Конечно же в душе Вера обижалась, но в первую очередь на себя, что не может рисовать как сестра, но согласилась и не стала соревноваться и доказывать кто лучше. Настя так и не поступила в художественную академию, а ведь предлагали и даже без вступительных экзаменов. Она с головой ушла в свое творчество, а Вера, как старшая сестра, взяла над ней шефство и, сделав первую выставку в Краеведческом музее, что на Орджоникидзе, уже через неделю продала все картины.
Их все купили? не поверила Настя.
Все-все, и даже просили принести еще. Ты не против?
Неси, вот эту, эту и эту. А, все забирай, махнула рукой Настя.
Вера знала, как сестра относилась к своим работам, все стены были увешаны ими, но ей было приятно знать, что теперь полотна будут радовать других.
Ромашку оставь! Она моя любимая.
А потом пошли выставки, сперва в Москве: ART House, Green wood, Offenbach, потом Питер: Beriozka, Neuhaus, Аграмант. Поступили первые предложения, и вот Варшава, Дрезден, Будапешт, Эссен, Брюссель. Настя категорически не хотела никуда ехать, ее это напрягало. После первой поездки вернулась и долго не могла начать рисовать, подходила к полотну, смотрела, но кисточек не касалась.
Тебе не жарко? осторожно спросила Вера.
Что? А, нет. Все нормально, не жарко, задумчиво ответила Настя и даже не расстегнула пуговицу на платье.
Настроение появилось только спустя неделю, после этого Вера уже опасалась трогать сестру и приглашать на презентацию ее же выставки. На новых картинах краски стали блеклыми, словно они выцвели, уже не было той теплоты, что раньше шла от картин. «Что-то случилось?» думала Вера, присматриваясь к сестре, а та, как и обычно, не отрываясь от холста, продолжала рисовать. Любовь, да, именно любовь, она давала Насте не просто вдохновение, а наполняла жизненной энергией ее картины.
Постой, тихо произнесла Вера над ухом сестры и подула на волосы.
Хи
Я тебя обожаю.
Настя повернула голову, грустные глаза, постаралась улыбнуться, но получилось коряво, неумело. Вера потянулась и поцеловала сестру. Первый поцелуй был давно, Настя еще училась в школе, уже рисовала, но вдруг все бросила. Ей хотелось успокоить сестренку, сказать, что любовь обязательно вернется, но, увидев ее глаза, не выдержала и поцеловала.
А еще, попросила Настя, и Вера продолжила.
Она подставила свое лицо, губы задрожали, пробовала улыбнуться, но не получалось. Вера отвела ее в ванную, как в детстве вымыла, причесала, приготовила чаю и, уложив в постель, продолжила ласкать тело сестры. Вера уснула, а проснувшись, увидела, что Настя сидела к ней спиной, одежда лежала на полу, а кисточка уже заканчивала новый шедевр.
Игра сестер не осталась незамеченной, и Алексей приревновал жену к Насте.
Ты чего с ней сделала? проснувшись утром, он заметил, что в зале все еще горел свет. Она работает.
Пусть, я сейчас приготовлю ей завтрак.
А мне? возмутился Алексей и хотел обнять жену, но она выскользнула. Так нечестно.
Не маленький, и тебе тоже приготовлю. Что хочешь?
Тебя.
Не глупи, вечером получишь свою долю.
А ей значит сейчас?
Что значит сейчас? с подозрением спросила Вера и, набросив на плечи халат, вышла из комнаты.
Он ревновал свою жену к Насте, знал, что она ей уделяет больше внимания, чем ему. Несколько раз поднимал вопрос, что стоит съехать, но Вера была против.
Но мы же ей не няньки! возмущался он. Ты будешь за ней все время прибирать, стирать и готовить есть? Ты ей что, мама?
Она моя сестра, и я ее люблю.
Люблю! возмущался Алексей и зло шел на кухню.
Люблю, кричала ему вслед, но как сестру, и прекрати так себя вести. Ее картины уникальны, у нас выставки на год вперед прописаны, их покупают и заказывают.
А ты, значит, у нее теперь на побегушках.
Я ее агент, и прекрати так говорить. Благодаря Насте мы сделали ремонт, и кстати, ты машину купил на деньги с ее картин. Не понимаю, что так злишься.
Вера улетела в Москву на переговоры с Gerisch Skupturenpark, а вернувшись, заметила, что Настя закрылась в своей комнате и никого не хотела пускать.
Что случилось? поинтересовалась у мужа, что сидел перед монитором компьютера и что-то печатал.
Все как обычно, приготовил ей завтрак, даже не притронулась. Сидит работает, не знаю, спала или нет. Как командировка? Все сделала, что планировала?
Да, ответила Вера и, подойдя к комнате сестры, постучалась.
Отстань! донесся раздраженный голос.
Можно войду?
Нет! Что тебе от меня нужно? Уходи! Убирайся!
Иногда Настя могла сорваться, и тогда она кричала, швырялась книгами, ругалась, а после, забившись в угол комнаты, долго плакала. В этот период девушка боялась своих картин, снимала их со стен, отворачивала от себя и могла днями не прикасаться к кисточкам. Вера ее гладила, целовала, успокаивала, а та только визжала, словно истеричная баба и, отталкивая от себя сестру, бегала по комнате.
Но это было крайне редко, и только когда Настя переставала любить. Для нее это состояние было важным, как воздух, солнце, еда.
Убирайся! донесся крик из-за двери.
Лишь только на следующий день, когда Алексей ушел на работу, Настя разрешила сестре войти в комнату. Вера посмотрела на полотно, цапля вытянула шею, складывалось ощущение, что птица вот-вот замашет крыльями. Но краски были тусклыми, вроде как обычно, но она сразу почувствовала в картине холод.
Милая
Не говори так, не хочу.
Вера сбросила с себя одежду и без приглашения легла на диван, и тут же под теплое одеяло, словно на улице холодно.
Тебе не жарко?
Нет, обижено ответила девушка и отвернулась к стене.
Больше Вера не стала задавать вопросов, это было бесполезно, знала только одно: что-то произошло, но сейчас сестра ей не ответит. Рука дотронулась до плеча Насти, она вздрогнула, сжалась, будто ожидала удара. Вера потянулась и, целуя хрупкое тело сестры, постаралась ее успокоить. «Я с тобой. Не бойся меня. Все хорошо. Я никуда не уйду», она мысленно разговаривала с сестрой и в то же время поглаживала ее тело.
Минут через десять Настя повернулась к ней, закрыла глаза и, подставляя лицо под очередной поцелуй, заплакала.
Что-то случилось? девушка молча закивала. Расскажи, но Настя отрицательно замотала головой. Хорошо, я ведь рядом и буду всегда с тобой.
Всегда?
Всегда-всегда, девушка тут же обняла свою сестру, несколько раз ответила на поцелуй, а после, положив голову ей на грудь, тихо запела.
Вере нравилось, как она это делает, пальчики играли, сердце начинало неровно стучать и дышать становилось трудно.
Давай уедем, предложила Настя.
Давай, сразу же согласилась Вера и ойкнула, когда ноготок заскользил по груди.
Пусть он останется тут, не хочу его видеть, он
Вера поняла только одно: Алексей сделал что-то нехорошее. Она покрепче прижала к себе сестру, и та, ойкнув, засмеялась.
А еще! почувствовала, что сердце Насти стало оживать.
Лишь только через час, все взлохмаченные, но довольные собой, они вылезли из-под одеяла.
Фух, жарко, заявила Настя и, шлепая босыми ногами, побежала умываться.
3. На море
Ближе к вечеру Настя стала посматривать на часы, а когда пришел Алексей, закрыла в комнату дверь и больше не выходила.
Ты что-то сделал? поинтересовалась Вера у мужа.
Да, сегодня было совещание, и я
Нет, я про Настю.
А что с ней случилось, опять визжала?
Ему не нравилось, когда сестра жены выходила из себя, обзывал ее истеричной девкой, шипел и, надев наушники, громче включал музыку. Настя была не подарок, ее настроение быстро менялось, вот она улыбается и уже через час, рыдая, катается по полу.
Ты что-то сделал?
Ничего не делал, только завтрак принес.
Настя любила рисовать по утрам, откидывала в сторону одеяло и, если было вдохновение, сбросив одежду, садилась к холсту. Вера тяжело вздохнула, поцеловала мужа, вошла в комнату сестры и закрыла за собой дверь. Алексей злился, его жена так и не вышла, похлопал рукой по пустой кровати, прислушался к девичьему смеху, что изредка доносился из-за стены, отвернулся и уснул.
Вера проснулась рано, почувствовала, что лежит одна, подняла голову и сразу улыбнулась. Ее сестра сидела у окна, тонкие плечики то опускались, то поднимались. Девушка сосредоточенно рисовала и не обращала внимание на то, что форточка была открыта и с улицы тянуло прохладой.
Не холодно? спросила Вера и набросила на плечи сестры теплый плед.
Разбудила?
Нет. Что нынче?
Море.
Море? Настя ни разу его не рисовала.
Мне приснилась Маргарита, она сидит на камне, а тут внизу бегает краб. Бросила ему кусочек хлеба, и он, как наши голуби в парке, схватил крошку и потащил ее в воду. Вот глупенький.
А кто такая Маргарита? Вера подсела поближе и стала смотреть, как сестра рисует воду.
Мы с ней уже давно встречаемся, а вот сегодняНастя покраснела.
Ну же, говори, мне любопытно.
Не скажу, а то еще рассердишься.
Прошу, расскажи, я не смогу приготовить завтрак, мое любопытство не даст этого сделать. Целовалась? сестра кивнула. И обнималась? и она опять кивнула. Вот это точно не потерплю!
Это же сон, тут же заявила Настя и повернула голову для поцелуя, Вера чмокнула в губы.
Она красивая?
Да, но Маргарита болеет, кожа отслаивается, тонкая, трескается, думает, что море и солнце ей помогут.
Обязательно помогут. А теперь умываться и завтракать.
Постой, еще не закончила, мне тут надо
Полчаса и не больше, иначе принесу тазик с водой.
Хорошо-хорошо, я как раз успею.
Через час Вера убежала по своим делам, Алексей вышел из спальни, молча позавтракал, вскипятил чайник и, заварив кофе, вошел в комнату к Насте.
Ты?! возмутилась девушка и прикрыла ладонью обнаженную грудь.
Она так и не оделась, оторвалась от полотна на несколько минут, чтобы быстро проглотить бутерброд и сесть обратно. Ей хотелось закончить крабика и начать рисовать Маргариту на велосипеде, та любила кататься.
Будешь? спросил мужчина и, подойдя, поставил стакан с горячим кофе на тумбочку.
Спасибо. Уйди.
Его взгляд забегал, Настя сжалась, так вела себя, когда впервые проходила в школе медосмотр. Все девчонки смеялись, и только она, обхватив руками плечи, волком смотрела на докторов.
Уйди!
Я посижу, можно?
Отвернись, Алексей так и сделал, девушка быстро надела старую футболку, она была вся испачкана краской, ее подарила мама. Вера знала, что если даже появятся дырки с кулак, сестра не выбросит, поэтому стирала, гладила и вешала на спинку кресла, что стоял у окна.
Зачем надела, без нее лучше. Хотя
Уйди, дрожащим голосом произнесла Настя и, подойдя к шкафу, стала искать шорты.
К обеду вернулась Вера, сделала несколько звонков, договорилась о встрече, приготовила обед и уже после заглянула в комнату сестры.
Что это?
Настя сидела на стульчике и продолжала рисовать, но сейчас она была одета. Опять что-то случилось? Краски стали не те, что утром, пропало тепло, в них уже не было той энергии жизни, картина не излучала радости, а просто была картиной.
Что-то произошло?
Нет, Настя словно ждала вопроса, сразу на него ответила.
Нет?
Нет, и не приставай ко мне. Что тебе нужно?!
Я хотела только спросить
И тут Вера заметила, как сестра пристально смотрит в сторону, она уже знала этот взгляд, он словно невидимый луч лазера, сжигает того, на кого смотрит. Резко повернулась, в дверях стоял Алексей и жевал яблоко, и тут он поперхнулся, закашлял. Вера сделала шаг и встала перед взглядом сестры, на мгновение почувствовала жжение в животе, на лице тут же появилась гримаса боли.
Извини, плача, Настя обняла сестру и стала гладить ладонью ее живот. Извини, не сдержалась.
Вера знала, к чему этот взгляд может привести. Первый раз это заметила еще пару лет назад, тогда они гуляли, зашли в кафе, молодые мамы ели пиццу, а их детки кувыркались в игровой зоне. Одна женщина так ругала своего ребенка, что маленький мальчик, словно побитый щенок, начал поскуливать.
Не веди себя как девчонка, вытри нос! закричала женщина.
Вот тогда Настя впервые посмотрела своим испепеляющим взглядом. Вера не поняла, что произошло, мамаша заохала, а после, потеряв сознание, упала на пол. И только на третий раз, что произошел на базе отдыха «Верхний бор» (Вера тогда как раз вышла замуж, уже похоронили маму, и она хотела отвлечь сестру от грустных мыслей), обратила внимание на взгляд Насти. Мужчина, что ругался со своей женой, вдруг опустился на колени и, схватившись за горло, зашипел. Тогда Вера, еще не до конца понимая, что происходит, резко развернула сестру и повела к бассейну. Мужчине повезло, он с минуту похрипел, а после опять продолжил ругаться с женой.
Вера подошла к мужу и, вытолкнув его из комнаты, закрыла дверь.
Она истеричка, вполголоса произнес он, но Вера хорошо услышала его возмущение.
Последующие картины, что нарисовала Настя, были холодными, и даже более того, они стали мертвыми. Если в первых присутствовала жизнь и они могли лечить, в чем Вера много раз сама лично убеждалась, то последние картины высасывали энергию. Опять вернулась головная боль. Как только Настя заканчивала картину и бралась за другую, Вера относила ее в соседнюю комнату и поворачивала изображением к стене.
Убирайся! Не хочу никого видеть! Что надо?
Уже с самого утра, так и не выйдя к завтраку, Настя кричала. Алексей присвистнул и покрутил пальцем у виска.
Иди, раздраженно сказала ему Вера и вытолкнула на площадку.
Она так скоро свихнется. Ты ведь не будешь вечно ее опекать.
Тебе пора на работу.
Но
Вера не дослушала мужа, закрыла дверь. С каждым годом нервная болезнь сестры проявлялась все чаще и чаще. Была ли тому виной смерть матери или то, что Настя так и не смогла никого полюбить, она не знала, но была уверена, без любви ее сестра не может жить.
Нет! Что! Да пошла ты!.. Не хочу! Аааа!!!
Иногда Настя затихала, и в доме звенела тишина, а порой вдруг начинала кричать. Соседи жаловались, даже пару раз вызывали участкового, а тот пригрозил вызвать медиков, если Вера не справится с сестрой.
В последние дни столько переговоров, звонили из Ruhr gallery, что в Мюльхайм-на-Руре, после пришло письмо из Galerie Kunstreich. Агент из Kerstner напомнил, что Вера обещала составить каталог картин и выслать его к концу месяца. Через день Настя все забросила, даже те картины, что начала рисовать, так и не закончила. Она могла сидеть на диване целый день и смотреть в одну точку.
Давай я тебя расчешу, девушка не ответила, будто не услышала.
Вера взяла расческу, осторожно распутала клочки сбившихся волос. Любое неверное движение могло спровоцировать новую вспышку агрессии, но она должна попробовать. Настя сидела спокойно, несколько раз шмыгнула носом.
Она тебе снилась?
Кто?
Маргарита.
Настя пожала плечами.
Не помнишь?
Нет. Почему я такая? Не хочу, а кричу. Самой больно, но остановиться не могу, и если ты пытаешься меня успокоить, тем больше хочется кричать. Почему?
Ты волшебная натура, чувствуешь мир не так, как все, это видно по твоим работать.
Давай уедем.
Куда? Вера закончила расчесывать и стала заплетать волосы.
На море, я там ни разу не была, только видела фотографии и по телевизору.
Море, оно такое огромное, такая масса воды. Здорово.
И оно зеленое.
А может голубое?
Может и голубое, но в моих снах зеленое.
Где живет твоя Маргарита? поинтересовалась Вера.
Не знаю, это же сон.
Она не говорила тебе? Может прочитала название или что-то?
Это всего лишь глупый сон, сказала она, подняла руки вверх, и Вера сняла с нее грязную футболку.
Идем в ванную, я тебя помою.
Я ведь не маленькая, могу и сама.
Но мне приятно это делать, да и ты просто постоишь под душем и выйдешь, а тебя надо привести в порядок.
Там есть река, мост, а через дорогу лес.
Так, что еще? Раздевайся.
Авеста, это гостевой дом, а ближе к морю железная дорога, по ней идут поезда.
Может мне удастся найти то место из снов.
Это же сны. Считаешь меня глупой?
Заходи, Вера взяла шланг душа и пустила воду. Не горячо?
В самый раз. Твой Алексей прав, я истеричная. Вам надо съехать, а тебе перестать со мной нянчиться.
С этим сама разберусь, садись и не визжи, когда буду тереть мочалкой.
А может не надо? Вроде как чистая.
Вот и проверим.
В тот день Настя больше не кричала и не кидалась книгами, но настроение осталось грустным. После ванной Вера накормила сестру, поменяла постельное белье и, усадив на диван, закутала ее в плед. Взяв ноутбук и вбив названия из снов Насти, нашла небольшой городок на Черном море. «Станция Аше, вот и речка, и есть гостевой домик Авеста. Может, она все это видела во сне?» думала Вера, просматривая объявления, чтобы снять на лето домик.