Дарья ВознесенскаяАкадемия Иллюзий. Любовь на гранях
1
На следующий день после того как моих родителей бросили в королевскую темницу, я, практически, умерла.
Это был обычный холодный день. Такой, когда морозный узор на окнах не дает рассмотреть большую площадь между общежитием и главным зданием академии, а погасший к утру камин ускоряет процесс одевания почти до боевого уровня.
В тот день я проснулась и нехотя вылезла из-под толстого пухового одеяла. Вздрогнула , коснувшись ногами каменного пола и, вспоминая поименно всех тварей завесы, натянула на себя сначала чулки, нательную рубашку и панталоны, а после укороченный камзол и клетчатую плотную юбку.
И только потом перевела дух и отправилась умываться.
Собственная ванная комната была лишь в некоторых студенческих комнатах, но именно такаяестественнодосталась мне.
Девятый оборот приближал наш мир к Дню Нового года, когда природа встряхивается после зимней спячки и расцветает, радуя запахами и солнечным теплом. Но до этого было еще не меньше четырех декад, потому вода в кране оставалась ледяной, а необходимость натягивать на себя еще и громоздкий плащ, пусть и подбитый натуральным мехом, приводила в уныние.
Завеса забери тех шутников, что придумали, что студентам нужно суровое воспитание и окружение!
Как будто кто-то из благородных будет и дальше так жить
Зимой меня доставал холод, веснойнеобходимость самостоятельно отскребать грязь с ботинок и формы после занятий, летом было не открыть окна из-за мошек, а осенью полагалось «укреплять нервы», старательно не обращая внимания на вопли тароки, порхающих с ветки на ветку.
При этом использовать хоть какие средства защиты или заклинания было нельзя!
«Осколкидрагоценный дар и вам не следует разменивать их на бытовые нужды» вот что любили повторять нам магистры.
Ну хорошо, но почему при этом запрещено покупать готовые артефакты, в которые нуждающиеся слабые маги вкладывали свою силу, чтобы хоть немного заработать? Что именно воспитывал во мне тот факт, что я постоянно мерзну? Ведь то, что меня называют за глаза «Снежная Королева» на самом деле это прозвище мне нравилось, но я бы никогда не призналась в этомне делало морозоустойчивей.
Я умылась, тщательно расчесала густые волосы, которыми по праву гордилась, и внимательно всмотрелась в зеркало, выискивая возможные недостатки.
Их не было.
Не зря мою маму в свое время считали первой красавицей королевства Одивелар.
Прозрачно-голубые глаза, тонкие черты лица и пухлые губы. Мне даже не нужно было подкрашивать щеки и брови, как ЛуисеЭрике, что, несомненно, не могло не поднимать настроение.
Я надела удобные кожаные сапожки, укуталась в плащ и грациознонасколько это вообще было возможно на обледеневших дорожкахпошла через площадь в сторону Академии.
Студентов на улице почти не наблюдалось. Большинство предпочитало проспать и нестись сломя голову, чтобы сожрать , как животные, кусок булки и все равно опоздать на первую лекцию. Но дочь королевского советника никогда бы не позволила вести себя как простолюдинка.
Каталина, дорогая!
Лучезарнонадеюсь улыбнулась своему жениху, позволила обнять за плечи и поцеловать в щеку. Рядом завистливо вздохнуло несколько первокурсниц.
Еще бы.
Хайме-Андрес де Кастелло-Мельхорон предпочитал, чтобы его называли полным именем, и только мне позволял короткое «Андре» был старшекурсником, одним из самых родовитых студентов академии, на редкость сильным магом и настоящим красавчиком.
Я сама себе завидовала, когда ловила наше отражение в одной из зеркальных поверхностей.
Вместе мы смотрелись идеально.
Что желает моя королева? он подвел меня к столику, помог снять плащ и широким жестом указал в сторону раздачи.
Это была наша традиция.
Обычно студенты ели своими пятеркамикак и учились, и отрабатывали задания. Но когда мы со старшим сыном семьи Кастелло-Мельхор начали встречаться, то решили, что обычность нам не к лицу.
И придумали завтракать вдвоем. Это было против общепринятых правил но никто не посмел возразить. А малолетние дурочки еще и считали это ужасно романтичным. Как и тот факт, что жених сам приносил мне еду.
Впрочем, я тоже считала это романтичным.
Травяной взвар, булочки, сыр и масло, я улыбнулась Андре, а он нежно поцеловал мое запястье, перед тем как отправиться за подносами.
Я задумчиво смотрела ему вслед, любуясь ладной фигурой и уверенными шагами, но мое любование было прервано громким многоголосым хохотом.
Повернулась и недовольно поморщилась. Ну еще бы. Даниель до Вальдерей и его компания.
Он учился на одном курсе с моим женихом, но до Хайме-Андреса ему было как до солнцаникогда не добраться И он олицетворял собой все, что я так презирала в окружающих. Был слишком громким, развязным, слишком лохматым, слишком всё. Его родители чем-то там отличились возле завесы вряд ли чем-то существенными за это получили аристократическую приставку первого поколения. Но это не делало его благородней.
Хмуришься? мой жених мягко улыбнулся и поставил поднос с завтраком на стол.
Я вздохнула:
Утомляет необходимость учиться рядом со всеми этими людьми.
Я неопределенно показала ему за спину, и парень понял. Скривился и с каким-то остервенением схватился за приборы:
Ты не представляешь, насколько утомляет меня.
При всей своей обезбашенности придурок Вальдерей был сильным магом и ученикома значит его рейтинг постоянно рос. И, фактически, в этом году они соперничали с Андре за звание лучшего четверокурсника.
Не волнуйся, милый, ему тебя не опередить
Мы обменивались ничего не значащими репликами и завтракали, пока столовая наполнялась студентами.
Андрес проводил меня до нужной аудитории, коротко прижался губами к вискуего прикосновения стали частью нашего общения и нравились мне как и то, что большего он себе не позволяла затем отправился на свою лекцию.
Мне же пришлось пройти мимо «пятерки цветочков» как мы их называли за чрезмерную приверженность к самоукрашательству и постоянным попыткам заполучить женихов вместо того, чтобы учиться под предводительством Луисы-Эрики да Кадавал. Противной блондиночки, которая вечно соперничала со мной, будто у нее был хоть малейший шанс обойти меня что в плане внешности, рейтинга или личной жизни.
И это её бесилоно она продолжала с завидным упорством пытаться испортить мне жизнь.
Катали-инапропела она сладким голосом.
Луи-исаответила не менее сладко, зная, что она терпеть не может своего первого имени.
В семьях высшего света было принято называть детей по именам самых достойных представителей, отличившихся заслугами перед королями прошлого. Моим родителям пришлось помучиться, выбирая не менее чем из десяти родственников.
У Луисы-Эрики нашлась всего одна прабабка так что первое имя ей дали в честь мамы, невзрачной и довольно визгливой женщины, родившей своему мужу четырех дочерей подряд.
А уж возможности удвоить свою фамилию у них не будетне в ближайшие сто лет.
Готова к уроку?
Я удивленно вскинула бровь. Серьезно? Она решила обсудить со мной учебу? Их пятерка была самой слабой в кристаллографии и в бою, и было очень странно услышать от нее такой вопрос именно сейчас, перед основным занятием.
Я всегда готова, пожала плечами и уж было отправилась дальше, как услышала.
Ну конечно, что тебе еще остается
Прости? резко повернулась к ней и сделала шаг. Я не отличалась вспыльчивостью, но никому не позволяла двусмысленностей и недомолвок в мою сторону. Может пояснишь, что хотела сказать?
Мне бы не хотелось портить настроение такой замечательной девушке, пропела да Кадавал, но по её глазам было видновсе ей хочется. Испортить. И не только настроение.
Я молчала и буравила её взглядом. И тогда блондиночка с преувеличенно грустным вздохом заявила:
Ты так погружена в учебу и не остается времени на личную жизнь.
Не трать мое время, Луиса, сказала почти угрожающе и сузила глаза. Конечно, в академии было запрещено использовать вредящие заклинаниявне поединковно умные студенты знали лазейки.
Язнала.
Бледное лицо дряни, которая решилась таки на открытый конфликт со мнойпо другому я это не воспринималапобледнело еще больше, но она не отступила:
Просто в следующий раз, когда ты снова сядешь за учебники, обрати внимание, куда отправился твой жених.
Чушь, я плюнула это ей в лицо. Жаль, что только словавсе-таки я была хорошо воспитана. И даже не собираюсь доказывать этоты не стоишь того.
Резко развернулась и пошла к своему месту, надев на лицо непроницаемую маску.
Неужели она намекает, что Андре
Что сказала тебе да Кадавал? обеспокоено спросил Алвейс, мой друг и ближайший в нашей сцепке. Ты выглядишь напряженной
Ничего, невидяще уставившись в сторону магистерского стола.
Ох, ну почему меня так вывело из себя высказывание пустоголовой идиотки?
Это просто зависть, и девица только и ждет, чтобы уколоть меня посильнейа значит готова придумать какую угодно ложь, лишь бы я почувствовала дискомфорт. Или совершила ошибку на занятии.
Не собираюсь поддаваться!
Я сделала глубокий вдох-выдох и встала, приветствуя магистра да Валонгу, нашего преподавателя. Высокого, статного мужчину с проседью в темных волосах, с довольно острыми чертами лица, цепким взглядом и крупными губами.
Он был одним из самых требовательных и жесткихвременами жестокихмагистров, но это не мешало почти всем студентам обожать его. Кристаллографияглавнейшая наука в магической академии, при любой специализации, и от того, как она преподавалась, как умело доносилось знание о Гранях, и зависело мастерство мага.
Да Валонгу умел. Пусть иногда и весьма неоднозначными способами.
Мы открыли тетрадисегодня нам предстояло разобраться с новыми теориямино не успели записать ни слова, поскольку лекцию прервали.
В аудиторию постучали, а когда магистр недоуменно пригласил войти, мы увидели одного из секретарей ректора.
Странно. В академии серьезно относились к учебечто студенты, что магистры, не говоря уж об Севаро-Мартин да Фаросе, нашем ректоре, держащем в своих цепких руках все управление.
И лекции прерывали только в исключительных случаях.
Нехорошее предчувствие сковало мне руки и ноги, а в горле запершило горечью. И я не ошиблась в своем предположении
Простите, сказал пожилой мужчина, но мне надо препроводить студентку да Феррейру-Ильяву к ректору Это приказ.
Конечно, магистр коротко кивнул и посмотрел на меня с некоторой обеспокоенностью.
Я же встала, собрала свои вещи, передав их Алвейсуеще не хватало таскаться по коридорам с кучей книг, как правило, за меня их носили парни из нашей пятеркии, ни на кого не глядя, вышла из аудитории. И только в коридоре позволила себе спросить:
Вы не знаете, почему меня вызвали так неожиданно?
Простите, но нет, ответил любезно мужчина.
Я вздохнула, перебирав в голове события последних дней и не найдя никаких причин. Я не нарушала правил академии, не вела себя неподобающе, вообще ничего Так что же произошло? Ладно, вот приду и все узнаю.
Наверняка ничего страшного а может и вовсе какой приятный сюрприз.
Заставила себя успокоиться и чинно следовать за мужчиной.
В тот момент я еще не знала, что спустя полчаса мой мир, такой упорядоченный и однозначный, рассыпется на мелкие осколки.
Еще не знала, что вскоре умрет Эва-Каталина да Феррейра-Ильяву, наследница великого рода. А родится растерянная двадцатилетняя студентка Эва Феррейра.
Которая окажется совсем не готова к настоящим реалиям казалась бы хорошо знакомого мира.
2
К кабинету ректора я подошла с улыбкой. По меньшей мере уголки губ тянулись в стороны в достаточной степени, а руки даже не дрожали
Поприветствовала второго секретаря, дождалась, когда мне откроют дверьпусть, с точки зрения академии, секретарь был «главнее» меня, но он оставался мужчинойи присела в точно вымеренном книксене перед обернувшимся мужчиной, стоявшем у большого окна.
Севаро-Мартин да Фарос был довольно высок, худощав и симпатиченну если не обращать внимание на его возраст и на то, что лоб его был испещрен морщинами, а волосы давно уже сделались седыми.
Один из самых сильных магов нашего королевства прихрамывал на одну ногувсем известно, что от укусов тварей завесы не помогут никакие заклинания и имел раздражающую привычку постукивать указательным пальцем по горизонтальным поверхностям.
Но его умение управлять довольно разномастной толпой студентов и преподавателей не могло не вызывать восхищения.
Эва-Каталинаон вздохнул и вдруг указал рукой куда-то в угол за мою спину. Позволь представить тебе господина Мору.
Я развернулась и сглотнула, увидев невысокого мужчину в форме дознавателя. Сердце застучало от тревожного ожидания, но я заставила себя снова присесть, склонив голову.
Господин Мору, вырвалось хрипло.
Студентка Феррейра-Ильяву, он холодно кивнул, буравя меня взглядом, будто надеялся проделать дырку в моей голове. Я прибыл сюда рассказать вам не самые приятные новости.
Я широко распахнула глаза.
Он же не имеет в виду
Сядь, Эва-Каталина, устало произнес ректор. А я да что там сесть, я рухнула на предложенный стул, совсем не изящно вцепившись в него, будто надеялась обрести несуществующую опору.
И по мере рассказа вдавливала пальцы все больше.
Не веря, не понимая, не принимая о чем говорит этот чужой человек
Что мои родителиопора и честь королевстванакануне ночью были арестованы и препровождены в королевскую тюрьму по обвинению в государственной измене и заговоре против короля. Что найдены неоспоримые доказательства их причастности к гнусным деяниям, что расследование, конечно, ведется, много сил брошено, а слуги и близкие в срочном порядке допрашиваются, но
Их ведомство не может ошибаться.
Уж слишком вопиющий случай и факты, которые они собрали.
Я и сама не заметила, как начала отрицательно мотать головой. Какая там сдержанность и манеры, когда мой мир рушился!
Нет-нет-нет это не возможно. Бред! Я не верю, просипела, поворачиваясь к ректору, который смотрел на меня с изрядной долей сочувствия и еще чем-то, недоступным для моего понимания. Отец бы никогда и мама Наша семья много веков служит королю, среди моих предков были даже королевы. Мы ведь почти родственники, голос упал до едва слышного шепота.
Тем ужаснее то, что совершили твои родители. А может и ты
Что?! я вскинулась, уставившись на сосредоточенного дознавателя. Но ректор обошел стол и встал так, чтобы перегородить обзор. А потом и вовсе присел на корточки.
Успокойся, Эва-Каталина. Это обычная процедурая уверен, ты ни к чему не причастна. Но все, кто связан с семьей Феррейра-Ильяву, должны пройти допрос с помощью камня правды.
И вы? спросила грубовато.
Я уже прошел.
А мои родители? Они ну конечно, камень ведь должен был показать! Вы же проверили и
Я замолчала.
Потому что вспомнила, насколько маловероятно было в случае с моим отцом поверить камню и результатам допроса. Ведь советников специально учили избегать воздействия любых ментальных артефактов.
Они бы не смогли обойти клятву рода королю, сделала последнюю попытку.
Высказала последнюю надежду.
Думаете мы не подумали об этом? снова подал голос дознаватель. Проблема в том, что не так давно появились сведения, что это стало возможным. Его Величество был очень огорчен.
Огорчен.
У меня вырвался истерический смешок.
Спрашивайте, сказала я глухо и протянула руку ладонью вверх. Еще ни разу в нее не попадал камень правды, который, конечно, не давал стопроцентной гарантии, но использовался в качестве дополнительного подтвержденияили опроверженияпредположений дознавателей.
Которые могли по слухам видеть грани мыслей также, как я видела грани в пространстве.
Поскольку Эва-Каталина несовершеннолетняя, я буду присутствовать при допросе, сообщил ректор.
Конечно, насмешливый голос и мою руку обожгло, а я закрыла глаза, чтобы скрыть выступившие слезы.
Дальнейшее запомнила плохо.