросом, как его удалось построить незаметно для всех остальных.
Здесь царила абсолютная темнота, хоть глаз выколи.
За стенами не гудело никакой электроники. Я не ощущала ни единого живого существа в самом лестничном пролёте, даже какого-нибудь полуорганического металла или камня. Я определённо не чувствовала полной органики или разумных машин с тех пор, как мы начали спускаться по лестницам.
И да, Ревика сюда никак не затащить.
Чёрт, да даже у меня возникала клаустрофобная реакция, хотя я не особенно боялась замкнутых пространств. Конечно, я вообще не была клаустрофобиком, пока не вышла замуж за Ревика.
«Они живут под землёй. В земле, сестра, куда он не отправится».
Ты их тоже чувствуешь, сестра? пробормотал Даледжем рядом со мной.
Он казался слегка запыхавшимся, пока мы продолжали спускаться по цементным ступеням.
Я послала импульс подтверждения, чувствуя, как боль в груди усиливается.
Я их чувствовала. Я не совсем уверена, что ощутила бы их сама, без Фиграна. Я чувствовала, что свет элерианца переплетался с моим сильнее обычного, особенно в тех верхних уровнях моих aleimi-структур. Я задавалась вопросом, не нашёл ли он какой-то способ передавать эту информацию и Даледжему, или же я делала это сама.
В любом случае, я не видела смысла делиться с Даледжемом подозрениями из-за того, что свет Фиграна выполняет функцию какой-то подземной антенны для нас двоих. Даледжем и так не доверял Фиграну. Если он подумает, что Шулер привел нас сюда и манипуляциями заставляет чувствовать света других видящих, он наверняка взбунтуется по-настоящему.
И честно говоря, на этом этапе я уже радовалась, что он со мнойДаледжем, имею в виду.
Откуда бы ни поступала ко мне эта информация, я чувствовала существ, о которых он говорил.
Я также чувствовала, что с ними что-то реально не так, бл*дь.
Они ощущались как видящие. Они должны быть видящими; и тем не менее, они не ощущались как нормальные видящие или даже элерианцы. Единственное, что я знала навернякаих было чертовски много. Больше, чем мы могли одолеть, если они окажутся враждебно настроенными.
Приходить сюда без крупной армейской группы, возможно, было ошибкой.
Я услышала, как Даледжем хмыкнул в темноте.
Я не замедлила шагов по цементным лестницам.
Даледжем двигался быстро и как будто без затруднений. Его бесшумные шаги напомнили мне, что когда-то он служил в Адипане. Должно быть, он продолжал тренироваться под началом Детей Моста.
Я накрыла щитом все три наших света до того, как мы открыли похожую на хранилище дверь внутри подсобки на станции охраны. В последние несколько месяцев я ещё лучше научилась держать щиты, поскольку работала над ними не меньше Ревикаотчасти чтобы помочь ему.
И всё же я знала, что здесь я не могу рассчитывать на нашу полную невидимость.
Чего именно ты ожидаешь? едва слышно спросил Даледжем. когда мы доберемся до конца этого лабиринта и найдём кусочек сыра?
Я не ответила.
Тем не менее, он прав.
Мы подходили всё ближе. Я это чувствовала.
Как раз когда эта мысль промелькнула у меня в голове, Фигран начал напевать. Я ощутила вспышку паники от Даледжема, потому что этот звук эхом разносился в лестничном коридоре. Поскольку мы шли так близко друг к другу, я почувствовала, как он думает, что надо было засунуть ему кляп в рот.
Тихо! шикнул он на Шулера.
Фигран стал напевать потише, но не перестал совсем.
Заткнись, или я сам тебя заткну, предостерёг Даледжем по-прежнему едва слышным голосом. Умолкни! Прекрати издавать этот звук!
Напевы Фиграна сделались ещё тише, но он всё равно не перестал.
Фигран, сказала я. Утихни. Сейчас же.
Он перестал напевать.