Иди-ка сюда, герцог поднялся, потянув её за собой. Кое-что объясню. Вот смотри: шнурок над кроватью в изголовье, дёргаешьи к тебе приходит кто-нибудь из этих милых девушек. Проси всё, что тебе заблагорассудится, делай, что пожелаешь, а если в чём-то сомневаешься или хочешь узнатьспрашивай, не стесняйся, тут везде полно людей. Ты, он выделил это слово, ты, Анна, здесь госпожа. И пусть только кто посмеет
Горничная за его спиной побелела, прижав к груди подушку.
Не надо, ваша светлость, Марта робко тронула его за рукав. Если все здесь так же добры, как и высо мной всё будет хорошо.
У герцога дёрнулась щека.
«Так же добры, как и вы»
Вошла, наконец, и матушка Аглая, запыхавшаяся, раскрасневшаяся и заметно умягчённая. Уж эта-то не стеснялась открыть дверь нараспашку, и недаром: была она тут некоронованной королевой собственного государства, со своими подданными, маленьким войском, дознавателями и даже, порой, палачами. Нетэкзекуторами, потому как до смертоубийства, конечно, не доходило, Боже упаси, но спуску нерадивым и болтливым здесь не давали.
Ваши светлости? вопросительно наклонила голову. Вам подходят эти девушки?
Они не прислуживали э-э той? герцог был в явном затруднении с определением, но Аглая понятливо кивнула.
Близко не подходили. Вы же знаете, она терпеть не могла рядом с собой хорошеньких.
И посмотрела украдкой на Марту. Та лишь сделала большие глаза, не понимая намёков.
Отлично. Герцог не заметил их переглядываний. Вот что, матушка Аглая, мне пора ехать. Оставляю Анну на вашем попечении и надеюсьВыразительно приподнял бровь.
У неё не будет повода жаловаться, ваша светлость, будьте уверены. Взгляд домоправительницы ещё раз прошёлся по чересчур истончённой фигурке в белом атласном платье, изрядно помятом и потерявшим былую пышность; отметил и сабо, сиротливо осевшие в каминной золе. Раз уж вы распорядились насчёт ремонта, может, заодно снимете печати с комнат вашей той женщины, что считалась вашей супругой? Мы бы подобрали госпоже что-нибудь из её гардероба.
Н-нет, процедил герцог и вдруг побледнел, как всегда было в последнее время при упоминании об Анне. Моя жена не будет в этом ходить. Ни лоскута, ни пуговицы от той обманщицы не должно её коснуться. Вы поняли? Всё сжечь.
К-конечно, ваша светлость, помедлив самую малость, отозвалась домоправительница. Как скажете.
И чтоб я не слышал больше никаких упоминаний о той, пришлой. Никаких сравнений, злословий и шепотков, как это бывает у вас, женщин, слышите?
Конечно, ваша светлость.
Герцог вдруг улыбнулся.
Спасибо, матушка. Я всегда знал, что на вас можно положиться.
И, несмотря на то, что в душе у Аглаи творилось чёрт знает что, она улыбнулась в ответ своему молочному сыну.
На кого же ещё вам опереться, ваша светлость Разве что на моего оболтуса да того старого франта, что каждый день так трясётся над своими сединами? Езжайте спокойно по своим делам, ничего тут с вашей душечкой не случится.
Герцог от души чмокнул Аглаю в румяную крепкую щёку и получил незаметный, но чувствительный тычок в грудь. И это он ещё дёшево отделался; бедняге Винсенту наверняка досталось, как всегда, за двоих.
«Марта!» едва не позвал он, но вовремя спохватился. Демоны Нельзя путать имена. Хоть и не хочется даже упоминать о постылой супруге, но надо подстраиваться под обстоятельства. Нежно обнял затрепетавшую девушку.
Анна, я уезжаю. Постарайся не скучать без меня. Жди к вечеру.
Она вспомнила, куда и зачем необходимо ему вернуться, и побледнела.
Будьте милосердны, ваша светлость, шепнула. Не потому, что пожалела ту, другуювот уж чего не хватало! а просто не хотелось, чтобы он запятнал себя излишней жестокостью.
Я буду творить суд, Анна. Не проси о том, кого не знаешь.
Тогда судите праведно, Жиль Жиль-берт.
Сердце герцога забилось чаще.
Обещаю, дорогая.
Отстранившись, он попрощался с Мартой взглядом. Показалось, что поцелуй он её, даже невинно, в щёку, как только что Аглаюи осыплется тот мостик, который она самасама! попыталась сейчас построить между ними. «Жиль-берт!» звучало в ушах. Его имя отчего-то давалось ей с трудом; да уж, рабскую сущность трудно из себя выцедить, придётся капля по капле Впрочем, рабского в ней нет, одёрнул себя герцог. Нет. Просто этой врождённой чистоте и невинности трудно обращаться по имени к мужчине, который всего несколько часов назад выкручивал ей руки, а теперь вдруг стал её мужем. К человеку, которого она не знает совершенно. К властителю. Вельможи-то иногда дрожат и бледнеют в его присутствии, а она
«Будьте милосердны».
Он шёл по просторному коридору крыла, не замечая ни кланяющихся лакеев, ни того, как обернулось на его шаги несколько человек, столпившихся перед комнатой бывшей жены Впрочем, последних герцог отметил боковым зрением и замедлил шаг. Машинально провёл камнем обручального кольца по заговорённой печати на косяке. Та исчезла.
К тому же, в ней ещё остаётся вбитая с младенчества привычка почитать тех, кто вышепо происхождению, по достатку господ, одним словом, продолжал он мысленно. И ничего с этим не поделать, таков порядок вещей. Каждому своё, и неизвестно, кому хуже: имбесправным, но имеющим единственную заботу о хлебе насущном, или ему, сиятельному, изо дня в день разгребающему дерь Почему-то даже мысленно он не смог выразиться крепко. Ему вспомнились несколько словечек, сказанных в запале при Мартеи стало невероятно стыдно. Никогда больше, хотя бы при ней никогда.
Ваша светлость! Его догонял задыхающийся дворецкий. Герцог сдержал шаг. Что ж, удачный момент отыграть ещё одну сцену.
Вот что, метр ФрансуаСилком усадил старика в ближайшее кресло, коих на случай наплыва гостей было расставлено вдоль стены широкого коридора преизрядно. Да вы отдохните, не в вашем-то возрасте прыгать, как зайцу
Подтащил кресло и для себя и уселся рядом. Продолжил, понизив голос:
Я хотел бы поговорить с вами об Аннетеперешней Анне, которую вчера привезли из-за забытой богом приграничной деревушки, приняв за ту, что выдавала себя за неё. Франсуа, он намеренно опустил обращение «мэтр», справедливо полагая, что в данном случае это лишь подчеркнёт доверие. Я знаю, каково всем вам пришлось в последний год при общении с той женщиной, и благодарю за терпение и выдержку. Но прошу: не позволяйте прошлым обидам излиться на мою настоящую жену. Тем более что сейчас она
Герцог намеренно затянул паузу. Мэтр, точно знающий, когда нужно вставить словечко, осторожно уточнил:
Её светлость немного не в себе?
Не то чтобы немного, очень даже не в себе, друг мой. Похоже, поработал хороший менталист, может, и не один, девочке упорно внушали, что она не герцогиня в браке и не баронесса в девичестве, а простая деревенская глупышка. И вбивали это знание не только внушением. Он горько усмехнулся. Надо же как-то оправдать следы от розог на теле чудом спасенной супруги. Господь простит напраслину, это для её же блага. Думаю, что со временем она поправится. Всё, что от нас нужноэто терпение и такт, такт и терпение. Остались ли они у вас после общения с прежней, лже-Анной?
Ваша светлость! на глазах пожилого дворецкого выступили слёзы.
Вижу, что остались. Надеюсь на вас, друг мой. И помните, о чём я вас предупреждал.
Ни единого лишнего слова, ваша светлость. Лично рты позашиваю, если что дурное услышу. Конечно, замялся преданный слуга, трудно будет после всего, что госпожа вытворяла
Мягче, мягче с людьми, Франсуа. Думаю, суровые меры не понадобятся: совсем скоро все увидят разницу между прежней герцогиней и этой. Прощайте, старина. Герцог поднялся, дружески потрепал мэтра по плечу. До вечера.
Да благословит вас Бог, ваша светлостьпробормотал управляющий. Никто из тех, кто осуждает вас за глаза, не знает вашей истиной доброты.
Да вы что, сговорились? Герцог так растерялся, что едва не вышел из тщательно продуманного образа. Спохватившись, отвернулся в показном смущении. Надо уходить, пока кто-нибудь ещё не заикнулся о его доброте.
Но вдруг кое-что вспомнил.
Вот что, сказал замедленно. Теперь о другом. Ты, конечно, покажешь ей дом, осветишь здешние порядки, расскажешь, куда можно ходить, а куда не рекомендуется. И госпожа Анна, естественно, будет задавать вопросы, она ведь любопытна, как все женщины. Ничему не удивляйся, помни, что не она, а другая жила здесь вместо неё всё это время. Ничего не замалчивай, кроме одного: если даже случайно речь зайдёт обо мнене говори, кто я такой. Понял?
Мэтр посерьёзнел.
Да, ваша светлость. НеужелиОглянулся: не слышит ли кто. Докончил шёпотом: вы так и не открылись?
Я собирался, когда год назад выезжал из Фуа. Хотел поговорить с ней об этом здесь, в Гайярде. Но сюда приехала совсем другая женщина, вздорная, с резко испортившимся характером, она уже не внушала мне доверия. А этойя сам скажу, когда придёт время.
Всё понял. Ни слова. Ни полслова. Ни намёка. Будьте уверены.
* * *
Откинувшись на спинку сиденья, его светлость уставился невидящим взором в окно кареты.
«Будьте милосердны»
Благословенна ты, девочка, как истинная миротворица. Но только своим чистым умишком ещё не понимаешь, что миру нужны не только святые, но и золотари.
Винс, герцог, наконец, перевёл взгляд на капитана. Ты ещё жив? Как тебе удалось отделаться столь малым? Я думал, тебя ждёт выволочка за нас обоих, как во времена нашей греховной юности, однако матушка освободилась достаточно быстро. Чем ты её обезоружил?
Синеглазый усмехнулся краешком рта.
Я и не пытался. Изложил кратко всё, что мы обговаривали, и, не давая опомниться, посоветовалнет, крайне настоялближайшие три-четыре дня не давать новой герцогине слишком много еды. Кормить понемногу, но чаще, и желательносамой простой пищей. Похоже, что девочка наголодалась. Когда матушка это осозналаповерь, это оказалось самым убедительным доводом.
Капитан умолк. В глазах его стоял невысказанный упрёк.
Демоны, дьяволы и все вместе взятые Герцог даже зажмурился. Как он об этом не подумал? Видел же трогательно торчащиетеперь-то осознал, что нездорово торчащиелопатки, выпирающие позвонки, острые ключицы У неё даже кольцо болталось на пальце, а не сидело прочно. Уже тогда можно было понять, что малышка недоедала. А если бы ей принесли на завтрак то же, что и Анне? Та с самого утра выезжала верхом, нагуливая зверский аппетит, а затем сметала со стола всё, как здоровый мужчина: и омлеты с грудинкой и грибами, и жареные колбаски, истекающие жиром, и цыплят в остро-сладком соусе Страшно представить, что сталось бы с желудком, непривычным к такому изобилию.
Спасибо, что позаботился об этом, Винс. Я как-то не подумал.
Просто я чаще бываю в деревнях, Жиль.
Лишь оставаясь один на один, как сейчас, капитан позволял себе обращаться к молочному брату просто по имени и на ты. Годы, когда они вместе росли, учились, совершали набегисперва на окрестные сады, а затем и на местных девдавно миновали. Братство душ оставалось, но надёжно пряталось от посторонних, дабы не давать никому лишнего повода усомниться в боевых заслугах одного и непредвзятости другого.