Олеся взволнованно затаила дыхание, пока не услышала первый крик. Похоже, папа. На губах появилась легкая улыбка. Поудобнее устроившись под одеялом, Олеся спокойно прикрыла глаза.
Больше меня никто не напугает,шепнула она.
Билет из Заболоцка
Карина понравилась Артему еще в школе: девчушка с ломанной горбинкой носа и косищей толщиной в руку. Робкая, неуклюжая, вечно где-то спотыкающаяся и свозящая коленки.
Только потом он узнал, что синяки не от этого. Тогда и появилась идея-фикс: выбраться из Заболоцка. Хоть сутками работать, хоть бомжами на вокзале жить, но не здесь.
Правда, после выпускного родители Артема уперлись: «Отучись, стань человеком, а потом уже езжай, куда хочешь!» Пришлось пойти в местное училище на слесаря.
Карину отец поставил торговать фруктами на рынок, в свой ларек. Среди скандальных торговок тихая девушка быстро начала гаснуть. Скромная, забитая, всегда в кофтах под горло даже в летнюю жару, когда рои ос кружат над разрезанными арбузами.
В октябре, когда их сменили кисловатые желтые мандарины, Заболоцк зашептался об убийствах. Нескольких девушек и женщин нашли у самой кромки леса с разорванными глотками. Списали бы на волков: только вот животные не насилуют жертв перед убийством.
Карин, давай уедем, раз такое дело,в очередной раз заговорил Артем.Мало ли, что. А так у меня есть кое-какие деньги. Снимем где-нибудь угол, я работать пойду
Ну, кто тебя возьмет?терпеливо улыбнулась она, убирая из ящика подгнившее яблоко.Без института, без опыта. Думаешь, там своих слесарей нет?
Да хоть грузчиком пойду, неважно!
Карина дернулась, как от удара. Мгновенно посерьезневший взгляд метнулся в конец ряда.
Тихо. Отец идет, привез товар. Уходи, пока не заметил,напряженно приказала она.
Может, пора ему уже сказать?негромко предложил Артем.
Нет, даже не думайотрицательно затрясла головой Карина.Чтобы он опять за шланг от пылесоса схватился?
Поморщившись, она машинально потерла плечо. Артем сжал пальцы в кулаки до побелевших костяшек.
Я убью его,на лице заиграли желваки.Убью этого ублюдка.
Карина отстраненно кивнула, лишь бы поскорее ушел. А он быстро зашагал прочь от ларька.
Вечером Артем затаился возле гаражей. Все оказалось до одури просто, без пафоса из кино. Шерстяные перчатки на руках, тяжелый кирпич, один удар со спины по голове. Проверить, не дышит лии все. Крепкий мужик с суровым взглядом в один момент превратился в просто остывающее тело. В билет прочь из Заболоцка.
Только потом, уже сжигая перчатки в костре, Артем заметил: руки трясутся, как у алкаша. Прикрыв глаза, он бросил в огонь и кошелек. Пришлось забрать его. Трупу все равно ни к чему, а так, может, спишут все на ограбление.
Списали.
Догадалась Карина или нет, Артем понять не смог. Он временно перебрался к ней: помочь с похоронами и подготовиться к переезду. В последний заболоцкий вечер она обняла со спины.
Тем, ты после всего сам не свой,тихо сказала Карина.Он был чудовищем. Вот и не думай его жалеть.
Да я не жалею,рвано выдохнул Артем.Просто кажется, что он все еще здесь. И не даст уехать.
Он машинально погладил ее по руке. А Карина преувеличенно весело рассмеялась.
Ну, что ты такое говоришь? Вот они, билеты,она махнула рукой в сторону тумбочки.Завтра уже автобус!
Артем глянул на билеты. Два листка с завтрашней датой. В белую бумагу въелись капли засохшей крови.
Он тряхнул головой. В висках противно зазвенело.
Что с тобой?Карина взволнованно погладила по лицу.
Шторы за ее спиной шевельнулись. По светлой ткани метнулась тень. Уже в сотый раз за последние дни.
Ничего!рявкнул Артем.
Заскочив в ванную, он хлопнул дверью. В надколотую раковину ударила струя ледяной воды. Артем плеснул ею в лицо.
По спине пробежал холодок, как от сквозняка. Послышался тихий шорох.
Артем со злости ударил кулаком по зеркалу. Зазвенело разбитое стекло. Костяшки опалило болью, и потекла теплая кровь.
Бред! Бред! Бред!зажмурившись, закричал Артем под новые удары.
Открыв глаза, он посмотрел на окровавленную сетку трещин. А в отражении за спиной замер отец Карины с остекленевшими глазами.
На обочине
Соболь подумал, что пора уезжать, еще когда жена подала на развод. А девчонка на обочине стала последней каплей. За двадцать лет службы он всякое повидал, но тут даже его замутило. Мелкая совсем, возраста его младшейОльки.
А сбивший урод даже не остановился. В отчете написали, что девочка кое-как доползла до обочины с перебитыми ногами. Там к утру и задубела.
Понимаешь, Миш, гнилое у нас место, нехорошее,разговорился Соболь за рюмкой водки.Это ж какой тварью нужно быть, чтобы даже не затормозить?!
Да ладно тебе,хрустнул соленым огурцом Миша.Девчонку жалко, конечно, но сколько их таких было? У нас тут постоянно что-нибудь происходит. То зарежут, то придушат
Вздохнув, он потянулся к бутылке.
Именно! Чертовщина какая-то!Соболь с чувством взмахнул рукой с рюмкой, и водка чуть не расплескалась.
Говоришь, как та чокнутая приезжая,хохотнул Миша.Как там ее? Тина?
Дина.
Вот больная баба,опрокинув рюмку, он с досадой скривился.Сначала весь отдел достала, а теперь начала про какую-то мистику заливать. Мол, мужик без тени у всего города души забрал, вот мы и злющие стали.
Может, и забрал,глухо выдохнул Соболь, а потом улыбнулся.Да плевать. Все, дела передал, в понедельник уезжаю. Ноги моей больше не будет в этом болоте Ну, давай, за новую жизнь!
В понедельник забарахлила машина. Соболь прокопался под облезлым капотом до вечера прежде, чем двигатель начал хоть как-то кашлять. Уже стемнело, но откладывать отъезд не захотелось.
К окраине, мимо последних пивных ларьков, мимо парикмахерской бывшей жены и дальше, дальше, дальше По обе стороны от дороги остались лишь деревья с осенними проплешинами в кронах.
Тогда-то они и появились.
Сначала алкаш Кузьмичсамый первый труп, который увидел Соболь, когда пришел работать в отдел. Потом Мясников с женой, лет двадцать назад забивший ее до смерти, а сам повесившийся. Следом и Галька Миронова, отравленная собственной подружкой, приревновавшей к ней мужа
Кто бледный, кто посиневший, кто обгоревший после авариивсе стоящие на обочинах протянули руки, будто ловя попутку. Десятки знакомых лиц из дел, как раскрытых, так и оставшихся «висяками».
Соболь тряхнул головой. Ладони мигом повлажнели. Он стиснул руль до побелевших костяшек, а нога вдавила педаль газа в пол. Старенький двигатель рыкнул, и машина из последних сил ринулась вперед.
Фары высветили девчонку посреди дороги. Ту самую, с обочины. На бледном личике блеснули слезы, а в остекленевших глазах застыл страх.
Соболь зажмурился. Ногу на педали свело от напряжения. Он еще услышал глухой удар и вскрик, а потом провалился в темноту.
Очнуться заставил телефонный звонок.
Сонно потирая глаза, Соболь приподнялся на продавленном диване.
Слушаю.
Так, хорош спать. Подымай свой зад и тащись сюда. У нас тут труп. Кто-то ночью девчонку сбил на выезде из города. Даже не остановился, ублюдок.
Порча
Витка пришла на перекресток, как и положено, в полночь. Обстриженные под ноль, до воспаленных кончиков пальцев, ногти не справились с упаковочной пленкой. Пришлось помочь зубами, чтобы достать колоду карт. В пивном ларьке возле дома их оказалось всего две: одна этанормальная, втораяс голыми бабами. Михайлович подозрительно посмотрел на глазастую девчушку, больше похожую на взъерошенного воробьенка, но вопросов задавать не стал. Не водку просит в свои угловатые тринадцатьи то счастье.
Витка зажала плечом карманный фонарик. Пальцы принялись торопливо перебирать колоду. Валет пик, король пик, туз пик. Никакой дамы.
Витка перебрала карты по второму кругу. Без толку. Замерзшие руки затряслись от волнения.
Где же ты, черт возьми?
В затылок дунуло холодом, и Витка пожалела, что выбежала без шапки. Октябрь все-таки.
Порчу наводишь?раздался незнакомый голос.
Витка аж подпрыгнула на месте. Выпавший фонарик покатился по земле. Карты разлетелись во все стороны прямо в грязь.
Витка уставилась на незнакомца исподлобья. Высокий, в старом пальто, с длинноватыми волосами, взъерошенными ветром. Точно не из их района.
Она попятилась. Сразу вспомнилось про маньяка, уже месяц оставляющего трупы возле леса. Споткнувшись о колдобину, Витка пошатнулась. Незнакомец мгновенно ухватил за плечи тонкими цепкими пальцами.
Яне тот, кто ты думаешь. Я намного хуже,сказал он с горьким смешком.
Пустите,пискнула Витка.
Хватка разжалась, и послышался тяжелый вздох. От незнакомца повеяло влажной штукатуркой и старыми обоями.
И ты пойдешь искать другой перекресток?он подобрал фонарик.Кого хоть со свету сживать собралась? Мелкая же совсем.
Витка замерла. Луч света показал глаза мужчины. Туманные, белесые.
Вы же не слепой,ляпнула она, не подумав.
А ты не глухая. Значит, отвечай,он с улыбкой отдал фонарик.
Да из школы достали,Витка зло пнула камень.Вечно лезут ко мне. Алинка Грач у них за главную. Я ж дочка алкашазначит, можно шпынять, сколько влезет. Никто не заступится. Ни бати нормального, ни брата, ни парня
Рано тебе еще о парне думать,фыркнул мужчина.
Он по-свойски взъерошил ее волосы, обрубленные выше плеч перед зеркалом. На парикмахерскую пришлось бы сто лет копить карманные, выдаваемые ровно на пирожок в школе.
В том-то и дело!у Витки противно защипало в глазах.Егор только на эту стерву и смотрит! Конечно, у нее же и платья турецкие, и хайлайтеры за косарь
А ты хочешь, чтобы он смотрел на тебя? Обычный же мальчишка с родителями на заводе,мужчина сложил руки на груди.Ну, вырастите выи что дальше? Студенческая свадьба и квартира в полкомнатушки?
Тогда Витка не подумала, откуда он знает про Егора. Мало ли, городок крохотный. В горле застрял комок, но она все-таки смогла выпалить, сжимая пальцы в кулаки:
А может, поженимся?! Не Ваше дело! У нас соседи, Сторожковы, тоже бедные! А ничего, живут и нормально! Вон, ребеночек у них уже!
Витка мимолетно улыбнулась.
Молодые Сторожковы всегда ее жалели. Когда отец спьяну буянил, всегда можно было у них пересидеть. И обязательно находился какой-нибудь гостинец: хоть побитое яблоко или дешевая ананасовая вафля. А в малыше Витка и вовсе души не чаяла и часто увязывалась гулять с ними во дворе.
Значит, хочешь убрать эту Алину и получить Егора?спокойно спросил мужчина.А чем платить будешь?
А Вы типа киллер?фыркнула она.
Типа хочу помочь,передразнил он, и туманные глаза блеснули предвкушением.А ты заберешь кое-что для меня. Идет?
Мужчина протянул руку. Витка запальчиво хлопнула его по ладони. Подумаешь, все летом с деревьев фрукты воровали, ничего нового.
Пронесся холодный ветер, бросивший в глаза пыль. Проморгавшись, Витка осмотрелась. Мужчина исчез.
А в понедельник Алина пропала. Когда прочесали лес, нашли ее сумку на кочке возле болота. Тело так и не выловили.
Дней через пять Егор предложил встречаться.
А в субботу Сторожковы позвали помочь: посидеть с малышом. Взяв его на руки, Витка услышала позади знакомый голос.
Пора,шепнул незнакомец, будто на ухо.
Она резко обернулась. Никого.
По рукам пробежал холод, переходя в тело малыша. Младенец, еще секунду назад спокойно сжимавший ее палец, вдруг надрывно захрипел. Маленькое личико стало пунцовым.
Нет нетзашептала Витка.
Она заметалась по квартире, не зная, что делать. Сторожковы только-только ушли. Положив малыша на диван, Витка схватилась за телефон.
В глаза бросилась тень от детского тельца, особенно выразительная из-за желтого света. Будто трескаясь, она принялась распадаться на мелкие осколки и исчезать. А младенец всхлипнул в последний раз и затих. Совсем. Щечки резко стали иссиня-белыми, как у фарфоровой куклы.
Витка осела на колени рядом с диваном. Она заметила что-то светлое, выглядывающее из-под него. Дрожащие пальцы потянулись к картонному уголку, чтобы достать карту.
Пропавшую даму пик.
Граффити
Сеня застал свою девушку и лучшего друга, целующимися за углом облезлого клуба. Она приглушенно застонала, когда наглая рука забралась под джинсовую мини-юбку. Оба пьяные, горе-любовнички даже ничего не заметили.
А потом Сеня, не церемонясь, отпихнул бывшего друга. Удар в челюсть, завязавшаяся драка, пронзительное девчачье: «Да перестаньте вы!» Это и остановило. С досадой вытерев кровь под носом, Сеня ушел в темноту. Маленький ларек, бутылка водки, а дальшевсе, как в тумане.
Не будь так стыдно, потом посмеялся бы, что заблудился в собственном городе. Алкоголь ударил в голову, заставил блуждать по знакомым улицам, не разбирая дороги. Шатаясь и едва не падая, Сеня сам не понял, как оказался возле заброшенной общаги.
Провалы окон ощерились битым стеклом. В глаза бросились маты, размашисто написанные на стене.
Взгляд в спину.
Сеня резко обернулся. В зарослях облезлых кустов что-то затаилось. Черное, смутное. Только золотые светящиеся глаза и выдали. Рядом обнаружилась и пара поменьше, а дальшееще одна.
Зажмурившись, Сеня тряхнул головой. Пьяное тело едва не подвело от такого активного движения.
Твари остались на прежнем месте. Только послышалось едкое шипение, и вроде даже мелькнул в лунном свете раздвоенный язык.
Сеня попятился. Когда за плечо ухватила девичья рука, он вскрикнул от испуга.
Не ори,напряженным тоном одернула незнакомка.И уходи, пока живой.
Она начала затравленно озираться по сторонам. На шеестарый фотоаппарат, на глазахотросшая пепельная челка.
Ты это кто такая?заплетающимся языком спросил Сеня.
Дина. Неважно,отрывисто бросила она, отмахнувшись.Ты же местный, так какого черта сюда лезешь?
Он протянул что-то неопределенное. А в кустах снова зашевелилось, зашипело. Дина затравлено оглянулась. В разбитом окне мелькнул смутный силуэт. Она цепко схватила за руку, утягивая за собой.
По пути Сеня раз десять споткнулся, но общага все-таки осталась позади, а впереди слабо засветилась вывеска круглосуточной аптеки. Только там Дина остановилась. Переводя дыхание, она уперлась ладонями в колени.
Ты чего это?кое-как сумел связать слова Сеня.
Потом он так и не смог вспомнить ее рассказ. Что-то про то, что общагапервое здание в Заболоцке, а значит, его сердце. А городзло. Забрал у Дины всех и вся, ее же не отпустил. Потом она еще и ребенка какого-то приплела, и в глазах лихорадочно заблестели злые слезы.
«Чокнутая»,тогда подумал Сеня, уходя.
Не лезь туда больше!крикнула Дина вслед.Целее будешь!
Дома он, даже не разувшись, завалился спать.
С той самой ночи они и начали ему сниться. Золотые огоньки в темноте. Хищные светящиеся глаза в старой заброшке, изуродованной матерными надписями.
Во сне ничего не происходило. Это нечто просто смотрело, и от немигающего взгляда продирали мурашки. Сеня вскакивал на постели, тяжело дыша.
За неделю он осунулся и зарос, а под глазами появились темные круги. Мать стала пилить, что сопьется, как и его отец-алкаш. А на деле Сеня к бутылке за эти дни и не притронулся.
В очередной раз проснувшись в ледяном поту, он вспомнил слова Дины: «Заболоцкзло, понимаешь? Живое зло».
Перед глазами снова промелькнули хищные огоньки рядом с помалеванной стеной. Взгляд, полный укора.
Вскочив с кровати, Сеня бросился в прихожую. Кое-как накинув куртку, он ринулся к первому попавшемуся хозмагазину. Оказалось, что еще закрыто. А продавщица, хмуро глядящая из-под заросших бровей, пришла только через час. Получив два баллончика краски, Сеня бросился к общаге.
Это оказалось совсем не сложно: желтые глаза, черные зрачки. Завоняло краской, и надписи скрылись под рисунком. Сеня довольно улыбнулся, но заметил через разбитое окно такое же безобразие и внутри. Когда он зашел внутрь, за спиной что-то хрустнуло. По стене метнулась тень.