В декабре я родила девчонку, и моя жизнь ощутила первые изменения. Дети никогда не вызывали во мне умиления и чувства радости. Я бы даже сказала, что они меня раздражали: нестабильные, крикливые, эгоистичные маленькие люди. Я никогда не ходила в гости к тем знакомым, кто обзавелся детьми. Они были потеряны для меня. Я, честно, пыталась, но люди, у которых появились дети, менялись. Местоимение первого лица, единственного числа быстро превращается в местоимение первого лица, множественного числа; темы разговора сбиваются в кучу, вращаются вокруг ребенка, его желаний, игрушек, цвета какашек, кормежки. А мне неинтересно, и я отстранилась от семейных пар с детьми. Теперь, когда у меня появилась дочь, я боялась стать такой же. Боялась, что больше не будет звучать «я», а будет пресловутое «мы», что моя жизнь окончена и я должна жить жизнью моего ребенка.
После появления дочери партнерство с мужем постепенно стало терпеть крах, как замеревшая на крутом повороте фура, прицеп которой сильно накренился и неизбежно упадет, никто не знает когда, но это точно случится.
Муж менялся, менялось и его отношение ко мне. К сожалению, не в лучшую сторону. Возможно, менялась и я. Скорее всего менялась. Но разве уследишь за собственными изменениями, особенно когда они в процессе? Да, это сейчас я могу сказать, что раньше была другой, по-другому относилась, по-другому думала. Но не тогда.
Изменения мужа я видела. Из партнера он превращался в противника. Все реже мы были заодно, все сложнее было договориться и прийти к единому мнению, все чаще возникали ссоры и скандалы. Уже на пустой почве. А это ведь все! Когда люди просто так начинают ругаться, без причины, чтобы просто появилась возможность высказать свое «фи» в резкой форме, когда точек соприкосновения становится все меньшеэто все! Это тонущий корабль. Все понимают, что судно идет ко дну и, что бы ни делалось, оно все равно затонет. Единственное, что можно сделатьэто либо остаться на борту терпящего бедствия корабля и утонуть вместе с ним, либо спасти хотя бы себя, дав возможность себе жить дальше. Я хотела жить дальше, но и с корабля сойти не смогла. Общение с мужем свелось к минимуму, даже обоюдные претензии постепенно умирали прямо на устах, не имея возможности и желания вырваться из них, понимая абсурдность своего существования. Мы стали как соседи в коммунальной квартире, надоевшие друг другу и без возможности разъехаться. Не знаю, что было на душе у мужа, но точно знаю, что чувствовала я. Пустоту. У меня есть муж и ребенок, какие-то домашние животные, а я пустая и одинокая. Внутри разгорается огонь немого отчаяния, когда ты понимаешь, что что-то идет не так, что-то рушится, что-то угнетает тебя, но ты не понимаешь, что именно. Собственное бездействие начинает разрушать изнутри.
Внезапно я пришла к мысли, что это все не то, что я хотела в своей жизни. Я не хотела семью, потому что не понимала, на чем она базируется. Что? Что должно быть в основании дома под названием семья, чтобы этот дом не рухнул? Мне не хотелось искать эту базу, раз изначально ее не оказалось. Прошло уже столько лет, этот хлипкий дом уверенно осел в земле без нужного фундамента и рушится. Рушится на моих глазах. А как исправить? Тут словно острой, саперной лопаткой по затылку меня ошарашила мысль, что я ничего не хочу исправлять. Ничего. Не хочу.
Я пришла к мужу и сообщила ему о намерениях развестись. Узнала, что, оказывается он тоже устал жить со мной. Я не самая лучшая партия для совместного проживания. Узнала о себе многие вещи, о существовании которых догадывалась, но никак не думала о них всерьез. Я сама никогда не считала себя идеалом, не восторгалась ни мозгами, ни лицом, ни фигурой. Мое отношение к себе было самым посредственным. И точно помню, что на рассвете наших отношений с мужем, я сразу же выложила ему все свои темные стороны, грехи и недостатки. Я дала ему выбор до свадьбы: остаться со мной или разойтись сейчас, зная и понимая, что я совсем не тот вариант, который он ищет. Предполагаю, что он подумал, что я шучу, может прикидываюсь или еще что, но, как результат, не поверил моим словам и остался со мной. А теперь, прожив со мной столько лет, осознал, что я не шутила. Но в отличие от меня, он был готов смириться с моими недостатками и жить дальше. Я не была готова мириться с его. Меня до брака не предупреждали о том, что я буду все сама. Я всю жизнь была сама. Зачем же мне муж в таком случае? Я сама. Я всегда сама.
Мы подали на развод. Нас попросили подождать месяц. Потом будет второе слушание, после которого суд изменит наш гражданский статус. На втором слушание мы помирились. Я решила, что должна быть еще одна попытка сохранить семью. Снова начала приглядываться к мужу. Ведь он был неплохим человеком, но для жизни этого оказалось мало. Мне нужен был союз, а я получила лишь как некую обузу, которую мне теперь надо тащить с собой, как чемодан без ручки.
Дочери уже было 6. Не мытьем, так катаньем мы прожили еще три года. Ничего не изменилось. А чего я ожидала? Каких изменений я ждала? А ждала ли? Я словно вышла из тела этой семьи и просто наблюдала за тем, что происходит. Желание развестись вновь маякнуло на горизонте. Я чувствовала себя уставшей, разбитой, как какашка, распластанная на грязном камне, вылетевшая из птичьей задницы с высоты полета. Развод и свободаэто все, что я хотела. Подняться с этого камня и начать новую жизнь. Без мужчин. Жить для себя и для ребенка, не таща за собой мужчину. Я попробовала. И не раз. Ведь отношения до брака мало чем отличались от отношений в браке. Одно и то же: я должна всем и все, а мне никто и ничего. Я всегда должна была уметь понимать, прощать, любить, зарабатывать, добиваться, держать дом в порядке, уважать, считаться, быть милой и заботливой, качественно отдаваться. И вот на пороге своего 30-летия я окончательно и бесповоротно убедилась, что нет, мужчиныэто не мое. Из всего огромного, казалось бы, бесконечного списка требований, которые мужчины предъявляли мне, я ничего не умела делать, кроме понимать.
Я не умела прощать. После ссоры с мужем могла не разговаривать с ним неделями, несмотря на его попытки примириться. Я чувствовала себя обиженной и не хотела не то что разговаривать с человеком, который обидел меня, не хотела даже замечать его. Он просто исчезал для меня, хотя физически находился в метре. Нет, я не считала себя стервой из-за своего такового поведения. Больше всего в жизни я не приемлю, когда мне лгут и не исполняют обещаний. Мой муж, да и предыдущие пассии, не брезговали наврать или не сделать то, что было обещано. А я надеялась и верила, в ответ мою веру и надежду предавали, плевали мне в душу, казалось бы, близкие мне люди. К 30-ти годам я смирилась с мыслью, что обещание и правдаэто такие же слова как посрать и ничто. Просто слова. Слова, которые никак не призывают к действиям. Слова, которыми меня насильно кормили, а меня тошнило. Я захлебывалась этой рвотой, ложью и пустыми обещаниями. И по началу я не могла этого простить. Не умела. Не научилась до сих пор, но научилась плевать и уходить от таких людей. Это привело к тому, что я осталась практически без друзей и знакомых. Плевать! Зато я не захлебывалась безудержной рвотой!
У меня были проблемы с пониманием. Оказывается, это очень нелегко понять другого человека, особенно если точки зрения не то что бы не совпадают, а критически разные, противоположные. Я не понимала и мое непонимание вновь приводило к ссорам. В какой-то момент я решила учиться понимать. Слышать и слушать, чтобы понимать, чтобы избегать ссор на этой почве. Я научилась понимать к 30 годам. Трудно, сложно, порой даже возмутительно, но научилась. Теперь я могу понять многое, очень многое, но все еще не могу понять ложь и пустые обещания.
Я научилась зарабатывать. Не миллионы, конечно, но себя и семью обеспечить могу, даже воплотить в реальность некоторые прихоти. Я никогда не стремилась к баснословным деньгам. Хотелось, чтобы хватало и немного оставалось. Никогда не зависела финансового от мужчин. Я не знаю, что это такое и знать не хочу. Мне с детства мама твердила, что я должна рассчитывать только на себя, я должна уметь максимально делать все сама, потому что в любой моменты человек, от которого ты зависишь, может развернуться и уйти. Что делать тогда? Я не хотела оказываться в подобной ситуации. Никто не будет тащить меня так, как я тащу сама себя. Никто не обязан это делать. Помимо мамы, в моей жизни был еще один человек, которому я благодарна за преподнесённый урок. Это был мой парень, который предложил мне денег на проезд в метро, взамен на то, что я припаду к его гениталиям. Так мерзко мне никогда не было, но я привыкла находить положительные стороны в любой куче говна. Нашла и здесьфинансовая независимость. Я хочу делать в постели те вещи, которые я хочу сама, а не те вещи, за которые мне будут платить. После того случая померкли надежды на светлое будущие в компании мужчины, померкло и отношение к сексу. Я была уверена, что мужской пол видит в женщинах шлюх. Обыкновенных шлюх, которым можно подкинуть какой-то презент, и она отсосет и оттрахает за это. Конечно, это не то амплуа, к которому я стремилась. Финансовая независимость лишит меня звания шлюхи.
Я научилась добиваться поставленных задач. Не всех, конечно. Не все мне удавалось заполучить. Что-то еще впереди, и все еще стремлюсь к этому, а что-то уже далеко позади, и никогда не будет у меня. Нет, я не сдавалась, иногда позволяла голове подключиться к своему «хочу». Я хотела стать судмедэкспертом, но не стала. Не потому, что испугалась страшно тяжелой учебы, а потому что поняла, что не готова после 4-х лет медицинского колледжа выкинуть еще 10 лет на работу и учебу с живыми, больными людьми. Я хотела играть на пианино, мечтала о музыкальной школе, но отказалась от идеи, потому что не хотела заниматься сторонними предметами, а хотела играть на пианино. Да, я не стала учиться в музыкалке, но купила пианино и все равно играю. Учусь играть. Мне плевать, что порой мне говорят, что в 30 лет не учатся игре на музыкальных инструментах. Когда появились цели в отношении семьи, сделать ремонт, например, у меня тут же появлялся якорь в виде моего мужа, который постоянно тянул вниз, что, естественно, монотонно, противно разрушающе капало по одной гнусной капле мне на нервы.
К сожалению, может к счастью, не могу судить, я так и не научилась содержать дом в порядке. Пока мы проживали с мужем, быт был скорее на нем, чем на мне. Я правда пыталась, но у меня немного другие приоритеты. На меня могло напасть вдохновение, и я садилась писать музыку. Неделю. Две. Месяц. Сколько угодно, пока я была под вдохновением. Никто и ничто не мог заставить меня положить инструмент, закрыть программу на компе и пойти убираться. Не могла остановиться. Я писала, сочиняла и знала, что, если сейчас встану и возьмусь за веник, мое вдохновение исчезнет, ни оставив даже тусклого намека на свое былое присутствие и когда оно вернетсянеизвестно. Грязь в доме никуда не денется. Она может веками лежать и ждать, когда ее уберут. Вдохновение не может. Оно тебя имеет, не ты его. В пустые дни, когда музы были не со мной, я бралась за веник, пылесос, что-то мыла, что-то терла, пыталась воссоздать уют. И что я потом видела? Как на свежевымытый пол падают капли разбрызганного кетчупа? Как сыплются со стола крошки, а затем как они противно хрустят под тапками мужа? Как раковина заваливается грязными тарелками с кучей объедков? Я не хотела этого видеть. Не хотела смотреть, как мои труды, едва успевшие остыть, рушатся, изничтожаются и летят в помойку. Я разговаривала с мужем, просила убирать, как только что-то упало или пачкалось. Естественно, я встретила непонимание с его стороны и обвинение меня в свинстве. Но я ведь не спорила! Всего лишь просила поддержки в попытке сохранить порядок.
Спустя энное количество лет я плюнула на уют. Пусть будет то, что будет, я больше никак к этому не отношусь.
Уважать. Одно из самых тяжелых требований со стороны мужчины. Ни одного из своих мужчин я не уважала. Не понимала, за что мне надо их уважать. За ложь и пустые обещания? За неспособность помочь мне? За нежелание быть одним целым союзом, и за желание свалить все на меня? Просто за то, что он добрый человек? Может быть да, в нашей время добрый человекэто редкость, исчезающий вид, но, к сожалению, мне этого недостаточно. Я просто знала, что мой муж добрый и все. Я никогда не хотела советоваться с ним, все решения принимала самостоятельно, даже не всегда ставя его перед фактом. Не считала, что это моя вина. Я жила с тем, как он сам поставил. Все те разы, когда приходила с какой-то просьбой к мужу, я слышала лишь один ответ: «ты что, сама не можешь решить?»
К 30-ти годам я поняла, что да, могу. Приходить к нему со своими проблемами или даже общими проблемами я перестала довольно быстро. Мне достаточно пару раз услышать отказ, чтобы больше не обращаться. Если у меня и были когда-то зачатки уважения к мужу, о которых я ничего не знала, то они скоропостижно канули в Лета. Я не уважала его и никогда не скрывала это от него, пытаясь сотворить абсурдную ложь.
Из вышесказанного вытекает мое нежелание считаться с его мнением. Зачем? Зачем считаться с мнением людей, которые ничего не хотят решать, ни в чем не хотят принимать участие, но спешат поделиться своим ценным мнением? А порой даже навязывают его: твое решениеговно, сам я делать ничего не буду, но ты делай так, как я говорю. Отказ. С моей стороны всегда будет отказ и речь здесь не только о семье, а в принципе об отношениях между людьми. Я приходила за помощью, мне отказывали, все. Дальше не нуждаюсь в чужом мнении. Я сама.
Я никогда не была милой и заботливой. Снова пыталась, но все было зарублено на корню. Милой я не могла быть ввиду своего мальчишеского характера. Наверное, оно и неудивительно. Когда мои ровесницы проводили время в парикмахерских, подбирая новый цвет волос, красили с подружками ногти и выщипывали брови, кривляясь перед зеркалами, подбирая соблазнительные позы, я, вместе с ребятами, сидела под капотами стареньких запорожцев и ВАЗов, смотрела как разбирают Урал и Иж, пробовала водку, пиво и сигареты, училась играть на гитаре и материлась как сапожник. Милой меня никто не воспринимал даже, когда я пыталась таковой быть. Ведь иногда мне тоже хотелось быть девочкой, но никто не давал мне такой возможности. Да и позаботиться я ни о ком не могла, кроме себя. Все мои попытки быть заботливой казались мне смешными. Я так не хотела выглядеть смешно и нелепо в чьих-либо глазах. Отношение людей ко мне, отношение моего мужа ко мне научилине быть заботливой, а дать возможность людям позаботиться о себе самим. Еще меня пугал немаловажный факт, что любая забота воспринимается человеком как нечто должное. Ты хочешь порадовать человека, а он потом требует снова и снова, невзирая уже на твои желания.
Качественно отдаваться. Ладно, некачественно, а хотя бы регулярно. Что ж, это, наверное, законное требование со стороны мужчины, но немногие мужчины догадываются о том, что они просто-напросто принуждают своих женщин спать с ними. Я не могу и не имею никакого права говорить за всех женщин, но за себя скажу. Для меня всегда было важно хотеть мужчину. Мне надо было возбудиться морально, чего в жизни у меня не получалось. Я больше возбуждалась при просмотре порнофильмов. Моя моральная возбужденность, не успев даже толком шевельнуться, находясь в глубоком сне, засыпала еще глубже с каждым соитием. Не хотела ни физически, ни морально, но яжена по закону, с меня требуют. И никто не задумывается, какого мне. Что я чувствую. Надо ли мне это. Я огородила себя работой и подработкой, музыкой и на секс у меня не оставалось времени. Ложилась спать глубокой ночью, а вставала рано утром, чтобы поскорее уйти из дома. Я понимала, что мужу надо и была не против, если он найдет кого-то на стороне. Я не могла дать то, что ему хотелось, но не имела права лишать его возможности получить это от другой. Муж отрицал желание идти на сторону, почитая нелепым для меня образом семейные узы. Это его выбор.
И, наконец, требование любить. Любви не существует. Я никогда не скрывала ни от одного из своих мужчин, с которыми была, что я не умею любит. Я всегда просила не требовать от меня любви. Я буду с тобой, но не потому, что люблю, а потому что ты мне нравишься как человек, не разочаруй меня. Не убивай в себе человека. Но «человек» в каждом из них умирал очень быстро. У мужа продержался дольше всех, постепенно оголяя монстра внутри. Может быть, я и сама была монстром, бесчувственным, не способным любить. Я самачудовище, не готовое открывать себя другим, потому что неоднократно была предана.
И вот мне 31. Я не могу сказать, что 31это большой возраст и богатый опыт. Но для меня это некий рубеж, перешагнув через который, пути назад не будет. Мои выводы о жизни могут показаться удручающими. Я сама могу показаться разочарованным в жизни человеком. Но нет. Я не чувствую разочарования, я чувствую смирение и принятие. Смиряюсь и принимаю тот факт, что люди врут, но я стала в разы меньше общаться с ними, потому что не хочу, чтобы врали мне. Я сократила свой круг общения практически до одного человекаподруги, с ужасом и трепетом, неприятным, мерзким трепетом, ожидая, когда соврёт и она, тем самым предав меня, и я останусь совсем одна, окруженная миллионным населением Москвы. Я смирилась и приняла тот факт, что кроме матери до меня нет никому дела. Я никого не виню, так просто должно быть. Я не вправе требовать от людей, чтобы они обратили на меня внимание, но вправе требовать не говорить мне громких слов, если им на самом деле нет никакого дела.