Кивнув спутникам, Франц решительно повернул туда. Продравшись сквозь невысокий осинник, отряд обнаружил тропу, ведущую через болото, укрытое туманом. За болотом отыскалось поселение, которое действительно называлось Лон. Надеясь найти связь между названием деревни и фамилией таинственной Омелии, Франц подробно расспросил каждого из местных жителей. Его поиски увенчались успехомдеревенский староста рассказал историю о том, как дочь одной бедной вдовы, живущей на окраине, отправилась на работу в город и сказочно разбогатела. Злые языки твердили, что девица нанялась к эльфам на какую-то очень сомнительную работу. Самым плохим оказалось то, что, в конце концов, дочь вдовы пропала без следа
Дом вдовы одиноко стоял на краю деревни, покосившийся и замшелый. Вокруг него не оказалось даже забора, чтобы привязать лошадей. На требовательный стук Франца дверь отворила тощая пучеглазая старуха. Оглядев сыщика и его богато одетых спутников, она испуганно задергала нижней челюстью и выкатила глаза еще больше.
Что вам нужно? прошипела она сдавленным тихим голосом.
Мне необходимо знать, где находится сейчас ваша дочь, Франц вежливо склонил голову в коротком приветствии.
Моя дочь ушла на заработки и пропала, горестно отмахнулась старуха, да и на что таким богатым господам сдалась дочь бедной селянки?
Ваша дочь была свидетелем страшного преступления.
Услыхав такие слова, старуха перепугалась еще больше и отступила в темноту комнаты, попытавшись закрыть за собой дверь. Франц ловко проскользнул следом. Старая селянка пятилась от него, а поняв, что отступать некуда зарыдала.
Женщине пришлось поверить сыщику. Преодолев страх, она рассказала историю своей дочери, как две капли воды похожую на историю Томми. Таинственные вербовщики, ферма, мгновенное богатство. А потом. Потом дочь старухи пропала без следа. Без следа. Ничего в этом мире не исчезает бесследнов том сыщик был уверен. Он нахмурил белесые брови, оглядывая жилище. В комнате царила темнота, окна скрывали тяжелые пыльные покрывалаздесь что-то прятали и прятались сами. Франца не покидало ощущение чьего-то присутствия. Кто-то незримый буравил взглядом его сгорбленную спину. Спрятаться в тесном жилище было негде. Печка, чердак, огромный потертый сундук в углу. Сыщик без предупреждения шагнул туда и распахнул крышку. Внутри, завернувшись в черную дырявую шаль, лежала девушканесчастная дочь старой селянки.
Долгих расспросов не получилосьдевушка почти ничего не говорила. Однако, даже тех нескольких фраз, что она произнесла, Францу хватило сполна: первая красавица деревеньки Лон, дева авантюрная и амбициозная отправилась на заработки в столицу Королевства. Там, пытаясь разбогатеть всеми правдами и неправдами, связалась с компанией авантюристов и выдавала себя за знатную даму, назвавшись фамилией Лон. Попавшись на воровстве во время богатого приема у одного из королевских вельмож, девица угодила в тюрьму, но ей повезло. Через неделю ее выкупил незнакомец, оказавшийся Высоким эльфом, и предложил работустать хозяйкой фермы, что лежит на пути из Ликии в Нарн. Лон с восторгом приняла столь щедрый подарок судьбы, не догадываясь, какие печальные последствия принесет ей этот договор.
Франц продолжал расспрос. Он искренне надеялся, что услышит от запуганной девицы имя хотя бы одного из тех, кто ее завербовал, но Лон не знала имен, ее маленькая роль ограничивалась тем, чтобы играть хозяйку фермы и следить за прислугой. Дочь селянки назвала лишь одно имяХапа-Тавак.
Кто это был? тут же переспросил Франц, такое имя не может принадлежать жителю Королевства, а тем более Высокому эльфу.
Я не знаю, господин, может быть, то было прозвище. Однажды я подслушала беседу эльфов, приехавших проведать, как идут дела в поместье и забрать несколько лошадей. Один сказал другому: «Господину Хапа-Таваку больше не нужны лошади». Я насторожилась от этих слов, господин, ведь если им больше не нужны были лошади, то и ферма с прислугой, видимо, не надобилась тоже. Доверять тем эльфам не стоило, я испугалась и сбежала. А потом ферму сожгли.
Ясно, Франц задумчиво потер переносицу большим и указательным пальцами, Скажи, а те лошади, что содержались на ферме, для чего они были нужны?
Не знаю, господин, девушка зябко повела плечами и сильнее закуталась в шаль, эльфы периодически забирали их куда-то насовсем, а иногда привозили нам новых жеребцов для разведения. Эти звери множились как кролики. Вы не поверите, господин, они давали приплод через пару недель и вырастали за пару месяцев
Покидая селение Лон, Франц спешно раскладывал по полкам все, что смог узнать. Две нити расследованията, что касалась пропажи эльфиек и та, что была связана с рогатыми конями, уже сплелись в тугой жгут. Осталась еще одна, не тронутая, связанная с жертвенным алтарем в эльфийской столице. Слухи о том, что в Великом Эльфаноре таинственный маг устроил жертвоприношение, сразу показались Францу сомнительными. Неправдоподобно быстро известия о трагедии долетели до Королевства, еще более неправдоподобным было то, что некий черный колдун творил беспредел под самым носом Владыки. Но, к сожалению, попасть в главный город эльфов инкогнито и выяснить, что же там произошло лично, не являлось возможным даже для опытного сыщика из Ликии. Однако, что-то подсказывало Францу, что и эта нить вскоре будет вплетена в общую веревку.
* * *
Дай мне еды, дитя, дай же! Дай! свистящий голос отвлек Ташу от скудной трапезы, принеси мне хоть кусочек плоти, хоть обломок старой кости.
Зомби сидел, почти неразличимый в темноте, качая головой из стороны в сторону и позвякивая цепью.
Не заставив себя долго упрашивать, девушка выловила из миски рыбьи головы и хвостыв тот вечер на ужин была уха.
Держи, больше мне нечем тебя накормить, оправдалась она, кидая мертвецу небогатое угощение.
Лишь только пища коснулась камней, зомби со скоростью кошки, увидавшей падающий со стола кусок говядины, схватил лакомство всеми четырьмя руками, поразив Ташу молниеносной реакцией. Об пол цокнули ногти, длинные желтые и изогнутые как серпы.
Отдаешь мне свою еду просто так? Доходяга отступил в темноту. Теперь только его голос звучал из-за решетки жутко, таинственно.
Мне не жалко такой еды, честно призналась Таша, к тому же я не хочу снова остаться одна.
Откуда тебе известно заклинание, пробуждающее мертвых? спросил вдруг зомби, снова показавшись из мрака и безошибочно поймав пустыми глазницами решительный взгляд Таши.
У меня был свиток«Трактат об изначальной некромагии». Стражники отняли его.
Тот, кто дал тебе этот свиток, дитя, был либо жесток, либо глуп. Некромантия не лучшее занятие для дев, совершенно не подходящее. Тот, кто ступил на одну тропу с мертвымисам обречен на погибель. Зачем ты избрала сей путь, дитя?
От безысходности, честно ответила Таша, я защищала себя и друзей, другого способа не было.
Защищала, со свистом выдохнул мертвец, не оправдывай себя тем, что не было других способов защиты. Путь мертвых не панацея, а лишь ее иллюзия. И если мужчина еще имеет время на раздумья, чтобы отказаться от такого вредоносного занятия, то женщина обречена!
Почему женщина? испуганно спросила принцесса, чувствуя, как тревога переполняет ее все сильнее с каждым новым словом, сказанным Доходягой.
Потому что некромант должен быть силен и волей и телом. Каждая полученная рана может стать роковой. Мертвые не должны чуять кровь своего господина. От женщин слишком много лишней крови, понимаешь меня, дитя?
Таша молча кивнула, потупив глаза и чувствуя, как щеки вспыхнули огнем.
Подумай, дитя, триста раз подумай, прежде чем еще раз прочитать то заклинание, что пробудило меня от долгого сна. Не тронь лиха. Не бери греха Доходяга вдруг выдвинулся вперед резко, загремев цепью. Таша отпрянула в страхе от разделяющей их решетки, разве ты не боишься мертвых? Разве не зомби порвал гнилыми зубами твою кожу, оставив шрамы?
Того зомби звали Фиро, а шрамыэто плата за помощь, которую он мне оказал.
Фиро? в голосе мертвеца прозвучало изумление, Черный мертвец некроманта Ану? Хорош помощник! покрутившись на месте, насколько позволяла привязь, Доходяга уселся на пол, сложив на груди две пары рук.
Ты знаешь Ану и его воинов? насторожилась девушка, знаешь Фиро?
Ах, Фиро Фиро. Знакомо мне это имя, мертвец принялся качаться из стороны в сторону, то отклоняясь во мрак, то попадая в полоску света. Эти движения, монотонные и однообразные действовали на Ташу завораживающе, негодный слуга негодного господина.
Может и негодный, но я обязана ему жизнью, вступилась Таша, чувствуя, как в груди поднялись и опали горячие волны, он защитил мою жизнь и мою честь. Пожалуйста, не говори о нем плохо. Я понимаю, что он монстр и убийца, но, то не его вина, ведь он всего лишь марионетка в руках некроманта. Возможно, при жизни он был неплохим человеком
Не дав девушке договорить, ее жуткий собеседник рассмеялся тихим свистящим смехом:
Не питай иллюзий, по поводу Фиро, он всегда был монстром, произнес наконец Доходяга неожиданно печально и тихо, он не менялся.
Что значит, был всегда? в недоумении переспросила Таша, чувствуя, как горят уши, и стук сердца болезненно отдается в барабанных перепонках.
Ах, дитя, ведь он всегда был убийцей. То, чем стал он после смерти, мало отличается от того, чем он являлся при жизни. Хороших людей Всевышний забирает к себе, лишь особые негодяи заслуживают страшной долибессмертия в мучениях вечного голода и необъятной черной зависти ко всему живому. Память, что дает таким как Фиро особую силу и возможности, для мертвых не дар, а инструмент страшных мук, зомби качнулся в темноту и замер, пропадая из поля видимости, если ты хочешь знать, я расскажу тебе о человеке, по имени Фиро.
Чувствуя в этих словах подвох, Таша колебалась минуту, но любопытство пересилило, и она кивнула.
Тогда слушай, дитя! Когда я жил у границ Королевства, в провинции, страшная беда обрушилась на наш тихий городок. В окрестностях стали пропадать люди. Их обглоданные кости находили в городских подвалах и канавах. Ужас и паника охватили всех без исключения жителей спокойной доселе местности. И пока бравые охотники и перепуганные крестьяне, вооружившись вилами и факелами искали в окрестных лесах оборотней и троллей, дружная компания молодых, богатых и знатных горожан продолжала как ни в чем не бывало убивать и есть людей.
Компания молодых и знатных? переспросила Таша с ужасом.
О да, дитя, порой люди бывают гораздо страшнее огров, ведьм и прочей нечисти. То были избалованные сынки местной знати, зажравшиеся и избалованные скоты, возомнившие себя королями и хозяевами всего живого в округе. Однажды к ним присоединился и Фиро. Глупый поступок с его стороныего семейство не было достаточно зажиточным и родовитым, чтобы выходить безнаказанным из подобных авантюр. В итоге, Фиро один ответил за все злодеяния того ужасного союза. Богатенькие подельники сдали его с потрохами, а сами забились в свои дорогие дома, как крысы в норы. Пусть Фиро и был негодяем и убийцей, но предавать он не умел, поэтому не выдал остальных.
Я хорошо запомнил день его казни. Горожане ликовали, а крестьяне съезжались со всей округи, словно на торжество. Люди пели и плясали, радуясь окончанию великого террора.
Фиро надеялся умереть достойно, как дворянин, сложив голову на плахе. Узнав о том, что его даже не повесят, он проклинал и поносил грязными ругательствами всех, кто был на площади в тот день.
Как он умер, спросила Таша, сцепив пальцы до онемения, говори!
Бесславно, выдержав паузу, продолжил мертвец, ему перебили хребет железными прутами, как бешеному псу. Но в этом человеке было столько ярости и ненависти, что он не умер сразу, а нашел в себе силы спуститься с эшафота и, осыпая проклятьями весь белый свет, доползти до ступеней храма Святого Централа. Ни один храбрец не рискнул добить его, и толпа расступилась в страхе, уступая дорогу. Когда убийца Фиро испустил дух, в городе не завыла ни одна собака, чтобы почтить его темную память. Потом его бедные родственники, окруженные позором, бежали прочь из города.
Вот так, дитя, все и было.
Таша не ответила. Находясь в смятении от услышанного, она лишь сжимала и разжимала кулаки, закусив губы до крови.
* * *
После случая с драконом, лагерь Северных спал спокойно, и лишь Ану каждую ночь мучили кошмары. События давнего прошлого являлись во снах и терзали его, терзали Словно где-то в глубине запечатанной памяти прорвало ментальную плотину и то сокровенное, тайное, о чем нельзя было вспоминать ни в коем случае, прорвалось наружу неукротимым безудержным потоком.
Там, во снах, теперешний Ану встречался с Ану прежним. Почти не узнаваемым, коротко стриженным, черноволосымв знак глубокого траура. Без огненных волос северянина он выглядел урожденным апарцем. Однако, глаза его, еще без хищного злого прищура, застывшие и бессмысленные, не допускали и мысли о южном темпераменте.
Маленький город на востоке у границы с Апаром задыхался в пыли проезжего тракта. Купцы на верблюдах и ослах прятали головы под широкими соломенными шляпами, со свисающей на грудь бахромой. Родовитые рыцари-странники в шлемах с кошачьими ушами из вороненой стали позвякивали кольчугами. Груженые вином и коврами арбы с колесами не меньше мельничных|, скрипели, поднимая пыль. Казалось, гигантомания была свойственна апарцам во всем. Свое детство Ану провел с матерью в Шаммуре, столице западного Апарского княжества. Ребенком он привык к гигантским белокаменным дворцам и широким проспектам, вдоль которых росли неохватные косматые деревья. По вымощенным камнем дорогам гулко стучали копытами апарские лошади, огромные как слоны и длинные как горностаи. Позднее мать Ану, забрав сына, отправилась на Север к мужу. Однако там они тоже не прожили долго, и вместе с отцом и приемной сестрой Нани переселились на границу с Апаром.
В тот момент воспоминаний Ану-прежний, приняв от Учителя знание, ослушался и поднял своих собственных мертвецов. Слова Учителя о том, что, отдавая мертвым часть души, некромант подписывает страшный договор с самим Создателем, принимая на себя все грехи того, кто душу с ним разделит, пролились в пустоту. Порой горе превращает человека в саморазрушителя, самоубийцу, самоненавистника. И душа Ану в те дни была разорвана и искромсана на куски. Погибла Нани. Поэтому свою жизнь юноша закончил и обессмыслил, а все предупреждения казались ему теперь смешными, ненужными
Кандидаты на роль сверх-зомби нашлись быстро. Труп разбойника Широ, умственно отсталого альбиноса, снятый Ану с городской виселицы, стоил бутылки рома, отданной взамен пьянчуге-стражнику. Для того чтобы выкупить после казни убийцу Фиро, маньяка и людоеда дворянской крови, юному некроманту потребовались все сбережения.
Мечта поднять себе в свиту отчаянных головорезов, бойцов, поначалу обернулась крахом. Мертвецы были слабы как ватные куклы, они еле держались на ногах, передвигались с трудом, как слепые, натыкаясь на все, что попадалось на пути. Они совсем не походили на Хайди, от которого, несмотря на спокойный и поживому мирный нрав, несло смертоносной холодной силой. Даже запах его был особым, каменным, что ли. Собственные мертвецы по сравнению с Хайди казались Ану убогими поделками. От них тащило тухлятиной, грязью и плесенью. Надежду оставляли лишь глаза. В них читались внимание, сосредоточенность и любопытство. Глаза эти останавливались на каждом встреченном предмете и закрывались на минуту. Казалось, зомби отыскивают что-то в архивах полустертой памяти и сопоставляют, сравнивают с увиденным.
Мертвецы всюду следовали за Ану. Куда бы он ни направлялся, две темные бесшумные тени неслышно двигались за ним. Работы для некроманта в провинции хватало всегда. В особенности здесь, у границ с Апаром, где королевские запреты на черную магию давно забылись, а местные крестьяне были столь же запуганы и суеверны, сколь богаты. Рай для черных магов всех мастей и направлений. Демоники призывали демонов, а потом сами же их и укрощали. Некроманты втихомолку поднимали погосты, которые потом добросовестно упокаивали. Бывало и так. Хотя, многие маги трудились честно.
Ану работал скорее из интереса, стараясь набрать больше опыта. Новоиспеченных мертвецов нужно было проверить в деле и натренировать. Сила Фиро и Широ увеличивалась медленно и напрямую зависела от навыков, которые они получали. Надо отдать должное зомби, все, что происходило вокруг них, они впитывали как губки. Однако на тот момент Ану не знал, как использовать своих «новорожденных» слуг.
Первый раз мертвецы показали себя в небольшой пригородной деревеньке, где старый погост раз в сезон «цвел» мертвяками. Залетные некроманты периодически проводили там обряд упокоения, всякий раз гарантируя то, что мертвые больше не поднимутся. По-видимому, живущая в земле магия, гораздо более древняя и мощная, нежели все нехитрые заклятия местных мастеров, с завидным упорством выталкивала из недр разложившиеся человечьи останки.
Попытавшись пару раз «умилостивить» землю, Ану быстро понял тщетность подобных попыток. Мертвяки все так же упорно бродили по деревне, скреблись в жилища и нападали на зазевавшихся жителей. Объявив на закате «комендантский час», Ану со своими холодными помощниками отправился патрулировать улицы. Наткнувшись на толпу мертвяков, некромант дал отмашку Фиро и Широ.
Обычно, зомби одного некроманта сходились в сплоченную стаю, агрессивную по отношению к мертвякам других мастеров. Зомби более сильного мага всегда имели преимущество над теми, кого поднял более слабый. Воля, которой наделял своих мертвых слуг человек, напрямую отражалась на силе и агрессивности подчиненных. «Самоходы» (на жаргоне некромантов, мертвяки, случайно поднявшиеся сами из-за каких-либо силовых катаклизмов) волей вообще не обладали, поэтому считались самой слабой нежитью, однако, это совершенно не мешало им нападать на крестьян и резать скот.
Увидав мертвецов Ану, а скорее почуяв их, «самоходы» завизжали и завыли. В их утробных злых голосах слышался неподдельный ужас. В панике мертвяки поковыляли в разные стороны, однако, Широ и Фиро догнали их в два прыжка, в мгновение ока разорвали на куски и съели. Довольно кивнув, Ану отправил облизывающихся и азартно ворчащих мертвецов «чистить» поселение до конца.
К утру «самоходов» в деревне не осталось. Проблема с «больным» погостом тоже решилась, правда, не совсем корректным способом. Фиро и Широ разрыли оставшиеся целыми могилы и сожрали все их содержимое. Ану только руками развел. По-другому никак, а хоронить можно и в других местах.
Юный некромант продолжил свою работу, благо тёмных тварей разного рода в тех местах водилось изобилие. Чудовища, в существование которых в столице не верили даже малыши, преспокойно промышляли человечиной у дальних королевских границ. Ану не терпелось проверить и измерить силу и возможности своих подопечных, поэтому он старался подыскать им как можно более мощных и необычных противников. Мертвые бойцы молчаливо поддерживали своего господина. Разного рода мертвяков, «самоходов», а порой и хозяйских (из-тех, что нечестные некроманты поднимали специально, с целью упокоить и нажиться на этом) Фиро и Широ воспринимали теперь как неинтересную и невкусную еду, без прежнего азартного огня в холодных глазах.
Узнав о том, что в небольшом поместье Ниманар, которое стоит южнее по линии границы, странным образом пропадают и умирают люди, Ану, не медля, двинулся в путь. Прибыв на место, он отправил на разведку мертвяков, а сам принялся выяснять подробности у жителей. Местные гибли от странного недугаза пару дней жертва неимоверно ослабевала и умирала. Самое странное, что болезнь поражала целые семьи, а больные в бреду рассказывали, что ранее умершие родственники посещали их и звали с собой. Ану хмурился, копаясь в нехороших догадках.
Вскоре его мертвецы объявились и не с пустыми руками. Догадки Ану подтвердилисьдобыча оказалась гулем. Гулей, мертвяков-кровопийц, поднимали не люди, ими становились жертвы вампиров, существ экзотических и до невозможности редких в этих местах. Гули из тех, кому не выпала честь испить крови кусавшего и стать вампиром самому. Однако привычки своих создателей они унаследовали и, в отличие от мертвяков, убивали жертв гораздо белее изощренно. Сперва выманивали из дома, прикрываясь мороком, потом кусали, порабощая ум несчастного. Несмотря на несомненное превосходство над большей частью нежити, гули, как и вампиры, обладали некоторыми слабостями, как то: боязнь серебра, чеснока и солнечного света, а также невозможность прийти в жилье человека без приглашения. Поэтому, подчинив волю жертвы, гули, первым делом, обеспечивали себе приглашение домой. Там добычу и допивали, не сразу, смакуя несколько дней.
Задача юному некроманту выпала сложная. Обезвредить Ниманар можно было, только убив вампира, однако, обладая способностью наводить морок и туманить человеческий мозг, тот мог спрятаться так хорошо, что поиск не дал бы результата. Ану снова сделал ставку на своих мертвецов. Широ и Фиро отправились на поиски. Хитрый враг решил затаиться. Даже гули перестали нападать. Сложилось ложное впечатление, что монстры оставили поместье и ушли.
Однако, спустя день поисков, чуткие мертвецы разворошили чердак одного из жилых помещений. Там, накинув морок и забравшись под натасканные откуда-то доски, дневали несколько гулей. Мертвецы взялись за работу, но солнце, бьющее в окна, испепелило врагов быстрее, чем борьба успела начаться. Поняв и разобравшись, чем пахнут гули, прячущиеся под мороком, мертвецы с новым азартом обшарили все помещения поместья. Еще несколько дневок нашлось в бараках слуг. Рассадник, похоже, находился в хозяйском доместаром центральном здании, всем видом своим умоляющем о ремонте.
Ану отправил мертвецов на штурм. Фиро с горящим взглядом рванулся в подвал. Широ замер на время. Некромант приказал ему следовать за собратом, но Широ попятился неуверенно, а потом неожиданно прыгнул на стену и, цепляясь за узоры кованных оконных решеток и выступы лепнины, полез на крышу. Дом огласили рычание, визг и вой. Люди в ужасе смотрели на темные окна, не смея даже думать, что творится внутри. Время тянулось как кисель. Но вскоре из подвала показался Фиро. Как такса, что тащит из норы барсука, он выволок наружу мятый скулящий ком, который с диким визгом оплавился на солнце и развалился посреди двора пепельной кучей. То оказалась вампирша-двухсотлетка. На видмилая девочка лет двенадцати. Ее видели несколько раз в сумерках, видимо выходила прогуляться и присмотреть новую жертву. Старинное, явно неместное платье выдавало ее, однако хитрый морок сбивал с толку редких очевидцев. С гибелью вампирши морок спал, и жители поместья стали с ужасом вспоминать подробности: и то, как лично видели странную девочку, и то, как под окнами их зазывали гули. Оставшихся гулей Фиро и Широ разорвали или выгнали на солнце. Пока Фиро искал в подземелье логово хозяйки, Широ разломал крышу и половицы второго этажа, наполнив дом светом. Расправиться с остатками врагов не составило труда.
Ану не подал вида, что удивлен. Вампирнежить высшая, что стоит на порядок выше любого зомби. Вампир сам хозяин, он не подвластен человеку, скорее человек, становясь жертвой, легко покоряется воле вампира. Эти размышления привели некроманта в замешательство. Академические знание, почерпнутые из книг, никак не вязались с реальностью, ведь по логике силы и воли мертвец Фиро не должен был атаковать высшего. Однако Фиро проигнорировал всю эту иерархию и напал. Напал бесстрашно и решительно, как на жертву, а не как на противника. Похоже, разумные мертвецы действительно обладали особыми качествами, отличающими их от обычной низшей нежити.
Казалось, что в пограничной зоне не действовали ни законы Апара, ни Королевства. Здесь жили по своим правилам, суровым и справедливым. Здесь торговали запрещенными алхимическими снадобьями, наводили порчу за деньги и проводили упырьи бои. Похоже, что сиятельные руки святых отцов Централа не дотягивались в подобные места.
В поисках легкого заработка Ану отправился в местность под названием Сиур Прама, что по-апарски значило «дорога в маках». Он шел вдоль тракта, того самого, что резал пополам город, ставший пристанищем его семьи. Проезжие караваны пылили колесами, погонщики хлестали кнутами по обкусанным слепнями спинам быков. Никто не обращал внимания на бредущего по обочине человека и двух его спутников, укрывающих лица черными капюшонами плащей.
Так они дошли до места, где старый знакомый Ану, его ровесник-апарец Тхашир держал ринг для упырьих боев. Это было лишь устоявшимся и расхожим названием того кровожадного и денежного действа, что проводилось регулярно на потеху публике, почтенной и не очень. В глубокой каменной ямерингесражались между собой мертвяки амбициозных некромантов, редкие упыри, оборотни, гули и злобные лумбуки, самые успешные представители местных гладиаторов. Устроители развеселого зрелища не гнушались ни чем и порой швыряли в ринг самых разнообразных «добровольцев». Там оказывались медведи, волки, рыси, а бывало и людиворы и разбойники, которым местные жители устраивали самосуд.
Ану и Тхашир вместе росли в Апаре. Тхашир еще мальчишкой интересовался темной магией. Сюда, на границу, их семьи тоже приехали одновременно. Примерно в одно время оба молодых человека решили заняться некромантией, но пути их разошлись. Ану с его амбициозностью решил обучаться у одного из самых сильных некромантов в округе. Тхашир же пошел другим путем. Усвоив лишь азы темной науки, он нанялся в подмастерья к врачу-анатомисту и создал лумбуков. Лумбукизомби, чьи тела перешивались и перекраивались умелыми руками не магов, а врачей. Анатомистов в Королевстве не признавали за то, что они вскрывали трупы. Централ гнобил их пуще некромантов, считая вредителями, опасными для тела и души любого праведного человека. Для Тхашира знания анатомистов оказались бесценными, ведь именно они сумели пришить его слабенькому мертвяку бычьи мышцы на руки и ноги, после чего тот смог одерживать на боях одну победу за другой. С тех пор лумбуки стали для Тхашира средством добывания денег и славы. Он сам изучил анатомию и научился пришивать мертвякам бычьи мышцы, приживлять на головы медвежьи челюсти, прикрепляя их стальными скобами к костям человеческого черепа. Как ни странно, лумбуки годились лишь для драк в ринге. Эти странные монстры ненавидели себе подобных и любую другую нежить. Людей они игнорировали, словно не замечали. Сначала такой факт разочаровал Тхашира, ведь он планировал использовать чудовищ в качестве наемных солдат. Потом, оценив их бойцовские качества в ринге, некромант-анатомист успокоился.
И вот, спустя много лет, старые знакомые встретились в месте неприглядном и жутком. Апарец заметно изменился, превратившись из щуплого подростка, запомнившегося Ану, в статного мужа с орлиными глазами и не по годам окладистой черной бородой.
Мой огненноволосый брат! воскликнул Тхашир, со свойственным истинному апарцу красноречием, я счастлив, что ты не забыл своего верного Тхашира!
Здравствуй, брат, как мог я забыть такого человека как ты, Ану обнял товарища за плечи, я рад встречи, но пришел по делу. Хочу испытать здесь своих бойцов.
Тогда мой ринг к твоим услугам, кивнул Тхашир одобрительно, пощипывая двумя пальцами черную бороду и поправляя полы длинного полосатого халата.
Они прошли по длинному коридору, впитавшему запах гнилья и крови, до большого закрытого помещения, посреди которого исходила тухлым смрадом огромная каменная яма. Настало время проверки сил.
К разочарованию Ану, Широ уперся и сражаться отказался. Под насмешливое улюлюканье толпы, обозленный некромант силой столкнул мертвеца вниз, однако, через секунду тот выпрыгнул из ринга и замер на краю с бессмысленным видом. Его противникгуль злобно зашипел и прижался к истоптанному ногами сотен бойцов дну ямы.
Все попытки Ану заставить Широ драться потерпели фиаско. Зрители хохотали и потешались от души. Тхашир же задумчиво теребил густую бороду.
Хороший зомби, ловкий и прыткий, выдал он, наконец, без тени насмешки, но в ринге драться не будет.
Издеваешься, раздраженно огрызнулся Ану, он сбежал от какого-то гуля! Испугался! Что с ним случилось? Раньше сражался не задумываясь с десятком подобных!
Ты не внимателен, огненноволосый брат, покачал головой Тхашир, пряча руки в рукава халата, вся проблема в том, что твой зомби боится ямы.
Ямы? недоумевая, переспросил Ану, начиная догадываться, что имеет в виду апарец. Широ уже ослушался его однажды, не пожелав лезть в подвал во время штурма вампирской дневки. Выходило, что мертвец панически боялся закрытых подземных пространств. Ану все это казалось злой шуткой.
Не печалься, из него выйдет хороший солдат на открытом поле боя, успокоил друга Тхашир, Мои лумбуки вообще не годятся для войны, но даже им я нашел достойное применение.
Так и вышло. Время шло, и мертвецы Ану становились все сильнее. В отличие от собрата-альбиноса, Фиро дрался в ринге вполне успешно, принося немалые деньги своему хозяину.
Самостоятельные похождения Ану подошли к концу. Его мертвецы набрали некоторую силу, но на этом их развитие остановилось. Знаний, которыми обладал молодой некромант, не хватало, и он принял решение вернуться к Учителю.
Посмотреть в глаза Учителя Ану-прежний не успел. Нить сна оборвалась, и Ану-нынешний проснулся. Холодный пот тек по его лбу, превращая огненные пряди в рыжие сосульки. Трясущимися руками некромант обхватил голову, тщетно пытаясь остановить поток воспоминаний, но все было тщетно. Учитель смотрел на него из памяти с укором, сложив на груди руки и монотонно качая головой.