Янина? -уточнил мужской голос.
Допустим. -сонно и не довольно ответила она.
Я руководитель вашей летней практики. Узнал, что Вы в Крыму. Это хорошо.
Не совсем понимаю, к чему разговор. Практика начинается через месяц.
Сроки сдвинулись. Вам нужно прибыть в Керчь послезавтра. Это не сильно затруднит, Феодосия совсем рядом. -мужчина говорил по-деловому и тоном, не терпящим возражения.
Янине разговор не нравился. Но спорить смысла не было. Она зачем-то спросила:
Вы не назвали ваше имя.
Зинаид.
Утро было испорчено. Янине показалось, что ее как офицера в какой-нибудь части по тревоге поднимают и бросают на учения. Хотя потом, успокоившись она решила для себя, что это и к лучшему. Раскопки около Керчи. Думать не нужно куда ехать, что делать.
Хотя она и говорила Фариде, то хочет путешествовать по Крыму и облазить весь полуостров, но внутри было мутно.
А тут все ясно и понятно. Есть дело, есть объект, есть руководитель. Ей совсем не хотелось ни о чем думать. А путешествую одна она бы только и делала, что и думала. Практика на раскопках, это то, что нужно.
Через день она была на месте. Группа состояла из человек десяти парней и девушек. Они разбивали палаточный лагерь под руководством как его? Зинаида кажется.
Он коротко поздоровался с Яниной и сразу присоединил к группе обустраивающих хозяйство молодых людей.
Одна из девушек с распущенными белесыми волосами и веснушками все время поглядывала на Зинаида:
Что нравится? -поинтересовалась Янина.
А ты как думаешь? У чувака мансардный этаж в Питере 300 квадратов. Неплохо?
Кому как.
Ну и отлично, значит ты точно мешать не будешь.
В чем? Таких как ты он уже не мало повидал. На что надеешься?
На молодость, красоту и женский опыт.
Янине стало смешно:
Тебя как зовут Клеопатра?
Вот так и привязалось это прозвище к девчонке с ее факультета, в миру просто Марии или Машке.
Они вместе приготовили любимое с детства походное блюдо- картошка с бульоном, тушёнкой и лавровым листом. У ребят в запаснике было копченое сало и крепкие кислые бочковые огурцы.
Так за большим деревянным навесом за столом и познакомились. Во главе был, конечно, Зинаид.
Разговор вроде велся обычный и легкомысленный. Зинаид объявил им, что на этом месте, где они только то обосновались хотели делать новую дорогу. Но экскаватор наткнулся ковшом на какую-то твердую плиту. Потом из ковша посыпались осколки древней утвари.
Крымчане таким фактам не удивлялись. Здесь, где ни копни, наткнешься на историю. Сколько жило народов и менялось цивилизаций.
Это были первые в их жизни раскопки, и все вначале казалось не обычным.
Работали часто под палящим солнцем. В июне стояла жара. И та немногая уцелевшая зеленая травка уже выгорала и превращалась постепенно в желтую солому. Но кое-где еще мерцали маленькими красными сердечками маки. Янина обожала эти цветы. В мае они покрывали ковром весь Крым.
Все быстро загорели как негры на плантации. Солнцезащитный крем не спасал.
Ты совсем как Тропикана стала! -подкалывали ее пацаны. Они ходили вокруг нее вокруг да около, стараясь понравиться. Янина только усмехалась, показывая свои белые зубы.
Машка она же Клеопатра была занята идеей фикс-Зинаид. Янина могла бы с ней согласиться, что мужик он не обычный, в нем скрывалась сила и властность, но не показная. Он шутил со студентами, многое рассказывал исторических фактов во время работы, но создавалось впечатление очень большой дистанции между ним и ребятами.
И не только из-за разницы в возрасте и звании профессора. «Интересно, он еще сравнительно молодой, наверное и сорока нет, как так быстро стал профессором?»-думала Янина.
Машка любила обсуждать Зинаида с Яниной по вечерам перед сном. Он вот так сказал, или то сделал, и вообще какой он привлекательный мужик. А какие у него пронзительные невероятного цвета каре-зеленые глаза, а какие красивые сильные руки. И как-же хочется, чтобы эти губы касались ее волос и гораздо ниже.
Янине Машка надоедала своими ежевечерними возлияниями. Она же смотрела на Зинаида как А как? Зинаид притягивал ее и что-то не понятное отражалось порой в его глазах, когда он пристально смотрел на Янину.
Когда он видел, что девушка замечает этот взгляд, то быстро отводил глаза и делался нарочно равнодушным.
Глава десятая.
Как-то вечером Янина задержалась с Зинаидом у костра. Машка с парнями помчалась в Керчь в ночной бар потусить. Янине не хотелось. «Только моего профессора не соблазняй, а то я знаю как мужики на тебя реагируют». Янина отмахнулась от нее: «Не нормальная маньячка».
Зинаид подкидывал дрова, костер горел ярко и гипнотизировал, хотелось или петь, или молчать.
Янина временами чувствовала, что знает этого человека, но откуда и как было не понятно. «Наверное де жавю. Такое говорят бывает».
Зинаид в белой не много драной футболке и выцветших шортах, не был похож на питерского профессора, скорее на очень молодого мужчину. Глаза сверкали, как огонь в костре.
Поему Вы иногда так странно на меня смотрите? -спросила Янина.
Зинаид будто ждал этого вопроса:
Давай на ты.
Янина кивнула.
Потому что время пришло.
Янину озадачил такой ответ. Все стало еще не понятнее.
Выто есть ты говоришь загадками.
Поймешь, только не все и не сразу. Ты не просто так захотела стать археологом, и не просто так оказалась здесь. Я буду тебя учить.
Чему? Истории древних цивилизаций? Так ведь, что в этом удивительного, ты профессор.
Даже не представляешь каких древних, и что тебе предстоит узнать.
Янина в нетерпении поерзала. По телу поползли мурашки. И она поняла, что это никакая не шутка в этот же вечер.
Зинаид провел ее через древнюю арку, и отпустил. Янина почувствовала тело совсем огромным, она будто задевала звезды и ей стало страшно. Издалека, снизу послышался голос профессора: «Не бойся, это весело».
«Весело?»-промелькнула мысль и тут-же исчезла, вмиг она превратилась в ощущения. Ее тело растаяло, и она носилась со скоростью мысли по большому и бесконечному. Свобода, такая какой никогда не было. Все остальное осталось там, далеко. Тело невесомо, ни одной мысли, океан звезд.
Янина проснулась утром в палатке. «Это был сон?». Солнце только начало золотить все еще серое небо. Она бежала к морю будто летя по извилистым тропинкам. Спуск был крутой и обычно понадобилось бы минут 15 чтобы оказаться на берегу, сегодня все не так. Энергия била через край, через каждую клетку ее тела, она буквально прыгнула в обжигающую прохладу волн и плыла, далеко не чувствуя усталости.
Все в лагере казалось обычным. Она всматривалась в Зинаида, но он ни словом, ни жестом даже не намекнул ей про вчерашний вечер. «Наверное у меня начинаются глюки от этих раскопок. И снятся странные сны».
Машка и ребята быстро улеглись спать, вообще весь день были как сонные мухи, потому то вернулись из бара под утро.
Янина решила прогуляться, ноги сами занесли к древней арке. В темноте ее окликнули. Она вздрогнула от неожиданности:
Я знал, что придёшь. И ждал тебя.
Значит все-таки не сон.
Значит.
Поему ты выбрал меня?
Потому что потому-как маленькой ответил он.-У нас не так много времени. Ты готова?
Янина кивнула головой, хотя точно не знала, что произойдет. Но страха перед неизвестностью не было. Только огромное желание опять испытать огромный напитывающий каждую клетку тела восторг.
Он вновь взял ее за руку, а потом резко отпустил, будто она была воздушным шариком. И Янина полетела, наслаждаясь бесконечной красотой и свободой.
Потом она увидела горящие цветные всполохи, завихряющиеся в чудные узоры. И она стала их поглощать, впитывать в себя. И эти маленькие вихри были разными по восприятию: некоторые легкими и почти не весомыми, а некоторые густыми, концентрированными, а иные ароматными и плотными.
Янина резко вернулась к горящему костру. Болела голова.
Зинаид, ты что-то подмешал мне в ужин?
Да, и зовут меня Карлос Кастанеда.
Она фыркнула:
Что со мной происходит?
Ты учишься. «Можно сказать по очень ускоренной программе», он протянул ей железную прокопчённую кружку с чаем.
Янина отхлебнула:
Горький.
Зато голова не будет болеть. Допей до конца.
Откуда ты знаешь, что у мня болит голова?
Знаю. Не спорь, пей.-он имел на нее странное влияние. Она чувствовала рядом с ним будто маленькая.
Зинаид спросил:
Что ты видела?
Янина не много жмурилась, рассказывая все увиденное.
Это хорошо. Ты попробовала знания. Только пожадничала, поэтому голова и разболелась. Я тебя понимаю. Они разные, хочется как в известной пословице: «Не съем, так надкушу». -Зинаид смеялся над ней.
Янина не до конца понимала, какие знания она попробовала. Зинаид объяснил ей:
Ты говорила ощущения были разными. Ты поглощала огромные порции информации по разным темам. Для наглядности один вихрьэто библиотека графа Юсупова, другойэто древние египетские манускрипты.
Янине начало казаться, что ее действительно поят мухоморами. Все услышанное было полным бредом.
Я тоже, как и ты давным-давно думал, что у мня крыша поехала. Но потом уже не смог жить обычной жизнью. По сравнению с этим все кажется плоским.
Янина задумчиво помешивала палочкой костер. Голова болеть перестала и сознание было ясным и чистым.
У меня такое ощущение, будто выстирали мозги. Такая ясность, и вихри-знания будто укладываются по полочкам.
Зинаид улыбался.
Тогда, если целые библиотеки в мгновения ока заходят в меня, зачем учится в универе профессор?
Ну так я и знал, халява развращает.
Это называется здравомыслием.
Серьезное заявление. Ты закончишь университет ускоренно, за год, но для всех остальных будет казаться, что прошло шесть лет.
Ты и временем управлять можешь?
Не только я. Все могут. Слышала про Эйнштейна, время относительно правда? Все знают эту затертую до дыр истину. Но, к сожалению, никто не пользуется ею в своих интересах. Но ведь ты сказала, что здравомыслящая, тогда тебе и карты в руки.
Магия какая-то. Но ведь это как-то не совсем правильно, если все так легко получать?
Зинаид еще больше расхохотался:
А тебе трудности нужны? Зачем?
Янина замешалась. «Действительно зачем? Живи себе и радуйся. Время останавливай вспять».
Но что же мне с этими огромными как весь мир знаниями делать?
Зинаид наклонился к ее уху и что-то долго шептал. Янина менялась в лице: то возбуждение, то робость, то легкий страх отражался в ее глазах.
Почему я? -тихо спросила она.
Потому что тебе дано.
Глава одиннадцатая.
Следующие два дня Зинаида не было. Янина не знала куда себя деть, и к вечеру она решилась. Сама встала под аркой и закрыла глаза. Перенос произошел не заметно. И вот вместо ночи снова день. Она девочка подросток. В легком белом хитоне и кожаных сандалиях бежит по улице навстречу высокому бородатому мужчине. Мужчина, смеясь подхватывает ее и подбрасывает в воздух. Она звонко смеется, повторяя: «Папа, папочка, ты вернулся!»
Янина возвращается в настоящее внезапно и резко. Видит перед собой Зинаида, а губы все еще продолжают повторять: «папа».
В темноте лица Зинаида не видно, но если бы Янина могла разглядеть, то увидела бы как страдание исказило его лицо. Зинаид встряхивает ее за плечи:
Без меня больше никогда не делай это! Слышишь? У тебя еще мало сил! -Янина, еле-еле приходя в себя уловила огромное волнение в его голосе.
Она просто кивнула и повисла на шее у профессора как маленькая. Некоторое время спустя Янина пришла в себя и поняла, что находится в палатке, накрытая теплым пледом. Она зарылась в плед поглубже, тело до сих пор била мелкая дрожь.
Зинаид отпаивал ее какими-то травами, невыносимо горькими. Она слабо сопротивлялась при очередной ложке, которую он подносил к губам. Она попыталась задать вопрос, но получилось что-то вроде еле слышного писка:
Зинаид, что это было?
Ты прошла сквозь время. Не знаю, как смогла. Ты учишься гораздо быстрее, чем я думал.
Это хорошо?
И да, и нет.
Поему?
Потому что своевольная и упрямая. Ходишь куда попало без моего ведома.
Прости.-Янина сама испугалась, того, что натворила.-Но там мне было хорошо.
Что ты видела?
Высокого бородатого мужчину, это мой отец, а я девочка подросток. -Янина задумалась-Ты знаешь, мне всегда так хотелось, чтобы у меня был отец. Особенно в детстве, малышкой, когда я видела, как других детей катали на плечах их отцы, я им очень завидовала.
Зинаид сидел и молчал. Потом сказал ей:
Пообещай мне кое-что.
Что пообещать?
Никогда не делать того, что сегодня, пока я не разрешу тебе. И вообще по всем важным вещам советоваться со мной.
Она приподнялась на локте, руки все еще дрожали:
Про проход через время и твое обучение я еще понимаю. А по другим вещам не очень. Я совсем повзрослела после смерти дедушки. Теперь у меня никого нет.
Теперь у тебя есть я.
Странный у нас разговор профессор. Кем же ты мне приходишься? не много язвительно спросила Янина.
Наставником, другом, близким человеком.
Надеюсь не любовником еще по совместительству?
Зинаид скривился, будто съел чего-то невообразимо кислого:
Ерунду не говори.
Янине почему-то стало стыдно за заданный вопрос.
Прости пожалуйста, это привычка, я иногда хамством от мужчин защищаюсь.
Зинаид смотрел на девушку: красивая, даже слишком и так на нее похожа. Он силой заставил себя вернуться из воспоминаний. Не время сейчас.
Тебе пора возвращаться в свою палатку.
Янина нехотя выскользнула из-под пледа, где было уютно как дома. И вышла.
Зинаид остался внутри и долго еще не мог успокоиться. Он выпил свой особый чай. А потом вышел на воздух и до утра бродил по берегу.
Глава двенадцатая.
Видимо эта ночь была беспокойная не только для них. Машка, выбежавшая среди ночи в туалет, увидела, как Янина выходит из палатки Зинаида. И в ее воображении разыгралось бог знает что.
Она притворилась спящей. Машка понимала, что с Яниной разговаривать бесполезно. Она бывает до безобразия высокомерна. С профессором тем более глупо. Но она с трудом дождалась момента, когда Зинаид остался один.
Он изучал какую-то амфору, и найденные там монеты.
Маш, иди сюда, покажу кое-что интересное.
Я видела что-то гораздо интереснее, чем этот старый горшок.
Зинаид вопросительно посмотрел на нее.
Вчера ночью Янина выходила из вашей палатки.
«Забыл поставить глубокий сон на весь лагерь»-мелькнула мысль. Слишком переволновался, это плохо, такого не должно быть.
И что? -равнодушно спросил профессор.
Машку вдруг понесло:
А то, что я люблю вас. С ума схожу от вас. И вы знаете об этом!
Студентки часто влюбляются в руководителей практики, и наоборот. Маша это пройдет.
Нет, не пройдет! -упрямо стояла на своем Машка.
Чего ты хочешь?
Вас!
Тогда приходи вечером на сеновал.-процитировала Зинаид фразу из старого советского фильма «Формула любви».
Машка опешила:
Вы издеваетесь надо мной?
А ты думала, что я дам тебе большой и чистой любви и питерскую квартиру в 300 квадратов на мансардном этаже?
Машка густо покраснела: «Откуда он знает? Ах, ну да, Янина напела».
Интересно-продолжал издеваться Зинаид-Тебя больше возбуждаю я как мужчина, или мои квадратные метры?
Машка, сгорая от стыда за свое признание в любви, и за последний его вопрос сбежала от профессора.
Зинаид устало усмехнулся: «Сколько уже таких было наивных девочек и признаний?».
Он застал Янину на ее любимом большом камне, нагретым солнцем. Ветер трепал длинные выгоревшие на солнце светло-русые волосы. Она рассматривала маленькую старую фотографию, которую при его появлении накрыла рукой.
Ты всегда подкрадываешься не заметно?
Для тех, кто в прошлом, да. Что ты прячешь?
Это мое личное, и вас не касается.
Фотография?
Янина на миг выпустила фото, и порыв ветра закружил его в воздухе. Она принялась догонять маленький пожелтевший листочек. Зинаид поймал его первым. Его сердце бешено забилось, казалось, что сейчас выпадет из груди. Он отдал фото Янине и быстро пошел прочь.
Девушка поцеловала изображение и спрятала его в карман на груди своей джинсовой рубашки.
С этого дня Машка, она же Клеопатра успокоилась и больше не надоедала Янине мечтами о профессоре. Она переключилась на парней со старших курсов, приехавших на раскопки Пантикопея чуть позже. Лагерь вырос и забот стало больше.
Но ночное обучение Янины продолжалось во все большем объеме. Янина жадно впитывала новые знания. И тут-же практиковала их, где только возможно.
Как-то Зинаид сказал ей:
Я знал, что ты способная, но чтоб настолько, не мог себе представить.