Приноровившись, ящер предпринял новую атаку и практически допрыгнул. Теперь он повис, цепляясь за край лапками, но дубина, методично опускающаяся на его голову, не позволила осуществиться мечте.
Руки от тяжести оружия уже начали неметь, а передышка оказалась совсем небольшой, пока динозавр внизу тряс головой и приходил в себя. Но вот он, полный ярости, снова бросается на меня и получает сильный разряд молнии в грудь.
Ящер упал, но и Калеб тоже.
Ты как? подскочила я к нему, бросая дубину и опускаясь на колени.
Прости, что сразу не помог, нельзя было отвлекаться.
Кто победил?
Я, как видишь. Хотя, думаю, Яр еще живой.
Не переживай, мы обязательно это исправим в следующий раз, я заботливо убрала волосы со лба Родригеса.
Ты меня успокоила. Давай домой.
Сверившись с часами, я убедилась, что уходят последние минуты.
А если здесь появится семья этого велоцираптора?
Нет, здесь скоро будет тираннозавр, а с ним они не станут тягаться.
Вздохнув, я обхватила Калеба обеими руками, и мы рывком отправились обратно. Тело пронзила сильная боль, и вот уже два тела лежат в Цитадели в комнате переноса, а я, даже несмотря на плачевное самочувствие, успела поразиться своим действиям на задании.
Я дралась с динозавром! Кому скажине поверят. Откуда во мне взялось столько смелости, которой раньше и в помине не было? И какие еще открытия ждут меня завтра?
* * *
Через пару дней утром дверь в мою комнату распахнулась, и в нее вошел человек.
Альберт, побойся Бога, еще рань несусветная! отреагировала я на расшторенное окно.
Комната тут же наполнилась светом.
Это не Альберт, а я. Ты сегодня должна меня развлекать.
Поняв, кому принадлежит голос, я резко села на постели и круглыми глазами уставилась на творца.
Что ты здесь делаешь? В комнате незамужней девушки?
Ну, раз Альберту позволено здесь находиться, то я решил, что не помешаю. Пора вставать! радостно провозгласил Родригес.
Жаворонок, констатировала я очевидное и, рухнув обратно на постель, застонала: За что?!
Я могу отнести тебя в ванную в одеяле, если тебе тяжело.
Нет-нет! вскочила я. Сама управлюсь. И, оглядев легкую водолазку и джинсы, в которые был одет Калеб, добавила: Очень советую надеть брюки потеплее, сверху на водолазку свитер, плотные носки и хороший пуховик.
Я не настолько мерзлявый.
Ну-ну!
Я встала и как была, то есть в майке и трусах, направилась в ванную, по дороге заметив, что Калеб смотрит в другую сторону.
Сборы не заняли много времени, как и поездка, и вот спустя некоторое время мы уже приземлились в центре Петербурга.
Ну что, выдохнула я клуб пара, у нас сегодня большие планы.
И переслала Калебу на телефон наш план мероприятий.
Тот, взглянув, воскликнул:
Ты шутишь?! Да мы за неделю столько не осмотрим!
Ну, ты ведь живешь в двадцать втором веке! Все получится, но времени терять нельзя.
Продвигались мы действительно быстро, я только и успевала показывать ошарашенному Калебу здания музеев, памятники прошлого, но и не только. Он даже задал пару вопросов.
После чего я потащила его на крейсер «Аврора», творец смотрел на него в потрясении.
Я, конечно, видел картинки, но вживуюэто совсем другое!
Он не раз восстанавливался и ремонтировался, но его сумели сохранить практически в неизмененном виде. А как на его борту дрался князь Путятин, вот кто был настоящим аристократом!
Ты что, была на нем во время сражения?
Конечно. Я помогла князю выжить. Ах, какой был мужчина, таких сейчас уже нет.
Встретив подозрительный взгляд Калеба, я уставилась на него совершенно честными глазами. Хотя я действительно спасла князю жизнь и он как человек меня очень поразил, но это не мой тип мужчины.
Петербург двадцать первого века на буклете произвел на Калеба не меньшее впечатление, чем и башня Мира.
Понравилось? гордо спросила, тоже любуясь башней.
Она прекрасна, но восхищает меня другое. Петербургэто город, который замер вне времени. Он же практически не меняется.
Может, когда все это закончится, я покажу тебе столицу в разное время.
Мы оба знали, что после завершения операции снова станем творцами соперничающих филиалов, но вдруг случится чудо?
Я усмехнулась и продолжила экскурсию.
Ботанический сад БИН РАН Калеб не оценил, хотя за последний век его расширили и модернизировали. Родригес согласился, что здесь красиво, но не понял, почему сад считается достопримечательностью, и его совершенно не волновало, сколько поколений императоров могли нюхать здесь ромашки.
Прогулка по городскому саду его тоже не вдохновила. Не послушавшись меня, творец довольно быстро замерз и предложение посетить Государственный Русский музей воспринял как манну небесную.
В самом музее, проходя мимо экспонатов, он жаловался:
Тут не топят, что ли?
Я вздохнула и решила впредь выбирать места потеплее, поэтому показала несколько домов знаменитых людей: дом Дельвига, дом Мертенса, дом Перцова и дом Чичерина.
Дальше последовал исторический центр Санкт-Петербурга и находящиеся там комплексы памятников, соборы и церкви.
Вот тут Родригес меня понял, хоть и частично. Он был католиком и понимал, что вера для народаэто опиум, и с неподдельным интересом рассматривал храмы и слушал их истории.
Когда мы отправились смотреть памятники, Калеб, шмыгнув носом, спросил:
Почему ты мне не показываешь дворцы Петербурга?
Это императорская собственность. Причем дворцы есть не только в пределах города. Туда можно входить только по приглашению. Но не переживай, я устрою тебе такую возможность.
Но совсем добило творца, когда вечером я его, совершенно измотанного, повела смотреть кладбища. Сначала я провела шокированного Родригеса на одно, рассказывая, какие знаменитые люди здесь похоронены, потом мы перебрались на Пискаревское мемориальное кладбище. Вот там практически синий от холода Калеб не выдержал и спросил:
Вера, зачем мы ходим по кладбищам? Так ты отдаешь дань уважения своим родственникам?
Удивленно посмотрев на него, объяснила:
Нет, конечно. Это же достопримечательность.
Кладбище?!
Да. Знаешь, сколько знаменитых людей здесь покоятся?
Остолбенев на некоторое время от культурного шока, Родригес неожиданно подхватил меня на руки и понес прочь.
Что ты?!
Пока я окончательно не замерз, надо уходить отсюда. Я лучше познакомлюсь со всеми этими прекрасными людьми лично. Благо, у нас есть такая возможность.
А я говорила одеваться теплее
Не договорив, я умолкла и стукнула Калеба по плечу. Тот сразу остановился, словно почувствовав мое состояние.
Что случилось? он поставил меня на землю.
Я уверена, что за нами сейчас наблюдают. И не один человек.
Ты полагаешь
Я не знаю, чувствую чисто интуитивно.
Пошли отсюда побыстрее, здесь очень удобное место для засады.
И меня быстро поволокли на выход.
Ты должна меня покормить и согреть.
Мы уже ели, и ты съел огромное количество еды!
Те перекусы в забегаловках не считаются. У меня растущий организм!
Я остановилась около нашей машины, посмотрела на окоченевшего Калеба, у которого разве что сосульки из носа не торчали, и строго сказала:
Хорошо. Хочешь согреться, согреемся и поедим. Но пообещай делать все, как я попрошу.
Калеб прищурился и пристально посмотрел на меня. Я уточнила:
Не доверяешь?
Согласен, у меня было его обещание.
И я повезла мужчину из Южной Америки в русскую баню. Предварительно договорившись обо всем по телефону, забронировала отличное место. Когда мы вошли внутрь заведения, отделанного в колоритном стиле народных традиций, Родригес, следуя за мной, печально спросил:
Мы что, снова в музей?
Нет, улыбнулась я и, заведя его в предбанник с раздевалками, показала на мужскую часть.
Иди туда и раздевайся. Там есть мужчина, он все объяснит.
У творца, еще не перестроившегося после осмотра достопримечательностей, случился шок.
Зачем? попятился он от меня.
Буду покушаться на твою честь.
Калеб остановился и оценивающе посмотрел мне в глаза, подозревая, что я над ним просто издеваюсь. Правильное подозрение.
Да пошутила я! Не трону я тебя
А внутри все расстроенно заныло.
Если выбирать между тобой и мужиком в раздевалке, то я весь твой. Я придерживаюсь исключительно традиционных взглядов на отношения.
Теперь уже я подозрительно уставилась на творца. Но, присмотревшись, все же решила, что он говорит серьезно.
Этот сотрудник просто консультант. Он объяснит, чем и для чего пользоваться, и уйдет, возвела я очи горе.
Хм протянул Калеб и двинулся к двери, правда, обернувшись по пути два раза.
А я тоже побежала переодеваться, мне еще с парильщиками нужно было поговорить. И когда мужчина, замотанный по пояс, вышел обратно, я восседала на лавочке около стола, сама замотанная по грудь, и практически капала слюной при виде шикарного и, на мой вкус, идеального тела мужчины.
Сильные ноги, накачанный торс и косая сажень в плечах Ух!
Ну, что делаем теперь?
Пойдем, поманила я Родригеса.
Надо было видеть его лицо, когда творец узрел трех крепких мужиков с хорошими дубовыми вениками.
Калеб, это традиция, и ты обещал, начала быстро я.
На меня перевели тяжелый взгляд.
И давно она у вас?
Не одну тысячу лет, ответила я серьезно.
Что ж с сомнением протянул Калеб и все-таки пошел париться.
Я же с робкой надеждой, что он там не переломает служащим руки и ноги, отправилась в соседнюю женскую парилку.
И снова я управилась раньше Родригеса, выйдя после душа к уже накрытому столу. Осмотрев разносолы и выпивку, довольно улыбнулась и бросила взгляд в висевшее напротив зеркало.
Распаренная, улыбающаяся и какая-то другая, я была сейчас не похожа на себя. Раньше я больше закрывалась, прятала свою уязвимость и отличалась удивительной флегматичностью, словно спала, а теперь вдруг проснулась и стала собой, стала сильнее.