Надо, пророкотал дракон, откусывая кусок лепешки и загребая горсть плова рукой из казана. Не обижай их, пожалуйста.
И она ела, и он ел, и их благодарили за это и радовались, что они посетили их жилище и принесли благословение. Все эти речи дракон переводил ей, а она старалась держать спину и улыбку на лице. Было тяжело и больно. И хотелось ударить красноволосого, устроившего эмоциональный прессинг.
Вернулись они во дворец часам к четырем, под палящим зноем. У Ангелины разболелась голова, ей хотелось плакать.
Так ты станешь моей женой, принцесса? спросил Нории, внимательно глядя на нее.
Я не меняю своих решений, сказала она. Никогда.
Никогдаслишком долго для однозначности, пророкотал он и ушел.
К вечеру стала понятна причина ее плаксивости и агрессивностипришли ежемесячные женские неприятности. Жара просто убивала, отсутствие нормальных и привычных средств гигиены раздражало, еда казалась слишком острой, запах цветов вызывал мигрень, служанки были очень навязчивыми, сладостисладкими, кроватьмягкой. И никого из родных не было рядомне для того чтобы пожаловаться, а чтобы просто ощутить, что она не одна.
Принцесса подняла мешочек с чаем, так и лежавший у окна, заварила и выпила чашку. Потом еще и еще. И этот домашний вкус наконец-то ее успокоил.
Глава 6
Начало октября, Иоаннесбург
Мариан Байдек
Василина торопиласьсегодня была первая официальная встреча с коллегами, первый ее межгосударственный совет. Поэтому она быстро доела завтрак, передала Мартинку няне, поцеловала Мариана:
Уверен, что не хочешь пойти со мной?
Он был немного напряжен, и нужно бы было остаться, расспросить, в чем дело, но время поджимало. Байдек обнял ее, погладил по спине.
У меня срочный разговор с Тандаджи, василек. Ты справишься, не переживай.
Она уже было открыла рот, чтобы попросить перенести разговор, потому что его привычная поддержка вселяла спокойствие, но подумала, что надо же когда-то становиться самостоятельной. Прижалась к нему, еще раз поцеловала и вышла.
Барон, прихватив чашку с чаем, спокойно отвел мальчишек в детский сад при дворце, где с маленькими принцами находились и дети придворных, вернулся в свои покои, поднял телефонную трубку.
Тандаджи, слушаю, раздался суховатый голос начальника разведуправления.
Меня отравили, коротко сообщил Мариан, с трудом выговаривая слова и чувствуя, как начавший скручиваться внутри еще за завтраком болезненный узел пульсирует и пробивает тело судорогами. Пришли в покои виталистов и своих людей. И тихо, чтобы Василина не знала!