Глава 4
На следующий день, после завтрака, на катере поехали на золотой пляж Джамете. Море было спокойным, а небо безоблачным. Одна половина катера была закрытой, а другая открытой. Они устроились под солнцем, на одной из деревянных лавок. Анна беспокоилась, как бы дети не застудились. Но ветра не было, только свежий воздух обнимал всё и вся и приятно освежал молодые тела.
А чайки летели следом за катером и ловили на лету кусочки хлеба, которые бросали им пассажиры. Сильные, красивые птицы«морские голуби» на лету подхватывали брошенные кусочки, иногда у самого гребня изумрудной волны, и снова взмывали в небо.
Дети участвовали в этой игре и весело смеялись, когда брошенный хлеб подхватывали птицы. Громкие, радостные их возгласы улетали к синим небесам. Андрей и Анна поднялись и встали у огражденья, следя за мальчуганами, страхуя их, чтобы они не упали за борт.
Дельфины, смотри, сказал Андрей, обнимая Анну за талию.
Впереди катера, разрезая воду, словно торпеды, неслись дельфины, выпрыгивая полной скорости, чтобы глотнуть воздуха.
Андрей крепко прижал Анну и поцеловал её в щеку, потом в темно-русую прядь волос возле уха, и она не отталкивала его, а наоборот, прижала его руку к себе, и дыханье их стеснилось от вспыхнувшего огня в груди.
Катер со скрипом проехался бортом по черным покрышкам причала. Матрос прыгнул с кормы на деревянные, пропитанные соленой водой доски, намотал белый канат на железные столбики; подали трап, и они вышли на площадку вытянутого причала, а потом сошли на песчаный берег.
Действительно это были золотые пески. Длинная, песчаная коса, казалось, уходила в бесконечность, в белесую, синюю дымку за горизонтом. Море тихонько накатывало седоватые волны и, как будто, лизало этот мокрый песок, в котором блестели белые камушки и ракушки. А над морем светилась радуга.
Они шли по этой песчаной косе, подбирая место, разглядывая окрестности, и вдруг Ваня остановился и крикнул:
Пап, смотри, черепаха плывёт!
Действительно к берегу плыла большая черепаха.
Я такую никогда не видел, сказал тихо Коленька.
Хочешь поближе посмотреть? спросил Андрей.
Хочу, кивнул мальчик.
Андрей закатал брюки до колен, вошёл воду и вытащил черепаху на берег.
Крупная, сказала Анна, тоже войдя в море и встав рядом с Андреем. И что нам с нею делать?
Да пусть дети поиграют, а потом отпустим.
Мы загон для нее сделаем из песка, сказал Ваня.
Давайте её сейчас отпустим, сказала Анна, посмотрев на детей, пусть ползёт по своим делам, не зря же она из моря на берег приплыла.
Давайте я её на холмик отнесу, сказал Коля, нагнувшись и поднимая черепаху.
Тяжёлая.
Давай вдвоём.
Мальчишки подняли черепаху, разглядывая её со всех сторон. Черепаха спрятала голову.
Па, смотри какие у нее точки на коже.
И глаза светятся зелёные, сказал Коля.
Как янтари, кивнула Анна. Какой чудный, красивый мир окружает нас. Как много мы не замечаем.
И многого не знаем, кивнул Андрей.
Несите её за эту ограду, показала Анна на деревянный решётчатый забор, тянувшийся вдоль пляжа. Вон там дыра в заборе, можно её и отпустить.
Дальше идти уже не хотелось и они устроились около этого места.
Андрей вытащил из сумки розовый коврик на двоих, а Аннаголубой. Они соединили их. Дети быстро разделись и также, не задерживаясь, помчались к морю.
Когда Анна вышла из синей кабинки переодевания, Андрей не поверил своим глазам. Он не предполагал, что за невзрачным зелёненьким платьицем с какими-то блеклыми узорами и цветочками, скрывается такая изящная фигурка. Купальник был голубой, отдельный и только подчеркивал эту красоту и стройность её фигуры.
Она подошла и как-то робко взглянула на него и спросила почти шепотом:
Ну, что, окунёмся?
Пожалуй, ответил он. Я давно с Афродитой не купался.
Правда?
Две тысячи лет. Подождите меня, богиня
Он вышел из кабинки в черных плавках, взял её за руку и они вошли в море. Дети играли на берегу, бегали друг за другом, забегая в воду по колено и поднимая тысячу серебристых брызг, ныряли в теплую пучину, чтобы потом снова мчаться друг за другом по берегу.
А они поплыли в море рядом, без всплесков, медленно, наслаждаясь морской водой, до конца причала, чтобы сразу вернуться, если позовут дети. Серебристые блики морской равнины, тянулись далеко к горизонту и где-то там, в необозримом просторе, сливались с небосводом. Было тихо, только иногда, пролетая над ними, кричала печально чайка, да еще шелестела волна, разбиваясь о столбики причала.
Проплыв до конца причала они вернулись к берегу и стали играть, плескаться. Он догонял её, обнимал, отталкивал, снова догонял. Она, смеясь, брызгала водой и убегала от него, а он снова устремлялся за нею. И в этой игре, словно маленькие дети, они забыли обо всём на свете. Счастье коснулось их своим ласковым крылом.
Мама, смотри! вернул их в действительность голос Коленьки с берега.
Папа, папа, оглянись! повторил его крик Ваня.
Они обернулись.
Метрах в десяти от них на хвосте стоял дельфин, глядя в их сторону, потом с шумом погрузился в воду и хлопнул хвостом. Через несколько секунд, уже подальше он снова поднялся из воды, снова взгляд в их сторону и снова с шумом ушел
под воду. А Андрей, вглядываясь в воду, вдруг увидел маленького дельфиненка, который во всю прыть мчался от них черной торпедой.
Посмотри туда, он обнял Анну за талию одной рукой, а другой, указывая на черную тень под водой. Маленький дельфиненок.
Анна тоже увидела.
Так это она беспокоится за своего малыша.
Несомненно, так, сказал Андрей.
Дельфиненок уплыл и уже вдали среди волн, мелькнули два черных холмика с плавниками, и вспенилась вода, а потом уже ничего не было видно.
Дети на берегу засыпали их вопросами.
Мам, а кто это? Это же не акула, это дельфин? Зачем он приплыл? Он кусается? Мне даже страшно стало, когда он вот так, Коленька поднял руку, показывая, как поднялся из воды дельфин.
И я испугался, мы бежим и вдруг из воды великан, говорил, захлебываясь словами, Ванечка, вдруг как поднимется.
Это была дельфиниха, объяснила Анна. В воде, там, в глубине, мы видели маленького дельфиненка. Она его спасала.
А зачем он приплыл?
Хотел с вами познакомиться, пошутил Андрей.
А потом испугался, кивнула головой Анна.
И. быстро, быстро помчался к маме, закончил Андрей.
Здорово, сказал Ваня.
Жаль, что мы его не видели, сказал Коленька, он, наверно, премиленький, и он закашлялся и снова, как в первый раз, синея от напряжения, присел на корточки.
Словно тучка набежала на лицо Анны, и она лебёдушкой опустилась к сыну, прижимая его к груди, и слёзы побежали по её щекам.
Андрей принес полотенце и накрыл плечи мальчика, потом поднял его на руки и отнёс на разостланные коврики.
Сейчас согреемся, и всё будет хорошо.
Все легли на разноцветные коврики. Солнце светило ярко, поднимаясь всё выше, и они согрелись. Коленька с Ваней лежали рядом между Андреем и Анной. Свежий ветерок налетал с моря и гладил их спины бархатной ручкой.
Стало припекать.
Андрей лежал на животе, закрыв глаза, и не о чем не думал. Он не строил никаких планов. Для него эта встреча с прекрасной женщиной была лишь приключением, а изменится его жизнь от этого или нет он не знал и не предугадывал. Рядом лежал Ванечка, которого он любил всем сердцем и которого никак не мог оставить без внимания; тем более жили они с Анной в разных концах света, далеко друг от друга. Поэтому от этой встречи он ничего серьезного не ожидал: плыли два бумажных кораблика по реке и встретились, прижало их друг к другу, и понеслись они вниз по течению в синее море. И что их ждёт в этой стихии, на этом просторе, никто не скажет, никто не знает.
Он приоткрыл глаза и посмотрел на Анну. Взгляды их встретились. Что она думала? Может быть тоже о том, о чем думал Андрей. Он улыбнулся краешком губ ей, и она улыбнулась.
Потом он всё это будет вспоминать. Он не знал, что мозг как компьютер всё это запишет, чтобы иногда во сне, или в часы затишья природы или отдыха посылать ему эти, наполненные жизнью, картинки. И необъяснимо всё это было. В эти минуты, в душе возникала печаль о том, что могло бы случиться и не случилось; возможно, было бы счастье, которое, обрушившись искрометным водопадом, унесло бы все его тревоги и печали; возродило бы новую жизнь, более прекрасную и счастливую, о которой он только мог мечтать.
Анна протянула руку и он словно играя, накрыл её ладонь. Она скинула кисть и как кошка царапнула. Он поймал и сжал её ладонь. Желанье обнять эту женщину проникло в душу, и в этом крепком захвате он передал ей это признанье. Она испугалась и отняла руку.
Пора уже возвращаться. Она потрепала сыну волосы. Давай, Коленька, будем собираться.
Мам, рано же ещё. Давай ещё немного побудем. Может дельфины ещё приплывут.
Не приплывут они.
Откуда ты знаешь?
Уплыли они далеко, в стаю.
Останьтесь, Анна. Рано ведь еще. Что там делать в жарком городе? Здесь лучше, сказал Андрей голосом, в котором прозвучало извиненье. Полежим еще часок на солнышке, покупаемся, потом поедем обедать и отдыхать. Нашим деткам требуется здоровый сон после обеда.
Не хватает нам только сгореть, вздохнула Анна.
А мы укроемся полотенцами, улыбнулся Андрей, протягивая ей большоерозовое.
У нас своё есть, улыбнулась Анна.
Мир был восстановлен.
С понедельника начались лечебные процедуры, и свободное время они проводили теперь на центральном пляже. Вечером ходили в летний кинотеатр или просто гуляли в парке. Время летело быстро. Как здоровый, нормальный мужчина Андрей жаждал близости с Анной, но остаться наедине друг с другом никак не удавалось. Во первыхдети, их нельзя было оставлять одних, это было самым главным препятствием, во вторых они жили не в одном санатории, процедуры тоже принимали в разных местах. Хозяйка Андрея ругалась, если проживающие приводили в дом посторонних, а шума, скандала он не хотел.
Но все-таки судьба подарила им час любви.
До этого, они сидели на скамеечке у домика, где жили Андрей с сыном. Дети играли неподалёку с детьми хозяйки, и он, пьяный от её близости и поцелуев, уговаривал её зайти к ним на часок, она же, отводя его ласковые руки, говорила о том, что никогда раньше не изменяла мужу и даже не представляла, что такое возможно.
Я и не думала о том, голубчик мой, это же потом надо будет лгать, а я не могу и смотреть же так, будто ничего не случилось.
Пусть это будет как сон, отвечал он, просто сон. Нам же во сне часто снится такое, отчего наяву, мы бы сгорели от стыда.
Я понимаю, говорила она, не отнимая рук, А вдруг дети нас хватятся, будут искать.
Да они заняты, играют, шептал он. Пойдём же, Анна. Посмотри, они вообще ушли играть в соседский двор.
Анна, уже не в силах противиться его натиску, уступила, поднявшись со скамейки и следуя за ним почти безвольно. Детей действительно не было на улице.
Они, почти бегом, прошли несколько метров через двор, в низенькую, беленькую хатку, стоявшую отдельно от дома. Андрей закрыл прихожую. Внутри было просторно, чистенько, стояли в разных концах две кровати, на которых спали Андрей и Ванечка, маленький столик, два стула. Сквозь маленькие окна с белыми занавесками, пробивался неяркий свет. И они как в угаре, как в круговороте вихря разделись; Андрей сбросил постель на пол, чтобы и поверх занавесок ничего нельзя было увидать, обнял её, и это случилось.
Времени расслабиться, насладиться минутой, отдаться друг другу такбез остаткане было. Но то, что произошлоэта финальная, заключительная рапсодия любви, как бы завершила чудесную симфонию чувств, желаний, этой неутоленной страсти.
Они вышли как пьяные на улицу и, обнявшись, пошли по тротуару, ничего не замечая вокруг, а вслед им задумчиво с какой-то досадой смотрела старая хозяйка, и ветер шевелил её седые волосы.
Каждая женщинаэто открытие для мужчины. Всё было не так, как с женой, даже объятие было иным, прикосновение пальцев, покорность, ответный поцелуй. Всё это как фотография чувств заполняет чуткое подсознание, анализируется, оценивается и запоминается. Видно так устроена жизнь, так заложила всё это в нас природа. Один раз она подносит нам наслажденье, чтобы мы потом вспоминали и искали его всю оставшуюся жизнь.
Глава 5
Оставалось три дня до отъезда Анны с сыном. Мальчик заметно поправился, посвежел, приступы удушья почти прекратились, и Анна была счастлива. Глаза её светились любовью. Она стала ещё прекраснеетак казалось Андрею. Тело её загорело, стало бронзовым, но лицо, чуть схваченное загаром, немного изменилосьрезче стали черты лицасоленая вода и ветер жесткой кисточкой сделали своё дело. Все эти три дня Андрей всё чаще замечал сумрак печали на её лице; она больше молчала, не отвечая на ласки Андрея, а он успокаивал её, подбадривал, рассказывал смешные истории, которые произошли с ним или с его друзьями. Но она молчала, хотя ей много хотелось сказать ему, а он догадывался, но не расспрашивал. А что можно было сказать? Оба понимали, что ничего изменить нельзя, что это всего лишь праздник, подаренный им судьбой, а его не бывает много.
Печально сознание того, что всё кончается, в конце концов. Андрей представлял, какая скука будет эти три дня, оставшиеся до отъезда. Они так привыкли друг к другу, что им иногда казалось, что они живут вместе несколько лет. И не было в их жизни ни ссор, ни скандалов, и понимали они друг друга с полуслова, с полувзгляда. Так редко бывает.
Анна с сыном стояли на площадке входа в санаторий и ждали, когда Андрей с сыном вышли из тенистой аллеи Анапского парка. Коленька подбежал к колоннаде ограждения входа и крикнул:
Мы здесь!
Ваня подбежал к нему, и они обнялись.
Андрей молча подошел и посмотрел Анне в глаза. Всё было в этом взглядеи боль расставания, и печаль грядущих дней и горечь утраты. Так же молча, он поднял её небольшой чемоданчик, и они пошли пешком на автостанцию.
Они шли по тротуару мимо Анапского парка, где они гуляли с детьми, мимо детской площадки с каменными спрутами и рыбами, где дети часто играли в этой сказочной обители, и память, еще не совсем ясная, возвращала их в это недавнее прошлое.
Автобус был большой и старый. Он должен был везти их в аэропорт.
Истекали последние минуты. Прощальные взгляды, последний разговор.
Я буду помнить тебя, голубчик.
Я тоже.
Я напишу тебе. Я записала твой адрес.
Это адрес мамы, она передаст мне письмо.
Будем писать друг другу. И ты пиши мне на почту « До востребования»
По возможности.
Может, ещё увидимся.
Я думаю.
Ты расстроен?
Не спрашивай. Просто как-то тоскливо. Голубь расстается с голубкой, это ведь печально.
Осталось ведь три дня, и вы будете дома. Забудешь меняработа, дела и многое другое.
Да, конечно. Только счастье не забывается.
Ты уверен, что было счастье?
А ты думаешь иначе?
Я пойму это потом.
Значит, ты не уверена?
Не говори об этом. Всё так сложно. Время решит всё.
Автобус затарахтел. Отъезжающие бросились занимать места и Анна, вдруг прильнув к нему, поцеловала его на прощанье, так что Коленька опешил и изумленно смотрел на них, как будто видел в первый раз. Но она махнула рукой, подхватила его под мышки, впихивая в автобус, и уже из окна улыбнулась им на прощанье.
Проводив автобус взглядом, пока он не скрылся из виду, они пошли к морю. Шли молча по чистой набережной. Также светило солнце, также безбрежное море накатывало пенистые волны на пологий берег, летали, громко крича, чайки, все вокруг оставалось таким же прекрасным, как и раньше несмотря ни на что. Только для Андрея поблекли эти краски очарования, и печаль поселилась в его сердце.
Сфотографируемся, пап. Вывел его из этого состояния голос Ванечки.
Да, конечно. Что-то мы с тобой загрустили и за всё время не сфотографировались ни разу.
И они попозировали фотографу, дежурившему всегда на набережной.